"В знаменитом словаре доктора Джонсона патриотизм определяется как последнее прибежище негодяев...
... Мы берём на себя смелость назвать это прибежище первым." *
Американский журналист, писатель, участник Гражданской Войны в США Амброз Гвиннет "Беспощадный" Бирс.
Как одна из наиболее патентованных конченых мразей, не могу не высказаться по Владимиру Ростиславовичу Мединскому, с его 47 хромосомой, административно подавленной попыткой лишить его совершенно адского по содержанию диплома доктора исторических наук, ну и понятно по этому позорному шоу с "28 панфиловцами" где наш министр ныне маячит в центре экрана. Доказывая свою лишнехромосомность.
Тратить много времени на человека с кем как выяснилось бесполезно разговаривать о морали, откровенно лень, поэтому буду максимально краток в этой сложной теме. Как яростно прикрываемая доска Маннергейму ( несомненно приличному человеку, президенту республики Финляндия) в городе, где в ходе осады с участием войск Маннергейма, от голода погибло около миллиона человек, сочетается с таким же яростным "Им, 28-м, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью" в исполнении одного и того же рта, которым Владимир Ростиславович не сомневаюсь, целует своих детей, мне решительно непонятно. Для пояснения.
Итак, о скандале.
"То, что воины Ланнистеров - выдуманные литературные персонажи -
ничуть не уменьшает их подвига на Черноводной. Это святая легенда,
к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, -
мрази конченые"
Лента в Фейсбуке.
Начнем с введения в курс событий. Данный скандал назревал несколько лет и был исскуственно создан на абсолютно ровном месте двумя лицами:
- Гордым сценаристом и режиссером Шальопой, который распиарился про достоверные источники по которым писал сценарий, чем разумеется и не пахло - а потом загордился давать заднюю.
- Самим министром Мединским, который выдал на фильм государственные деньги, но не озаботился государственной цензурой содержимого сценария, хотя тот уже находился в центре разборок с "заклепочниками".
Суть претензий "искателей исторической правды" к Шальопе поначалу была конкретна и абсолютно беззлобна:
- Никаких оперативных документов подтверждающих "Подвиг 28 Героев" нет, отрицающих его - с избытком. Более того одна из центральных фигур мифа - сержант Добробабин, не только не погиб во взрыве гранат которыми он обвязался перед тем как бросится под танк, но этим взрывом был телепортирован в дежурку немецкой полиции в с.Перекоп. Где сделал отличную карьеру - от рядового полицейского, до заместителя начальника окружной вспомогательной полиции.
- Никто не отрицает заслуги 316 (8 гвардейской) сд. Однако пиарить ее заслуги на выдуманном подвиге не побывавшего далее политотдела дивизии корреспондента Коротеева... после теплой встречи столичного гостя , лениво опросившего под скелет очерка одного единственного раненого - это кощунство! И еще более кощунство, поскольку опрошен был раненый с одних только слов Коротеева с главредом Кривицким. Реально фамилия опрошенного бойца следствием не установлена, более того достоверно не установлено опрашивал ли Коротеев вообще хоть кого ни будь. Выдаваемый за опрошенного Натаров, в реальности погиб за два дня до боя ( 14 ноября), а фамилией героического ротного политрука в очерке значится Диев,а не Клочков. Сидевший же с ним в одном окопе командир роты капитан Гундилович вообще в списках не значится, и я даже не вспоминаю рядовых бойцов - со слов командира полка 120-140 человек. А не 28.
- Не лезте в этот гнилой миф, убирайте из названия 28, называйте просто "Панфиловцы", убирайте реальные фамилии; либо если не хотите косметически переделывайте сценарий под бой в Петелино, где героически погибла 6 рота из того же батальона, во главе с политруком Вихревым, про бой с которой немцы как раз помнят - вам слова никто не скажет и даже более того, все подержат.
Чтобы не быть голословным пример обсуждения:
http://rostislavddd.livejournal.com/84671.html
А вот пример смерти мученической 11 панфиловских саперов, про которых ни Шальопа, ни Мединский ничего никогда снимать не будут Документ раскопан моим другом Алексеем Волковым:
http://rostislavddd.livejournal.com/58509.html
Однако сие было не выбор джедая, уже раззвонившего всем как много он прочитал исторических источников и пришел к выводу что Добробабина оболгали. Кто смотрел передачу http://dr-guillotin.livejournal.com/121380.html , может убедиться как сник господин Шальопа к концу передачи, когда шизофренические доводы профессора Куманева и виляния задом неуловимого одесского подпольщика показали себя во всей красе.
Краундфайдинг продолжился, подключились госказна Республики Казахстан и Российской Федерации - в общем фильм сняли. В порядке пиара появился рекламный трейлер - и тут у всех железячников просто поразрывало стулья.
Ранние интервью Шальопы, на этом фоне сумели поблекнуть:
"...А каким у вас выйдет сержант Добробабин? (один из панфиловцев, ставший предателем и работавший на немцев - ЗР).
Я хочу развести эти истории: бой у села Дубосеково и историю Добробабина. Для меня это, прежде всего, человек, который во время боя кидал гранаты в немецкие танки, чью фамилию капитан Гундилович назвал не зря - он был доблестным бойцом. Когда в конце войны он снова вступил в ряды РККА, - заработал орден Славы. Я не берусь осуждать его за поведение в немецком плену. Оснований считать, что он убивал, пытал советских людей, нет. На мой взгляд, лучше предателя не счесть предателем, чем унизить настоящего героя. Добробабин был человеком, который хотел жить, а не умирать. Его село Перекоп находилось в глубокой оккупации - за тысячу километров от фронта.
На оккупированной Украине было совершенно неочевидно, что советская власть когда-то туда вернется. И подавляющее большинство жителей так или иначе работали на немцев.
У вас нет ощущения, что вы пытаетесь оправдать сержанта?
Я это и стараюсь сделать, не чувствуя себя вправе осуждать. Мы не были в тех обстоятельствах. Условием выживания Добробабина была служба в немецкой полиции, когда пришла РККА, условием жизни стала служба в Красной армии. Он снова взял автомат..."
Фраза из трейлера: "Сегодня, хлопцы, за Родину помирать не треба. Сегодня за Родину пожыть треба...И никто не геройствует. Спокойно жгём танки" в исполнении спасающего свою жизнь будущего немецкого полицая разила просто наповал.
Если бы даже Шальопа, после известных событий и стал членом-корреспондентом "Правого Сектора" в Санкт Петербурге, более острого и остроумного троллинга российского государства (давшего деньги на его фильм) и российских поцреотов ( с пеной у рта защищающих фильм с центровой фигурой будущего предателя и полицая с отличной карьерой) он бы выдумать не смог. Я так считаю.
Что же касается самого интервью, про танки и гранаты которые Добробабин якобы в них кидал все станет ясно немного позднее, как раз Гундилович Шальопу и достанет из могилы, пока же можно уточнить что про орден Славы Шальопа немного врет.
Коли перешли к обличениям, начнем с Шальопы, для разжигания аппетита:
Получивший орден Славы Иван Евстафьевич Добробабин, 1914 г.р,. был призван 25 июня 1941 года в Нарыме Западно-Сибирского края, а не в июле в п. Канте Киргизской ССР, где жил и работал журналист "Советской Киргизии" 1913 г.р. который нас интересует. В ноябре данный полный однофамилец получил тяжелую контузию и 5 декабря был уволен из рядов Красной Армии. В марте 1944 с него сняли инвалидность и призвали повторно, в 297 стрелковую дивизию где ему в ноябре 1944 "Славу" III степени и дали.
Примерно той же весной, в неизвестную гвардейскую часть под Одессой призвали скрывающегося у родственников "окруженца" Добробабина, на тот момент не сумев его связать с разыскиваемым полицаем Добробабой. Когда, в 1947 году, Награда все же нашла Героя, орден "Славы" среди изъятых медалей «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Вены» и «За взятие Будапешта» тоже не значится.
Владимир Ростиславович Мединский требует куда большего количества времени, ибо одна только его статья в Российской Газете состоит из лжи чуть менее чем полностью.
Тезисы министра - В.Р.М. Мои уточнения ниже, без выделений.
В. Р. М
"Им, 28-м, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью
В Астане Президенты России и Казахстана посмотрели фильм "28 панфиловцев", который выйдет в прокат 24 ноября. Однако для подавляющего большинства СМИ эта новость стала поводом для того, чтобы приписать к ней напоминание не о подвиге защитников Москвы, а о "сомнениях некоторых историков" - мол, "28 панфиловцев - миф, который фактами не подтверждается".
Начинается спич в типичном ключе демагогии сетевого профпатриотизма - с ведром заливаемого в уши пафоса и попытки запрыгнуть на подножку авторитета по настоящему значимых фигур. В данном случае Президентов России Владимира Владимировича Путина ( кстати поздравляю его с Днем Рождения) и Нурсултана Абишевича Назырбаева (дай аллах ему 100 лет жизни и ясности разума до последнего ее часа).
Никто из имеющих себя право именовать историками - даже любителями, даже минимально ознакомленный с документами в "подвиг 28" не верит и верить не будет. И про "Подвиг защитников Москвы" при этом как раз речь и ведет, поскольку порядочному человеку не может быть понятна идея воспевания не тех людей которые конкретно немецкие танки под Москвой остановили, а кого попало - подгоняя факты под выдумки отсидевшегося в тылу подлеца корреспондента. Эти историки господина Мединского реальной фактурой просто завалят - вото только это он, а не они ее знать не хочет.
В. Р. М
В этих изложениях напутано всё. И сейчас, в 75-ю годовщину битвы за Москву, считаю необходимым расставить точки над "i": что известно исторической науке о бое у разъезда Дубосеково, что означает бренд "28 панфиловцев", в чем причина всех этих спекуляций вокруг него.
Что было написано в "Красной звезде". Передовая статья "Завещание 28 павших героев" (28 ноября 1941 г.) и очерк "О 28 павших героях" (А. Кривицкий, 22 января 1942 г.)
1. Под Москвой приняли бой 28 бойцов 316-й стрелковой дивизии Панфилова. Названа дата: 16 ноября. Названо место: высота 251 - деревня Петелино - разъезд Дубосеково.
Действительно, стоит посмотреть что там было написано:
[Завещание 28 павших героев («Красная звезда» от 28 ноября 1941 года)]
Завещание
28 павших героев
В грозные дни, когда решается судьба Москвы, когда вражеский натиск особенно силен, весь смысл жизни и борьбы воинов Красотой армии, защищающих столицу, состоит в том, чтобы любой ценой остановить врага, преградить дорогу немцам. Ни шагу назад - вот высший для нас закон. Победа или смерть - вот боевой наш девиз.
И там, где этот девиз стал волей наших людей, там, где наши бойцы прониклись решимостью до последней капли крови оборонять Москву, отстоять свои рубежи или умереть, - там немцам нет пути.
Несколько дней тому назад под Москвой свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии имени Панфилова. Фашистские танки приближались к окопам, в которых притаились наши бойцы.
Сопротивление могло показаться безумием. Пятьдесят бронированных чудовищ против двадцати девяти человек! В какой войне, в какие времена происходил подобный неравный бой! Но советские бойцы приняли его, не дрогнув. Они не попятились, не отступили. «Назад у нас нет пути», - сказали они себе.
Смалодушничал только один из двадцати девяти. Когда немцы, уверенные в своей легкой победе, закричали гвардейцам - «Сдавайс!», - только один поднял руки вверх. Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в труса и предателя. Это родина покарала отступника. Это гвардейцы Красной армии, не колеблясь, уничтожили одного, хотевшего своей изменой бросить тень на двадцать восемь отважных.
Затем послышались спокойные слова политрука Диева: «Ни шагу назад!» Разгорелся невиданный бой. Из противотанковых ружей храбрецы подбивали танки, закидывали бутылками с горючим.
В этот час горстка героев не была одинока. С ней было великое прошлое нашего народа, грудью отстаивавшего свою независимость. С ней были доблестные победы русской гвардии, о которых фельдмаршал Салтыков еще во время Семилетней войны с пруссаками доносил в Петербург: «Что до российских гвардейцев касается, могу сказать, что противу их никто устоять не может, а сами они подобно львам презирают свои раны». С ней была доблесть и честь Красной армии, ее боевые знамена, которые в эти минуты как бы осеняли героев. С ней было великое сталинское благословение на беспощадную борьбу с врагом.
Один за другим выходили из строя смельчаки, но и в ту трагическую минуту, когда смерть закрывала им глаза, они из последних сил наносили удары по врагам. Уже восемнадцать исковерканных танков недвижно застыли на поле боя. Бой длился более четырех часов, и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Но вот кончились боеприпасы, иссякли патроны в магазинах противотанковых ружей. Не было больше и гранат.
Фашистские машины приблизились к окопу. Немцы выскочили из люков, желая взять живьем уцелевших храбрецов и расправиться с ними. Но и один в поле воин, если он советский воин! Политрук Диев сгруппировал вокруг себя оставшихся товарищей и снова завязалась кровавая схватка. Наши люди бились, помня старый девиз: «Гвардия умирает, но не сдается». И они сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага! Подоспел наш полк, и танковая группа неприятеля была остановлена.
Мы не знаем предсмертных мыслей героев, но своей отвагой, своим бесстрашием они оставили завещание нам, живущим. «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества, - говорит вам их голос и громким, неутихающим эхом отдается он в сердцах советских людей. - Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу. Идите на бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили!»
Погибшие герои отечественной войны - двадцать восемь доблестных гвардейцев из дивизии имени Панфилова - завещали вам упорство и твердость, стойкость и презрение к смерти во имя победы над заклятым врагом. Мы исполним этот священный завет до конца. Мы отстоим Москву, разобьем гитлеровскую Германию, и солнце нашей победы навеки озарит тела советских воинов, павших на поле брани.
Сразу можно сказать что до пафосности данного текста господину Мединскому расти и расти. Так что рассказ как немецкие танкисты выскакивали из люков, наверное чтобы врукопашную вступить в бой с Героями, он может даже взять на вооружение для большей убедительности в глазах столь ему верящего господина Пескова и именинника, которого не будем называть вслух.
А вот упоминания про высоту 251 (в 2,5 км к северу от дубосеково) и Петелино ( 1 км к северу) , я в тексте не нашел. Я вообще там ничего не вижу кроме бездарного и насквозь лживого вонючего пафоса отсидевшегося в тылу шкурника, даже не пытающегося узнать как люди умирают, не пуская немцев к Москве. Ведь там где стреляют и самого убить могут. В очерке, накидываемом минут за двадцать на коленке даже с похмела, нет ни ни номера роты, ни привязки к местности ни даже подлинной фамилии участника боя - там нет НИЧЕГО ВООБЩЕ. Одни общие пропитанные пафосом фразы, прекрасно показывающие уровень журналистики к которой Российский Министр Культуры ныне стремится.
Можно понять почему Бауджан Момыш-Улы не хотел разговаривать с Беком, тыкая пальцем в очерк о 28 панфиловцах:
"...Нет, - резко сказал Баурджан Момыш-Улы, - я ничего вам не расскажу. ... Он резко придвинул журнал к лампе - все его движения были резкими, даже когда он бросал спичку, ... Мне ненавистна ложь, а вы не напишете правды..."
Что то осязаемое появилось только в очерке напуганного литсекретаря "Красной Звезды" Кривицкого от 22 января 1942 года. Вытащенным на первую страницу мусорным текстом выше внезапно заинтересовался Сталин. Хвост завилял собакой и в редакции забегали, в 1075 полк прикрывать задницу пришлось ехать целому десанту во главе с главредом "Красной Звезды" Ортенбергом:
[О 28 павших героях («Красная звезда» от 22 января 1942 года)]
О 28 павших героях
Когда в бою умирают гвардейцы, крылатая слава слетает с воинского знамени и незримо становится в почетный и бессменный караул у изголовья погибших. Далеко по советской земле разнеслась весть о подвиге двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, сложивших свои головы на поле брани. Мы еще не знали всех подробностей их гибели, еще не были названы имена героев, тела их еще покоились на земле, захваченной врагом, по уже обходила фронты молва о сказочной доблести двадцати восьми советских богатырей.
Только теперь нам удалось восстановить полную картину гибели горстки храбрецов-гвардейцев.
Это было 16 ноября. Панцирные колонны врага находились на Волоколамском шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. 316-я стрелковая дивизия, ныне 8я гвардейская краснознаменная имени генерала Панфилова, преградила им дорогу. Товарищ Сталин отдал приказ - задержать немцев во что бы то ни стало. И на пути гитлеровцев выросла непреодолимая стена советской обороны.
Полк Капрова занимал оборону на линии: высота 251 - деревня Петелино - разъезд Дубосеково. На левом фланге, седлая железную дорогу, находилось подразделение сержанта Добробабина. В тот день разведка донесла, что немцы готовятся к новому наступлению. В населенных пунктах Красиково, Жданово, Mvромцево они сконцентрировали свыше 80 танков, два полка пехоты, 6 минометных и четыре артиллерийских батареи, сильные группы автоматчиков и мотоциклистов. Грянул бой.
Теперь мы знаем, что прежде чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с вражескими автоматчиками. Используя скрытые подступы на левом фланге обороны полка, туда устремилась рота фашистов. Они не думали встретить серьезное сопротивление. Бойцы безмолвно следили за приближающимися автоматчиками. Сержант Добробабин точно распределил цели. Немцы шли, как на прогулку, во весь рост. От окопа их отделяло уже 150 метров. Вокруг царила странная, неестественная тишина. Сержант заложил два пальца в рот, и внезапно раздался русский, молодецкий посвист. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье автоматчики остановились. Затрещали наши ручные пулеметы и винтовочные залпы. Меткий огонь сразу опустошил ряды фашистов.
Атака автоматчиков отбита. Более семидесяти вражеских трупов валяются недалеко от окопа. Лица уставших бойцов задымлены порохом, люди счастливы, что достойно померились силами с врагом, но не знают они еще своей судьбы, не ведают, что главное - впереди.
Танки! Двадцать бронированных чудовищ движутся к рубежу, обороняемому двадцатью восемью гвардейцами. Бойцы переглянулись. Предстоял слишком неравный бой. Вдруг они услыхали знакомый голос:
- Здорово, герои!
К окопу добрался политрук роты Клочков. Только теперь мы узнали его настоящую фамилию. Страна прославила его под именем Диева. Так назвал его однажды красноармеец украинец Бондаренко. Он говорил: «Наш политрук постоянно дие» - по-украински значит - работает. Никто не знал, когда Клочков спит. Он был всегда в движении. Деятельного и неутомимого, его любили бойцы, как старшего брата, как родного отца. Меткое слово Бондаренко облетело не только роту, но и полк. Клочковым политрук значился лишь в документах. Даже командир полка звал его Диевым.
В тот день Клочков первый заметил направление движения танковой колонны и поспешил в окоп.
- Ну, что, друзья, - сказал политрук бойцам. - Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так мною!
Люди улыбнулись.
Добираясь к окопу, Клочков понимал, что ждет его и товарищей. Но сейчас он шутил и, ловя на себе одобрительные взгляды красноармейцев, думал: «выдержим до конца». Вот все они были перед ним - люди, с которыми ему предстояло разделить и смерть и славу.
… Пусть армия и страна узнают, наконец, их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепотков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапонов Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай.
Был еще и двадцать девятый. Он оказался трусом и предателем. Он один потянул руки вверх, когда из прорвавшегося к самому окопу танка фашистский ефрейтор закричал: «Сдавайсь!» Он стоял жалкий, дрожащий, отвратительный в своей рабьей трусости. Перед кем падаешь на колени, тварь? Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в изменника. Это сама родина покарала отступника.
Бой длился более четырех часов, и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Из противотанковых ружей храбрецы подбивали вражеские машины, зажигали их бутылками с горючим. Ужо четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Но уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин, истекает кровью Петренко, лежа на соломе, покрывающей дно окопа, мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов. В этот миг в сумеречной дымке показался второй эшелон танков. Среди них - несколько тяжелых. Тридцать новых машин насчитал Клочков. Сомнений не было - они шли к железнодорожному разъезду, к окопу смельчаков. Ты немного ошибся, славный политрук Диев! Ты говорил, что танков придется меньше чем по одному на брата. Их уже больше чем по два на бойца. Родина, матерь-отчизна, дай новые силы своим сыновьям, пускай не дрогнут они в этот тяжелый час.
Воспаленными от напряжения глазами Клочков посмотрел на товарищей.
- Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.
Танки двигались к окопу. Раненый Бондаренко, пригнувшись к Клочкову, обнял его невредимой рукой и сказал: «Давай поцелуемся Диев». И все они, те, кто был в окопе, перецеловались и вскинули ружья, и приготовили гранаты. Танки все ближе и ближе. Вот они уже у самого окопа. Им навстречу поднимаются бесстрашные.
Тридцать минут идет бой, и нет уже боеприпасов у смельчаков. Один за другим они выходят из строя. Гибнет Москаленко под гусеницами танка, царапая голыми руками его стальные плиты. Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки Кужебергенов и падает замертво. Подбито и горит около десятка танков. Клочков, сжимая последнюю связку гранат, бежит к тяжелой машине, только что подмявшей под себя Безродного. Политрук успевает перебить гусеницу чудовища и, пронзенный пулями, опускается на землю.
Убит Клочков. Нет, он еще дышит. Рядом с ним окровавленным и умирающим, голова к голове, лежит раненый Натаров. Мимо них с лязгом и грохотом движутся танки врага, а Клочков шепчет своему товарищу: «Помираем, брат… Когда нибудь вспомнят нас… Если жив будешь, скажи нашим...».
Он не кончил фразы и застыл. Так умер Клочков, чья жизнь была отдана мужественному деянию на поле брани.
Все это рассказал Натаров, лежавший уже на смертном одре. Его разыскали недавно в госпитале. Ползком он добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потеря крови несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков. Умер Натаров - последний из павших двадцати восьми героев-панфиловцев. Он передал нам, живущим, их завещание. Смысл этого завещания был понят народом еще в ту пору, когда мы не знали всего, что произошло у разъезда Дубосеково. Нам известно, что хотел сказать Клочков в тот миг, когда неумолимая смерть витала над ним. Сам народ продолжил мысли умиравшего и сказал себе от имени героев: «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества. Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу, идите в бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили».
Это завещание живет в сердцах воинов Красной Армии. Солнце победы все ярче и ярче горит на их знаменах. Враг отступает. Его преследуют кровные братья героев-панфиловцев, истребляют без жалости, мстят без милосердия.
* * *
Стояло тихое, морозное утро, наверно, такое же, как и в день 16 ноября. Наши части вновь овладели Дубосековом, и мы ехали к месту легендарного сражения двадцати восьми гвардейцев. Последнюю ночь бушевала метель, и мы шли теперь по снежной целине. Впереди осторожно двигались саперы с миноискателями.
- Здесь, - сказал капитан Гундилович.
Вокруг расстилалась ровная белая пелена. Слева, за небольшой рощицей, протянулась линия железной дороги. Справа стояли одинокие ели. Ничто не напоминало о разыгравшихся здесь событиях.
Мы заработали лопатами. Минута, другая, третья и постепенно из-под снега стало возникать поле битвы. Вот показался кусок бруствера окопа. Вот обнажен угол блиндажа. Вот лопата соприкоснулась с чем-то металлическим, и появилась каска, а следом за ней кинжал. Мы роем дальше и почти с головой уходим в землю - это вторично на том же месте врастает в землю окоп полного профиля. Комья снега стали желто-красными. В хрусталиках льда, как в сосудах с драгоценной жидкостью, заалела кровь. Она теперь повсюду, эта священная кровь погибших, - на нижних бревнах блиндажа, на отрытом противогазе, на вытащенной плащ-палатке, на снегу вокруг.
Показалось тело. Сначала ноги, потом туловище. Военком дивизии полковой комиссар Егоров, полковник Капров, начальник политотдела дивизии Галушко и капитан Гундилович бережно поднимают на руки труп героя. У него размозжена голова. Нельзя узнать, кто это - Крючков, со строгим спокойным лицом, Есибулатов или может быть веселый сержант Добробабин. Это не Клочков. Нам стало известно, что местные жители, хорошо знавшие кипучего политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика. Мы опустили мертвеца на землю. Карманы его шинели, гимнастерки и брюк вывернуты. В них нет ни одного документа. Унесли немцы, прихватив с собой и ушанку и сапоги убитого. Рядом с ним в окопе мы нашли лишь записную книжку. Она была еще чистой и хранила лишь помер винтовки - 21789. Запомним его. Эта винтовка стреляла без промаха.
Все смотрели на свежий могильный холмик. Возле него выстроился взвод молодых гвардейцев-панфиловцев. Им не раз рассказывали раньше историю подвига двадцати восьми, и теперь они сами увидели одного из них.
В безмолвии и скорби застыли люди. Все обнажили головы, и я увидел седины старого воина-полковника Капрова, стоявшего впереди своих новых птенцов-гвардейцев, которых он сделает орлами в бою. Начальник политотдела дивизии Галушко взволнованно произнес надгробное слово: «Мы помним ваше завещание, герои. Мы слышим ваши предсмертные голоса. Мы сделаем все, чтобы быть достойными вашей доблести и чести».
Прогремел троекратный торжественный салют. Как бы могучим эхом, ему отозвался гром наших пушек. За спиной находились огневые позиции артиллерии, а впереди в нескольких километрах кипел бой. И такими живыми стали в нашем сознании погибшие панфиловцы, что казалось, будто пройдет еще мгновенье и, блистая славой, они восстанут из могилы, чтобы устремиться туда, где идут в наступление наши полки. Это сознание живущих и есть бессмертие павших.
А. КРИВИЦКИЙ.
ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
Часть Вторая: http://rostislavddd.livejournal.com/260843.html
Комментарии там же.
Американский журналист, писатель, участник Гражданской Войны в США Амброз Гвиннет "Беспощадный" Бирс.
Как одна из наиболее патентованных конченых мразей, не могу не высказаться по Владимиру Ростиславовичу Мединскому, с его 47 хромосомой, административно подавленной попыткой лишить его совершенно адского по содержанию диплома доктора исторических наук, ну и понятно по этому позорному шоу с "28 панфиловцами" где наш министр ныне маячит в центре экрана. Доказывая свою лишнехромосомность.
Тратить много времени на человека с кем как выяснилось бесполезно разговаривать о морали, откровенно лень, поэтому буду максимально краток в этой сложной теме. Как яростно прикрываемая доска Маннергейму ( несомненно приличному человеку, президенту республики Финляндия) в городе, где в ходе осады с участием войск Маннергейма, от голода погибло около миллиона человек, сочетается с таким же яростным "Им, 28-м, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью" в исполнении одного и того же рта, которым Владимир Ростиславович не сомневаюсь, целует своих детей, мне решительно непонятно. Для пояснения.
Итак, о скандале.
"То, что воины Ланнистеров - выдуманные литературные персонажи -
ничуть не уменьшает их подвига на Черноводной. Это святая легенда,
к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, -
мрази конченые"
Лента в Фейсбуке.
Начнем с введения в курс событий. Данный скандал назревал несколько лет и был исскуственно создан на абсолютно ровном месте двумя лицами:
- Гордым сценаристом и режиссером Шальопой, который распиарился про достоверные источники по которым писал сценарий, чем разумеется и не пахло - а потом загордился давать заднюю.
- Самим министром Мединским, который выдал на фильм государственные деньги, но не озаботился государственной цензурой содержимого сценария, хотя тот уже находился в центре разборок с "заклепочниками".
Суть претензий "искателей исторической правды" к Шальопе поначалу была конкретна и абсолютно беззлобна:
- Никаких оперативных документов подтверждающих "Подвиг 28 Героев" нет, отрицающих его - с избытком. Более того одна из центральных фигур мифа - сержант Добробабин, не только не погиб во взрыве гранат которыми он обвязался перед тем как бросится под танк, но этим взрывом был телепортирован в дежурку немецкой полиции в с.Перекоп. Где сделал отличную карьеру - от рядового полицейского, до заместителя начальника окружной вспомогательной полиции.
- Никто не отрицает заслуги 316 (8 гвардейской) сд. Однако пиарить ее заслуги на выдуманном подвиге не побывавшего далее политотдела дивизии корреспондента Коротеева... после теплой встречи столичного гостя , лениво опросившего под скелет очерка одного единственного раненого - это кощунство! И еще более кощунство, поскольку опрошен был раненый с одних только слов Коротеева с главредом Кривицким. Реально фамилия опрошенного бойца следствием не установлена, более того достоверно не установлено опрашивал ли Коротеев вообще хоть кого ни будь. Выдаваемый за опрошенного Натаров, в реальности погиб за два дня до боя ( 14 ноября), а фамилией героического ротного политрука в очерке значится Диев,а не Клочков. Сидевший же с ним в одном окопе командир роты капитан Гундилович вообще в списках не значится, и я даже не вспоминаю рядовых бойцов - со слов командира полка 120-140 человек. А не 28.
- Не лезте в этот гнилой миф, убирайте из названия 28, называйте просто "Панфиловцы", убирайте реальные фамилии; либо если не хотите косметически переделывайте сценарий под бой в Петелино, где героически погибла 6 рота из того же батальона, во главе с политруком Вихревым, про бой с которой немцы как раз помнят - вам слова никто не скажет и даже более того, все подержат.
Чтобы не быть голословным пример обсуждения:
http://rostislavddd.livejournal.com/84671.html
А вот пример смерти мученической 11 панфиловских саперов, про которых ни Шальопа, ни Мединский ничего никогда снимать не будут Документ раскопан моим другом Алексеем Волковым:
http://rostislavddd.livejournal.com/58509.html
Однако сие было не выбор джедая, уже раззвонившего всем как много он прочитал исторических источников и пришел к выводу что Добробабина оболгали. Кто смотрел передачу http://dr-guillotin.livejournal.com/121380.html , может убедиться как сник господин Шальопа к концу передачи, когда шизофренические доводы профессора Куманева и виляния задом неуловимого одесского подпольщика показали себя во всей красе.
Краундфайдинг продолжился, подключились госказна Республики Казахстан и Российской Федерации - в общем фильм сняли. В порядке пиара появился рекламный трейлер - и тут у всех железячников просто поразрывало стулья.
Ранние интервью Шальопы, на этом фоне сумели поблекнуть:
"...А каким у вас выйдет сержант Добробабин? (один из панфиловцев, ставший предателем и работавший на немцев - ЗР).
Я хочу развести эти истории: бой у села Дубосеково и историю Добробабина. Для меня это, прежде всего, человек, который во время боя кидал гранаты в немецкие танки, чью фамилию капитан Гундилович назвал не зря - он был доблестным бойцом. Когда в конце войны он снова вступил в ряды РККА, - заработал орден Славы. Я не берусь осуждать его за поведение в немецком плену. Оснований считать, что он убивал, пытал советских людей, нет. На мой взгляд, лучше предателя не счесть предателем, чем унизить настоящего героя. Добробабин был человеком, который хотел жить, а не умирать. Его село Перекоп находилось в глубокой оккупации - за тысячу километров от фронта.
На оккупированной Украине было совершенно неочевидно, что советская власть когда-то туда вернется. И подавляющее большинство жителей так или иначе работали на немцев.
У вас нет ощущения, что вы пытаетесь оправдать сержанта?
Я это и стараюсь сделать, не чувствуя себя вправе осуждать. Мы не были в тех обстоятельствах. Условием выживания Добробабина была служба в немецкой полиции, когда пришла РККА, условием жизни стала служба в Красной армии. Он снова взял автомат..."
Фраза из трейлера: "Сегодня, хлопцы, за Родину помирать не треба. Сегодня за Родину пожыть треба...И никто не геройствует. Спокойно жгём танки" в исполнении спасающего свою жизнь будущего немецкого полицая разила просто наповал.
Если бы даже Шальопа, после известных событий и стал членом-корреспондентом "Правого Сектора" в Санкт Петербурге, более острого и остроумного троллинга российского государства (давшего деньги на его фильм) и российских поцреотов ( с пеной у рта защищающих фильм с центровой фигурой будущего предателя и полицая с отличной карьерой) он бы выдумать не смог. Я так считаю.
Что же касается самого интервью, про танки и гранаты которые Добробабин якобы в них кидал все станет ясно немного позднее, как раз Гундилович Шальопу и достанет из могилы, пока же можно уточнить что про орден Славы Шальопа немного врет.
Коли перешли к обличениям, начнем с Шальопы, для разжигания аппетита:
Получивший орден Славы Иван Евстафьевич Добробабин, 1914 г.р,. был призван 25 июня 1941 года в Нарыме Западно-Сибирского края, а не в июле в п. Канте Киргизской ССР, где жил и работал журналист "Советской Киргизии" 1913 г.р. который нас интересует. В ноябре данный полный однофамилец получил тяжелую контузию и 5 декабря был уволен из рядов Красной Армии. В марте 1944 с него сняли инвалидность и призвали повторно, в 297 стрелковую дивизию где ему в ноябре 1944 "Славу" III степени и дали.
Примерно той же весной, в неизвестную гвардейскую часть под Одессой призвали скрывающегося у родственников "окруженца" Добробабина, на тот момент не сумев его связать с разыскиваемым полицаем Добробабой. Когда, в 1947 году, Награда все же нашла Героя, орден "Славы" среди изъятых медалей «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Вены» и «За взятие Будапешта» тоже не значится.
Владимир Ростиславович Мединский требует куда большего количества времени, ибо одна только его статья в Российской Газете состоит из лжи чуть менее чем полностью.
Тезисы министра - В.Р.М. Мои уточнения ниже, без выделений.
В. Р. М
"Им, 28-м, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью
В Астане Президенты России и Казахстана посмотрели фильм "28 панфиловцев", который выйдет в прокат 24 ноября. Однако для подавляющего большинства СМИ эта новость стала поводом для того, чтобы приписать к ней напоминание не о подвиге защитников Москвы, а о "сомнениях некоторых историков" - мол, "28 панфиловцев - миф, который фактами не подтверждается".
Начинается спич в типичном ключе демагогии сетевого профпатриотизма - с ведром заливаемого в уши пафоса и попытки запрыгнуть на подножку авторитета по настоящему значимых фигур. В данном случае Президентов России Владимира Владимировича Путина ( кстати поздравляю его с Днем Рождения) и Нурсултана Абишевича Назырбаева (дай аллах ему 100 лет жизни и ясности разума до последнего ее часа).
Никто из имеющих себя право именовать историками - даже любителями, даже минимально ознакомленный с документами в "подвиг 28" не верит и верить не будет. И про "Подвиг защитников Москвы" при этом как раз речь и ведет, поскольку порядочному человеку не может быть понятна идея воспевания не тех людей которые конкретно немецкие танки под Москвой остановили, а кого попало - подгоняя факты под выдумки отсидевшегося в тылу подлеца корреспондента. Эти историки господина Мединского реальной фактурой просто завалят - вото только это он, а не они ее знать не хочет.
В. Р. М
В этих изложениях напутано всё. И сейчас, в 75-ю годовщину битвы за Москву, считаю необходимым расставить точки над "i": что известно исторической науке о бое у разъезда Дубосеково, что означает бренд "28 панфиловцев", в чем причина всех этих спекуляций вокруг него.
Что было написано в "Красной звезде". Передовая статья "Завещание 28 павших героев" (28 ноября 1941 г.) и очерк "О 28 павших героях" (А. Кривицкий, 22 января 1942 г.)
1. Под Москвой приняли бой 28 бойцов 316-й стрелковой дивизии Панфилова. Названа дата: 16 ноября. Названо место: высота 251 - деревня Петелино - разъезд Дубосеково.
Действительно, стоит посмотреть что там было написано:
[Завещание 28 павших героев («Красная звезда» от 28 ноября 1941 года)]
Завещание
28 павших героев
В грозные дни, когда решается судьба Москвы, когда вражеский натиск особенно силен, весь смысл жизни и борьбы воинов Красотой армии, защищающих столицу, состоит в том, чтобы любой ценой остановить врага, преградить дорогу немцам. Ни шагу назад - вот высший для нас закон. Победа или смерть - вот боевой наш девиз.
И там, где этот девиз стал волей наших людей, там, где наши бойцы прониклись решимостью до последней капли крови оборонять Москву, отстоять свои рубежи или умереть, - там немцам нет пути.
Несколько дней тому назад под Москвой свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии имени Панфилова. Фашистские танки приближались к окопам, в которых притаились наши бойцы.
Сопротивление могло показаться безумием. Пятьдесят бронированных чудовищ против двадцати девяти человек! В какой войне, в какие времена происходил подобный неравный бой! Но советские бойцы приняли его, не дрогнув. Они не попятились, не отступили. «Назад у нас нет пути», - сказали они себе.
Смалодушничал только один из двадцати девяти. Когда немцы, уверенные в своей легкой победе, закричали гвардейцам - «Сдавайс!», - только один поднял руки вверх. Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в труса и предателя. Это родина покарала отступника. Это гвардейцы Красной армии, не колеблясь, уничтожили одного, хотевшего своей изменой бросить тень на двадцать восемь отважных.
Затем послышались спокойные слова политрука Диева: «Ни шагу назад!» Разгорелся невиданный бой. Из противотанковых ружей храбрецы подбивали танки, закидывали бутылками с горючим.
В этот час горстка героев не была одинока. С ней было великое прошлое нашего народа, грудью отстаивавшего свою независимость. С ней были доблестные победы русской гвардии, о которых фельдмаршал Салтыков еще во время Семилетней войны с пруссаками доносил в Петербург: «Что до российских гвардейцев касается, могу сказать, что противу их никто устоять не может, а сами они подобно львам презирают свои раны». С ней была доблесть и честь Красной армии, ее боевые знамена, которые в эти минуты как бы осеняли героев. С ней было великое сталинское благословение на беспощадную борьбу с врагом.
Один за другим выходили из строя смельчаки, но и в ту трагическую минуту, когда смерть закрывала им глаза, они из последних сил наносили удары по врагам. Уже восемнадцать исковерканных танков недвижно застыли на поле боя. Бой длился более четырех часов, и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Но вот кончились боеприпасы, иссякли патроны в магазинах противотанковых ружей. Не было больше и гранат.
Фашистские машины приблизились к окопу. Немцы выскочили из люков, желая взять живьем уцелевших храбрецов и расправиться с ними. Но и один в поле воин, если он советский воин! Политрук Диев сгруппировал вокруг себя оставшихся товарищей и снова завязалась кровавая схватка. Наши люди бились, помня старый девиз: «Гвардия умирает, но не сдается». И они сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага! Подоспел наш полк, и танковая группа неприятеля была остановлена.
Мы не знаем предсмертных мыслей героев, но своей отвагой, своим бесстрашием они оставили завещание нам, живущим. «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества, - говорит вам их голос и громким, неутихающим эхом отдается он в сердцах советских людей. - Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу. Идите на бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили!»
Погибшие герои отечественной войны - двадцать восемь доблестных гвардейцев из дивизии имени Панфилова - завещали вам упорство и твердость, стойкость и презрение к смерти во имя победы над заклятым врагом. Мы исполним этот священный завет до конца. Мы отстоим Москву, разобьем гитлеровскую Германию, и солнце нашей победы навеки озарит тела советских воинов, павших на поле брани.
Сразу можно сказать что до пафосности данного текста господину Мединскому расти и расти. Так что рассказ как немецкие танкисты выскакивали из люков, наверное чтобы врукопашную вступить в бой с Героями, он может даже взять на вооружение для большей убедительности в глазах столь ему верящего господина Пескова и именинника, которого не будем называть вслух.
А вот упоминания про высоту 251 (в 2,5 км к северу от дубосеково) и Петелино ( 1 км к северу) , я в тексте не нашел. Я вообще там ничего не вижу кроме бездарного и насквозь лживого вонючего пафоса отсидевшегося в тылу шкурника, даже не пытающегося узнать как люди умирают, не пуская немцев к Москве. Ведь там где стреляют и самого убить могут. В очерке, накидываемом минут за двадцать на коленке даже с похмела, нет ни ни номера роты, ни привязки к местности ни даже подлинной фамилии участника боя - там нет НИЧЕГО ВООБЩЕ. Одни общие пропитанные пафосом фразы, прекрасно показывающие уровень журналистики к которой Российский Министр Культуры ныне стремится.
Можно понять почему Бауджан Момыш-Улы не хотел разговаривать с Беком, тыкая пальцем в очерк о 28 панфиловцах:
"...Нет, - резко сказал Баурджан Момыш-Улы, - я ничего вам не расскажу. ... Он резко придвинул журнал к лампе - все его движения были резкими, даже когда он бросал спичку, ... Мне ненавистна ложь, а вы не напишете правды..."
Что то осязаемое появилось только в очерке напуганного литсекретаря "Красной Звезды" Кривицкого от 22 января 1942 года. Вытащенным на первую страницу мусорным текстом выше внезапно заинтересовался Сталин. Хвост завилял собакой и в редакции забегали, в 1075 полк прикрывать задницу пришлось ехать целому десанту во главе с главредом "Красной Звезды" Ортенбергом:
[О 28 павших героях («Красная звезда» от 22 января 1942 года)]
О 28 павших героях
Когда в бою умирают гвардейцы, крылатая слава слетает с воинского знамени и незримо становится в почетный и бессменный караул у изголовья погибших. Далеко по советской земле разнеслась весть о подвиге двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, сложивших свои головы на поле брани. Мы еще не знали всех подробностей их гибели, еще не были названы имена героев, тела их еще покоились на земле, захваченной врагом, по уже обходила фронты молва о сказочной доблести двадцати восьми советских богатырей.
Только теперь нам удалось восстановить полную картину гибели горстки храбрецов-гвардейцев.
Это было 16 ноября. Панцирные колонны врага находились на Волоколамском шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. 316-я стрелковая дивизия, ныне 8я гвардейская краснознаменная имени генерала Панфилова, преградила им дорогу. Товарищ Сталин отдал приказ - задержать немцев во что бы то ни стало. И на пути гитлеровцев выросла непреодолимая стена советской обороны.
Полк Капрова занимал оборону на линии: высота 251 - деревня Петелино - разъезд Дубосеково. На левом фланге, седлая железную дорогу, находилось подразделение сержанта Добробабина. В тот день разведка донесла, что немцы готовятся к новому наступлению. В населенных пунктах Красиково, Жданово, Mvромцево они сконцентрировали свыше 80 танков, два полка пехоты, 6 минометных и четыре артиллерийских батареи, сильные группы автоматчиков и мотоциклистов. Грянул бой.
Теперь мы знаем, что прежде чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с вражескими автоматчиками. Используя скрытые подступы на левом фланге обороны полка, туда устремилась рота фашистов. Они не думали встретить серьезное сопротивление. Бойцы безмолвно следили за приближающимися автоматчиками. Сержант Добробабин точно распределил цели. Немцы шли, как на прогулку, во весь рост. От окопа их отделяло уже 150 метров. Вокруг царила странная, неестественная тишина. Сержант заложил два пальца в рот, и внезапно раздался русский, молодецкий посвист. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье автоматчики остановились. Затрещали наши ручные пулеметы и винтовочные залпы. Меткий огонь сразу опустошил ряды фашистов.
Атака автоматчиков отбита. Более семидесяти вражеских трупов валяются недалеко от окопа. Лица уставших бойцов задымлены порохом, люди счастливы, что достойно померились силами с врагом, но не знают они еще своей судьбы, не ведают, что главное - впереди.
Танки! Двадцать бронированных чудовищ движутся к рубежу, обороняемому двадцатью восемью гвардейцами. Бойцы переглянулись. Предстоял слишком неравный бой. Вдруг они услыхали знакомый голос:
- Здорово, герои!
К окопу добрался политрук роты Клочков. Только теперь мы узнали его настоящую фамилию. Страна прославила его под именем Диева. Так назвал его однажды красноармеец украинец Бондаренко. Он говорил: «Наш политрук постоянно дие» - по-украински значит - работает. Никто не знал, когда Клочков спит. Он был всегда в движении. Деятельного и неутомимого, его любили бойцы, как старшего брата, как родного отца. Меткое слово Бондаренко облетело не только роту, но и полк. Клочковым политрук значился лишь в документах. Даже командир полка звал его Диевым.
В тот день Клочков первый заметил направление движения танковой колонны и поспешил в окоп.
- Ну, что, друзья, - сказал политрук бойцам. - Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так мною!
Люди улыбнулись.
Добираясь к окопу, Клочков понимал, что ждет его и товарищей. Но сейчас он шутил и, ловя на себе одобрительные взгляды красноармейцев, думал: «выдержим до конца». Вот все они были перед ним - люди, с которыми ему предстояло разделить и смерть и славу.
… Пусть армия и страна узнают, наконец, их гордые имена. В окопе были: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепотков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапонов Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай.
Был еще и двадцать девятый. Он оказался трусом и предателем. Он один потянул руки вверх, когда из прорвавшегося к самому окопу танка фашистский ефрейтор закричал: «Сдавайсь!» Он стоял жалкий, дрожащий, отвратительный в своей рабьей трусости. Перед кем падаешь на колени, тварь? Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в изменника. Это сама родина покарала отступника.
Бой длился более четырех часов, и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Из противотанковых ружей храбрецы подбивали вражеские машины, зажигали их бутылками с горючим. Ужо четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Но уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин, истекает кровью Петренко, лежа на соломе, покрывающей дно окопа, мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов. В этот миг в сумеречной дымке показался второй эшелон танков. Среди них - несколько тяжелых. Тридцать новых машин насчитал Клочков. Сомнений не было - они шли к железнодорожному разъезду, к окопу смельчаков. Ты немного ошибся, славный политрук Диев! Ты говорил, что танков придется меньше чем по одному на брата. Их уже больше чем по два на бойца. Родина, матерь-отчизна, дай новые силы своим сыновьям, пускай не дрогнут они в этот тяжелый час.
Воспаленными от напряжения глазами Клочков посмотрел на товарищей.
- Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.
Танки двигались к окопу. Раненый Бондаренко, пригнувшись к Клочкову, обнял его невредимой рукой и сказал: «Давай поцелуемся Диев». И все они, те, кто был в окопе, перецеловались и вскинули ружья, и приготовили гранаты. Танки все ближе и ближе. Вот они уже у самого окопа. Им навстречу поднимаются бесстрашные.
Тридцать минут идет бой, и нет уже боеприпасов у смельчаков. Один за другим они выходят из строя. Гибнет Москаленко под гусеницами танка, царапая голыми руками его стальные плиты. Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки Кужебергенов и падает замертво. Подбито и горит около десятка танков. Клочков, сжимая последнюю связку гранат, бежит к тяжелой машине, только что подмявшей под себя Безродного. Политрук успевает перебить гусеницу чудовища и, пронзенный пулями, опускается на землю.
Убит Клочков. Нет, он еще дышит. Рядом с ним окровавленным и умирающим, голова к голове, лежит раненый Натаров. Мимо них с лязгом и грохотом движутся танки врага, а Клочков шепчет своему товарищу: «Помираем, брат… Когда нибудь вспомнят нас… Если жив будешь, скажи нашим...».
Он не кончил фразы и застыл. Так умер Клочков, чья жизнь была отдана мужественному деянию на поле брани.
Все это рассказал Натаров, лежавший уже на смертном одре. Его разыскали недавно в госпитале. Ползком он добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потеря крови несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков. Умер Натаров - последний из павших двадцати восьми героев-панфиловцев. Он передал нам, живущим, их завещание. Смысл этого завещания был понят народом еще в ту пору, когда мы не знали всего, что произошло у разъезда Дубосеково. Нам известно, что хотел сказать Клочков в тот миг, когда неумолимая смерть витала над ним. Сам народ продолжил мысли умиравшего и сказал себе от имени героев: «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества. Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу, идите в бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили».
Это завещание живет в сердцах воинов Красной Армии. Солнце победы все ярче и ярче горит на их знаменах. Враг отступает. Его преследуют кровные братья героев-панфиловцев, истребляют без жалости, мстят без милосердия.
* * *
Стояло тихое, морозное утро, наверно, такое же, как и в день 16 ноября. Наши части вновь овладели Дубосековом, и мы ехали к месту легендарного сражения двадцати восьми гвардейцев. Последнюю ночь бушевала метель, и мы шли теперь по снежной целине. Впереди осторожно двигались саперы с миноискателями.
- Здесь, - сказал капитан Гундилович.
Вокруг расстилалась ровная белая пелена. Слева, за небольшой рощицей, протянулась линия железной дороги. Справа стояли одинокие ели. Ничто не напоминало о разыгравшихся здесь событиях.
Мы заработали лопатами. Минута, другая, третья и постепенно из-под снега стало возникать поле битвы. Вот показался кусок бруствера окопа. Вот обнажен угол блиндажа. Вот лопата соприкоснулась с чем-то металлическим, и появилась каска, а следом за ней кинжал. Мы роем дальше и почти с головой уходим в землю - это вторично на том же месте врастает в землю окоп полного профиля. Комья снега стали желто-красными. В хрусталиках льда, как в сосудах с драгоценной жидкостью, заалела кровь. Она теперь повсюду, эта священная кровь погибших, - на нижних бревнах блиндажа, на отрытом противогазе, на вытащенной плащ-палатке, на снегу вокруг.
Показалось тело. Сначала ноги, потом туловище. Военком дивизии полковой комиссар Егоров, полковник Капров, начальник политотдела дивизии Галушко и капитан Гундилович бережно поднимают на руки труп героя. У него размозжена голова. Нельзя узнать, кто это - Крючков, со строгим спокойным лицом, Есибулатов или может быть веселый сержант Добробабин. Это не Клочков. Нам стало известно, что местные жители, хорошо знавшие кипучего политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика. Мы опустили мертвеца на землю. Карманы его шинели, гимнастерки и брюк вывернуты. В них нет ни одного документа. Унесли немцы, прихватив с собой и ушанку и сапоги убитого. Рядом с ним в окопе мы нашли лишь записную книжку. Она была еще чистой и хранила лишь помер винтовки - 21789. Запомним его. Эта винтовка стреляла без промаха.
Все смотрели на свежий могильный холмик. Возле него выстроился взвод молодых гвардейцев-панфиловцев. Им не раз рассказывали раньше историю подвига двадцати восьми, и теперь они сами увидели одного из них.
В безмолвии и скорби застыли люди. Все обнажили головы, и я увидел седины старого воина-полковника Капрова, стоявшего впереди своих новых птенцов-гвардейцев, которых он сделает орлами в бою. Начальник политотдела дивизии Галушко взволнованно произнес надгробное слово: «Мы помним ваше завещание, герои. Мы слышим ваши предсмертные голоса. Мы сделаем все, чтобы быть достойными вашей доблести и чести».
Прогремел троекратный торжественный салют. Как бы могучим эхом, ему отозвался гром наших пушек. За спиной находились огневые позиции артиллерии, а впереди в нескольких километрах кипел бой. И такими живыми стали в нашем сознании погибшие панфиловцы, что казалось, будто пройдет еще мгновенье и, блистая славой, они восстанут из могилы, чтобы устремиться туда, где идут в наступление наши полки. Это сознание живущих и есть бессмертие павших.
А. КРИВИЦКИЙ.
ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
Часть Вторая: http://rostislavddd.livejournal.com/260843.html
Комментарии там же.