Однажды, двадцать лет спустя...
Это немного похоже на удар по голове и просветление одновременно.
Нет, правда.
На момент включения в вотсапповский чат одноклассников мое самопозиционирование было следующим: девушка средних лет. Что-то удалось, что-то нет, в общем и целом - четыре с минусом по шкале удачливости. Мария Кюри в моем возрасте уже получила Нобелевскую премию, если что, и не утешайте меня.
А потом все изменилось. Потом пришли они. Двадцать лет с момента выпуска, такое событие, такое событие, что вы...
Неделю я читала этот чат, ежеминутно меняясь в лице.
Рискнула вступить в диалог.
Диалог не принес счастья никому.
Кроме меня было еще несколько человек, мнущихся на периферии общей болтовни. По странному стечению обстоятельств когда-то, двадцать лет тому назад, все мы были отличниками. Мы угрюмо молчали, не в силах стать интересными для большинства. Из наших на амбразуры общих тем отважно бросалась Л. Я как-то некстати вспомнила, что ее травили в детстве. Не могу сформулировать точно почему, но в том числе и из-за этого неистребимого дружелюбия.
Вскоре Л. сделала тактическую ошибку - сообщила, что уволилась из Газпрома (надоело, скучно) и сейчас заведует мини-зоопарком. Повисшее в воздухе единогласное "Дууууура!" сменилось вялым оживлением, когда она презентовала своих любимцев. В их числе была жаба, тотемное животное индейцев. Они ее лизали и ловили глюки. "Дуууура!" сменилось на "Тащи ее сюда!". Индейцы в своих глюках провидели будущее, но наших интересовало настоящее.
- Ты понимаешь, насколько нам повезло, что мы сейчас не можем поддержать эти разговоры? - спросила меня Е. Ей тоже нечего было написать в общем чате.
- Нам повезло, когда мы сделали ставку на мозги, - вяло отозвалась я. - Хотя по официальной версии, принятой там и тогда, надо было выйти замуж.
- Ну одно другого не исключает, - начала было Е, потом глянула на открытый чат и вздохнула. - Впрочем, кому как.
Я подняла тост.
- За наше внезапно обнаружившееся невероятное везение. И за то, что жизненная стратегия неожиданно оказалась верной.
И мы немедленно выпили за нашу новую реальность.
Нет, правда.
На момент включения в вотсапповский чат одноклассников мое самопозиционирование было следующим: девушка средних лет. Что-то удалось, что-то нет, в общем и целом - четыре с минусом по шкале удачливости. Мария Кюри в моем возрасте уже получила Нобелевскую премию, если что, и не утешайте меня.
А потом все изменилось. Потом пришли они. Двадцать лет с момента выпуска, такое событие, такое событие, что вы...
Неделю я читала этот чат, ежеминутно меняясь в лице.
Рискнула вступить в диалог.
Диалог не принес счастья никому.
Кроме меня было еще несколько человек, мнущихся на периферии общей болтовни. По странному стечению обстоятельств когда-то, двадцать лет тому назад, все мы были отличниками. Мы угрюмо молчали, не в силах стать интересными для большинства. Из наших на амбразуры общих тем отважно бросалась Л. Я как-то некстати вспомнила, что ее травили в детстве. Не могу сформулировать точно почему, но в том числе и из-за этого неистребимого дружелюбия.
Вскоре Л. сделала тактическую ошибку - сообщила, что уволилась из Газпрома (надоело, скучно) и сейчас заведует мини-зоопарком. Повисшее в воздухе единогласное "Дууууура!" сменилось вялым оживлением, когда она презентовала своих любимцев. В их числе была жаба, тотемное животное индейцев. Они ее лизали и ловили глюки. "Дуууура!" сменилось на "Тащи ее сюда!". Индейцы в своих глюках провидели будущее, но наших интересовало настоящее.
- Ты понимаешь, насколько нам повезло, что мы сейчас не можем поддержать эти разговоры? - спросила меня Е. Ей тоже нечего было написать в общем чате.
- Нам повезло, когда мы сделали ставку на мозги, - вяло отозвалась я. - Хотя по официальной версии, принятой там и тогда, надо было выйти замуж.
- Ну одно другого не исключает, - начала было Е, потом глянула на открытый чат и вздохнула. - Впрочем, кому как.
Я подняла тост.
- За наше внезапно обнаружившееся невероятное везение. И за то, что жизненная стратегия неожиданно оказалась верной.
И мы немедленно выпили за нашу новую реальность.