Фрактальные конфликты: сценарии для России
В заключительной части нашей работы ( начало и продолжение смотрите по ссылкам) мы уточним невротическую составляющую современного мирового конфликта и попытаемся сформулировать основные варианты будущей стратегии России.
Москва, и град Петров, и Константинов град -
Вот царства русского заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы -
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам их судьбы обличат…
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское… и не прейдет вовек,
Как-то провидел Дух и Даниил предрек.
Ф.И. Тютчев «Русская география» (1848)Ярмарка некоммуникабельности
Нынешний мировой конфликт - явление сложное. Фрактальная структура противоречий задает для действующих лиц внешнюю среду и ориентирующие в ней интересы. Но поведение этих акторов лишь отчасти рационально, потому что конфликт ещё и невротический. Поэтому, прежде чем мы обсудим сценарии будущего, стоит повторить, в чём состоит невротизм поведения Запада, России и Украины.
Для Запада источником невроза является несоответствие между его нынешним состоянием и тем состоянием, что каких-то 20-30 лет назад он считал для себя идеальным. Вопрос поставлен жёстко: либо Запад будет служить своим ценностям, либо он сам, по произволу будет определять, что здесь ценность, а что нет. Поскольку одной из ключевых ценностей Запада последние столетия была свобода, вопрос этот отнюдь не прост и любое его разрешение обещает быть крайне мучительным. И уж совсем нетерпимой для Запада представляется ситуация, когда кто-то другой пытается указывать, как ему жить, даже (нет, в особенности!) ссылаясь на его, Запада, собственные ценности и идеалы.
Над Украиной довлеет её прошлое. Четыре столетия украинцы были в России младшим имперским народом, как шотландцы в Великобритании или тыграйцы в Эфиопии. Всё их культурные и цивилизационные достижения, кроме откровенно местечковых, были интегрированы в историю и культуру российской цивилизации. Объявив себя нероссией, Украина была вынуждена обратиться к тени - как в юнгианском, так и в сказочном понимании. Из чулана истории были извлечены предатели и изуверы, которых заслуженно клеймили в прежней истории или вытесняли из неё. Нетерпимым для государственных и культурных элит Украины представляется сам факт существования украинцев, которые не гнушаются имперского прошлого и не присягают тени. Такие сразу объявляются платными агентами или безвольными марионетками Москвы. Врагами, которых следует уничтожить, если они не уничтожатся сами.
Теперь о самом сложном - о России. О своих говорить всегда сложно: хочется нарядиться в белое пальто и идти красиво. Но когда вокруг все страдают неврозами (ну, или получают от них удовольствие), трудно оставаться островком сознательности. Не получилось это и у России, хотя выверты нашей общественной психики несколько своеобычны.
Самые большие странности в поведении русских возникают, когда встаёт вопрос о границах. Россия не чувствует, где у неё границы. Это нечувствие имеет объективные исторические предпосылки: наша страна - это огромная континентальная держава без естественных рубежей, границы её перемещались в течение истории неоднократно. Но в настоящий момент эта неопределённость приобрела пугающий характер. В 1991 году Россия признала независимость Украины. Эта независимость была признана не только на официальном государственном уровне, но и (за некоторыми изъятиями - в виде Крыма) общественным сознанием. Ещё 23 февраля 2022 года независимый статус Украины признавался всеми вполне единодушно. Прошла какая-то неделя, и большая часть наших сограждан стала с удовлетворением следить за военными сводками, напевая под нос: "Всё это наша земля, всё это мы". Меньшая же часть с какой-то немыслимой лёгкостью переехала в ближнее и дальнее зарубежье. Показательна шутка, прогремевшая в эмигрантской среде в Израиле: «Мы убежали из тюрьмы, а теперь пришлось вернуться в тюрьму за справкой о несудимости» (источник).
Две реакции, казалось бы, но есть в них общее ощущение: мир един, я/мы его часть, мир примет меня/наше понимание Родины. Условные патриоты стремятся, чтобы мир признал Россию как страну в соответствии с её самоощущением; условные патриоты ищут аналогичного признания в индивидуальном порядке. Эта пресловутая "всемирная отзывчивость" была бы, может, и мила, и полезна, если бы её кто-то, кроме нас, разделял. Но и Запад, и Украина чётко воспринимают русских как единое целое и вовсе не намереваются соответствовать нашим представлениям о прекрасном.
С этой точки зрения открывается интересная точка зрения на главный конфликт российской истории за последние три века. Бытует мнение, что российское западничество и имперский дух различны, чуть ли не противоположны. Но, как видим, психологические корни у них одинаковые.
Поскольку основной конфликт, в котором участвует Россия, является фрактальным, мы вправе ожидать, что и неврозы основных участников будут схожи. И аналогия между ними действительно обнаруживается: все три невроза связаны с нечувствием собственных границ. Запад неспособен увидеть свои онтологические границы, выводя из своего нынешнего конкретно-исторического состояния универсальные законы мироздания. Россия не чувствует своих географических границ. Украинцы же (точнее господствующая в политике и культуре галицийская составляющая украинского этноса) не имеют представления о внутренних границах, обеспечивающим разнообразие и украинского, и русского (в дореволюционном понимании) народа, и потому стремятся стричь всех под одну гребёнку, и стричь коротко.
Вторая составляющая российского невроза вызвана паузой 2014-2022 годов, которую патриотически настроенные сограждане пережили достаточно болезненно. Популярный, почти меметический вопрос "Где вы были восемь лет?" есть на самом деле превращённая форма вопроса "Где МЫ были восемь лет?" Обыватели ведь редко едут в горячие точки воевать или помогать раненым, а ощущения причастности большому доброму делу через налоги и нужную галочку в бюллетене у нас не было. Поэтому психологически понятно стремление подчеркнуть: "Мы не они! Мы всегда были с Донбассом и даже пожертвовали ему копеечку, а не пожертвовали - так слово за него молвили, а не молвили - так подумали в его поддержку. Мы хорошие! Будем держаться вместе и хвалить друг друга!"
Чувство локтя - это прекрасно. Если противник воспринимает вас как единую массу - будьте ей! Не докричитесь, так хоть задавите. По накалу страстей и количеству неосознанных действий нынешняя международная обстановка напоминает психотерапию в дурдоме, откуда ушли санитары, а самый здравомыслящий пациент пытается оказать себе помощь по оставшимся в ординаторской книгам. Ощущение того, что этот пациент, похоже, Россия, не слишком радует: самопомощь помогает плохо, а даже самая успешная работа с собой не предотвратит невротические реакции соседей по планете - от взаимно разрушительной экономической войны до прямой военной интервенции.
И в таком мире нам предстоит ближайшие годы жить и действовать. А что поделаешь?
Фактор Путина
Зато у нас есть Путин.
Фактор Путина нельзя переоценить. Он уже смог посрамить много аналитиков. Не хочу уподобляться последним, поэтому вынесу этот фактор в отдельный, вне сценариев будущего.
Наш Президент не раз удивлял мир быстрыми, неожиданными и непредсказуемыми, но в то же время весьма продуманными действиями. Это большая удача для страны иметь такого лидера, однако такой стиль управления сопряжён со своими издержками. Для достижения эффекта внезапности, требуется поддерживать на должном уровне секретность, что в многомиллионной стране может значить только одно: и непосредственные исполнители, и простые граждане действий своего президента не понимают. И если для военных такая ситуация привычна, ибо, что называется, прописана в уставе, то у гражданских подобное положение дел вызывает сильный психологический дискомфорт.
Пять лет назад я писал по поводу примороженной войны на Донбассе:
"Данная стратегия является, на мой взгляд, единственно возможной в сложившейся ситуации. Самым слабым её местом является трудно скрываемый цинизм, который может вызвать (и вызывает) недовольство внутри страны, а значит и давление на власть в сторону большей её вовлечённости в украинские события. Высокие чувства населения, можно, конечно, использовать в качестве внешнеполитического топлива, но они от этого быстро расходуются".
( источник)
Результаты мы пожинаем сейчас: восьмилетняя пауза привела к заметному повышению невротизации общества, а объяснений сверху столь же убедительных и доходчивых, как сталинское "братья и сёстры" или рузвельтовские "беседы у камина" мы так и не получили. Поэтому людям приходится находить объяснения самим, что они и делают в соответствии со своими предпочтениями. Одни выбирают безоговорочную лояльность ("Верую в Путина и тайный план его!"), другие бросаются в столь же тотальное и необоснованное пораженчество, а третьи вступают на психологически комфортный, но опасный путь расчеловечивания противника и возложения на него коллективной вины.
Подчеркну: я говорю не про наших солдат на фронте - они каждый день сталкиваются со смертью, и у меня нет ни опыта, ни морального права высказывать о них какие-либо суждения. Я говорю про обычных диванных обитателей глубокого тыла. Расчеловечивание у них проявляется во вроде бы безобидных вещах - вроде комментариев в интернете. Однако именно эти "безобидные" вещи порождают атмосферу, в которой общество осознает свои действия, а руководители принимают решения.
Что печально, деятели нашей культуры, эту тенденцию, похоже, не компенсируют, а поддерживают. Сошлюсь в этом на человека, который исследовал тему гораздо глубже, чем я:
«- Ты посмотрел пачку пропагандистского кино с обеих сторон: украинское политическое кино и российское. Заметил ли ты какие-то схожести между ними?
- Они одинаковые.
- Структурные там? Идейные?
- Они одинаковую идею толкают тебе. Просто цвета перекрашивают. Там можно флаги местами менять, и это одно и то же. То есть просто ничем не отличается. Не затрагивая идеологическую составляющую, от слова совсем. Частично чего-то в российских фильмах пытаются, но там блеяние на уровне, лучше бы и не пытались. В остальном это один в один кино, это один в один идеи: вот они, а вот мы.
- Мы против них, условно.
- И при этом они выворачивают преступные действия в национальную составляющую. То есть, что в украинском кино, что в российском преступник, бандит так поступает, потому что он русский или украинец. Более того, самое страшное, что они делают, это они подводят тебя к мысли, что, если ты русский бандит - то это нормально».
(Евгений BadComedian Баженов в интервью Ануару - источник)
Нельзя не сказать ещё об одном недостатке фактора Путина. Все люди смертны, Путин человек, следовательно, Путин смертен. Если наш Президент в силу тех или иных причин не сможет выполнять свои обязанности, бремя тайного плана ляжет на плечи его преемника, который будет действовать в меру собственного недопонимания. В 1914 году с этим столкнулась Германия, когда план Шлиффена стал реализовывать Мольтке младший. Изменения, внесённые последним, были, вроде бы, незначительными, но именно они, в конечном итоге, повлияли на успех всего мероприятия.
Боюсь, что и в нашем случае ни воля, ни компетентность, ни личная близость к Президенту не обеспечат нужного результата при передаче полномочий, поэтому зависимость от одного человека является неустранимым риском для любой стратегии за Россию.
Ниже я буду рассматривать сценарии будущего с точки зрения их психологического содержания и соотношения с ключевым противоречием фрактального конфликта, т.е. вне зависимости от "фактора Путина".
Четыре сценария
Когда я говорю в этой работе о социопсихологии и соционеврозах, я пытаюсь расширить теорию Эрика Берна: общества, как и люди, примеряют на себя сказки и стараются по ним жить. А среди сказочных сюжетов попадаются подчас очень невесёлые.
Есть старая легенда про богатыря, который в тяжёлом бою победил злого дракона, но после стал драконом сам. Для меня эта история воплощает самый жуткий сценарий будущего для России: не поражение, но победа, которая хуже любого поражения.
Надо ведь помнить, что, если враги величают тебя фашистом, а не развратником или свиноедом, значит в этом определении есть какое-то зёрнышко истины, пусть даже в виде потенциальной возможности. Необходимость избежать подобного перерождения - первый императив российской стратегии на ближайшие годы и десятилетия.
Вторая задача (не по важности, а просто по порядку) - найти разрешение для фрактального конфликта, удовлетворяющее Россию. Поскольку для разрешения конфликта нужно работать с противоречием верхнего уровня, России придётся занять какую-то позицию в сложных отношениях между Западом и его идеалами.
Наконец, поскольку конфликт является невротическим, важным условием успеха является осознание невроза и работа с ним.
Исходя из этих трёх задач, мы рассмотрим основные сценарии будущего развития России в свете нынешнего конфликта.
А. Отрицание невроза: Пусть всё будет как было
Отказ от ответа тоже ответ. Есть определённая часть наших сограждан, которые надеются, что СВО кончится, а жизнь пойдёт, как шла прежде. Одни из них обретаются на Родине, другие временно выехали за границу. Но и те, и другие видят своё будущее здесь, и на своих условиях. Business as usual.
Допустим эта точка зрения будет принята за основу российской стратегии. Что в таком случае Россия сможет сказать в системообразующем споре между Западом и его ценностями? Ничего. Страна, последние десятилетия находившаяся в фарватере "европейских ценностей" и не желающая изменить это положенbе, добровольно обрекает себя на роль объекта. В нашей конкретно-исторической обстановке - мальчика для битья.
Здесь не поможет даже военная победа. Как может задним числом обосновать свои действия страна, поправшая нормы международного права и собственные ценности (сама ведь своими признала, никто за язык не тянул), во имя некоторого улучшения своего положения в экономическом и политическом торге? Простым, от века знакомым чувством национального превосходства над недочеловеками, попавшимся нам в противники. А отсюда - один шаг до фашизма.
И это при условии победы. В случае же поражения Россия заплатит за всё. Будет и расчленение территории, и репарации в той или иной форме. Не берусь сказать, какой из исходов хуже. Оба хуже.
Единственный способ избежать сваливания в фашизм - тщательное отслеживание своих слов и дел, своего рода аскеза. Но желание нормально вести бизнес, пожалуй, худшая сверхзадача для аскета. Рано или поздно (скорее рано, чем поздно) россияне зададутся вопросом: если наша цель рыночный успех, то зачем так напрягаться? - и перестанут напрягаться. Так богатырь окончательно превратится в дракона.
Резюме
Ответ на ключевое противоречие: отсутствует.
Реакция на невроз: отсутствует.
Прогноз: неблагоприятный даже в случае победы (сваливание в фашизм).
Б. Бегство от невроза: Обезьяна на холме.
Выше мы сравнивали нынешний мировой конфликт с дурдомом. А кто в дурдоме стоит особняком, занимает самое выгодное положение? Правильно, санитары.
Роль санитара всем хороша. Россия, выбрав её, сможет наблюдать за схваткой со стороны (ибо мировой конфликт станет опираться на другую ногу - ту же китайско-тайваньскую), находиться со всеми в ровных отношениях и давать дружеские советы. Иногда им даже будут следовать. Наверное.
Китайские товарищи, в своём цветистом стиле, называли эту линию поведения стратегией обезьяны, которая сидит на холме и смотрит, как дерутся тигр с буйволом. Реализация данной стратегии требует тщательной проработки основного российского невроза: обезьяна может кривляться как угодно, но она должна чётко знать, что ей не по силам. В противном случае жизнь её оборвётся быстро и трагически.
Россия вполне в русле своего невроза границ не почувствовала. Теперь тигр с буйволом втянули её в свою драку и по доброй воле вряд ли выпустят. Хороший спарринг-партнер нужен всем.
Резюме
Ответ на ключевое противоречие: отсутствует.
Реакция на невроз: тщательное осознание и проработка.
Прогноз: благоприятный, но время, похоже, уже упущено.
В. Осознание невроза: Катехон
Если процесс нельзя остановить, его надо возглавить. Если Россия уже не успела увернуться от разборок Запада с собственными идеалами, он может попытаться сыграть в этой драке не роль мальчика для битья, а роль… идеалов!
Так перед нами предстаёт ещё одна группа сценариев, где Россия играет роль «катехона» (удерживающего) - последней державы истинного Запада, которая защищает идеалы от порчи и поругания, проистекающих из Запада исторического.
При такой самопрезентации собственно российские проблемы с собственными границами удачно снимаются: катехон имеет общемировое онтологическое значение, а где там у него проходят политические границы, в общем, не важно. Такая ограниченная экстерриториальность, кстати, не новое явление: ещё в XIX веке Россия отстаивала права православных христиан в Турции, а Порта - несла определённую ответственность за мусульман в России, и обе державы считали такое положение дел нормальным.
Внутри страны сценарий катехона означает, что российское государство должна определиться со своей идеологией, открыто выражать и отстаивать её. Причём сама идеология может быть различной. Обычно можно встретить две версии сценария: право-традиционалистскую и левую. В первой («Византия 2.0») Россия возвращается к корням, начинает отстаивать традиционные христианские ценности, основывает национальную идеологию на православии и, возможно, реставрирует монархию. Во второй («СССР 2.0») Россия начинает реализовывать левый проект в его традиционно-марксистском понимании, защищая его от «критической теории» и прочих наслоений и искажений, внесённых Западом в последние десятилетия.
Несомненным преимуществом катехона является то, что его идеологическая заряженность оправдывает жертвы и лишения, которые будет нести население, ужесточение режима, военные действия против соседей, ближних и дальних. Из недостатков необходимо отметить тот факт, что ни в какой своей версии катехон не будет близок Западу: последний никогда не был ни православным, ни социалистическим. Наоборот, в определённые эпохи именно православная или коммунистическая Россия определялась Западом как общий враг. Так что в сценарии катехона конфликт обещает быть нелёгким, но осмысленным.
Особенно интересным является то, что катехон оставляет и место для общемирового прогресса. Если Россия в новом противостоянии с Западом вдохнёт новую жизнь в космическую программу, человечеству могут открыться новые пространства для заселения и освоения. А кому как не России, с её традициями космизма, открывать этот путь?
Резюме
Ответ на ключевое противоречие: Россия выступает в роли идеального Запада против Запада конкретно-исторического.
Реакция на невроз: Россия начинает работать с неврозом Запада; собственный невроз при этом снимается.
Прогноз: в целом благоприятный для России; при дополнительной работе может стать благоприятным и для всего человечества.
Г. Выход вовне: Космический коммунизм
Последняя группа сценариев связана с тем, что Россия (точнее, какая-то значимая часть российского общества) абстрагируется от текущей фрактальной структуры противоречий и начинает творить что-то принципиально иное.
Сказать что-либо конкретное об этой группе сценариев не представляется возможным: разнообразие вариантов открывается необычайное, название «космический коммунизм» является чистой условностью - надо же его как-то назвать.
Главным риском данных сценариев является то, что в этом случае Россия становится изгоем уже не для коллективного Запада, а для всего мира. Если другие игроки опознают в России начавшийся выход вовне и сочтут его угрозой, возможна разрушительная война по парагвайскому сценарию. Сомневаюсь, что у нашей страны хватит ресурсов для длительного противостояния всему остальному миру.
Резюме
Ответ на ключевое противоречие: отсутствует - данное противоречие считается неважным.
Реакция на невроз: Россия перестаёт страдать от своего невроза и начинает им наслаждаться. 😊
Прогноз: сценарий сопряжён с огромными рисками - возможен как фантастический успех, так и катастрофическое поражение; ключевым фактором успеха является скрытность на начальном этапе.
Декабрьские раздумья
Исторические кризисы нарастают стремительно - быстрее, чем люди успевают их осознать. Германия в 1914 году инициировала слом миропорядка, но немецкие элиты до конца Первой мировой полагали, что они ведут обычную - пусть и беспрецедентно масштабную - борьбу за гегемонию в Европе и мире. Во Вторую они провели работу над ошибками, подвели под свои аппетиты идеологическое обоснование - и лучше бы они этого не делали.
Россия сейчас чем-то напоминает Германия зимой 1914-1915 гг. Масштаб конфликта растёт, его осознание тоже, но не поспевает, не поспевает. За августовскими пушками приходят декабрьские раздумья. Пусть они принесут достойный плод!
Иллюстрации:
- Антон Фролов (Леодр) «Тайны созвездий».
- Майлс Джонстон.
- Антон Фролов (Леодр) «Сны св. Георгия».© Килячков Николай
__________
Кто хочет поддержать меня рублём, реквизиты для перечисления:
Сбербанк 2202 2007 1559 9278
Тинькофф 5536 9140 5992 2843