Сходство в различиях
Таким в своей книге "Красота в Японии" (1935 г.) изобразил театр "Кабукидза" Самуэль Уэнрайт-мл.
На уровне общей хронологии считается, что 1920-е годы и начало 1930-х являются периодом укрепления тенденций, которые привели Японию к участию во Второй мировой со всеми вытекающими последствиями. В политической части, составляющей японскую историю, очень возможно, что это так, но в истории японской культуры ситуация несколько тоньше. Хронологически понятие "культура периода Тайсё" не совпадает с историческим периодом Тайсё. Звучит странно, но в японской истории нечто очень похожее произошло с культурой периода Гэнроку.
Танцовщицы старого и нового времени. (рис. всё того же С.Уэйнрайта из его книги)
Исторический период Тайсё начался 30 июля 1912 года и закончился 25 декабря 1926 года. Если понятие "современная японская культура" сузить только до театральных границ (что с учетом важности театральной культуры для японской культуры вообще возможно), то получится, что исторический период Тайсё начался в год, когда второе поколение театральных деятелей уже прочно встало на ноги и даже более того - начало входить в период своей зрелости. Западные театральные законы перестали быть новомодной новинкой, укрепившись на правах еще одной театральной традиции. В вышедшей в 1926 году в сборнике "Театральный Октябрь" статье "Театр Кабуки" наш блистательный дай сэнсэй профессор Николай Конрад отметил, что "такой театр - совершенно закономерное для Японии явление. Пересадка европейских театральных жанров на японскую почву целиком укладывается в общее русло процесса европеизирования Японии, обусловленного, в свою очередь, точными и ясными историческими причинами. В одной области переносится токарный станок или аэроплан, в другой - эстетическая теория или театр. Различие только в объекте, сущность же явления - одна и та же".
В японском театре "под Ибсена", равно как и "европеизированном" (не откажу себе в удовольствии лишний раз воспользоваться лексикой Николая Иосифовича) к началу периода Тайсё уже давным-давно нет ничего такого, что западным законодателям театра казалось у японцев комичным. Насчет "возможно, лучший западный театр в мире" я вам вряд ли смогу сказать, но совершенно точно по своему внутреннему богатству и разнообразию он во многом не уступал сильнейшим мировым театральным традициям, и имел полное право рассчитывать на равное отношение к себе с их стороны.
Однако в случае с театром дела обстояли примерно так же, как с другими сферами деятельности, в которых японские успехи позволяли рассчитывать на равный характер взаимоотношений. Запад признавать Японию равноправным членом клуба "великих держав" не спешил, ограничивая японские устремления уровнем младшего регионального партнера. Японии это обстоятельство не то чтобы причиняло нестерпимые муки, но доставляло причиняло дискомфорт напополам с комплексом неполноценности, побороть которые Страна Ва пыталась с помощью демонстрации "великим державам" своей состоятельности всеми доступными ей средствами. 1910-1920-е годы можно назвать временем демонстрации миру японской культуры и прогрессивности.
Потом, когда в середине 1930-х методы доказательств начали меняться на более агрессивные, отвечающие за государственную идеологию умы придумали, что в предыдущее десятилетие Япония, наподобие предводителя 47 ронинов О:иси Кураносукэ, умышленно скрывала свои агрессивные намерения за фасадом искусств и либерализма. В контексте этой мысли, наверное, забавен тот факт, что символической точкой конца периода японской агрессивности можно считать вопрос Ф.Б. про пятнадцатого Удзаэмона, т.е. вопрос, имеющий отношение к искусствам.