Воспоминания Сергея Злобина о Софье Балавинской, дававшей приют ссыльному Шаламову
В фейсбук Сергея Злобина выложены воспоминания о знакомой Шаламова Софье Поповой-Балавинской, у которой тот останавливался, нелегально наезжая в середине пятидесятых в Москву со "101"-го километра, то есть со своих торфоразработок в Калининской области.
"Ночевать более одной ночи ему не дозволялось.
Зачастую он останавливался на ночлег у Софьи Сергеевны Поповой, урожденной Балавинской. С ней Варлама Тихоновича связывало давнее, родственное, доколымское знакомство - Софья Сергеевна, Зося, была сестрой Евгения Балавинского, мужа Марии Игнатьевны Гудзь, родной сестры жены Варлама Тихоновича Галины. <...>
Зося жила в комнате в коммуналке, доставшейся ей после национализации дома её отца - присяжного поверенного Сергея Балавинского* (побывавшего в ссылке в Архангельске, защищавшего в суде моряка-потемкинца А. Н. Заулошного и лейтенанта Петра Шмидта). <...>
В один из зимних дней после своего возвращения, Варлам Тихонович переночевал в комнате Зоси. Соседи, как было принято в то время, стукнули, и в квартиру пришел участковый. Сел на кухне и стал ждать. Зося рассказывала об этом так: - Я поняла, что мусор не уйдет. Я взяла Бабетт (у Зоси всегда были скотч-терьеры и всегда суки) и вышла на бульвар. Было неизвестно, откуда придет Варлам - от метро «Парк Культуры» или со стороны Зубовской, из Чистого, от Галины. Я увидела в метели его высокую фигуру. Когда мы поравнялись, я, не останавливаясь, сказала «к нам нельзя». Он, не останавливаясь, пошел дальше.
Зося была первым читателем «Колымских рассказов» на французском, благо язык она знала блестяще (гимназия, что поделать)"**.
* Юрист высокой квалификации, земской деятель, масон, кадет, после большевистской революции эмигрировал, умер во Франции. В Архангельск был сослан за политическую неблагонадежность, пробыл там год (1904-1905).
** На французском вышло несколько изданий "Колымских рассказов" - два в 1969, и трехтомник в 1980-82 гг. Здесь, по-видимому, речь идет об изданиях 1969 года, поскольку в восьмидесятых их уже можно было читать по-русски в лондонском томе.
Шаламов у Балавинской (1956-57 гг.)
Судя по всему, именно о Софье Сергеевне идет речь в рецензии Ст. Айдиняна на книгу Анастасии Цветаевой «Дым, дым и дым». Дело происходит в феврале 1917 года.
"Анастасия Ивановна была удивлена таким совершенно не соответствующим ей портретом [ее сестры Марины Цветаевой]. Ведь она была небольшого роста, очень скромно одевалась, никогда не носила роз у пояса и никогда не участвовала ни в каких благотворительных балах, вечерах. И тогда она решила, что пойдет к своей подруге Зосе Балавинской, у которой бывал Л[еонид] Андреев. С Балавинской уже условились - она позвонит, когда Андреев у нее будет. Решила - она познакомится с писателем, будет представлена ему Трухачевой, под фамилией первого мужа, проведет вечер чинно, в тонкой беседе. А потом, в конце, скажет: «Да, кстати, вы обо мне писали!.. Моя фамилия Цветаева!» И напомнит о рецензии. Но, пережив сцену и предполагаемое замешательство Андреева в воображении, она все-таки не осуществила задуманного."
"Ночевать более одной ночи ему не дозволялось.
Зачастую он останавливался на ночлег у Софьи Сергеевны Поповой, урожденной Балавинской. С ней Варлама Тихоновича связывало давнее, родственное, доколымское знакомство - Софья Сергеевна, Зося, была сестрой Евгения Балавинского, мужа Марии Игнатьевны Гудзь, родной сестры жены Варлама Тихоновича Галины. <...>
Зося жила в комнате в коммуналке, доставшейся ей после национализации дома её отца - присяжного поверенного Сергея Балавинского* (побывавшего в ссылке в Архангельске, защищавшего в суде моряка-потемкинца А. Н. Заулошного и лейтенанта Петра Шмидта). <...>
В один из зимних дней после своего возвращения, Варлам Тихонович переночевал в комнате Зоси. Соседи, как было принято в то время, стукнули, и в квартиру пришел участковый. Сел на кухне и стал ждать. Зося рассказывала об этом так: - Я поняла, что мусор не уйдет. Я взяла Бабетт (у Зоси всегда были скотч-терьеры и всегда суки) и вышла на бульвар. Было неизвестно, откуда придет Варлам - от метро «Парк Культуры» или со стороны Зубовской, из Чистого, от Галины. Я увидела в метели его высокую фигуру. Когда мы поравнялись, я, не останавливаясь, сказала «к нам нельзя». Он, не останавливаясь, пошел дальше.
Зося была первым читателем «Колымских рассказов» на французском, благо язык она знала блестяще (гимназия, что поделать)"**.
* Юрист высокой квалификации, земской деятель, масон, кадет, после большевистской революции эмигрировал, умер во Франции. В Архангельск был сослан за политическую неблагонадежность, пробыл там год (1904-1905).
** На французском вышло несколько изданий "Колымских рассказов" - два в 1969, и трехтомник в 1980-82 гг. Здесь, по-видимому, речь идет об изданиях 1969 года, поскольку в восьмидесятых их уже можно было читать по-русски в лондонском томе.
Шаламов у Балавинской (1956-57 гг.)
Судя по всему, именно о Софье Сергеевне идет речь в рецензии Ст. Айдиняна на книгу Анастасии Цветаевой «Дым, дым и дым». Дело происходит в феврале 1917 года.
"Анастасия Ивановна была удивлена таким совершенно не соответствующим ей портретом [ее сестры Марины Цветаевой]. Ведь она была небольшого роста, очень скромно одевалась, никогда не носила роз у пояса и никогда не участвовала ни в каких благотворительных балах, вечерах. И тогда она решила, что пойдет к своей подруге Зосе Балавинской, у которой бывал Л[еонид] Андреев. С Балавинской уже условились - она позвонит, когда Андреев у нее будет. Решила - она познакомится с писателем, будет представлена ему Трухачевой, под фамилией первого мужа, проведет вечер чинно, в тонкой беседе. А потом, в конце, скажет: «Да, кстати, вы обо мне писали!.. Моя фамилия Цветаева!» И напомнит о рецензии. Но, пережив сцену и предполагаемое замешательство Андреева в воображении, она все-таки не осуществила задуманного."