Японский "золотой век" на западный манер
Увы-увы, глава, посвященная Yakusha of Pre-Restoration Period, у Зои Кинкейд оказалась на самурайский манер лаконичной и сердитой. Относительно книги "Кабуки: популярный театр Японии" это, пожалуй, единственный момент, в котором ваш покорный слуга испытывает некоторое разочарование.
"Разочарование", впрочем, весьма условное. Поздний период Эдо японская интеллигенции первой половины XX века воспринимала, как нечто архаичное и дремучее и, как следствие, интереса не заслуживающее. Этакий аналог нашего постсовесткого штампа "при совке", или более раннего "при царском режиме". Разница будет, пожалуй, только в том, что мы собственное прошлое, обычно, выносим на "помойку мировой истории", а японцы складывают свое в "исторический сарай". Сарай этот, конечно же, для долгосрочного хранения плохо приспособлен, многие вещи и явления в нем портятся безвовзратно, а уцелевшие редко когда возможно использовать без предварительного ремонта или восстановления. Ну и еще японцы чаще нас приходят в свой сарай, чтобы что-то из него вытащить, или чтобы что-то в него свалить.
Наставником Зои Кинкейд в вопросах японского театрального искусства был писатель, театральный драматург, историк, критик и издатель журнала "Кабуки" 伊原敏郎 - Ихара Тосиро: (1870 - 1941 г.г.), чьим литературным псевдонимом было имя 青々園 - Сэйсэйэн. (уж простите мне неумелый карандашный набросок, но его единственная фотография, попавшаяся мне в сети, настолько крошечного разрешения, что других способов быстро визуализировать Сэйсэйэн-сана у меня не было). К числу звезд первой литературной величины он не относится, в своей театральной историко-драматургической и критической ипостасях этот человек имеет значительно больше веса. Его труды по истории Кабуки и сценическому искусству и в наши дни являются важными источниками информации, составляющими основу современного японского театроведения.
По-видимому, взаимоотношения между Ихарой Сэйсэйэном и Зои Кинкейд были примерно того же свойства, что и взаимоотношения некогда существовавшие между Каванабэ Кёсаем и Джосайей Кондером. Т.е. это было взаимовыгодное учительство-ученичество, Сэйсэйэн-сан раскрывал перед своей ученицей нюансы и детали японского театрального искусства, а та, в свою очередь, раскрывала ему нюансы и детали западного театра, в котором миссис Кинкейд-Пенлингтон прекрасно разбиралась.
Ихара Сэйсэйэн был одним из театральных историков и теоретиков периодов Мэйдзи и Тайсё:, чьими усилиями Гэнроку Кабуки был в новое время на западный манер возведен в период, считающийся "золотым веком Кабуки", после которого началось медленное угасание. Согласно этой теории от полной деградации Кабуки спасли мэйдзийские театральные реформы. Теория эта, естестественно, спорная, но не в том смысле, что "правильная-неправильная", а в том, что оппонируя ей, можно обнаружить в позднеэдосском Кабуки разные интересные детали и частности, мимо которых немудрено проскочить при иных обстоятельствах. Теория эта прекрасно вписывалась в имперскую политическую доктрину, и в 1930-х годах была взята на вооружение наводнившими японское культурное пространство пропагандистами. Однако это было уже дело следующего за временем появления книги Зои Кинкейд десятилетия, в интересующий же нас период времени это была еще просто передовая теория, согласиться с которой было делом чести для считающего себя прогрессивным японского интеллектуала. В контексте того круга японских театральных наставников и знакомых, не уверен, что у Зои Кинкейд был какой-то иной выбор, кроме соглашения с теорией, которую она и ретранслировала в книге "Кабуки: популярный театр Японии".