Немного про новое время
Вероятно, любой человек, которому Кабуки интересен не только в качестве театрального искусства, но и исторического явления, рано или поздно приходит к послевоенному периоду - времени, когда традиционная японская культура в целом оказалась в тисках цензуры американской оккупационной администрации. Кабуки, само собой, исключением из этого правила не стал.
Оккупационный период в истории Японии неминуемо связан с политикой, а я в силу различных обстоятельств стараюсь держаться от этой дамы на дистанции. Однако совсем обойтись без нее не получится и, если есть желание составить более-менее цельную историческую картину, волей-неволей надо получать представление и об этой стороне исторического бытия.
Я, на самом деле, об этом периоде истории Кабуки почти ничего не знаю, и вот для того, чтобы какое-то представление о нем получить, я и призвал себе на помощь англоязычную версию книги про человека, который этот театр спасал. А вот фотография этого человека:
Звали его Фэбион Бауэрс. Общее представление о том, кто это такой, имеет даже такой далекий от японской истории XX века человек, как я. Подробности же будут узнаваться по мере прочтения. Однако в удовольствии сразу же процитировать первый абзац из вступления переводчика (книгу перевел профессор Сэмуэль Л. Лейтер, что любому человеку, который "в теме", скажет многое) я себе отказать не могу:
Вскоре после окончания Второй мировой войны американская оккупационная администрация, возглавляемая Верховным командующим сил Союзников генералом Дугласом Макартуром, едва не ввела смертельную инъекцию цензуры в тело великого классического театрального искусства Кабуки. На его надгробном камне могло быть написано: "Здесь покоится Кабуки (1603-1946 г.г.), который подобно иве три с половиной века гнулся под доморощенным гнетом, но был убит за год демократии".