(no subject)
Жить на самом деле очень смешно, хотя и бесконечно грустно. Я довольно-таки давно живу уже и знаю. По преимуществу я, конечно, грущу, но бывает мне временами и очень весело.
Недавно, очень холодной зимой, в детском саду понадобилось построить горку из снега и льда. Вообще вот все ругают советский союз, но моя мама ни разу не ходила строить горку, а папа ни разу не вскапывал грядки, чтоб потом посадить цветы и картофель, а также не вкапывал бревна в землю, не устанавливал качели, не возил с работы неучтенные доски и не строил из них потом в детском саду корабль. Ну а недавно, холодной зимой, мне сказали: -Маша, надо строить горку, сбор в субботу в 10 утра. -Но как же так, в субботу обещают минус 25. -Ничего страшного, ничего страшного, - два раза повторили мне.
В субботу в 9 утра я мрачно плотно поела, посмотрела на градусник (-29), надела шерстяные колготки, носки, три свитера, штаны утепленные, две пары варежек, шапку сверху капюшон. Из всей нашей семьи, ясное дело, горку могу идти строить только я, уныло думала я, сидя в коридоре перед огромным зеркалом и наблюдая себя сперва в колготках и носках, потом в свитерах, потом в шапке. Я здорово увеличилась в размерах, тут же вспомнила, что эскимосы ходят как - надевают на голое тело шкуру и им не холодно. А спят вообще голышом. Кинувшись в шкаф в поисках шкуры, я наткнулась на свою старую дубленку, задумчиво повертела ее в руках, разделась до пояса, надела дубленку. Было прохладно, хотя ногам довольно-таки тепло. Сняла дубленку, надела обратно три свитера. Решила забыть про эскимосов.
Потом я пошла. На улице обычно у меня сразу краснеет нос, а тут я сразу покраснела вся, ресницы у меня слиплись и до детского сада я шла, не моргая, что на самом деле очень трудно выполнить. В детском саду сложная система посещения детского сада, там есть центральный вход и есть две калитки, одна для машин, другая для бомжей, очень удобная. К ней-то я и устремилась, однако калитка оказалась закрыта. Тогда я согнулась, подышала в варежки, ресницы слегка отлипли и поморгали и я опять пошла. Надо было обогнуть детский сад и выйти к центральной калитке. Я вышла. Калитка была закрыта. Но у меня очень изворотливый мозг. Я не привыкла отступать, к тому же зачем я столько мучилась, шла, дышала. Росту я невысокого, но была толстая, поэтому пролезть между прутьев не сумела. Собака Кеша задумчиво смотрела на меня с обратной стороны калитки, но открывать не торопилась. У нее было шоу. Потерпев фиаско с прутьями (другой бы разумный человек развернулся и пошел домой, но меня же просили построить горку, как я могу уйти), я увидела, что калитка закрыта всего лишь навсего на обычную щеколду. Сверху. Это важно понять. Не на боковую щеколду, а на такую, которая накидывается сверху. Но тогда я это вообще не поняла, у меня уже слиплись не только ресницы, но и пальцы на ногах. Поэтому, недолго думая, я взяла эту щеколду и просто опустила.
Через мгновение я почувствовала неладное. Не то, чтобы я будто в космосе, но будто со мной что-то не так, будто я Большой Лебовски и в меня внезапно попал шар от боулинга. Я стояла на ногах, смотрела перед собой и чувствовала, что во рту у меня что-то происходит, будто там сам по себе кто-то ест и ему не нравится еда, дали сою. Несколько минут спустя ко мне вернулась способность соображать, я поняла, что во рту у меня кровь и крошка, всё шатается и на кого я похожа. В это время мой рот начал раздуваться на глазах у Кеши. Надо держать себя в руках, спонтанно решила я, и, дернув калитку, вошла на территорию детского сада.
Встав в раздевалке ясельной группы (ответственный за противопожарное состояние А.Кузнецов) на колени перед зеркалом, я увидела человека, похожего на эскимоса, который прошел 100 км пути в сельпо за спичками. Обычно эскимосы без зубов, цинга, - заботливо подсказал мне мозг. Зажмурившись что было сил, я разлепила рот и так и стояла, опасаясь открыть глаза.
Потом они у меня затекли, а также затекли колени и, что гораздо важнее, рот.
Я взглянула в зеркало. Что сказать. Могло быть хуже. Щеколда могла прийти мне в глаз, в лоб, в нос, в ухо, в любой другой жизненно важный орган, но она пришла в зубы. Половины переднего зуба не было, задней части зуба не было, нижняя десна вместе с челюстью, губой и прочим соперничала по ширине с лицом вообще.
Я взяла лейку с водой, спустилась на улицу, стала строить горку, а потом легла лицом в снег и так полежала долгое время рядом с деревянным кораблем.
Он плыл по ледяной земле, заваленный сугробами, с потертыми красными боками и снулым синим маленьким флажком, похожий на затертый во льдах оставленный экипажем корабль Террор. Он плыл по направлению к серому двухэтажному кирпичному зданию, непобедимый.