Персия при Наср-эд-Дин-шахе (3)
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-шахе с 1882 по 1888 г. - СПб., 1897. (Мисль-Рустем - псевдоним Меняева, одного из инструкторов Персидской казачьей бригады).
I. Дорога от Каспийского моря до Тегерана. II. Столица Персии Тегеран. III. Перс и его жизнь. IV. Женщины в Персии. V. Наср-Эдин-шах. VI. VII. Салам (шахский выход). VIII. Правители и наказание в Персии. IX. Тамаша и персидские публичные развлечения. X. Тазие - священные мистерии. XI. Персидская пехота. XII. Артиллерия. XIII. Кавалерия. XIV. Персидская казачья бригада. XV. Любопытные окрестности столицы. XVI. Обо всем, о чем не было сказано в предыдущих главах.ОЧЕРК III-й
Перс и его жизнь
Младенчество. - Воспитание. - Образование. - Медерсе. - Пища. - Наружность перса. - Характер и наклонности. - Клятвы. - Храбрость. - Обычаи. - Ругательства. - Занятия дня. - Утро. - День. - Бани. - Вечер. - Религиозность. - Общее впечатление, оставляемое персом.
Торговец вареной свеклой (?)
Здесь и далее фото А. Севрюгина
Как только мальчик родится, ему дают имя, а затем, чрез короткое время, делают обрезание. Первое совершается таким образом: мулла пишет несколько билетиков с мусульманскими именами, затем, помолившись, кладет их в закрытое место, хотя бы под ковер; отец мальчика вынимает один из билетиков, и какое имя на нем написано, такое и остается за новорожденным. Обрезание совершается также муллою или просто цирюльником, дома или в мечети, с особенной церемонией, но мне не удавалось такового видеть, потому не могу и описать.
До восьми лет мальчик остается в эндеруне, т. е. на женской половине, а затем его переводят в мужскую и предоставляют в распоряжение дядьке, от которого он и должен получить надлежащее образование. Школ вообще очень мало в Персии, вследствие чего образование большею частью дается дома, за ничтожную плату, каким-нибудь грамотеем мирзой, который и сам едва в состоянии прочесть только Коран, да и то с грехом пополам.
В Тегеране, впрочем, имеется одна школа «медерсе», военная, наподобие корпуса, и в ней все приходящие, и готовят там как в офицеры, так и в доктора; школа, так сказать, состоит из двух факультетов. В нее принимаются с 10-летнего возраста дети все больше богатых родителей. В этой школе преподается по расписанию: персидский, французский, немецкий и русский языки, география, история и военные строевые уставы, а также анатомия (конечно, только теоретически). Но все эти предметы проходятся крайне поверхностно. Мне пришлось осматривать это училище с покойным генералом Шипилевым, и могу сказать, что познания учеников оказались очень слабы по всем предметам; да и немудрено: на училище обращают очень мало внимания и оно существует только, как видно, для втирания очков шаху. Профессора почти все из европейцев, и все, конечно, с персидским чином генерала (сартипа), но сами не получили почти никакого образования, просто авантюристы, не нашедшие в своем отечестве места. Достаточно сказать, что строевым уставам обучает немец, бывший русский телеграфист в Сухуме, отбывший экзамен в своем фатерланде на фендриха, а в Персии в 3 года сделавшийся генералом; но, нужно отдать ему справедливость, ученики не осрамили его, показав нам отличное знание гимнастики и выправку с маршировкой: было видно, что в этих предметах они были сильнее, чем в остальных. Ученики имеют военную форму, а готовящиеся в доктора, «сардали», - с малиновыми обшлагами и воротниками, на которых вышиты змеи. Из этого училища выпускаются офицерами в пехоту, однако военный министр, сын шаха, их не любит, находя в них либеральные и вообще лучшие наклонности, чем в старых офицерах. Постройка училища - довольно красивое здание, каменное с большим двором и большими комнатами для классов, где вы найдете столы и скамейки и где развешаны по стенам географические карты.
Персидская школа
В обыкновенных же школах учит мулла чтению Корана и письму. Зачастую вы можете услышать в какой-нибудь мазанке (домике) громкие голоса мальчиков, читающих все в один голос стихи из Аль-Корана: это несомненно школа; мальчики читают и пишут там прямо на полу.
Наказание фалакой
Домашнее образование тоже очень поверхностно даже у богатых людей; у бедных и среднего класса персов так и совсем его не дают. Дома также учат только читать и писать, да наизусть стихи из Аль-Корана; если перс знает большое число таких стихов, то он считается очень образованным. В богатых домах прежде обучали также езде на коне и стрельбе, но и это теперь выводится.
Как только мальчик становится юношей, родители спешат обручить его и женить. Об обрядах обручения и женитьбе у меня будет рассказано в очерке «Персидская женщина», почему, чтобы не вдаваться в повторения, скажу здесь только, что с женитьбой перс становится самостоятельным гражданином и не остается уже в доме родителей.
На празднестве Ашпазан (угощение для подданных готовилось
самим Наср-эд-Дин-шахом и его придворными)
Наружностью вообще персы красивый народ, хотя большею часть с желтой, темной кожей лица; но они - слабы, вялы и неповоротливы. Мне кажется, что главная причина этому - жаркий климат и их пища. Я сам, в течение 6 лет, испытал на себе, как сильно летний жар влияет на человека разлагающе. Что же касается пищи персов, то, по-моему, и она действует не менее вредно на организм перса. Далеко не все в Персии едят кебабы (жаркие) и пилав (рис в масле); большинство персов - народ бедный и старается пропитаться как можно дешевле.
Вот обыкновенная пища персидского солдата и простонародья: кисть винограда, а зимой кусочек халвы, кусочек сыру с лавашем (персидским хлебом, вроде блина), да изредка чашка кислого молока. Летом, конечно, уничтожаются в огромном количестве огурцы, дыни, тут (шелковица) и другие фрукты, отчего в это время простой народ сильно страдает органами пищеварения. Да и как не болеть, когда такая пища запивается водой, да к тому же далеко не чистой. Я знал богачей, которые питались подобным же образом. Люди более состоятельные и не жадные предпочитают пилавы и кебабы, но по их вкусу в каждом блюде требуется как можно больше масла.
Вино по закону персов запрещено и простонародьем мало уничтожается, но интеллигенция любит выпить и даже напивается, хотя в пьяном виде на улице не показывается и пьет только ночью потому именно, как высказался один персидский министр, большой любитель вина, что «ночью Аллах ведь тоже должен отдохнуть, а потому не заметит, кто в это время пьет». Любят же персы больше не вино, а арак, водку. У богатых во время обеда для питья подают шербет, т. е. воду с сиропом. На больших званых обедах подается обыкновенно блюд до 12 и для европейцев в графинах вино, которое, под видом шербета, из цветных стаканов, чтобы не было замечено присутствующими и прислугой, пьют и сами персы.
Для полноты преобладающего типа среди персов я должен сказать, что почти все они брюнеты; старики красят седую бороду в черную краску, чтобы казаться моложе, но многие из них стригут бороды прямо ножницами. Голову пробривают они в середине широкой полосой и оставляют «зульфы», т. е. род пейсов, но за ушами; холостые оставляют иногда на макушке чуб.
Персы народ весьма ленивый, хитрый, трусливый, но вежливый до приторности и надоедливый своим красноречием. Ни один персиянин, из вежливости перед вами, не позволит себе сказать что-нибудь предосудительное или неприличное (конечно, по их понятиям). Этикет у них и обхождение с посторонними замечательны, в чем мог бы поучиться у них любой дипломат. Разговор они ведут с тактом и персидским красноречием, образцы которого я приведу в другом месте; но будьте всегда готовы к тому, что своими красными сладкими речами перс в конце вас непременно обманет. При разговоре с персом вы невольно начинаете чувствовать к нему расположение, чем и даете сами повод обойти вас.
Персу ничего не стоит поклясться, хотя бы он и сознавал, что говорит ложь; оттого, видно, и клятвы у них выработались довольно оригинальные. Перс клянется, например: «ба сар шума», т. е. «клянусь твоею головою», «ба риш шума» - «твоею бородою», или клянусь «твоею душою» и т. д.; как видите, перс клянется вами же, а не собою.
Взвешивание ящиков с товарами в караван-сарае
Персы от природы хитры и сами о себе говорят, что их хитрость «сшита белыми нитками», т. е. легко ее узнать, раз вы знаете их слабость. Особой храбростью персы не могут похвалиться, хотя и любят доказывать ее на своих предках, ходивших в походы с их героями Надир-шахом и другими, о славе которых у них много говорится в персидских книгах. Я знаю о недавних двух-трех походах персидских войск на кочующих на персидской границе племена курдов и туркменов, и во всех этих случаях персидские войска были побиты, а кочевники скрывались от них за границу.
Местничество и знаки почитания у них соблюдаются до тонкости. Гостя и старшего всегда посадят на главное место; при его входе все встают и садятся снова не иначе как по его приглашению. Кальян и шербет, а также все угощения обязательно начнут подавать с него, и не начнут разговора, пока он не заговорит первым. Всякий же разговор всегда начинается вопросом о здоровье каждого присутствующего. Если во время беседы зайдет другой почтенный гость, то на край его не посадят, а дадут место ближе к старшему, смотря по положению и чину. Высшие с низшими обращаются очень снисходительно, даже фамильярно, но низшие никогда не забываются по отношению к высшим, а скорее держатся с ними унизительно, подобострастно. Персы щедры на обещания, но редко обещанное исполняют, если им нет от этого выгоды. Взяточничество распространено по всей Персии между всеми, от великого до малого.
На базаре. Торговцы тканями
Персы не только красноречивы в разговоре, но и красноречиво ругаются. Чего только не наскажет во время руганья перс: и «го-хорд» - «ешь грязь», и «педер сухте» - «сожженный твой отец» и т. д.; но самой сильной руганью и оскорблением у них считается, когда говорят «гури-педерет», т. е. «гроб отца твоего оскверню». Ругаются у персов все, даже знать, но до драк, как у нас, редко доходит. Персы не патриоты, но любят свою страну, и если массами уходят в Россию и другие страны, то лишь ввиду заработка.
Описав, насколько сумел, характерные черты перса, приступаю к рассказу о том, как он проводит время и чем занимается.
На базаре (групповой портрет)
Большинство персов занимается торговлей; с раннего утра перс уже занят в лавочке или на базаре, но в общем, от природной лени, между ними всегда масса праздного люда. Как только перс сделается немного самостоятельным, то предается только кейфу и проявлению своего величия. Этому много способствует раздача в Персии мест на службе и даже чинов, зачастую, по наследству. Так, вы нередко можете встретить сартипа - генерала, 8 лет, которому уже вдолбили в голову, что он сартип, значит, должен держать себя важно, чинно, отсюда и являются дармоеды и лентяи, не приносящие никакой пользы государству.
Охотничьи трофеи
Пока перс в маленьком чине, он бегает и суетится, чтобы выказать себя и побольше заработать; но едва он достиг более или менее приличного положения, как начинает уклоняться от всяких забот.
Подобные господа проводят время следующим образом. Они, как и все на Востоке, встают рано, затем выходят из эндеруна, женской половины, в бирун, мужскую, где уже всегда раньше собрались просители или просто льстецы, чающие когда-нибудь, через протекцию милостивца, получить что-либо. Таких людей в Персии вы найдете повсюду; они заискивают не только у господ-ханов, но и у их прислуги. При входе хана, конечно, все встают и отвешивают низкие поклоны, а затем, когда он сядет в почетном углу, то присутствующая публика садится на собственные колени, не ранее, однако, как он им предложит. Севши, он им делает всем поклон головой, и те тоже один другому, - это требует этикет. Затем молчание, пока сам хозяин не заговорит. Разговор обыкновенно начинается расспросами каждого о здоровье, но спрашивать о здоровье жены и детей считается неприличным; если же близкие люди и хотят узнать о семействе, то спрашивают: «Как ваш дом?» - «Хане-шума-читере?» Затем разговор вертится на комплементах и любезностях, о деле же сразу не начнут говорить, что почти не допускается приличием. Я знал важных ханов, которые, зная хорошо, что у присутствующих к ним есть просьбы, которые они не хотели или не могли исполнить, так заговаривали любезностями просителей, что у последних не оставалось уже времени на изложение дела, а когда же проситель наконец приступал к этому, хан вставал и извинялся, что уже поздно и что он должен отлучиться по важным делам. В случае [когда], во время подобного разговора, войдет равное хозяину лицо, или европеец, или личность старше его, то все встают, и хозяин, подошедши к вновь прибывшему, жмет обеими руками его руку и усаживает на почетное место. Во время таких утренних бесед обыкновенно подают всем чай или кофе и неизменный кальян, соблюдая при этом порядок чинопочитания. Обнимаются и целуются персияне очень редко, разговор начинают тихим голосом, но затем, когда разойдутся, то кричат разом в несколько голосов.
Почти всегда во время утренних таких приемов, на полу же, где-нибудь у окна или у двери, сидит мирза, писец. Перед ним на коврике или просто платке имеется неизбежный календун, т. е. пенал с чернильницей, который мирзы носят всегда за поясом. В чернильнице нет чернил, а лежит губка, пропитанная сильно чернилами; тут же ножницы, для обрезания бумаги. Пишут персы всегда на бумажных полосках, держа их прямо на ладони во время писания. В этом же календуне находится ложечка, для подливания воды на губку в чернильницу, несколько палочек, заменяющих перья, и ножичек для их обтачивания. Мирза держит всегда в руках наготове палочку и полоску бумаги, на которой он и записывает все, что прикажет его господин. Если написанное представляет какой-нибудь приказ или распоряжение хана, то мирза, вместо ханской подписи, прикладывает ханскую печать, смазав ее предварительно, при помощи пальца, чернилами и лизнув языком место печати на бумаге; приложивши печать, он вытрет ее своим платком или о свою одежду.
Этикет требует сидеть всем в шапках, но без башмаков, что делают даже многие европейцы, хотя для них это и не обязательно. Плевать в комнате неприлично; хвалить какие-либо вещи у хозяина тоже неприлично; если вам придется чихнуть, то чихните не менее двух раз, а то от одного разу вы принесете несчастие дому. Рыгать после еды, напротив, считается приличным и означает, что вы довольны угощением.
Проведя большею частью подобным образом утро, персиянин, если он имеет какую-либо должность, идет на несколько часов на службу, если же ничем не занимается, то отправляется делать, вернее, смотреть тамашу на базаре или за городом, где-нибудь в саду. Тамашой называется у персов все, что случается и делается неожиданно, не по расписанию. Важные персы делают тамашу большею частию за городом. Собираются по несколько человек и угощаются, или держат пари на что-нибудь, занимаются боем баранов или охотой, большею частию с соколами и собаками. Персы не охотники бить птицу ружьями. Не особенно богатые люди любят тамашу на базаре, расхаживают там и любуются рассказчиками, факирами, или просто рассматривают проезжающих и проходящих.
От нечего делать зайдет перс в дверь, расписанную кругом чертями и разными красными чудовищами: это обозначает баню (чудовища рисуются с целью отогнать от бани «худой глаз»), у которой почти всегда можно заметить человека, стоящего без церемонии, без признаков одежды, исключая подвязанного платочка на том месте, где на статуях изображают фиговый лист. Вход в такую баню из дверей всегда почти идет вниз, в подземелье, где, собственно, и есть самая баня; над землею же она всегда представляет каменный купол с круглыми окошечками наверху. Уже при входе вы почувствуете ужасно смрадный тяжелый воздух; но это еще цветочки, самые ягодки там, где моются. От непривычки невольно зажмешь себе нос. Сойдя по ступенькам, вы входите в первую комнату с куполом, уставленную по стенам каменьями или деревянными нарами, тахте. Посредине комнаты - обыкновенно довольно вонючий бассейн; это первая комната, сравнительно холодная; тут производится раздевание, курение кальяна, еда фруктов и питье кофе. Вообще, тут же перс любит после бани кейфовать. Из этой комнаты, сделав две-три ступеньки еще ниже, вы входите во вторую комнату, где от ударяющего вас в нос запаха вам, с непривычки, чуть не сделается дурно; но персы к этому привыкли. Комната эта отапливается обыкновенно снизу, так что пол горячий и все, большею частию, ходят на деревянных подставках в виде сандалий. Тут встретится много любопытного для европейца. Моются на полу и на скамейках. Банщики, с нахальными противными рожами, без церемонии танцуют на спине у кого-нибудь или изо всей силы растирают и выворачивают члены так, что все кости хрустят. Такой способ мытья покажется, конечно, чем-то необыкновенным, но его нужно испытать, и тогда, после такой ломки ваших членов опытным банщиком, вы поймете наслаждение, получаемое от персидского способа мытья. Члены делаются как-то легче, и невольно клонит потом отдаться кейфу. Персидские банщики в этом отношении - образцовые, чего нельзя сказать о самих банях, о великолепии которых пишут во многих сочинениях о Востоке. Я не видал таких великолепных бань в Персии.
Банщик
Далее вы видите тут же, что одни красят себе головы и бороды ханою, т. е. обкладывают их тестом из ханы, которую потом смывают и получают красный цвет волос; другие красят волосы в черную краску, третьи красят себе ноги и подошвы ханою, затем мордобрей-цирюльник пробривает кому-либо голову или снимает известной глиной волосы со всех частей тела. В стороне вы увидите лежащих на скамейках, которые уже окрасились и ждут надлежащего действия от краски. В некоторых банях меня поражала следующая картина: в конце комнаты, где набирали в глиняные чашки, заменяющие наши шайки, из кранов воду, над кранами устроена темная огромная ниша, в которой и помещается бассейн воды, идущей в краны; но вообразите мое удивление, когда я заметил в нем купающихся персов, короче сказать, купающиеся в бане набирали из кранов воду, в которой уже раньше купались другие. На мое замечание, что это едва ли пользительно и что Бог знает с какими болезнями могли купаться в этом бассейне, персы прехладнокровно отвечали: «Ейб-надере», «Ничего», - ведь вода переменяется! Европейцу, побывшему в подобной бане, наверное, не придет более желания посещать ее, но персу это - нипочем. Когда я вышел из персидской бани, то вздохнул с облегчением от испытанных смрада и вони. Я ожидал увидеть в банях чистоту и роскошь, а нашел там всюду грязь и вонь. В богатых домах у ханов есть почти у каждого домашние бани, которые содержатся хотя не роскошно, но чисто. Во дворце же «Негирестан» я видал всю баню мраморную и даже с мраморной внутри горою, по которой, говорят, прежние шахи, любуясь снизу, заставляли кататься обнаженных своих жен. Теперь этот дворец более не обитаем.
Если перс не занялся днем чем-нибудь из вышеприведенного, то делает визиты, состоящие главным образом в разговорах, обоюдных комплиментах и угощениях кофе и кальяном. При входе с визитом, как и у нас, спрашивают о здоровье хозяина, причем выражаются так: «Дамаг шума чаге?» - «Жирен ли ваш нос?» (точный перевод), - и это приветствие считается самым утонченным.
Тегеран. У ворот Шахской мечети
Вечер у персов короток, потому что все рано ложатся спать, исключая времени поста Рамазана, когда они всю ночь гуляют и объедаются, днем же ничего не едят, не делают, а только спят. Богатые персы, впрочем, любят проводить вечера в компании, где они беседуют и развлекаются также тамашой, состоящей из музыки, представлений и плясок, о которых обстоятельно буду говорить в одном из следующих очерков, «Тамаша и персидские развлечения». Вечер проводится персами большею частью во дворе, под деревьями и около бассейна, так как в комнатах духота; даже спят многие, исключая зимы, постоянно на своих плоских крышах, под пологами. Многие персы посвящают вечера эндеруну, женской половине, где любуются плясками и пением своих наложниц и жен.
Намаз во дворе мечети
Персы довольно религиозны, и вы зачастую можете видеть их в назначенные для молитвы часы, при призыве муллы, стоящими на своих «келим намаз», ковриках для молитвы, или прямо на земле, лицом к Мекке, босыми и не обращающими в это время ни на кого внимания, - так усердно молятся они, прикладывая пальцы к ушам и глазам, становясь часто для земных поклонов на колени и сосредоточивая свой взгляд на священном камешке, лежащем перед ними; такой камешек каждый правоверный мусульманин носит всегда при себе. Я был свидетелем во время маневра, в присутствии шаха, как вдруг, при закате солнца, масса сарбазов - солдат - разом остановилась, сняла башмаки и стала лицом на Мекку, спиной к предположенному неприятелю, творить азан, вечернюю молитву, несмотря на то, что остальные солдаты шли на приступ указанных высот. В Джуму - пятницу и другие праздники персы любят посещать мечети и святые места, где держат себя очень чинно и с религиозным настроением.
Муллы
Персы вообще любят детей, и нельзя сказать, чтобы они были худые семьянины. Это, мне кажется, доказывается тем, что хотя браки у них могут быть легко расторгаемы, между тем разводы происходят очень редко. Персы вообще, по-моему, народ хороший, но всю их жизнь портит отсутствие образования и воспитания и чересчур большое влияние на них сеидов (потомков пророка) и мулл, которым в личных интересах выгоднее держать народ в темноте, хотя этот народ вовсе не так фанатичен, как это принято думать. Не трогайте их верований и религии, и они вами нисколько не будут гнушаться. Персы, можно сказать, не любят в душе своих сеидов и мулл, но подчиняются им, как и всякий темный народ, из страха остаться без поддержки и защиты пред правительством.
Перс очень способен к имитации всего европейского и легко воспринимает европейские понятия и нравы, но, раздумав впоследствии и вернувшись в свою чисто персидскую среду, он возвращается к убеждению, что все персидское, родное ему, милее, чем европейское, для него чуждое, и поэтому снова опустится в свои персидские дикие понятия. Я знал трех персов, которые служили офицерами в русской армии и были украшены русскими орденами. Они были уже вполне развитыми людьми, и все-таки, вернувшись в Персию, опять стали чистыми персами: ходили без сапог, подавали кальяны старшим и не рассуждая поддакивали всему, кто бы из старших что ни сказал, т. е. приняли прежний раболепный вид, хотя для красы, когда выходили в толпу, сверх персидской одежды одевали русские ледунки, кресты и иногда даже эполеты.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
I. Дорога от Каспийского моря до Тегерана. II. Столица Персии Тегеран. III. Перс и его жизнь. IV. Женщины в Персии. V. Наср-Эдин-шах. VI. VII. Салам (шахский выход). VIII. Правители и наказание в Персии. IX. Тамаша и персидские публичные развлечения. X. Тазие - священные мистерии. XI. Персидская пехота. XII. Артиллерия. XIII. Кавалерия. XIV. Персидская казачья бригада. XV. Любопытные окрестности столицы. XVI. Обо всем, о чем не было сказано в предыдущих главах.ОЧЕРК III-й
Перс и его жизнь
Младенчество. - Воспитание. - Образование. - Медерсе. - Пища. - Наружность перса. - Характер и наклонности. - Клятвы. - Храбрость. - Обычаи. - Ругательства. - Занятия дня. - Утро. - День. - Бани. - Вечер. - Религиозность. - Общее впечатление, оставляемое персом.
Торговец вареной свеклой (?)
Здесь и далее фото А. Севрюгина
Как только мальчик родится, ему дают имя, а затем, чрез короткое время, делают обрезание. Первое совершается таким образом: мулла пишет несколько билетиков с мусульманскими именами, затем, помолившись, кладет их в закрытое место, хотя бы под ковер; отец мальчика вынимает один из билетиков, и какое имя на нем написано, такое и остается за новорожденным. Обрезание совершается также муллою или просто цирюльником, дома или в мечети, с особенной церемонией, но мне не удавалось такового видеть, потому не могу и описать.
До восьми лет мальчик остается в эндеруне, т. е. на женской половине, а затем его переводят в мужскую и предоставляют в распоряжение дядьке, от которого он и должен получить надлежащее образование. Школ вообще очень мало в Персии, вследствие чего образование большею частью дается дома, за ничтожную плату, каким-нибудь грамотеем мирзой, который и сам едва в состоянии прочесть только Коран, да и то с грехом пополам.
В Тегеране, впрочем, имеется одна школа «медерсе», военная, наподобие корпуса, и в ней все приходящие, и готовят там как в офицеры, так и в доктора; школа, так сказать, состоит из двух факультетов. В нее принимаются с 10-летнего возраста дети все больше богатых родителей. В этой школе преподается по расписанию: персидский, французский, немецкий и русский языки, география, история и военные строевые уставы, а также анатомия (конечно, только теоретически). Но все эти предметы проходятся крайне поверхностно. Мне пришлось осматривать это училище с покойным генералом Шипилевым, и могу сказать, что познания учеников оказались очень слабы по всем предметам; да и немудрено: на училище обращают очень мало внимания и оно существует только, как видно, для втирания очков шаху. Профессора почти все из европейцев, и все, конечно, с персидским чином генерала (сартипа), но сами не получили почти никакого образования, просто авантюристы, не нашедшие в своем отечестве места. Достаточно сказать, что строевым уставам обучает немец, бывший русский телеграфист в Сухуме, отбывший экзамен в своем фатерланде на фендриха, а в Персии в 3 года сделавшийся генералом; но, нужно отдать ему справедливость, ученики не осрамили его, показав нам отличное знание гимнастики и выправку с маршировкой: было видно, что в этих предметах они были сильнее, чем в остальных. Ученики имеют военную форму, а готовящиеся в доктора, «сардали», - с малиновыми обшлагами и воротниками, на которых вышиты змеи. Из этого училища выпускаются офицерами в пехоту, однако военный министр, сын шаха, их не любит, находя в них либеральные и вообще лучшие наклонности, чем в старых офицерах. Постройка училища - довольно красивое здание, каменное с большим двором и большими комнатами для классов, где вы найдете столы и скамейки и где развешаны по стенам географические карты.
Персидская школа
В обыкновенных же школах учит мулла чтению Корана и письму. Зачастую вы можете услышать в какой-нибудь мазанке (домике) громкие голоса мальчиков, читающих все в один голос стихи из Аль-Корана: это несомненно школа; мальчики читают и пишут там прямо на полу.
Наказание фалакой
Домашнее образование тоже очень поверхностно даже у богатых людей; у бедных и среднего класса персов так и совсем его не дают. Дома также учат только читать и писать, да наизусть стихи из Аль-Корана; если перс знает большое число таких стихов, то он считается очень образованным. В богатых домах прежде обучали также езде на коне и стрельбе, но и это теперь выводится.
Как только мальчик становится юношей, родители спешат обручить его и женить. Об обрядах обручения и женитьбе у меня будет рассказано в очерке «Персидская женщина», почему, чтобы не вдаваться в повторения, скажу здесь только, что с женитьбой перс становится самостоятельным гражданином и не остается уже в доме родителей.
На празднестве Ашпазан (угощение для подданных готовилось
самим Наср-эд-Дин-шахом и его придворными)
Наружностью вообще персы красивый народ, хотя большею часть с желтой, темной кожей лица; но они - слабы, вялы и неповоротливы. Мне кажется, что главная причина этому - жаркий климат и их пища. Я сам, в течение 6 лет, испытал на себе, как сильно летний жар влияет на человека разлагающе. Что же касается пищи персов, то, по-моему, и она действует не менее вредно на организм перса. Далеко не все в Персии едят кебабы (жаркие) и пилав (рис в масле); большинство персов - народ бедный и старается пропитаться как можно дешевле.
Вот обыкновенная пища персидского солдата и простонародья: кисть винограда, а зимой кусочек халвы, кусочек сыру с лавашем (персидским хлебом, вроде блина), да изредка чашка кислого молока. Летом, конечно, уничтожаются в огромном количестве огурцы, дыни, тут (шелковица) и другие фрукты, отчего в это время простой народ сильно страдает органами пищеварения. Да и как не болеть, когда такая пища запивается водой, да к тому же далеко не чистой. Я знал богачей, которые питались подобным же образом. Люди более состоятельные и не жадные предпочитают пилавы и кебабы, но по их вкусу в каждом блюде требуется как можно больше масла.
Вино по закону персов запрещено и простонародьем мало уничтожается, но интеллигенция любит выпить и даже напивается, хотя в пьяном виде на улице не показывается и пьет только ночью потому именно, как высказался один персидский министр, большой любитель вина, что «ночью Аллах ведь тоже должен отдохнуть, а потому не заметит, кто в это время пьет». Любят же персы больше не вино, а арак, водку. У богатых во время обеда для питья подают шербет, т. е. воду с сиропом. На больших званых обедах подается обыкновенно блюд до 12 и для европейцев в графинах вино, которое, под видом шербета, из цветных стаканов, чтобы не было замечено присутствующими и прислугой, пьют и сами персы.
Для полноты преобладающего типа среди персов я должен сказать, что почти все они брюнеты; старики красят седую бороду в черную краску, чтобы казаться моложе, но многие из них стригут бороды прямо ножницами. Голову пробривают они в середине широкой полосой и оставляют «зульфы», т. е. род пейсов, но за ушами; холостые оставляют иногда на макушке чуб.
Персы народ весьма ленивый, хитрый, трусливый, но вежливый до приторности и надоедливый своим красноречием. Ни один персиянин, из вежливости перед вами, не позволит себе сказать что-нибудь предосудительное или неприличное (конечно, по их понятиям). Этикет у них и обхождение с посторонними замечательны, в чем мог бы поучиться у них любой дипломат. Разговор они ведут с тактом и персидским красноречием, образцы которого я приведу в другом месте; но будьте всегда готовы к тому, что своими красными сладкими речами перс в конце вас непременно обманет. При разговоре с персом вы невольно начинаете чувствовать к нему расположение, чем и даете сами повод обойти вас.
Персу ничего не стоит поклясться, хотя бы он и сознавал, что говорит ложь; оттого, видно, и клятвы у них выработались довольно оригинальные. Перс клянется, например: «ба сар шума», т. е. «клянусь твоею головою», «ба риш шума» - «твоею бородою», или клянусь «твоею душою» и т. д.; как видите, перс клянется вами же, а не собою.
Взвешивание ящиков с товарами в караван-сарае
Персы от природы хитры и сами о себе говорят, что их хитрость «сшита белыми нитками», т. е. легко ее узнать, раз вы знаете их слабость. Особой храбростью персы не могут похвалиться, хотя и любят доказывать ее на своих предках, ходивших в походы с их героями Надир-шахом и другими, о славе которых у них много говорится в персидских книгах. Я знаю о недавних двух-трех походах персидских войск на кочующих на персидской границе племена курдов и туркменов, и во всех этих случаях персидские войска были побиты, а кочевники скрывались от них за границу.
Местничество и знаки почитания у них соблюдаются до тонкости. Гостя и старшего всегда посадят на главное место; при его входе все встают и садятся снова не иначе как по его приглашению. Кальян и шербет, а также все угощения обязательно начнут подавать с него, и не начнут разговора, пока он не заговорит первым. Всякий же разговор всегда начинается вопросом о здоровье каждого присутствующего. Если во время беседы зайдет другой почтенный гость, то на край его не посадят, а дадут место ближе к старшему, смотря по положению и чину. Высшие с низшими обращаются очень снисходительно, даже фамильярно, но низшие никогда не забываются по отношению к высшим, а скорее держатся с ними унизительно, подобострастно. Персы щедры на обещания, но редко обещанное исполняют, если им нет от этого выгоды. Взяточничество распространено по всей Персии между всеми, от великого до малого.
На базаре. Торговцы тканями
Персы не только красноречивы в разговоре, но и красноречиво ругаются. Чего только не наскажет во время руганья перс: и «го-хорд» - «ешь грязь», и «педер сухте» - «сожженный твой отец» и т. д.; но самой сильной руганью и оскорблением у них считается, когда говорят «гури-педерет», т. е. «гроб отца твоего оскверню». Ругаются у персов все, даже знать, но до драк, как у нас, редко доходит. Персы не патриоты, но любят свою страну, и если массами уходят в Россию и другие страны, то лишь ввиду заработка.
Описав, насколько сумел, характерные черты перса, приступаю к рассказу о том, как он проводит время и чем занимается.
На базаре (групповой портрет)
Большинство персов занимается торговлей; с раннего утра перс уже занят в лавочке или на базаре, но в общем, от природной лени, между ними всегда масса праздного люда. Как только перс сделается немного самостоятельным, то предается только кейфу и проявлению своего величия. Этому много способствует раздача в Персии мест на службе и даже чинов, зачастую, по наследству. Так, вы нередко можете встретить сартипа - генерала, 8 лет, которому уже вдолбили в голову, что он сартип, значит, должен держать себя важно, чинно, отсюда и являются дармоеды и лентяи, не приносящие никакой пользы государству.
Охотничьи трофеи
Пока перс в маленьком чине, он бегает и суетится, чтобы выказать себя и побольше заработать; но едва он достиг более или менее приличного положения, как начинает уклоняться от всяких забот.
Подобные господа проводят время следующим образом. Они, как и все на Востоке, встают рано, затем выходят из эндеруна, женской половины, в бирун, мужскую, где уже всегда раньше собрались просители или просто льстецы, чающие когда-нибудь, через протекцию милостивца, получить что-либо. Таких людей в Персии вы найдете повсюду; они заискивают не только у господ-ханов, но и у их прислуги. При входе хана, конечно, все встают и отвешивают низкие поклоны, а затем, когда он сядет в почетном углу, то присутствующая публика садится на собственные колени, не ранее, однако, как он им предложит. Севши, он им делает всем поклон головой, и те тоже один другому, - это требует этикет. Затем молчание, пока сам хозяин не заговорит. Разговор обыкновенно начинается расспросами каждого о здоровье, но спрашивать о здоровье жены и детей считается неприличным; если же близкие люди и хотят узнать о семействе, то спрашивают: «Как ваш дом?» - «Хане-шума-читере?» Затем разговор вертится на комплементах и любезностях, о деле же сразу не начнут говорить, что почти не допускается приличием. Я знал важных ханов, которые, зная хорошо, что у присутствующих к ним есть просьбы, которые они не хотели или не могли исполнить, так заговаривали любезностями просителей, что у последних не оставалось уже времени на изложение дела, а когда же проситель наконец приступал к этому, хан вставал и извинялся, что уже поздно и что он должен отлучиться по важным делам. В случае [когда], во время подобного разговора, войдет равное хозяину лицо, или европеец, или личность старше его, то все встают, и хозяин, подошедши к вновь прибывшему, жмет обеими руками его руку и усаживает на почетное место. Во время таких утренних бесед обыкновенно подают всем чай или кофе и неизменный кальян, соблюдая при этом порядок чинопочитания. Обнимаются и целуются персияне очень редко, разговор начинают тихим голосом, но затем, когда разойдутся, то кричат разом в несколько голосов.
Почти всегда во время утренних таких приемов, на полу же, где-нибудь у окна или у двери, сидит мирза, писец. Перед ним на коврике или просто платке имеется неизбежный календун, т. е. пенал с чернильницей, который мирзы носят всегда за поясом. В чернильнице нет чернил, а лежит губка, пропитанная сильно чернилами; тут же ножницы, для обрезания бумаги. Пишут персы всегда на бумажных полосках, держа их прямо на ладони во время писания. В этом же календуне находится ложечка, для подливания воды на губку в чернильницу, несколько палочек, заменяющих перья, и ножичек для их обтачивания. Мирза держит всегда в руках наготове палочку и полоску бумаги, на которой он и записывает все, что прикажет его господин. Если написанное представляет какой-нибудь приказ или распоряжение хана, то мирза, вместо ханской подписи, прикладывает ханскую печать, смазав ее предварительно, при помощи пальца, чернилами и лизнув языком место печати на бумаге; приложивши печать, он вытрет ее своим платком или о свою одежду.
Этикет требует сидеть всем в шапках, но без башмаков, что делают даже многие европейцы, хотя для них это и не обязательно. Плевать в комнате неприлично; хвалить какие-либо вещи у хозяина тоже неприлично; если вам придется чихнуть, то чихните не менее двух раз, а то от одного разу вы принесете несчастие дому. Рыгать после еды, напротив, считается приличным и означает, что вы довольны угощением.
Проведя большею частью подобным образом утро, персиянин, если он имеет какую-либо должность, идет на несколько часов на службу, если же ничем не занимается, то отправляется делать, вернее, смотреть тамашу на базаре или за городом, где-нибудь в саду. Тамашой называется у персов все, что случается и делается неожиданно, не по расписанию. Важные персы делают тамашу большею частию за городом. Собираются по несколько человек и угощаются, или держат пари на что-нибудь, занимаются боем баранов или охотой, большею частию с соколами и собаками. Персы не охотники бить птицу ружьями. Не особенно богатые люди любят тамашу на базаре, расхаживают там и любуются рассказчиками, факирами, или просто рассматривают проезжающих и проходящих.
От нечего делать зайдет перс в дверь, расписанную кругом чертями и разными красными чудовищами: это обозначает баню (чудовища рисуются с целью отогнать от бани «худой глаз»), у которой почти всегда можно заметить человека, стоящего без церемонии, без признаков одежды, исключая подвязанного платочка на том месте, где на статуях изображают фиговый лист. Вход в такую баню из дверей всегда почти идет вниз, в подземелье, где, собственно, и есть самая баня; над землею же она всегда представляет каменный купол с круглыми окошечками наверху. Уже при входе вы почувствуете ужасно смрадный тяжелый воздух; но это еще цветочки, самые ягодки там, где моются. От непривычки невольно зажмешь себе нос. Сойдя по ступенькам, вы входите в первую комнату с куполом, уставленную по стенам каменьями или деревянными нарами, тахте. Посредине комнаты - обыкновенно довольно вонючий бассейн; это первая комната, сравнительно холодная; тут производится раздевание, курение кальяна, еда фруктов и питье кофе. Вообще, тут же перс любит после бани кейфовать. Из этой комнаты, сделав две-три ступеньки еще ниже, вы входите во вторую комнату, где от ударяющего вас в нос запаха вам, с непривычки, чуть не сделается дурно; но персы к этому привыкли. Комната эта отапливается обыкновенно снизу, так что пол горячий и все, большею частию, ходят на деревянных подставках в виде сандалий. Тут встретится много любопытного для европейца. Моются на полу и на скамейках. Банщики, с нахальными противными рожами, без церемонии танцуют на спине у кого-нибудь или изо всей силы растирают и выворачивают члены так, что все кости хрустят. Такой способ мытья покажется, конечно, чем-то необыкновенным, но его нужно испытать, и тогда, после такой ломки ваших членов опытным банщиком, вы поймете наслаждение, получаемое от персидского способа мытья. Члены делаются как-то легче, и невольно клонит потом отдаться кейфу. Персидские банщики в этом отношении - образцовые, чего нельзя сказать о самих банях, о великолепии которых пишут во многих сочинениях о Востоке. Я не видал таких великолепных бань в Персии.
Банщик
Далее вы видите тут же, что одни красят себе головы и бороды ханою, т. е. обкладывают их тестом из ханы, которую потом смывают и получают красный цвет волос; другие красят волосы в черную краску, третьи красят себе ноги и подошвы ханою, затем мордобрей-цирюльник пробривает кому-либо голову или снимает известной глиной волосы со всех частей тела. В стороне вы увидите лежащих на скамейках, которые уже окрасились и ждут надлежащего действия от краски. В некоторых банях меня поражала следующая картина: в конце комнаты, где набирали в глиняные чашки, заменяющие наши шайки, из кранов воду, над кранами устроена темная огромная ниша, в которой и помещается бассейн воды, идущей в краны; но вообразите мое удивление, когда я заметил в нем купающихся персов, короче сказать, купающиеся в бане набирали из кранов воду, в которой уже раньше купались другие. На мое замечание, что это едва ли пользительно и что Бог знает с какими болезнями могли купаться в этом бассейне, персы прехладнокровно отвечали: «Ейб-надере», «Ничего», - ведь вода переменяется! Европейцу, побывшему в подобной бане, наверное, не придет более желания посещать ее, но персу это - нипочем. Когда я вышел из персидской бани, то вздохнул с облегчением от испытанных смрада и вони. Я ожидал увидеть в банях чистоту и роскошь, а нашел там всюду грязь и вонь. В богатых домах у ханов есть почти у каждого домашние бани, которые содержатся хотя не роскошно, но чисто. Во дворце же «Негирестан» я видал всю баню мраморную и даже с мраморной внутри горою, по которой, говорят, прежние шахи, любуясь снизу, заставляли кататься обнаженных своих жен. Теперь этот дворец более не обитаем.
Если перс не занялся днем чем-нибудь из вышеприведенного, то делает визиты, состоящие главным образом в разговорах, обоюдных комплиментах и угощениях кофе и кальяном. При входе с визитом, как и у нас, спрашивают о здоровье хозяина, причем выражаются так: «Дамаг шума чаге?» - «Жирен ли ваш нос?» (точный перевод), - и это приветствие считается самым утонченным.
Тегеран. У ворот Шахской мечети
Вечер у персов короток, потому что все рано ложатся спать, исключая времени поста Рамазана, когда они всю ночь гуляют и объедаются, днем же ничего не едят, не делают, а только спят. Богатые персы, впрочем, любят проводить вечера в компании, где они беседуют и развлекаются также тамашой, состоящей из музыки, представлений и плясок, о которых обстоятельно буду говорить в одном из следующих очерков, «Тамаша и персидские развлечения». Вечер проводится персами большею частью во дворе, под деревьями и около бассейна, так как в комнатах духота; даже спят многие, исключая зимы, постоянно на своих плоских крышах, под пологами. Многие персы посвящают вечера эндеруну, женской половине, где любуются плясками и пением своих наложниц и жен.
Намаз во дворе мечети
Персы довольно религиозны, и вы зачастую можете видеть их в назначенные для молитвы часы, при призыве муллы, стоящими на своих «келим намаз», ковриках для молитвы, или прямо на земле, лицом к Мекке, босыми и не обращающими в это время ни на кого внимания, - так усердно молятся они, прикладывая пальцы к ушам и глазам, становясь часто для земных поклонов на колени и сосредоточивая свой взгляд на священном камешке, лежащем перед ними; такой камешек каждый правоверный мусульманин носит всегда при себе. Я был свидетелем во время маневра, в присутствии шаха, как вдруг, при закате солнца, масса сарбазов - солдат - разом остановилась, сняла башмаки и стала лицом на Мекку, спиной к предположенному неприятелю, творить азан, вечернюю молитву, несмотря на то, что остальные солдаты шли на приступ указанных высот. В Джуму - пятницу и другие праздники персы любят посещать мечети и святые места, где держат себя очень чинно и с религиозным настроением.
Муллы
Персы вообще любят детей, и нельзя сказать, чтобы они были худые семьянины. Это, мне кажется, доказывается тем, что хотя браки у них могут быть легко расторгаемы, между тем разводы происходят очень редко. Персы вообще, по-моему, народ хороший, но всю их жизнь портит отсутствие образования и воспитания и чересчур большое влияние на них сеидов (потомков пророка) и мулл, которым в личных интересах выгоднее держать народ в темноте, хотя этот народ вовсе не так фанатичен, как это принято думать. Не трогайте их верований и религии, и они вами нисколько не будут гнушаться. Персы, можно сказать, не любят в душе своих сеидов и мулл, но подчиняются им, как и всякий темный народ, из страха остаться без поддержки и защиты пред правительством.
Перс очень способен к имитации всего европейского и легко воспринимает европейские понятия и нравы, но, раздумав впоследствии и вернувшись в свою чисто персидскую среду, он возвращается к убеждению, что все персидское, родное ему, милее, чем европейское, для него чуждое, и поэтому снова опустится в свои персидские дикие понятия. Я знал трех персов, которые служили офицерами в русской армии и были украшены русскими орденами. Они были уже вполне развитыми людьми, и все-таки, вернувшись в Персию, опять стали чистыми персами: ходили без сапог, подавали кальяны старшим и не рассуждая поддакивали всему, кто бы из старших что ни сказал, т. е. приняли прежний раболепный вид, хотя для красы, когда выходили в толпу, сверх персидской одежды одевали русские ледунки, кресты и иногда даже эполеты.
ПРОДОЛЖЕНИЕ