Дмитрий Быков // "Профиль", №3, 30 января 2012 года
ФЕВРАЛЬ 2012-ГО
«Пока у нас типичное мелкобуржуазное движение, Февральская революция развивалась по тому же сценарию», - считает левый активист Сергей Удальцов. Но мечтает не об Октябре, а о новых выборах.
Сергей Удальцов («Левый фронт») - член оргкомитета шествия 4 февраля, один из самых известных и последовательных российских марксистов и борцов за права трудящихся. В последнее время Удальцов, пожалуй, чаще других оппозиционеров попадал в поле зрения СМИ: арест, голодовка и в конце концов пропажа (о его местонахождении никто не знал два дня), наконец, письмо Зюганову с предложением о политическом союзе - все это приковало к нему и к «Левому фронту» внимание чуть ли не всей отечественной прессы.
- Как, по-вашему, почему в конце концов мэрия разрешила шествие?
- В глубине души я с самого начала был уверен, что она его разрешит. Первая попытка отказа была своего рода прощупыванием. Когда мы настояли на маршруте по центру (в заявке упоминалось Садовое кольцо), они сначала предложили Фрунзенскую. Тогда москвичи (очень многие, судя по заявлениям в Сети) заявили, что выйдут в центр, даже если митинг не будет санкционирован. Никто не испугался. И то-гда у мэрии или у тех, кто ей диктовал, возникло вполне справедливое ощущение: открытая конфронтация будет для них хуже. Им в преддверии выборов не нужны массовые аресты, не нужно побоище в центре Москвы, не нужна драка за месяц до выборов. Время сейчас работает не на них.
- Оппозиции вечно предъявляют упрек, что она лишена лидера. Вас это тревожит?
- Ни в какой мере, потому что сетевой оппозиции не нужен лидер. Вообще, все эти разговоры - кто возглавляет? какова программа? - выдают глубочайшее непонимание проблемы. Наша цель - никоим образом не власть. Речь идет о создании нормальной площадки для политической борьбы. В этом заинтересованы все, потому что без такой борьбы вырождается и власть, и общество. Мы отвоюем себе политическое поле, а дальше будем конкурировать друг с другом в условиях максимальной открытости. Участие в оргкомитете сегодня никому не дает предпочтительного шанса в будущем. Оргкомитет - вообще неполитическая организация, как и Лига избирателей. И я против того, чтобы они превращались в партии. Формирование нормальных партий - дело будущего. Я считаю, выборы надо проводить через два года. И мы готовы поддержать только тех кандидатов, которые будут готовы через два года провести новые парламентские и президентские выборы. Нам не нужен путь наверх - нам нужна радикальная реформа политсистемы.
- Но Медведев ее обещает…
- Он давно ее обещает, но по-чему-то только после того, как на шесть лет будет сохранен нынешний режим. А этот режим потерял доверие граждан - это настолько очевидно, что и наверху, кажется, нет больше особых иллюзий насчет «молчаливого лояльного большинства».
- Вам не кажется, что Зюганов в качестве лидера устарел?
- Я думаю, что после смены лидера КПРФ легко набрала бы процентов сорок на парламентских выборах. Пока у нас с Зюгановым - у «Левого фронта» с КПРФ - есть разговор о совместных действиях, и я уже предложил им в случае чего голодать вместе со мной.
- А вы допускаете, что будут голодовки?
- Голодовка - нормальный способ привлечь внимание к ситуации. Хотя вообще имидж сидельца и голодовщика меня совершенно не прельщает. Тут не заметишь, как перестанут обращать внимание на суть твоих слов, а будут замечать только этот образ, который сами раздувают. Так случилось, по-моему, с Анпиловым - человеком вменяемым и трезвым, хорошим знатоком Латинской Америки, кстати. Ему нарисовали имидж митингового крикуна, обозвали Шариковым, где-то он сам подыграл, и вполне здравые его идеи, искренняя борьба за рабочего человека - все потонуло в этом.
- Вы традиционно защищаете права трудящихся, но где сегодня трудящиеся?
- Я предлагаю считать пролетарием любого, кто продает свой труд. Одна девушка-журналистка недавно недоумевала: как, и я? Да, и вы. Собственно индустриальных рабочих в провинции гораздо больше, но они пока не раскачались. Здесь я надеюсь на профсоюзы - забастовка была и остается действенным средством. Однако это дело будущих двух-трех лет. Пока у нас типичное мелкобуржуазное движение. Февральская революция развивалась по тому же сценарию, но не допустить ее рейдерский захват мы сегодня, пожалуй, сможем лучше, чем в семнадцатом. Хотя бы потому, что долго боролись и действовали бок о бок с крайними правыми, - у нас нет с ними той конфронтации, какая была у большевиков, скажем, с эсерами. Думаю, что вообще в процессе подготовки декабрьских акций многие научились договариваться.
- В этой связи - как вы относитесь к предложению идти на шествие разными колоннами? Коммунисты - отдельно, либералы - отдельно, националисты - вообще в стороне от всех?
- Те, кто это предлагает, - как они это технически себе представляют? Навальный так сразу и сказал: не знаю, мол, в какой колонне мне тогда идти, не разорваться же… Нет, я думаю, надо учиться выступать всем вместе. Ведь требования едины - отказ от политической цензуры на ТВ, свобода собраний, отмена унизительных искусственных барьеров для регистрации партий и самовыдвижения кандидатов…
- Как вы относитесь к СССР? Тоже считаете его распад трагедией?
- Советский проект предлагал иное представление о достойной жизни - творческое, героическое, романтическое. Это ведь не столько социальная, сколько антропологическая революция. Появляется новый человек, для которого чужое благо важней собственного, который не ограничивается животным эгоизмом и будничным горизонтом. Этот человек не получился, проект уже к началу тридцатых переродился, так было, так будет - но это не значит, что будет только так. В конце концов, мало ли было разговоров о том, что население России никогда уже не станет народом? Однако сегодня перед нами народ. Кто усомнится?
- Что за серия одиночных пикетов планируется 2 февраля?
- Это, строго говоря, не пикеты, а сугубо информационная акция. Мы приглашаем всех, кто пойдет на митинг, выйти 2 февраля с шести до восьми вечера к ближайшей станции метро и раздать листовки с приглашениями на митинг. Пусть люди знают, где и когда собираться, пусть знают, что шествие официально разрешено, что собираемся мы в полдень на Калужской площади, а в час пойдем к Болотной, где будет трибуна. Холода вроде не обещают, но если кто его боится - митинг после шествия будет короткий.
- Вы в оргкомитете вместе с женой - вашей семейной жизни никак не мешает то, что вы оба в политике и в «Левом фронте»?
- Я не представляю себе полноценной семьи, где у мужа и жены были бы диаметральные убеждения. По-моему, это естественно - быть вместе, особенно в ситуации риска.
- Как вы относитесь к прадеду-большевику, в честь которого названа улица в Москве?
- Прадед был не самым обычным большевиком - в нем не было большевистской непримиримости, он занимался реформой образования, был ректором МГУ, экономистом, юристом, редактором… Может, потому и уцелел во времена террора. Но Ленин бывал у него на квартире, относились они друг к другу вполне уважительно. В общем, я думаю, он выбрал лучшую участь - формировать нового человека посредством образования, а не путем борьбы. Но что же делать, ес-ли сначала приходится защищать са-мые естественные человеческие права?
- Как вы думаете, в случае победы Путина режим ощутит второе дыхание?
- Путин - фигура уходящая, конечно. И не только двенадцати, но и шести лет у него, скорее всего, нет. Думаю, это ясно наверху почти всем. Что до альтернативы - все будет: смешно же искать цветы в поле, где десять лет вытаптывался даже мох.
ДОСЬЕ: СЕРГЕЙ УДАЛЬЦОВ, родился 16 февраля 1977 года в Москве. Сын доктора исторических наук, профессора Станислава Тютюкина. Правнук ректора МГУ и первого директора МГИМО, члена партии большевиков с 1905 года Ивана Удальцова, в честь которого названа улица в Москве. Выпускник юридического факультета Московской государственной академии водного транспорта. Лидер движения "Авангард красной молодежи" (АКМ), координатор "Левого фронта". Жена - Анастасия Удальцова, двое сыновей: Иван (2002 года рождения) и Олег (2005 года рождения).
.