Продолжение
Сейчас мне это уже неважно. Во-первых, я не соглашаюсь на все автоматически, особенно когда я вижу, что решение Трейи является результатом плохой оценки происходящего. Раньше я соглашался на все, потому что мне казалось, что она отчаянно нуждается в том, чтобы я поддерживал ее решения, даже если мне приходилось лгать о свои истинных чувствах. Теперь мы поступаем так: если Трейе надо принять важное решение, например, о новом методе лечения, я выражаю свое мнение так четко, как могу, даже если я не согласен с ней, но последнее слово всегда остается за ней. И с этого момента, я принимаю ее выбор и всеми силами поддерживаю его. Я больше не делаю ей замечаний, не сомневаюсь в ее выборе. У нее хватает других проблем, кроме как сомневаться в своих действиях…
Во-вторых, в повседневной жизни мне несложно быть хорошей женушкой. Я готовлю, делаю уборку, мою посуду, стираю, хожу в магазин. Трейя пишет остроумные письма, делает кофеиновые клизмы, принимает пригоршню таблеток раз в два часа, поэтому должен же кто-то делать все остальное, правда? Экзистенциалисты правы в том, что в измерении, создаваемом вашими решениями и действиями, вы должны подтверждать свой выбор. То есть, вы должны отстаивать свой выбор, творя свою судьбу; как говорят экзистенциалисты: «Мы есть наш выбор». Если мы не можем быть уверенными в своем собственном выборе, то это называется «плохая вера», и приводит к «неистинному существованию»
Я понял это очень простым образом: в любой точке этого сложного процесса, я мог решить больше не принимать в нем участия. Никто не приковывал меня к больничным палатам, никто не угрожал моей жизни, если я уйду, не связывал меня. Где-то глубоко внутри я принял основополагающее решение остаться с этой женщиной в горе и радости, что бы ни случилось, видеть ее сквозь все, что бы с ней ни происходило. Но на второй год я забыл об этом решении, хотя это по-прежнему было мое решение, и я не отвергал его, иначе бы меня уже не было рядом с ней. Это был пример плохой веры, я был неистинен, я был ненастоящим. Из-за плохой веры я забыл о своем собственном выборе, и впал в состояние обвинения и постоянной жалости к себе. Так или иначе, все это стало мне совершенно ясно…
Не всегда легко подтвердить свой выбор. Подтверждение не улучшает ситуацию автоматически. Мне кажется, это похоже на то, когда люди идут на войну добровольцами и получают пулю. Стать добровольцем - мой выбор, но стрелял не я. Я чувствую рану, меня это не радует, но я сам записался в добровольцы - это был мой выбор - и я бы сделал это снова, даже зная, что это за собой повлечет.
Поэтому я подтверждаю свой выбор каждый день. Каждый день я выбираю снова. Благодаря этому во мне не скапливается чувство вины, не растет жалость к себе. Это очень просто, но как раз простые вещи зачастую оказываются самыми сложными…
Постепенно я снова начал писать, снова начал медитировать, а весь смысл медитации в том, чтобы просто научиться умирать (умереть как эго), а Трейя перед лицом потенциально смертельной болезни является необыкновенным стимулом для медитативного осознавания. Мудрецы говорят, что если вы сохраняете осознанность, простое свидетельствование, в каждый момент существования, смерть становится лишь одним из этих моментом, и вы относитесь к ней очень просто и прямо. Вы не бежите от смерти и не цепляетесь за жизнь, потому что изначально и то, и другое просто виды преходящего опыта.
Буддистское понятие «пустоты» тоже сильно помогло мне. Пустота (шуньята) не означает пустой или никакой, пустота значит что-то спонтанное, беспрепятственное, безграничное, это, грубо говоря, синоним непостоянства или преходящести (аникка). Буддисты говорят, что реальность пуста - нет ничего постоянного, вечного, за что вы могли бы уцепиться в поиске безопасности или поддержки. Как говорит Алмазная Сутра: «Жизнь существ подобна пузырям на воде, отражению, миражу». Главное не цепляться за миражи, а отпускать все, поскольку все равно нет ничего постоянного. И снова рак Трейи стал для меня постоянным напоминанием о том, что смерть - великое освобождение, но необязательно ждать физической смерти, чтобы перестать цепляться за каждый последующий момент. И, наконец, мистик может совершать тот тип действий, который характерен для осознающего, действие, свободное от эго или эгоцентричности. Если вы собираетесь убить (или трансцендировать) эго, вам необходимо отказаться от эгоистических действий. Другими словами, вы должны отдаться тому, что мистики называют неэгоическое служение. Вы должны служить другим, не думая о себе, не надеясь заслужить похвалу; вы просто любите и служите - как говорила Мать Тереза: «Любите до тех пор, пока не станет больно».
Другими словами, вы становитесь хорошей женой.
Другими словами, вот он я, готовлю обед и мою посуду. Не поймите меня неправильно. Мне все еще далеко до Матери Терезы, но я все чаще вижу смысл существования в этом служении, которое и есть мой духовный рост, своего рода медитация в действии, выражение сочувствия. Это не значит, что я достиг совершенства в этом искусстве, я все еще могу быть очень противным и вредным, могу злиться, обвинять судьбу; мы с Трейей все еще шутим, что возьмемся за руки и прыгнем с моста, доведя нашу шутку до конца.
Но лучше я буду писать.
Теперь, в награду за чтение этого длинного письма, для всех вас, милые женушки, я решил раскрыть секрет приготовления моего на весь мир знаменитого вегетарианского чили:
Ингридиенты:
2-3 банки красной фасоли кидни (промыть)
2 сельдерея, крупно порезать
2 луковицы, крупно порезать
2 зеленых перца, крупно порезать
2-3 столовых ложки оливкового масла
0,5 л. банка целых томатов
3-4 зубчика чеснока
3-4 столовых ложки чили
1-2 столовых ложки тмина
2-3 столовых ложки свежей петрушки
2-3 столовых ложки орегано
1 банка пива
1 стакан кешью
1/2 стакана изюма (по желанию)
Разогрейте масло в большой кастрюле, пассируйте лук до прозрачности, затем добавьте сельдерей, зеленый перец, чеснок; тушите примерно пять минут. Добавьте томаты (вместе с соком, разделив их на маленькие кусочки) и фасоль, убавьте огонь. Добавьте чили, тмин, петрушку, орегано, пиво, кешью и, по желанию, изюм. Тушите, сколько хотите. Подавать со свежей петрушкой или с сыром чеддер.
Не помню, было ли пиво в рецепте изначально, или я просто пролил свое пиво в кастрюлю, когда готовил, в любом случае - пиво обязательно. Обратите внимание, вы не ошиблись, не чайные ложки - столовые; весь секрет этого чили - в большом количестве трав и специй. A votre sante. Кушайте на здоровье.
С любовью,
Кен
Как я уже говорил, это письмо было опубликовано Журналом Трансперсональной Психологии, и реакция на него была столь бурной, что мы были шокированы. Но это лишь показало, в каком отчаянном положении находятся многие люди во всем мире, люди которые «тихо сгорают», потому что они «не больны», и все думают, что поэтому у них нет проблем. Викки Уэллс, которая сама болела раком и ухаживала за другими больными, выразила это в одной фразе, которую надо услышать всем, у кого болеют близкие: «Я побывала в обоих мирах - у меня самой был рак, и я поддерживала Трейю и других людей. И вынуждена признать, что болеть самой легче. Потому что когда у меня был рак, иногда я переживала моменты, исполненные истинной красоты, ясности, милосердия и переоценки моих взглядов на жизнь, я училась ценить жизнь за ее красоту. А если ты находишься рядом с больным человеком и оказываешь ему поддержку, все эти вещи далеки от тебя. У больного раком нет выбора, а для человека, обеспечивающего поддержку, рак - сознательный выбор. Будучи в этой роли, мне было тяжело преодолеть грусть, избавиться от ощущения, что ты прыгаешь вокруг человека на задних лапках, или безропотно принимаешь то лечение, которое он выбирает. Что мне делать? Как мне помочь ей? Должна ли я быть честной с ней, говоря о своих чувствах? Для близких людей болезнь становится эмоциональными американскими горками. Обычно я даю один совет, просто любите. Просто любите ее, это самое важное».
После выступления Трейи в Аспене, мы ненадолго уехали в Сан-Франциско на консультацию с Питером Ричардсом и Диком Коуэном. Пока мы были там, Трейя выступила в CSC. В день ее выступления в CSC было так много народу, что людям приходилось стоять на улице. Вики подытожила: «Она просто ошеломила их. Знаешь, мы все восхищаемся ей. Ее честностью, ее смелостью»
"Да, я знаю, Вик. Я думаю, что мы сейчас просто первый ряд в толпе людей, которые восхищаются ей»
Мы вернулись к привычной жизни в Болдере, вернулись к ожиданию. Тогда я серьезно занимался практикой дзогчен, передачу которой я получил от Его Святейшества Пема Норбу Ринпоче, или Пенора. Суть дзогчен (или маха-ати) поразительно проста, и не противоречит высшим поучениям других великих мировых традиций, особенно индуистской Веданте и буддистской школе Чань (ранний дзен). В двух словах:
Если существование Духа имеет смысл, то он должен быть всеприсутствующим, всепронизывающим, всеобъемлющим. Не может быть места, которое не было бы духом, иначе он не бесконечен. Следовательно, присутствие должно быть полным, именно здесь, именно сейчас, в нашем собственном сознании. То есть, ваше собственное сознание, такое, каким оно является сейчас, без каких либо изменений или трансформации, идеально и полностью наполнено Духом.
Далее, дело не в том, что Дух уже присутствует, но чтобы увидеть его необходимо достичь просветления. Дело не в том, что вы едины с Духом, просто вы об этом еще не знаете. Так как это тоже предполагало бы, что есть какое-то место свободное от присутствия Духа. Нет, согласно дзогчен, вы всегда едины с Духом, и осознание этого полностью присутствует уже сейчас. Вы смотрите прямо на Дух, с помощью Духа, в каждом акте сознания. Нет места, где не было бы Духа.
Далее, чтобы существование Духа имело смысл, он должен быть вечен, без начала и конца. Если у Духа есть начало во времени, то он является лишь чем-то временным, а не вечным и вневременным. И это бы значило, что вы не можете достичь Просветления. Не можете стать просветленным. Если бы это было возможно, то у этого состояния было бы начало во времени, оно не было бы вечным, а значит - не было бы истинным просветлением.
Дух и Просветление должны быть чем-то, что вы уже сейчас полностью осознаете. Чем-то, что уже сейчас находится у вас перед глазами. Когда я получал эти поучения, мне вспомнилась старая головоломка в воскресном приложении к газете: на рисунке изображен пейзаж, а подпись под ним гласит: «В этом пейзаже спрятаны лица двадцати известных личностей. Можете ли вы отыскать их?». Известными личностями, по-моему, были Уолтер Кронкайт, Джон Кеннеди, и так далее. Смысл в том, что вы смотрите прямо на лица. Вам не надо смотреть на что-то еще, если вы хотите видеть лица. Они уже находятся в поле вашего зрения, вы просто не узнаете их. Если вы сами не можете их найти, то приходит кто-то, кто может вам их показать.
В случае с Духом и Просветлением, ситуация такая же. Все мы уже смотрим прямо на Дух, просто мы не узнаем его. У нас есть необходимая способность к познанию, но нет узнавания. Поэтому поучения дзогчен не особенно рекомендуют медитировать, медитация может пригодиться в других целях. Медитация - попытка изменить сознание, а в какой-то момент это становится совершенно не нужно. Дух уже присутствует в вашем сознании, таком, каким оно является сейчас; не надо ничего менять. Попытка изменить сознание похожа на раскрашивание лиц в головоломке вместо того, чтобы просто узнать их.
Основным методом дзогчен не является медитация, поскольку она направлена на изменение состояния, а Просветление есть не изменение состояния, а узнавание природы любого присутствующего состояния. Большая часть учения дзогчен объясняет, почему не работает медитация, почему нельзя достичь Просветления, так как оно уже здесь. Пытаться стать просветленным то же самое, что пытаться дотянуться до своих ног. Первое правило дзогчен: нет смысла пытаться что-то делать, или пытаться чего-то не делать, чтобы достичь осознания, потому что оно уже присутствует здесь и сейчас, в полной мере.
Вместо медитации дзогчен использует то, что мы называем «указаниями». Учитель просто говорит с вами, и указывает вам на те аспекты сознания, которые уже едины с Духом, всегда были едины с ним, на ту часть вас, которая является вневременной и вечной, не имеющей начала, которая, как сказал бы практикующий дзен, была здесь еще до рождения ваших родителей. Другими словами, учитель просто указывает вам на лица в головоломке. Вам не надо менять головоломку или пытаться решить ее, вам просто нужно узнать то, на что вы уже смотрите. Медитация решает головоломку, дзогчен оставляет ее неприкосновенной. Поэтому «указания» обычно начинаются со слов: «Не исправляя и не меняя своего состояния сознания каким-либо образом, обратите внимание на…»
Я не могу привести здесь конкретных указаний, так как это привилегия учителя дзогчен. Но я могу предложить вам индуистскую версию Веданты, поскольку она уже напечатана, особенно в сочинениях знаменитого Шри Рамана Махарши. Я бы передал смысл этой версии так:
Единственное, что мы всегда осознаем уже сейчас это…само осознание. У нас уже есть базовое осознание в форме способности свидетельствовать все, что появляется. Как говорил старый мастер дзен: «Слышишь птиц? Видишь звезды? Кто здесь не просветленный?». Никто из нас не может представить состояния, в котором нет базового осознания, потому что даже если бы мы и смогли, нам пришлось бы осознавать процесс представления. Осознание присутствует даже во сне. В этих традициях не выделяется два разных типа осознания: просветленное и невежественное. Есть лишь одно осознание. И оно, в точности такое, каким является сейчас, без исправлений или изменений, есть Дух, ибо нет такого места, где не присутствовал бы Дух.
Инструкции, таким образом, предназначены для узнавания Свидетеля, узнавания Себя, и посвящены именно этому. Любая попытка достичь осознания не попадает в цель. «Но я так и не вижу Дух!», «Ты осознаешь, что не видишь Дух, и само осознание этого есть Дух!»
Можно практиковать сосредоточенность, потому что есть забывчивость, но нельзя практиковать осознание, так как кроме него нет ничего. Практикуя сосредоточенность, ты остаешься в моменте. Ты пытаешься быть «здесь и сейчас». Но чистое осознание присутствует всегда и везде, прежде чем ты пытаешься как-то изменить его. Попытка «быть здесь и сейчас» предполагает наличие момента в будущем, когда ты достигнешь сосредоточенности и концентрации, но чистое осознание есть здесь и сейчас еще до того, как ты что-либо сделаешь. Ты уже осознаешь; ты уже просветлен. Возможно, ты не всегда сосредоточен, но ты всегда просветлен.
Указания даются таким образом несколько минут или несколько часов или несколько дней, пока ты не «понимаешь» этого, пока ты не узнаешь своего собственного лица, «лица, которое было до рождения ваших родителей» (вневременного и вечного, неподвластного рождению и смерти). Это узнавание, а не познание. Как будто смотришь на витрину магазина и видишь расплывчатую фигуру, смотрящую на тебя. Ты позволяешь ее очертаниям стать более четкими, и с удивлением понимаешь, что это твое собственное отражение в витрине. Весь мир, согласно этой традиции, есть не более, чем отражение твоего собственного Я, отражающегося в зеркале твоего осознания. Понимаете? Вы уже смотрите прямо на него…
Согласно этой традиции, базового осознания достичь несложно, оно неизбежно, а так называемые «пути» к Себе на самом деле лишь полоса препятствий. Они лишь мешают узнаванию. Нет ничего, кроме Самости, кроме Бога. Рамана говорил:
Нет ни творения, ни разрушения,
Ни судьбы, ни свободной воли;
Ни пути, ни достижения цели;
И это конечная истина.
Надо отметить, что хотя дзогчен и не рекомендует в качестве метода медитацию, предполагается, что к моменту посвящения, вы уже в какой-то мере практиковали первые восемь ступеней практики, все из которых представляют собой медитацию. Медитация считается очень важной и полезной для увеличения добродетельных состояний ума, способности к концентрации, осознанности, пониманию, и служит, таким образом, своего рода строгой тренировкой ума. При этом сама по себе она не имеет отношения к Просветлению. Любое Просветление, которого можно достичь, не есть истинное Просветление. Медитация - это тренировка, и дзогчен утверждает, что эта тренировка с самого начала направлена на другую цель, так как она пытается увести вас в сторону от вашего уже присутствующего и первичного осознания.
Когда мой учитель встречался с учениками, они говорили ему: «У меня только что было поразительное переживание. Мое эго растворилось, и я стал един со всем, время исчезло, это было прекрасно!»
А учитель отвечал на это: «Это хорошо. Но скажи, у этого переживания было начало во времени?»
«Да, это случилось вчера. Я просто сидел и внезапно…»
«То, что имеет начало во времени, не истинно. Приходи снова, когда узнаешь то, что уже присутствует, что не является переживанием, не имеет начала во времени. Ты уже осознаешь это. Возвращайся, когда осознаешь это безначальное состояния. Пока ты знаешь лишь одно начало»
«О-о-о…»
Но когда ученик узнает Самость, медитацию используют чтобы стабилизировать узнавание и перенести его во все аспекты жизни. И это самое сложное. В дзогчен есть поговорка: «Узнать свое истинное лицо легко, тяжело жить с ним». Именно «жизнь с ним» стала моей практикой.
Практика Трейи приводила ее к такому же пониманию, поскольку она в основном работала с учением Шри Рамана Махарши, который является одним из моих любимых учителей. Она поняла, что мистическое переживание, случившееся с ней в тринадцать лет, которое она описывала как «путеводную звезду своей жизни», было проблеском узнавания всегда присутствующей самости, которая едина со всем пространством. И растворение в этом «едином пространстве», случившееся с ней в тринадцать лет, и приходившее к ней в медитации, было репетицией ее смерти.
Я люблю растворяться в пустоте моей медитации. Кен говорил утром, что узнавание этого пространства, или идентификация с этим пространство, единственное, что его привлекает в практике. Для меня оно тоже является главным стимулом. Я сразу вспомнила свое переживание в тринадцать лет, и поняла, как сильно оно может мне помочь в момент смерти. Потому что это был опыт, не учение, не что-то, чему я научилась или о чем мне рассказали. Я правда думаю, что это поможет мне уйти, потому что я вижу, как я расширяюсь и сливаюсь со всеми атомами и молекулами всей вселенной, становлюсь единой со всем, растворяюсь в нем, понимая, что это моя истинная природа. Это иногда случается во время медитации, но мой изначальный опыт не оставляет никаких сомнений, поэтому я доверяю ему. Поэтому мне особенно приятно знать это.
Гонзалес предупредил нас, что когда опухоли в легких начнут рассасываться, Трейе может быть тяжело дышать. Некоторые люди, проходящие лечение энзимами, просто откашливают мертвые распавшиеся опухоли, и это была правда: Боб Доти - с которым мы познакомились еще в клинике Джанкера и у которого недавно случился рецидив - проходя лечение на программе Келли, позвонил нам и сказал, что в мокроте обнаружил что-то напоминающее печень, его доктора были потрясены. Нам сказали, что если Трейе станет тяжело дышать, то ей придется использовать переносную кислородную маску.
Ортодоксальные врачи говорили, что она умирает от рака легких, и скоро будет вынуждена использовать кислородную маску.
В конце октября, Трейя стала дышать через маску. У нас был маленький кислородный баллон, который она повсюду носила с собой. Ей не очень это нравилось, но разве ей это мешало? Каждое утро, закончив медитацию, я видел, как она занимается на тренажерах, с баллоном за спиной, проходя как минимум три мили в день. Ее лицо светилось преданной равностностью и радостной уверенностью.
Ее ортодоксальных докторов мучал вопрос о том, боится ли она смерти, так как они думали, что использование программы Келли было лишь отрицанием смерти и протестом против их рекомендаций (которые, по их собственному признанию, все равно бы не помогли). Я хорошо помню один разговор:
- Трейя, ты боишься смерти?
- Нет, я совсем не боюсь смерти, но я боюсь сильной боли. Не хочу умирать в мучениях.
- Уверяю тебя, это в наших силах. Современные обезболивающие очень хороши. Уже давно никто из моих пациентов не умирает, испытывая боль, обещаю тебе, что этого не случится. Но разве ты не боишься смерти?
- Нет.
- Почему нет?
- Потому что я чувствую связь с собой, со всеми, со всем бытием. Когда я умру, я просто растворюсь и вернусь туда, где была всегда. Это не страшно.
Она говорила искренне. Я видел, что и врач в конце концов поверил ей. Он разволновался, это было очень трогательно: «Я верю тебе, Трейя. Знаешь, у меня никогда не было таких пациентов. Ты не испытываешь жалости к себе. Я никогда такого не видел. Если позволишь, то я скажу тебе, что для меня большая честь работать с тобой».
Трейя обняла его, и широко улыбаясь, сказала просто: «Спасибо»
- Ты видела остальные комнаты?, - спросил я, - они потрясающие! В одной чудесные кристаллы и горы, в другой джунгли, а звезды, ты видела звезды? Мне показалось, что это звезды. Постой, а ты где была? Где ты была, пока я был на экскурсии?
- Здесь. Я рада, что ты тоже здесь. Ты ведь всегда обещал найти меня, и я уже начала думать, где же ты.
- Ты просто вышла сделать чашечку чая, хорошо, что не целый чайник.
- Кто он?
- Не знаю. Думал, это твой друг.
- Я никого не вижу. Там кто-то есть?
- Не уверен. У меня есть предположение. Я думаю, что это сон. Мы попали друг к другу в сон. Такое возможно? В любом случае, я просто шел за ним, или за «этим». Просто делал то, что мне говорили. На самом деле, мне понравилось.
- Слушайте меня внимательно, - сказала Фигура, - я хочу, чтобы вы взялись за руки и шли за мной.
- Как?, - спросил я. - То есть ты даешь указания - используйте силу ума, и так далее. Так как это сделать?
- Просто возьмитесь за руки и идите за мной.
Мы с Трейей посмотрели друг на друга.
- Верьте мне, - сказала Фигура. - Вы должны верить мне.
- Почему?
- Потому что те звезды - не звезды, и этот сон - не сон. Понимаете, о чем я?
- Я же сказал, что понятия не имею, что все это значит. И почему бы тебе…
- Я понимаю, - сказала Трейя. Дай мне руку.
Во-вторых, в повседневной жизни мне несложно быть хорошей женушкой. Я готовлю, делаю уборку, мою посуду, стираю, хожу в магазин. Трейя пишет остроумные письма, делает кофеиновые клизмы, принимает пригоршню таблеток раз в два часа, поэтому должен же кто-то делать все остальное, правда? Экзистенциалисты правы в том, что в измерении, создаваемом вашими решениями и действиями, вы должны подтверждать свой выбор. То есть, вы должны отстаивать свой выбор, творя свою судьбу; как говорят экзистенциалисты: «Мы есть наш выбор». Если мы не можем быть уверенными в своем собственном выборе, то это называется «плохая вера», и приводит к «неистинному существованию»
Я понял это очень простым образом: в любой точке этого сложного процесса, я мог решить больше не принимать в нем участия. Никто не приковывал меня к больничным палатам, никто не угрожал моей жизни, если я уйду, не связывал меня. Где-то глубоко внутри я принял основополагающее решение остаться с этой женщиной в горе и радости, что бы ни случилось, видеть ее сквозь все, что бы с ней ни происходило. Но на второй год я забыл об этом решении, хотя это по-прежнему было мое решение, и я не отвергал его, иначе бы меня уже не было рядом с ней. Это был пример плохой веры, я был неистинен, я был ненастоящим. Из-за плохой веры я забыл о своем собственном выборе, и впал в состояние обвинения и постоянной жалости к себе. Так или иначе, все это стало мне совершенно ясно…
Не всегда легко подтвердить свой выбор. Подтверждение не улучшает ситуацию автоматически. Мне кажется, это похоже на то, когда люди идут на войну добровольцами и получают пулю. Стать добровольцем - мой выбор, но стрелял не я. Я чувствую рану, меня это не радует, но я сам записался в добровольцы - это был мой выбор - и я бы сделал это снова, даже зная, что это за собой повлечет.
Поэтому я подтверждаю свой выбор каждый день. Каждый день я выбираю снова. Благодаря этому во мне не скапливается чувство вины, не растет жалость к себе. Это очень просто, но как раз простые вещи зачастую оказываются самыми сложными…
Постепенно я снова начал писать, снова начал медитировать, а весь смысл медитации в том, чтобы просто научиться умирать (умереть как эго), а Трейя перед лицом потенциально смертельной болезни является необыкновенным стимулом для медитативного осознавания. Мудрецы говорят, что если вы сохраняете осознанность, простое свидетельствование, в каждый момент существования, смерть становится лишь одним из этих моментом, и вы относитесь к ней очень просто и прямо. Вы не бежите от смерти и не цепляетесь за жизнь, потому что изначально и то, и другое просто виды преходящего опыта.
Буддистское понятие «пустоты» тоже сильно помогло мне. Пустота (шуньята) не означает пустой или никакой, пустота значит что-то спонтанное, беспрепятственное, безграничное, это, грубо говоря, синоним непостоянства или преходящести (аникка). Буддисты говорят, что реальность пуста - нет ничего постоянного, вечного, за что вы могли бы уцепиться в поиске безопасности или поддержки. Как говорит Алмазная Сутра: «Жизнь существ подобна пузырям на воде, отражению, миражу». Главное не цепляться за миражи, а отпускать все, поскольку все равно нет ничего постоянного. И снова рак Трейи стал для меня постоянным напоминанием о том, что смерть - великое освобождение, но необязательно ждать физической смерти, чтобы перестать цепляться за каждый последующий момент. И, наконец, мистик может совершать тот тип действий, который характерен для осознающего, действие, свободное от эго или эгоцентричности. Если вы собираетесь убить (или трансцендировать) эго, вам необходимо отказаться от эгоистических действий. Другими словами, вы должны отдаться тому, что мистики называют неэгоическое служение. Вы должны служить другим, не думая о себе, не надеясь заслужить похвалу; вы просто любите и служите - как говорила Мать Тереза: «Любите до тех пор, пока не станет больно».
Другими словами, вы становитесь хорошей женой.
Другими словами, вот он я, готовлю обед и мою посуду. Не поймите меня неправильно. Мне все еще далеко до Матери Терезы, но я все чаще вижу смысл существования в этом служении, которое и есть мой духовный рост, своего рода медитация в действии, выражение сочувствия. Это не значит, что я достиг совершенства в этом искусстве, я все еще могу быть очень противным и вредным, могу злиться, обвинять судьбу; мы с Трейей все еще шутим, что возьмемся за руки и прыгнем с моста, доведя нашу шутку до конца.
Но лучше я буду писать.
Теперь, в награду за чтение этого длинного письма, для всех вас, милые женушки, я решил раскрыть секрет приготовления моего на весь мир знаменитого вегетарианского чили:
Ингридиенты:
2-3 банки красной фасоли кидни (промыть)
2 сельдерея, крупно порезать
2 луковицы, крупно порезать
2 зеленых перца, крупно порезать
2-3 столовых ложки оливкового масла
0,5 л. банка целых томатов
3-4 зубчика чеснока
3-4 столовых ложки чили
1-2 столовых ложки тмина
2-3 столовых ложки свежей петрушки
2-3 столовых ложки орегано
1 банка пива
1 стакан кешью
1/2 стакана изюма (по желанию)
Разогрейте масло в большой кастрюле, пассируйте лук до прозрачности, затем добавьте сельдерей, зеленый перец, чеснок; тушите примерно пять минут. Добавьте томаты (вместе с соком, разделив их на маленькие кусочки) и фасоль, убавьте огонь. Добавьте чили, тмин, петрушку, орегано, пиво, кешью и, по желанию, изюм. Тушите, сколько хотите. Подавать со свежей петрушкой или с сыром чеддер.
Не помню, было ли пиво в рецепте изначально, или я просто пролил свое пиво в кастрюлю, когда готовил, в любом случае - пиво обязательно. Обратите внимание, вы не ошиблись, не чайные ложки - столовые; весь секрет этого чили - в большом количестве трав и специй. A votre sante. Кушайте на здоровье.
С любовью,
Кен
Как я уже говорил, это письмо было опубликовано Журналом Трансперсональной Психологии, и реакция на него была столь бурной, что мы были шокированы. Но это лишь показало, в каком отчаянном положении находятся многие люди во всем мире, люди которые «тихо сгорают», потому что они «не больны», и все думают, что поэтому у них нет проблем. Викки Уэллс, которая сама болела раком и ухаживала за другими больными, выразила это в одной фразе, которую надо услышать всем, у кого болеют близкие: «Я побывала в обоих мирах - у меня самой был рак, и я поддерживала Трейю и других людей. И вынуждена признать, что болеть самой легче. Потому что когда у меня был рак, иногда я переживала моменты, исполненные истинной красоты, ясности, милосердия и переоценки моих взглядов на жизнь, я училась ценить жизнь за ее красоту. А если ты находишься рядом с больным человеком и оказываешь ему поддержку, все эти вещи далеки от тебя. У больного раком нет выбора, а для человека, обеспечивающего поддержку, рак - сознательный выбор. Будучи в этой роли, мне было тяжело преодолеть грусть, избавиться от ощущения, что ты прыгаешь вокруг человека на задних лапках, или безропотно принимаешь то лечение, которое он выбирает. Что мне делать? Как мне помочь ей? Должна ли я быть честной с ней, говоря о своих чувствах? Для близких людей болезнь становится эмоциональными американскими горками. Обычно я даю один совет, просто любите. Просто любите ее, это самое важное».
После выступления Трейи в Аспене, мы ненадолго уехали в Сан-Франциско на консультацию с Питером Ричардсом и Диком Коуэном. Пока мы были там, Трейя выступила в CSC. В день ее выступления в CSC было так много народу, что людям приходилось стоять на улице. Вики подытожила: «Она просто ошеломила их. Знаешь, мы все восхищаемся ей. Ее честностью, ее смелостью»
"Да, я знаю, Вик. Я думаю, что мы сейчас просто первый ряд в толпе людей, которые восхищаются ей»
Мы вернулись к привычной жизни в Болдере, вернулись к ожиданию. Тогда я серьезно занимался практикой дзогчен, передачу которой я получил от Его Святейшества Пема Норбу Ринпоче, или Пенора. Суть дзогчен (или маха-ати) поразительно проста, и не противоречит высшим поучениям других великих мировых традиций, особенно индуистской Веданте и буддистской школе Чань (ранний дзен). В двух словах:
Если существование Духа имеет смысл, то он должен быть всеприсутствующим, всепронизывающим, всеобъемлющим. Не может быть места, которое не было бы духом, иначе он не бесконечен. Следовательно, присутствие должно быть полным, именно здесь, именно сейчас, в нашем собственном сознании. То есть, ваше собственное сознание, такое, каким оно является сейчас, без каких либо изменений или трансформации, идеально и полностью наполнено Духом.
Далее, дело не в том, что Дух уже присутствует, но чтобы увидеть его необходимо достичь просветления. Дело не в том, что вы едины с Духом, просто вы об этом еще не знаете. Так как это тоже предполагало бы, что есть какое-то место свободное от присутствия Духа. Нет, согласно дзогчен, вы всегда едины с Духом, и осознание этого полностью присутствует уже сейчас. Вы смотрите прямо на Дух, с помощью Духа, в каждом акте сознания. Нет места, где не было бы Духа.
Далее, чтобы существование Духа имело смысл, он должен быть вечен, без начала и конца. Если у Духа есть начало во времени, то он является лишь чем-то временным, а не вечным и вневременным. И это бы значило, что вы не можете достичь Просветления. Не можете стать просветленным. Если бы это было возможно, то у этого состояния было бы начало во времени, оно не было бы вечным, а значит - не было бы истинным просветлением.
Дух и Просветление должны быть чем-то, что вы уже сейчас полностью осознаете. Чем-то, что уже сейчас находится у вас перед глазами. Когда я получал эти поучения, мне вспомнилась старая головоломка в воскресном приложении к газете: на рисунке изображен пейзаж, а подпись под ним гласит: «В этом пейзаже спрятаны лица двадцати известных личностей. Можете ли вы отыскать их?». Известными личностями, по-моему, были Уолтер Кронкайт, Джон Кеннеди, и так далее. Смысл в том, что вы смотрите прямо на лица. Вам не надо смотреть на что-то еще, если вы хотите видеть лица. Они уже находятся в поле вашего зрения, вы просто не узнаете их. Если вы сами не можете их найти, то приходит кто-то, кто может вам их показать.
В случае с Духом и Просветлением, ситуация такая же. Все мы уже смотрим прямо на Дух, просто мы не узнаем его. У нас есть необходимая способность к познанию, но нет узнавания. Поэтому поучения дзогчен не особенно рекомендуют медитировать, медитация может пригодиться в других целях. Медитация - попытка изменить сознание, а в какой-то момент это становится совершенно не нужно. Дух уже присутствует в вашем сознании, таком, каким оно является сейчас; не надо ничего менять. Попытка изменить сознание похожа на раскрашивание лиц в головоломке вместо того, чтобы просто узнать их.
Основным методом дзогчен не является медитация, поскольку она направлена на изменение состояния, а Просветление есть не изменение состояния, а узнавание природы любого присутствующего состояния. Большая часть учения дзогчен объясняет, почему не работает медитация, почему нельзя достичь Просветления, так как оно уже здесь. Пытаться стать просветленным то же самое, что пытаться дотянуться до своих ног. Первое правило дзогчен: нет смысла пытаться что-то делать, или пытаться чего-то не делать, чтобы достичь осознания, потому что оно уже присутствует здесь и сейчас, в полной мере.
Вместо медитации дзогчен использует то, что мы называем «указаниями». Учитель просто говорит с вами, и указывает вам на те аспекты сознания, которые уже едины с Духом, всегда были едины с ним, на ту часть вас, которая является вневременной и вечной, не имеющей начала, которая, как сказал бы практикующий дзен, была здесь еще до рождения ваших родителей. Другими словами, учитель просто указывает вам на лица в головоломке. Вам не надо менять головоломку или пытаться решить ее, вам просто нужно узнать то, на что вы уже смотрите. Медитация решает головоломку, дзогчен оставляет ее неприкосновенной. Поэтому «указания» обычно начинаются со слов: «Не исправляя и не меняя своего состояния сознания каким-либо образом, обратите внимание на…»
Я не могу привести здесь конкретных указаний, так как это привилегия учителя дзогчен. Но я могу предложить вам индуистскую версию Веданты, поскольку она уже напечатана, особенно в сочинениях знаменитого Шри Рамана Махарши. Я бы передал смысл этой версии так:
Единственное, что мы всегда осознаем уже сейчас это…само осознание. У нас уже есть базовое осознание в форме способности свидетельствовать все, что появляется. Как говорил старый мастер дзен: «Слышишь птиц? Видишь звезды? Кто здесь не просветленный?». Никто из нас не может представить состояния, в котором нет базового осознания, потому что даже если бы мы и смогли, нам пришлось бы осознавать процесс представления. Осознание присутствует даже во сне. В этих традициях не выделяется два разных типа осознания: просветленное и невежественное. Есть лишь одно осознание. И оно, в точности такое, каким является сейчас, без исправлений или изменений, есть Дух, ибо нет такого места, где не присутствовал бы Дух.
Инструкции, таким образом, предназначены для узнавания Свидетеля, узнавания Себя, и посвящены именно этому. Любая попытка достичь осознания не попадает в цель. «Но я так и не вижу Дух!», «Ты осознаешь, что не видишь Дух, и само осознание этого есть Дух!»
Можно практиковать сосредоточенность, потому что есть забывчивость, но нельзя практиковать осознание, так как кроме него нет ничего. Практикуя сосредоточенность, ты остаешься в моменте. Ты пытаешься быть «здесь и сейчас». Но чистое осознание присутствует всегда и везде, прежде чем ты пытаешься как-то изменить его. Попытка «быть здесь и сейчас» предполагает наличие момента в будущем, когда ты достигнешь сосредоточенности и концентрации, но чистое осознание есть здесь и сейчас еще до того, как ты что-либо сделаешь. Ты уже осознаешь; ты уже просветлен. Возможно, ты не всегда сосредоточен, но ты всегда просветлен.
Указания даются таким образом несколько минут или несколько часов или несколько дней, пока ты не «понимаешь» этого, пока ты не узнаешь своего собственного лица, «лица, которое было до рождения ваших родителей» (вневременного и вечного, неподвластного рождению и смерти). Это узнавание, а не познание. Как будто смотришь на витрину магазина и видишь расплывчатую фигуру, смотрящую на тебя. Ты позволяешь ее очертаниям стать более четкими, и с удивлением понимаешь, что это твое собственное отражение в витрине. Весь мир, согласно этой традиции, есть не более, чем отражение твоего собственного Я, отражающегося в зеркале твоего осознания. Понимаете? Вы уже смотрите прямо на него…
Согласно этой традиции, базового осознания достичь несложно, оно неизбежно, а так называемые «пути» к Себе на самом деле лишь полоса препятствий. Они лишь мешают узнаванию. Нет ничего, кроме Самости, кроме Бога. Рамана говорил:
Нет ни творения, ни разрушения,
Ни судьбы, ни свободной воли;
Ни пути, ни достижения цели;
И это конечная истина.
Надо отметить, что хотя дзогчен и не рекомендует в качестве метода медитацию, предполагается, что к моменту посвящения, вы уже в какой-то мере практиковали первые восемь ступеней практики, все из которых представляют собой медитацию. Медитация считается очень важной и полезной для увеличения добродетельных состояний ума, способности к концентрации, осознанности, пониманию, и служит, таким образом, своего рода строгой тренировкой ума. При этом сама по себе она не имеет отношения к Просветлению. Любое Просветление, которого можно достичь, не есть истинное Просветление. Медитация - это тренировка, и дзогчен утверждает, что эта тренировка с самого начала направлена на другую цель, так как она пытается увести вас в сторону от вашего уже присутствующего и первичного осознания.
Когда мой учитель встречался с учениками, они говорили ему: «У меня только что было поразительное переживание. Мое эго растворилось, и я стал един со всем, время исчезло, это было прекрасно!»
А учитель отвечал на это: «Это хорошо. Но скажи, у этого переживания было начало во времени?»
«Да, это случилось вчера. Я просто сидел и внезапно…»
«То, что имеет начало во времени, не истинно. Приходи снова, когда узнаешь то, что уже присутствует, что не является переживанием, не имеет начала во времени. Ты уже осознаешь это. Возвращайся, когда осознаешь это безначальное состояния. Пока ты знаешь лишь одно начало»
«О-о-о…»
Но когда ученик узнает Самость, медитацию используют чтобы стабилизировать узнавание и перенести его во все аспекты жизни. И это самое сложное. В дзогчен есть поговорка: «Узнать свое истинное лицо легко, тяжело жить с ним». Именно «жизнь с ним» стала моей практикой.
Практика Трейи приводила ее к такому же пониманию, поскольку она в основном работала с учением Шри Рамана Махарши, который является одним из моих любимых учителей. Она поняла, что мистическое переживание, случившееся с ней в тринадцать лет, которое она описывала как «путеводную звезду своей жизни», было проблеском узнавания всегда присутствующей самости, которая едина со всем пространством. И растворение в этом «едином пространстве», случившееся с ней в тринадцать лет, и приходившее к ней в медитации, было репетицией ее смерти.
Я люблю растворяться в пустоте моей медитации. Кен говорил утром, что узнавание этого пространства, или идентификация с этим пространство, единственное, что его привлекает в практике. Для меня оно тоже является главным стимулом. Я сразу вспомнила свое переживание в тринадцать лет, и поняла, как сильно оно может мне помочь в момент смерти. Потому что это был опыт, не учение, не что-то, чему я научилась или о чем мне рассказали. Я правда думаю, что это поможет мне уйти, потому что я вижу, как я расширяюсь и сливаюсь со всеми атомами и молекулами всей вселенной, становлюсь единой со всем, растворяюсь в нем, понимая, что это моя истинная природа. Это иногда случается во время медитации, но мой изначальный опыт не оставляет никаких сомнений, поэтому я доверяю ему. Поэтому мне особенно приятно знать это.
Гонзалес предупредил нас, что когда опухоли в легких начнут рассасываться, Трейе может быть тяжело дышать. Некоторые люди, проходящие лечение энзимами, просто откашливают мертвые распавшиеся опухоли, и это была правда: Боб Доти - с которым мы познакомились еще в клинике Джанкера и у которого недавно случился рецидив - проходя лечение на программе Келли, позвонил нам и сказал, что в мокроте обнаружил что-то напоминающее печень, его доктора были потрясены. Нам сказали, что если Трейе станет тяжело дышать, то ей придется использовать переносную кислородную маску.
Ортодоксальные врачи говорили, что она умирает от рака легких, и скоро будет вынуждена использовать кислородную маску.
В конце октября, Трейя стала дышать через маску. У нас был маленький кислородный баллон, который она повсюду носила с собой. Ей не очень это нравилось, но разве ей это мешало? Каждое утро, закончив медитацию, я видел, как она занимается на тренажерах, с баллоном за спиной, проходя как минимум три мили в день. Ее лицо светилось преданной равностностью и радостной уверенностью.
Ее ортодоксальных докторов мучал вопрос о том, боится ли она смерти, так как они думали, что использование программы Келли было лишь отрицанием смерти и протестом против их рекомендаций (которые, по их собственному признанию, все равно бы не помогли). Я хорошо помню один разговор:
- Трейя, ты боишься смерти?
- Нет, я совсем не боюсь смерти, но я боюсь сильной боли. Не хочу умирать в мучениях.
- Уверяю тебя, это в наших силах. Современные обезболивающие очень хороши. Уже давно никто из моих пациентов не умирает, испытывая боль, обещаю тебе, что этого не случится. Но разве ты не боишься смерти?
- Нет.
- Почему нет?
- Потому что я чувствую связь с собой, со всеми, со всем бытием. Когда я умру, я просто растворюсь и вернусь туда, где была всегда. Это не страшно.
Она говорила искренне. Я видел, что и врач в конце концов поверил ей. Он разволновался, это было очень трогательно: «Я верю тебе, Трейя. Знаешь, у меня никогда не было таких пациентов. Ты не испытываешь жалости к себе. Я никогда такого не видел. Если позволишь, то я скажу тебе, что для меня большая честь работать с тобой».
Трейя обняла его, и широко улыбаясь, сказала просто: «Спасибо»
- Ты видела остальные комнаты?, - спросил я, - они потрясающие! В одной чудесные кристаллы и горы, в другой джунгли, а звезды, ты видела звезды? Мне показалось, что это звезды. Постой, а ты где была? Где ты была, пока я был на экскурсии?
- Здесь. Я рада, что ты тоже здесь. Ты ведь всегда обещал найти меня, и я уже начала думать, где же ты.
- Ты просто вышла сделать чашечку чая, хорошо, что не целый чайник.
- Кто он?
- Не знаю. Думал, это твой друг.
- Я никого не вижу. Там кто-то есть?
- Не уверен. У меня есть предположение. Я думаю, что это сон. Мы попали друг к другу в сон. Такое возможно? В любом случае, я просто шел за ним, или за «этим». Просто делал то, что мне говорили. На самом деле, мне понравилось.
- Слушайте меня внимательно, - сказала Фигура, - я хочу, чтобы вы взялись за руки и шли за мной.
- Как?, - спросил я. - То есть ты даешь указания - используйте силу ума, и так далее. Так как это сделать?
- Просто возьмитесь за руки и идите за мной.
Мы с Трейей посмотрели друг на друга.
- Верьте мне, - сказала Фигура. - Вы должны верить мне.
- Почему?
- Потому что те звезды - не звезды, и этот сон - не сон. Понимаете, о чем я?
- Я же сказал, что понятия не имею, что все это значит. И почему бы тебе…
- Я понимаю, - сказала Трейя. Дай мне руку.