Архив

[rightview]

1995

ПЕРСПЕКТИВЫ «ПАРТИИ ВЛАСТИ»

Движение «Наш дом Россия» настраивает на лирический лад. Хочется говорить не столько о том, что оно собой представляет в данный момент, сколько о том, чем бы оно могло быть. Это - го­раздо интереснее.

Впрочем, мир живет и развива­ется, в настоящем просматривается будущее, в дей­ствительном - возможное. Поэтому одно от дру­гого неотделимо. Анализировать - значит идеали­зировать, и тут уж никуда не деться. Применитель­но к политике это значит: идеологизировать. Нет иного способа достичь ясности в этом случае, кроме как взяв на себя обязанность договорить за ос­новных действующих лиц то, что они не решаются сказать сами. И это вдвойне верно по отношению к такому политическому объединению, как НДР, которое находится в стадии становления и чья иде­ологическая программа характеризуется эклектич­ностью и неопределенностью.

Общим местом стало утверждение о том, что денег в «Нашем доме» только куры не клюют. Во­прос в другом: на что их потратить? Обклеивать стены домов портретами премьера? Часами крутить его по ТВ? Да его и бесплатно сколько угодно раз покажут - и в «Вестях», и в «Новостях». Но нужно ли ему это? Средств донесения своих взглядов и идей до «масс» у НДР хватит. Разобраться бы толь­ко, в чем эти «взгляды и идеи» заключаются... Со­брать с миру по нитке и пообещать всем сестрам по серьгам, как это делается в уже предпринятых попытках выразить программу нового блока, еще не значит обрести идеологический имидж. Скорее это означает утрату надежды на приобретение таково­го. Заявку на нечто более определенное и многоо­бещающее можно при желании увидеть в стремле­нии создателей НДР называться «правыми», а не «левыми». Ниже мы еще поговорим о смысле этих понятий.

Не вызывает сомнений, что в значительной сте­пени бурный приток сил и средств в НДР в первые же недели после его создания связан с тем, что это объединение выступает в качестве правящей пар­тии. Для кого-то его название прозвучало сверху как «попробуй не вступи...» Кого-то не надо было и упрашивать, и он стал членом НДР по тем же причинам, по каким раньше состоял в КПСС. Но су­ществуют ли другие объективные данные, предоп­ределяющие успех и влияние нового движения, - помимо того, что его возглавляет премьер-министр? Фактически, это - вопрос о том, насколько долго­вечен и прочен «Наш дом». Не развалится ли он после первой же относительной неудачи на выбо­рах или в результате смещения В. Черномырдина с поста главы правительства (что может случиться и до выборов)?

Первое, что приходит в голову, когда раздумы­ваешь над этим вопросом, - это то, что НДР в любом случае имеет перспективу как «партия «Газ­прома» или, шире, ТЭКа. Ну, действительно, есть же у ВПК и «Объединенная промышленная парт­ия», и КПРФ, и «Держава», и Конгресс русских общин с Федерацией товаропроизводителей. А кто будет лоббировать в пользу ТЭКа после того, как уйдет правительство Черномырдина (при котором ему и лоббистов-то никаких не надо)?

Ответ на этот вопрос дает хороший повод поирони­зировать. Ясно, что НДР подходит для данной цели как нельзя лучше. Еще бы переименовать его в «Нашу землю»! Сибирские губернаторы, назвав­шие региональный филиал НДР «Землей Сибирс­кой», подали отличную мысль. Впрочем, «Наши недра» звучало бы еще точней...

Если бы такая партия подтвердила свой статус правящей, то это явилось бы основанием для даль­нейших язвительных ассоциаций. Любители порас­суждать об общественно-экономических формаци­ях не преминули бы заметить, что Россия, выйдя из тоталитарно-рабского строя, наконец-то вступи­ла в феодализм. И впрямь: страна превращается в «Наш дом» - т. е. в одну большую вотчину, власть принадлежит собственникам земли (точнее, ее недр), обработка земли («добыча полезных ископа­емых») делается основой экономики. Все необходи­мые признаки налицо...

И все-таки, будем надеяться на лучшее, считая, что Россия - слишком «развитая» страна для та­кого варианта дальнейших событий. Мировой по­литический опыт говорит о том, что в развитых странах не бывает сильных партий-лоббистов. (Там же, где они есть, «развитие» в перспективе не зна­чится.) Настоящая серьезная партия, вроде «рес­публиканцев» или «демократов» в США, тори и лейбористов в Великобритании, голлистов и соци­алистов во Франции, - это целая интеллектуаль­ная традиция, это способ мышления и достаточно убедительная идеология. Только такие партии и способны вести за собой общество, находя привер­женцев в самых разных социальных слоях и груп­пах. Без «мифа», без идеологии, без традиции, на одном лишь непосредственном меркантильном ин­тересе, невозможно организовать никакого долгос­рочного серьезного дела. И это слишком хорошо из­вестно из жизни вообще, чтобы надеяться на то, что нечто подобное произойдет в политике.

Вот почему, есть ли у НДР большое будущее, зависит от того, найдется ли для этой партии-еще не занятая социально-идеологическая «ниша». Дру­гими словами: НДР как «партия ТЭКа» - это «ва­риант-минимум». Но существует ли иная, более объемная и значительная социально-идеологичес­кая формула для такого объединения? И если да, то - еще один вопрос - хватит ли строителям НДР чуткости и проницательности, чтобы взять ее за свой руководящий принцип? Ну, разумеется, в том случае, если это не покажется им неприемле­мым...

<…>

Прежде чем решать, есть ли сегодня социаль­ный заказ на такую идеологию и такую партию (о какой идеологии идет речь, будет видно из дальней­шего), уточним, что у «Нашего дома» существует лишь несколько реальных конкурентов. Политичес­ких группировок, за которыми стоит нечто более серьезное, нежели амбиции десятка их создателей, сегодня совсем немного. Но нам достаточно будет еще больше ограничить круг рассмотрения.

Возникновение НДР - новой партии, которая, не успев пройти выборы, уже стала правящей, - показало, конечно, как далеко нам до демократии западного образца. Но болезненность реакции не­которых политических группировок на это событие была связана с другим. Причина просто-напросто в том, что их лидеры увидели занятым то место, ко­торое они сами не прочь были бы занять.

Речь идет о Компартии РФ, Либерально-Демок­ратической партии и Демократическом выборе Рос­сии. Каждая из этих наиболее влиятельных полит­ических организаций последних лет до создания НДР небезосновательно претендовала на роль «партии власти». ДВР (первоначально существо­вавший как «движение» и без приставки «Д») го­товился на эту роль еще осенью 1993-го. Но до сих пор ему покровительствует начальник администра­ции президента Сергей Филатов. (Кстати, в Ново­сибирске, по аналогии с Москвой, местных выбо-россов морально возглавляет представитель прези­дента Анатолий Манохин.) «Человек ДВР» в пра­вительстве - ни много, ни мало, первый вице-пре­мьер, отвечающий за экономику.

В. Жириновский многократно делал реверансы в адрес Кремля, демонстративно одобрял решения Б. Ельцина и предлагал ему себя на роль «второго лица», т. е. главы правительства. Известны доволь­но неплохие связи жириновцев в силовых структу­рах. Когда на последней областной конференции ЛДПР заместитель председателя комитета по обо­роне Госдумы майор Е. Логинов (который за пос­ледние годы провел в войсках не меньше времени, чем в думских кабинетах) заявил, что 70% кадро­вого состава силовых структур - сторонники его партии, это было, скажем помягче, не совсем бес­почвенным утверждением.

Что касается коммунистов, то это - вообще особый разговор. Они претендуют на наследство прежней «партии власти» - КПСС. В руководстве КПРФ очень много людей того же социального про­исхождения и психологического склада, которые преобладают среди соратников президента и премь­ер-министра. Представители этой партии входят в правительство наряду с представителями ДВР.

Учитывая неоднородность правящего сегодня режима, можно сказать так: всем перечисленным выше партиям не занимать готовности и воли всту­пить в союз с его влиятельными силами и офор­миться в качестве «партии власти». Вопросы более точной локализации каждой из них в этом списке, а также место, которое занимает в нем «Наш дом Россия», - тема дальнейшего разговора. И только этот сравнительный анализ позволит понять тен­денции, доминирующие сегодня в российских влас­тных и околовластных структурах, а также уяс­нить, какое здание могло бы вырасти на фундамен­те, который заложил В. Черномырдин.

Четыре кандидата

на одно место

Итак, попробуем разобраться, что нового вно­сит, а точнее, мог бы внести «Наш дом» в перечень социально-идеологических услуг, предоставляемых другими кандидатами на роль «партии власти». На­помню, что их мы насчитали три: КПРФ, ДВР и ЛДПР. Посмотрим сначала, каковы отношения этих партий друг с другом и с НДР.

Возглавляемая Г. Зюгановым, скорее государст­венником, чем марксистом, КПРФ тем не менее, а может быть, именно вследствие этого, ведет проис­хождение от прежней «партии власти» - КПСС. Деталь, вызывающая, как нетрудно догадаться, крайнее раздражение деятелей Компартии, состоит в том, что лидеры черномырдинского блока вышли, по существу, оттуда же. Хотя и сделали по пути длинный «крюк» в сторону (капитализма и даже ан­тикоммунизма). Таким образом, мы сталкиваемся здесь с ситуацией, когда младшая, боковая ветвь единого рода оспаривает наследство у наследников по прямой. С точки зрения последних это, конечно, совершенно недопустимо.

Любопытный штрих к портрету нынешней Ком­партии - создание парторганизации КПРФ в Мос­бизнесбанке, о чем не так давно сообщила «Моло­дость Сибири». Нужно заметить, что контролируе­мая Зюгановым КПРФ - предсказуемая партия (в отличие от РКРП и «Трудовой России»). И она, ру­ководимая отнюдь не «выскочками», а старыми, опытными, привычными к власти кадрами, - дей­ствительно, за порядок, стабильность, и все прочее, что должны искренне любить солидные банкиры. Причем, она «за» все это в немалой степени на тот же лад, что и блок Черномырдина НДР. Не случай­но и из уст иных представителей ДВР, причем, более, чем другие, склонных к союзу и сотрудни­честву с НДР, доводилось слышать: «с кем, с кем, а с людьми из КПРФ мы договориться сумеем» (с кем «не сумеем», добавлялось дальше, так это с жиринов­цами). «Люди власти», мыслящие чисто авто­ритарно, есть и там, и здесь, и язык у них общий. Сближает их и общность капитала, в котором «но­менклатурная» и «рыночная» составляющие сегод­ня практически неразделимы.

Если руководители ЛДПР и ДВР так неприми­римы друг к другу при сравнительно более терпи­мом отношении к третьему потенциальному «киту» власти, то объясняется это просто. КПРФ - парт­ия старой элиты, другими словами, «номенклатур­ной» составляющей власти, но Гайдар и Жиринов­ский претендуют на лидерство в одной и той же новой прото-элитной группе. Речь идет о «молодых волках», как без излишних экивоков обозначил (и чуть только не воспел) их Владимир Вольфович в своей последней книге.

Ясно, конечно, что почитатели и последователи А. Д. Сахарова никогда не вступят в ЛДПР. Но, ду­мается, хищники наподобие недавнего главного фи­нансиста партии Гайдара, хозяина микро-«империи», «кусочек» которой когда-то предлагалось ку­пить каждому россиянину, - это люди совершенно иного психологического склада, нежели добродуш­ный мечтатель Андрей Дмитрич. Известно, что этот торговый магнат был вынужден уменьшить степень своего административного и финансового присутст­вия в ДВР, как только ему пригрозили серьезной бухгалтерской ревизией. (А ветер дул из президен­тского окружения, где сильно не понравилась по­зиция Гайдара по чеченскому вопросу). Об этом со­общала пресса, об этом же с дополнительными под­робностями рассказала мне зимой Татьяна Заслав­ская, объясняя, почему вдруг Гайдар стал перечис­лять гораздо меньше денег во ВЦИОМ, интересу­ясь общественным мнением относительно собст­венной партии.

Вот на таких-то молодцах, которые вздрагивают при упоминании финансового инспектора, и бази­руется сегодня реальное влияние ДВР. Разумеется, и ЛДПР тоже, но ведь лишь Жириновский осмелил­ся назвать их по имени и открыто призвать под свои знамена. А мы еще не настолько цивилизовались, чтобы осторожное лицемерие Гайдара было более верным путем к успеху, чем эпическая прямота Жи­риновского. И в то же время вышли из состояния докультурного безразличия к сути дела и сопутст­вующей неразборчивости в отношении имен. Во всяком случае ясно, что эти «молодые волки» - люди скорее типа Вольфовича, нежели Гайдара.

С этой же решимостью более открыто и прямо называть вещи своими именами связано и преиму­щество НДР над КПРФ в рамках главной, тради­ционной элитной группы. «Партия власти» с идео­логией «восставшего пролетариата» - это такое же недоразумение, как и «мученик идеи» А. Д. Сахаров в роли кумира «новых русских». То и дру­гое - анахронизмы минувших революционых эпох, когда все ставилось с ног на голову. Но уве­ренно и твердо идти по жизни вперед можно лишь вернувшись в естественное, традиционное положе­ние, когда голова - вверху, а ноги - внизу.

Договоримся о терминах. «Правой» будем назы­вать, как это, фактически, обычно и делается, иде­ологию (политику, личностную ориентацию), про­никнутую и вдохновленную идеей власти. «Левой» - соответственно идеологию (политику, личностную ориентацию), вдохновленную противоположной идеей: отрицания власти, ее ослабления, мятежа, «свободы». В таком случае для столь от­кровенно элитарного объединения, как- «Наш дом Россия» назваться «правым» значит воздать дань элементарному здравому смыслу. Для партии Зю­ганова <…>, выступа­ющей от имени государственной идеи (то есть, за­метим, от имени идеи власти), это, пожалуй, еще более справедливо. Умудряясь при этом сохранить верность марксистско-ленинскому левому револю­ционному наследству, КПРФ поступает довольно нелогично.

Быть может, не ошибется тот, кто скажет, что «массы» никогда не были дружны с логикой и здра­вым смыслом. Но вне сомнений остается то, что российская элита вот уже лет 30 движется в на­правлении более высокой степени осознанности своего положения, в направлении более ясного (а для нее это значит: правого) самосознания. Продол­жая при этом числиться «левой», КПРФ рискует быть сброшенной с «корабля современности».

В 1993 - 1994 гг. первым кандидатом на роль «партии власти» считался «Выбор России». Но по своей идеологической программе и менталитету ли­дера (т. е. Гайдара) ДВР - скорее, партия испу­ганных собственников, чем «людей власти». Несо­ответствие BP - ДВР надеждам, которые на него возлагались (очевидное, в общем-то, с самого нача­ла), вскоре побудило искать другие варианты. Партией, объединяющей преимущества КПРФ и ЛДПР, - партией собственников, осознающих себя в качестве «людей власти», и самих этих «людей власти» с многолетним стажем, наконец-то решившихся идеологически осознать себя как та­ковых (а не в роли «слуг народа»), - по логике вещей должно стать движение В. Черномырдина. Я говорю: «должно» и «по логике вещей», поскольку, повторю еще раз, НДР находится в стадии форми­рования и в его облике хватает неопределенности. Но в то же время ясно, что нет сейчас организации, расположенной ближе к этой, пока никем не заня­той нише.

По стопам Рейгана и де Голля

Правая и левая идеологические парадигмы про­тивостоят друг другу как идеология «правящего слоя» и идеология «восставшего пролетариата». Последняя, если присмотреться, в сущности бес­смысленна: нет иного способа изменить свой социальный статус, кроме как изменить тип самосозна­ния; тот же, кто осознает себя не властью, а «про­летариатом», останется таковым несмотря на все мятежи и «восстания». И тем не менее, левая иде­ология пользуется значительным влиянием, как не­трудно догадаться, скорее отрицательным. Истоком всероссийского кризиса последних 5 - 10 лет был «кризис элиты», распад «правящего слоя» под тя­жестью левых «анахронизмов», о которых говори­лось выше.

Сегодня мы должны отдать себе отчет в том, что все определения типа «партия власти» звучат как «идеализация», как модель и императив, потому что если партий в стране хоть отбавляй, то настоящей власти пока не видно. Мы еще далеко не вышли из «смутного периода» безвластия и анархии. Так вот, важнейшая сверхзадача В. Черномырдина и состо­ит в том, чтобы создать в стране настоящую власть, а это значит создать, сплотить, проинтегрировать «правящий слой», которого в данный момент в Рос­сии нет. Но прежде всего для этого нужно выдви­нуть его идею, его идеологию. А еще раньше - ре­шительно отказаться от, идеологии «восставшего пролетариата», которая жерновом висела на шее российской элиты все последние десятилетия. Этот отказ и стал «здоровым зерном» перестройки.

Таким образом, дальнейшие перспективы НДР зависят от степени идеологической активности этой партии. Единое, целостное в жизненном или материальном многообразии - это всегда духов­ная, идеологическая реальность, это факт сознания и самосознания. Кто собирается под знаменем, за­висит от того, что и насколько убедительно на нем написано.

А если на нем, по сути, не написано ничего (связного и членораздельного), но ставка сделана на то, чтобы размахивать им как можно более энер­гично, - то это значит, что под ним соберутся «нули», пустые никчемные люди. Иногда это тоже бывает полезно, но ведь в данном случае речь идет о другом. Подлинная задача НДР - сплотить и ор­ганизовать не толпу, не «массы», а элиту, истеб­лишмент, «оптиматов», людей «положительных» и «правых». Другими словами, истинное призвание НДР - собрать вместе «людей власти», «людей По­рядка» ради противостояния оставленной вовне бессмысленной стихийности «нулей» и «масс».

Легко заметить, что в НДР довольно сильны на­строения исполнителей-практиков: «делать, а не рассуждать». Но ведь пока особо громких дел за ор­ганизаторами НДР не числится <…>. Если подобные на­строения возобладают, то выше, чем «партия ТЭКа» НДР не поднимется. Ставя перед собой более серьезные цели, руководители НДР должны будут освоить правый идеологический комплекс во всей его полноте, включая сюда патриотизм, культ силы (от физической до державной), культивирова­ние элитарно-личностного сознания, курс на жест­кое охранение моральных и религиозных ценнос­тей. Тому, как все это звучит и выглядит, господа домостроители могли бы поучиться, ну, скажем, у Шарля де Голля. Этот генерал поставил Францию на ноги, преодолев моральные последствия катаст­рофы 1940 года и наведя в стране порядок после череды полуневменяемых и недееспособных прави­тельств «Четвертой республики». Россия сегодня нуждается приблизительно в том же самом.

Другой, хотя и менее выразительный пример - кумир американских правых Рональд Рейган. По поводу охарактеризованного выше «комплекса» нужно добавить: многие в современной России хо­тели бы начать перечисление «правых ценностей» с гимна «священной частной собственности». Но уже сам этот выбор выдает в них не «людей влас­ти», а «испуганных собственников» - то есть, по сути, все тех же горемычных «пролетариев» «вос­ставших», чтобы урвать свой кусок. Декларация «священности» частной собственности (или чего бы то ни было еще) должна начинаться с провозг­лашения того, что вообще существует нечто Свя­щенное. Католицизм де Голля или подчеркнутая (хотя, в конечном счете, и фальшивая) набожность Рейгана - краеугольный камень в том политичес­ком здании, которое они строили.

Однако еще лучше было бы отдать себе отчет в том, что целью является не воспроизведение иде­ологических формул, хотя бы и технически безуп­речное, а длительная работа по перестройке господ­ствующего в стране образа мыслей. «Укрепить го­сударство» сторонники В. Черномырдина обещают вполне искренне. Но понимают ли они, что если го­ворить об этом серьезно, то это означает преодо­ление левой ментальности нынешнего российского общества? Любые другие способы «укрепить госу­дарство» по большому счету не стоят и ломаного гроша. То есть, я хочу подчеркнуть, речь опять идет о чисто идеологической работе, самоустранившись от которой - или отделавшись от нее при помощи дежурного воспроизведения нескольких бессвяз­ных идеологических фраз - НДР превратится в такую же гнилую фикцию, какой была КПСС в пос­ледние десятилетия своего существования.

Задача идеологов и политиков НДР облегчается тем, что в данном отношении им надо просто пойти навстречу требованиям времени.

Сейчас я уточню, что тут имеется в виду. Обо­ротная сторона левой отчужденности людей от власти - отчужденность власти от людей, ее бес­смысленность и безответственность. В российс­кой истории издавна чередовались периоды левой настроенности общества, социальной пассивности, переходящей в антисоциальную активность, то есть в бунт, «бессмысленный», как и сама власть, про­тив которой он бывал направлен, и правые периоды созидания и самоутверждения, когда страна обус­траивалась, крепла и богатела. Сегодня на дворе «межвременье», переходный период. После того, как в минувшее десятилетие картина очередного застоя дополнилась всеми признаками очередного всероссийского погрома, приходится ожидать, что «по курсу» - эпоха нового «укрепления устоев». А следовательно, победит тот, кто более основа­тельно и последовательно перестроится на новый лад. Причем именно от этой «последовательности» и «основательности» зависит продолжительность нового «созидательного» периода. В принципе, от нас зависит сделать его более долгосрочным, чем это бывало до сих пор.

Принято говорить об антипатии русских людей к власти и властвующим. Ссылаются, в частности, на пример Б. Ельцина, которому эта склонность российского общества помогла стать хозяином Кремля. Но не стоит забывать, что раз на раз не приходится. Хлебнув лихолетья смуты, люди скло­няются в другую сторону. Да, вчера они проголо­совали за отрицание Власти и вызов ей в лице Б. Ельцина. Но именно поэтому завтра они проголо­суют за Власть в лице... того, кто себя ею покажет. Возможно, это будет В. Черномырдин, возможно - А. Лебедь или Ю. Лужков, или бывший начальник нынешнего премьера Н. Рыжков. У Черномырдина перед его вероятными соперниками то преимущес­тво, что формально он уже власть. И теперь все для него определится тем, как он будет вести себя в этом качестве. Кем он себя покажет перед выбора­ми? Типичным исполнителем-функционером или же носителем самой идеи власти - идеи ее дер­жавной незыблемости, вневременности и сакрального величия, каким в глазах французов был де Голль? Без этой властной харизмы сегодня не будет серьезного успеха. Причем данное утверждение от­носится не только к отдельным лидерам, но и к партиям. Партия Власти запрограммирована на по­беду. Лишь бы это была действительно партия Власти - без кавычек, и с большой буквы.