(no subject)
«Может быть, счастье в том, чтобы просто не попасть в лагерь, ни в один из этих лагерей. Может быть, сейчас этого и довольно. Много ли осталось народу, кто не упрятан в лагерь и не стоит у ворот с автоматом в руках? Я убежал из ларегей; может быть, если я буду жить тихо, мне удастся избежать и жалости»
Кутзее. Жизнь и время Михаэла К.
Вот думаю: как всё это одно к одному умещается в людях, в их маленькой голове, в их маленькой душе и небольшом, в общем-то, туловище. Как такое происходит, что люди, предков которых не так давно сжигали в печах, считают, что фашизм и национализм-это просто точка зрения, которая имеет право на существование. Почему можно считать крутым и не забыть об этом написать всюду, что твой главный поступок за день - написание плаката для украинской революции. Чтобы кто об этом не забыл?
У меня вопрос: ты пол подмел? умылся? У тебя есть дети и кто-нибудь, за кем можно ухаживать, сказать доброе слово? Мама, папа? Или они сами как-нибудь? Полил ли ты цветок? Ты облегчил чью-нибудь боль, может, вылечил кого-нибудь? Что твоя жизнь? Где твоя память и человек в тебе? Что у тебя внутри? Чернила, серые дрожащие зайчики, будний день? Есть ли у тебя красное пальто?
«В воспоминаниях о краковском гетто Аарона Шварца, польского еврея, который чудом пережил концлагерь и Холокост, описана одна детская судьба (Holocaust Testimonies, 2001, под редакцией: Joseph J. Preil):
«Меня привезли в Плашув и определили в группу, которая рыла огромную могилу… Из гетто приехали грузовики с детьми, от младенцев до двенадцати лет. Их всех спустили в вырытый ров и расстреляли, прямо в этой могиле… Другая группа возила тачкой хлор и засыпала порошком могилы, потому что там было такое огромное количество тел...
Маленькая девочка, красивая белокурая малышка, сидела в могиле, одетая в белую шубку. Она была вся в крови, и просила воды… Девочка захлёбывалась кровью, потому что была ранена в шею. Её начало ужасно рвать, а затем она легла и стала звать: «Мама, вылечи меня, вылечи меня...»
Девочка не знала, что с ней случилось. Истекая кровью, она сидела в могиле, среди трупов, и просила воды… Она была всё ещё жива, эта маленькая девочка, и просила её вылечить. Но не было никакой матери, из Краковского гетто привезли только детей. Что случилось с этим ребенком? Я не знаю. Она была, вероятно, живьём засыпана хлором… Я уверен в этом, потому что больше выстрелов не было…» (http://naftali.livejournal.com/79527.html)