Шаламов как родоначальник русского литературного концептуализма
Из выступления писателя Виктора Ерофеева на встрече современных русских прозаиков "Зеленая лампа", альманах Стрелец, №1 (71), 1993.
"Есть писатели, как бы дающие злу полнейшее выражение, к примеру Владимир Сорокин, который просто из-за какого-то романтического отчаяния и некоей мести миру, не дающему того, что этот мир как бы обязан дать человеку, превращает свою прозу в кусок гнилого протухшего мяса, который предлагает читателю съесть с тем, чтобы вызвать рвотный инстинкт, соединив при этом изначально романтическую позицию с тем удовольствием, которое испытывает человек, когда другой попадает в некоторую близкую ему ситуацию. Есть и многие другие писатели, которые действительно заколдованны злом. Я пришел к такому выводу, что это берет свой исток у Шаламова. Две позиции - солженицынская и шаламовская - зафиксировались по отношению к аду очень четко. Это не Орфей, как писал сам Шаламов, который спускается в ад, но Плутон, который поднимается из ада. Вот позиция современного прозаика".
Влияние Шаламова на Сорокина действительно видно невооруженным глазом.
"Есть писатели, как бы дающие злу полнейшее выражение, к примеру Владимир Сорокин, который просто из-за какого-то романтического отчаяния и некоей мести миру, не дающему того, что этот мир как бы обязан дать человеку, превращает свою прозу в кусок гнилого протухшего мяса, который предлагает читателю съесть с тем, чтобы вызвать рвотный инстинкт, соединив при этом изначально романтическую позицию с тем удовольствием, которое испытывает человек, когда другой попадает в некоторую близкую ему ситуацию. Есть и многие другие писатели, которые действительно заколдованны злом. Я пришел к такому выводу, что это берет свой исток у Шаламова. Две позиции - солженицынская и шаламовская - зафиксировались по отношению к аду очень четко. Это не Орфей, как писал сам Шаламов, который спускается в ад, но Плутон, который поднимается из ада. Вот позиция современного прозаика".
Влияние Шаламова на Сорокина действительно видно невооруженным глазом.