О том, что есть правильная форма

[rommedahl]

Книжный Цао Цао (т.е. не исторический, а тот, которого нарисовал Ло Гуаньчжун в "Троецарствии") говорит, что скорее предаст мир, чем позволит миру предать его. Этих четырнадцати знаков китайской грамоты, образовавших собой формулу эгоцентризма, Ло Гуаньчжуну оказалось достаточно для того, чтобы сделать Цао Цао главным негодяем. Возможно, в этом смысле это важнейшее место, потому как, ежели из "Троецарствия" изъять эти слова, то получается, что в целом Цао Цао не делает ничего такого, чего в книге не делал бы главный положительный герой - Лю Бэй.
Нет, конечно, императорский дядюшка Лю Сюаньдэ, в отличие от господина чэнсяна Цао Мындэ, реже рубит головы, потому как физическому устранению предпочитает разрешение конфликтной ситуации посредством искренности и благородства - "мягкость и сердечность Лю Бэя ломает самых твердых". Однако все же время от времени они меняются местами и тогда Лю Бэй устраняет со своего пути кого-то физически, а Цао Цао напротив - являет собой пример разумного благородства. Эти выходы персонажей за рамки своих амплуа не мешают Ло Гуаньчжун удерживать их там. Лю Бэя на отрицательные поступки толкают обстоятельства, а Цао Цао в своем благородстве руководствуется либо рекомендациями советников, либо соображениями личной выгоды.
Т.е. даже в таких ситуациях сохраняется классическая конфуцианская моральная формула, как минимум, со времен осимэнова облысения известная мне под своим японским именем "гири - ниндзё:" (ежели записывать ее ее на китайский лад в палладии, то получается или - женьцин), и являющаяся универсальным сюжетным локомотивом для старинных произведений на Дальнем Востоке. Лю Бэй это воплощение 義理 - или (гири) - чувства долга, Цао Цао - 人情 - женьцин (ниндзё:).


Лю Бэй в своих действиях руководствуется соображениями высшей (для стран китайской культуры старого времени) государственной добродетели - вассальной верностью. Все его действия, хорошие ли, плохие ли, осуществляются ради возвращения всей полноты власти пребывающей в упадке династии Хань.


Цао Цао же, предпринимая что-либо, мотивирует свои поступки тем, что так ему захотелось. Персонаж он эгоистичный, и по сему, оказавшись в ситуации, когда мог вернуть власть законному правителю страны, предпочел эту власть узурпировать. Т.е. в том месте, где конфуцианский благородный муж должен руководствоваться гири, он пошел на поводу у ниндзё:.
Момент конфуцианства в "Троецарствии" очень важный. Считается, что источниками для "Троецарствия" Ло Гуаньчжуну послужила официальная историческая хроника "Саньго чжи" а также песни, предания и представления о периоде Троецарствия, имевшие хождение в среде простого народа во времена Ло Гуаньчжуна.


Компоненты, из которых готовилась книга, подсказывают нам, что автор не ставил перед собой задачи написать то, что по стандартам его времени считалось бы научной работой. Его задачей, так как он был ученым-конфуцианцем, было возвеличивание конфуцианских идеалов, но в интересной для простого народа форме. Не думаю, что Ло Гуаньчжун преуспел бы в ее решении, если бы выбрал какую-то другую форму.