Электронная версия первой публикации воспоминаний Шаламова о Москве 20-х годов
В библиотеке ImWerden выложена электронная версия №1 за 1985 год русского парижского литературного альманаха "А-Я" с первой публикацией воспоминаний Шаламова "Осколки двадцатых годов", два года спустя продублированных - с предисловием Дмитрия Лихачева - советским журналом "Юность". Написаны они в 1962 году для журнала "Знамя", однако "Знамя" их отклонило.
Публикацию предваряет посвящение (или, возможно, дарственная надпись) Моисею Авербаху:
"Первому критику этой рукописи М. Н. Авербаху"
В публикациях Сиротинской ее нет, что, впрочем, понятно - она публиковала по другому, раннему экземпляру рукописи, изначально называвшейся "Двадцатые годы". Отсутствие даты и подписи, обычных для дарственных надписей Шаламова, склоняет к мысли, что это скорее посвящение.
Шаламов был очень благодарен Авербаху - только благодаря последнему он после нескольких лет бюрократических издевательств получил, наконец, отдельную комнату.
Ниже - редакционное предисловие к шаламовским мемуарам и краткая биографическая справка.
___________
Воспоминания В. Шаламова публикуются в том виде, как они были написаны, исправлены лишь явные описки автора и ошибки машинистки.
Писались воспоминания, очевидно, по памяти, без привлечения документального материала, и придирчивый читатель отметит ряд фактических неточностей, касающихся деталей повествования, дат, некоторых имен. Так, например, революционер-анархист П. Кропоткин после возвращения из эмиграции в 1917 году жил и умер в г. Дмитрове, а не в Москве, где жить ему было запрещено новой революционной властью, статья «Разгром Фадеева», опубликованная в «Новом ЛЕФе», была написана О. Бриком, а не Шкловским, в докладе Н. Бухарина на 1-ом Съезде советских писателей поэт Н.Ушаков сравнивается с Жаровым и Уткиным, а не с Пастернаком.
Под воспоминаниями стоит дата - 1962: Хрущев еще не свергнут, еще теплятся надежды на исправление всех «ошибок». По-видимому, отсюда и общий «лояльный» тон воспоминаний: они пишутся советским писателем для возможной публикации в советском журнале. Он видит в Евтушенко подлинного поэта молодежи, разделяет официальную точку зрения на авторство «Тихого Дона», соратники Ленина по культурно-просветительской работе ему вполне симпатичны. Гибель многих участников культурной жизни 20-х годов неукоснительно отмечается автором «Колымских рассказов», но акцента на этом не делается: ведь в это время проходит их официальная реабилитация.
Неторопливо, в неназойливом повествовании со множеством неизвестных или полузабытых фактов и деталей рисует писатель картину литературной жизни одного из самых интересных периодов нашей литературы. Молодость века - 20-е годы, не тогда ли формировалось то основное, что характеризует наше столетие, его видение мира? Сколько воспоминаний написано об этом периоде, но читательский интерес к нему по-прежнему неиссякаем. Шаламов следит за борьбой различных литературных группировок, посещает кружки, диспуты, литературные вечера, знакомится с их участниками.
При чтении «Осколков» не покидает мысль, что все эти воспоминания были пронесены автором через ад и стужу Колымы. «...Моим "последним” были стихи - чужие любимые стихи, которые удивительным образом помнились там, где все остальное было давно забыто, выброшено, изгнано из памяти. Единственное, что еще не было подавлено усталостью, морозом, голодом и бесконечными унижениями», - пишет Шаламов в одном из «Колымских рассказов» («Выходной день»).
Но вот перед нами его юность. Молодой начинающий литератор Шаламов пристально всматривается в свое время: «Мы хотели знать, как пишутся стихи, кто имеет право писать и кто не имеет. Мы хотели знать, стоят ли поэты своих стихов... И чтобы нам объяснили - для чего стихи нужны в жизни. И будут ли в завтрашнем дне?»
[Краткая биографическая справка под фотографией]
Варлам Тихонович ШАЛАМОВ (1907-1982) родился в Вологде, в семье православного священника. В 1923 году попадает в столицу, становится студентом Московского университета. В 1929 году впервые арестован и осужден на 5 лет. Второй арест и тот же срок в 1937 году. В 1942 году заключение продлевается «до конца войны», но в 1943 году новое дело: за утверждение, что Бунин классик русской литературы, Шаламов приговаривается в 10 годам лагеря («антисоветская агитация»). В конце 50-х годов возвращается в Москву. В советских издательствах выходит несколько сборников его стихов. Шаламов пишет книгу «Колымских рассказов», но ни один из них не публикуется на родине. В 1978 году книга выходит по-русски в лондонском издательстве «OVERSEAS» (предисловие М. Геллера). Последние годы жизни писателя проходят в инвалидном доме, затем в психиатрической лечебнице
Публикацию предваряет посвящение (или, возможно, дарственная надпись) Моисею Авербаху:
"Первому критику этой рукописи М. Н. Авербаху"
В публикациях Сиротинской ее нет, что, впрочем, понятно - она публиковала по другому, раннему экземпляру рукописи, изначально называвшейся "Двадцатые годы". Отсутствие даты и подписи, обычных для дарственных надписей Шаламова, склоняет к мысли, что это скорее посвящение.
Шаламов был очень благодарен Авербаху - только благодаря последнему он после нескольких лет бюрократических издевательств получил, наконец, отдельную комнату.
Ниже - редакционное предисловие к шаламовским мемуарам и краткая биографическая справка.
___________
Воспоминания В. Шаламова публикуются в том виде, как они были написаны, исправлены лишь явные описки автора и ошибки машинистки.
Писались воспоминания, очевидно, по памяти, без привлечения документального материала, и придирчивый читатель отметит ряд фактических неточностей, касающихся деталей повествования, дат, некоторых имен. Так, например, революционер-анархист П. Кропоткин после возвращения из эмиграции в 1917 году жил и умер в г. Дмитрове, а не в Москве, где жить ему было запрещено новой революционной властью, статья «Разгром Фадеева», опубликованная в «Новом ЛЕФе», была написана О. Бриком, а не Шкловским, в докладе Н. Бухарина на 1-ом Съезде советских писателей поэт Н.Ушаков сравнивается с Жаровым и Уткиным, а не с Пастернаком.
Под воспоминаниями стоит дата - 1962: Хрущев еще не свергнут, еще теплятся надежды на исправление всех «ошибок». По-видимому, отсюда и общий «лояльный» тон воспоминаний: они пишутся советским писателем для возможной публикации в советском журнале. Он видит в Евтушенко подлинного поэта молодежи, разделяет официальную точку зрения на авторство «Тихого Дона», соратники Ленина по культурно-просветительской работе ему вполне симпатичны. Гибель многих участников культурной жизни 20-х годов неукоснительно отмечается автором «Колымских рассказов», но акцента на этом не делается: ведь в это время проходит их официальная реабилитация.
Неторопливо, в неназойливом повествовании со множеством неизвестных или полузабытых фактов и деталей рисует писатель картину литературной жизни одного из самых интересных периодов нашей литературы. Молодость века - 20-е годы, не тогда ли формировалось то основное, что характеризует наше столетие, его видение мира? Сколько воспоминаний написано об этом периоде, но читательский интерес к нему по-прежнему неиссякаем. Шаламов следит за борьбой различных литературных группировок, посещает кружки, диспуты, литературные вечера, знакомится с их участниками.
При чтении «Осколков» не покидает мысль, что все эти воспоминания были пронесены автором через ад и стужу Колымы. «...Моим "последним” были стихи - чужие любимые стихи, которые удивительным образом помнились там, где все остальное было давно забыто, выброшено, изгнано из памяти. Единственное, что еще не было подавлено усталостью, морозом, голодом и бесконечными унижениями», - пишет Шаламов в одном из «Колымских рассказов» («Выходной день»).
Но вот перед нами его юность. Молодой начинающий литератор Шаламов пристально всматривается в свое время: «Мы хотели знать, как пишутся стихи, кто имеет право писать и кто не имеет. Мы хотели знать, стоят ли поэты своих стихов... И чтобы нам объяснили - для чего стихи нужны в жизни. И будут ли в завтрашнем дне?»
[Краткая биографическая справка под фотографией]
Варлам Тихонович ШАЛАМОВ (1907-1982) родился в Вологде, в семье православного священника. В 1923 году попадает в столицу, становится студентом Московского университета. В 1929 году впервые арестован и осужден на 5 лет. Второй арест и тот же срок в 1937 году. В 1942 году заключение продлевается «до конца войны», но в 1943 году новое дело: за утверждение, что Бунин классик русской литературы, Шаламов приговаривается в 10 годам лагеря («антисоветская агитация»). В конце 50-х годов возвращается в Москву. В советских издательствах выходит несколько сборников его стихов. Шаламов пишет книгу «Колымских рассказов», но ни один из них не публикуется на родине. В 1978 году книга выходит по-русски в лондонском издательстве «OVERSEAS» (предисловие М. Геллера). Последние годы жизни писателя проходят в инвалидном доме, затем в психиатрической лечебнице