Проблема без имени
Это проблема диалектичности развития человека и человечества - почему к новому мы должны идти - и идем! - через полное отрицание старого? Это головная боль и кошмар человеческой цивилизации на протяжении всей его истории. Почему тейяро-попперовская эволюция не идет тем же путем, каким идет эволюция дарвиновская - путем постепенных, частичных изменений-улучшений? Почему синтезу старого и нового обязательно предшествует полное отрицание старого новым? Почему для того, чтобы сделать эволюционный шаг, мы делаем революцию и поэтому, в общем развитии, вместо того, чтобы продвинуться вперед, мы сначала откатываемся назад?
Марксизм превозносил гегелевскую диалектику, но сам остановился только на втором этапе диалектического тривана Гегеля - этапе отрицания - до уровня синтеза с тем, что было отвергнуто, он подняться так и не смог. Владимир Ильич Ленин сделал попытку начать такой синтез - я имею в виду НЭП - новую экономическую политику. Его жизни для этого синтеза не хватило, а продолжатели его дела к синтезу оказались не способны. Видимо, не случайно в пролетарском гимне поется: «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног». Отречься отреклись, а вот с прахом все с точностью до наоборот вышло - сама марксистская модель нового мира стала уже прахом. Неспособными к синтезу оказались и наши новые реформаторы-реставраторы - снова мы все в том, что имели, т.е. в обществе, в котором пытались построить коммунизм Маркса, отвергли - и хорошее, и плохое; снова откатились назад, да еще как - даже не верится, что мы снова будем на том рубеже, с которого откатились.
Вспоминаю свои студенческие годы - изучение диалектического материализма в курсе марксистско-ленинской философии и его основы-основ - трех законов диалектики:
- отрицания отрицания;
- единства и борьбы противоположностей;
- перехода количества в качество.
Действие этих законов мы разбирали довольно подробно, а вот про главный элемент гегелевской диалектики - диалектический триван - тезис-антитезис-синтез - в курсе диалектического материализма упоминалось как-то мимоходом. И непонятно было из той философии, что нам давали, что с этим триваном делать, и чем он нам может быть полезен. Но триван законов диалектики, который мы изучали подробно, ценен для нас лишь постольку, поскольку он обеспечивает работу главного диалектического тривана, а именно: подводит нас к главному его этапу и делает возможным синтез, тот самый синтез, до которого марксизм-ленинизм за целый век своего развития так и не дорос.
Пытаясь модернизировать свое мироустройство, от чего только люди не отрекались в эпоху, начавшуюся с Просвещения и все еще продолжающуюся, в эпоху, которая получила название Модерна. Остается только надеяться, что в наступающую эру Постмодерна мы наконец-то займемся синтезом, и к нам вернется в новом обличье все то, что мы успели отвергнуть. У нас сейчас есть более чем достаточно оснований для того, чтобы и эпохи своего развития классифицировать в соответствии с гегелевским триваном: предшествующая Модерну патриархальная эпоха - это эпоха Тезиса; сменивший ее Модерн - это господство Антитезиса; ну а грядущий Постмодерн, ясное дело - эпоха Синтеза.
Так что же мы отвергли в преддверии большого синтеза:
Самая большая наша потеря - мы отреклись от бога. Маркс сделал для нас религию без бога, да только недолго она господствовала в сознании принявших ее народов. Два года назад, когда мысль о том, что марксизм является принципиально новой разновидностью религии, родилась в моем разуме, я был не удивлен, но изумлен такому открытию старого учения в новом свете. А если выразиться грубо - я просто обалдел, и было от чего - ведь я только-только как перестал быть правоверным марксистом, благодаря своему увлечению философией. Это было одно из тех открытий, которые философия мне редко, но дарит, чтобы у меня не пропадал интерес ей заниматься. Новый свет, пролившийся на марксизм, многое в нем для меня осветил: его догматизм, в первую очередь; и его джихад против всех старых религий в первые десятилетия советской власти; и то, почему люди продолжают хранить ему верность, несмотря на научную несостоятельность его фундаментальных положений. Конечно, марксисты со мной не согласятся - был бы еще один повод для изумления, если бы они признали свое учение религиозным. Но ничего обидного для марксизма в таком признании нет, более того, человечество должно быть благодарно Марксу - и оно будет ему благодарно - за тот огромный вклад, который он внес в обретение людьми новой Веры - веры в справедливое устройство человеческого общества руками и разумом самих людей. Когда есть Вера, сделать на ее основе новую религию и идеологию люди уж как-нибудь смогут, хотя это задача не из легких. Поможет им в этом анализ ошибок допущенных марксистами. Первопроходцам всегда приходится труднее, чем тем, кто пойдет за ними. Честь им и хвала, за тот путь, который они проделали для нас!
Перед богом все люди были равны. Когда люди отреклись от бога, захотелось им нового равенства. И отреклись они от неравенства. Принцип равенства попытались реализовать в двух моделях развития: в капиталистическом обществе равных возможностей, где человек имеет право и, как утверждается, возможности, за счет своего труда и способностей уравняться с кем угодно; и в марксистском социализме, административным путем уравнивающим все и вся. В обоих случаях пришли к неравенству. Социализм это погубило, поскольку для неравенства в нем места не было предусмотрено. У капитализма для неравенства места сколько угодно, может, из-за этого, оно у него уже такое, что мы уже и его самого были бы не прочь отвергнуть вместе со всем его неравенством. Да вот только беда - не знаем, чем его заменить. Задумываемся, конечно, о синтезе социализма с капитализмом, но многих уже и на революцию, вслед за марксистами, тянет.
В том неравенстве, которое как капитализм, так и социализм попытались отвергнуть, было и такое природное неравенство, как неравенство мужчин и женщин - и природа уже стала человеку не указ. Равняют их, равняют, а они все никак не уравниваются. Женщины, понятное дело, в этом виноваты - никак не получается у них везде мужика заменить. Сами-то они, естественно, в этом мужиков винят - не хотят те со слабым полом всем по справедливости поделиться. Дорого эти разборки западной цивилизации, в которую и Россия вписаться пытается, обходятся - семьи распадаются, дети не рождаются.
А еще советский социализм отрекся от частной собственности на средства производства - так и не усвоил урок синтеза, который ему Ленин дал. Китайцы молодцы - сделали такой синтез и теперь успешно развиваются на зависть всему “цивилизованному” миру. Может здесь все дело в том, что есть у китайцев древняя религия, которая проповедует истинным именно срединный путь - тот, который и гегелевская диалектика нас учит выбирать. Этой диалектике нас 70 лет учили-учили, да так и не научили. То, что марксисты, превознося диалектику, сами ей не руководствовались, зациклившись на отрицании, является одним из таинств марксизма - без таинств религии не бывает, в этом отношении марксизм не стал исключением.
У капитализма есть свои пристрастия в отвержении: например, противопоставляет он свой индивидуализм коммунистическому коллективизму. Поэтому часто и определяют капитализм как борьбу всех против всех. Восторженную хвалу этому, характерному для капиталистического общества, индивидуализму пропел Карл Поппер в своей, сделавшей его знаменитым, книге «Открытое общество и его враги». Попробовав этого индивидуализма, с ностальгией сейчас вспоминают бывшие граждане Страны Советов о характерном для советского общества коллективизме. «Радуюсь я - это мой труд вливается в труд моей республики», - даже такая экзотическая радость, ранее не виданная, воспетая поэтом, была в нашей жизни.
Перечисленного более чем достаточно для того, чтобы увидеть трудную перспективу, которая вырисовывается перед человечеством - столько уже всего человек наотрицал, что работы с синтезом в грядущем Постмодерне у него будет невпроворот. От того, как человек с этой работой управится, будет зависеть все его будущее.
Перспективу увидели, но к отгадке загадки проблемы без имени не приблизились. Может быть, отгадка верности диалектического тривана заключается в том, что догматизм, к которому мы скатываемся каждый раз после очередного отрицания, является еще и парадигматизмом - наши новые представления о правильном мироустройстве - это всегда новые парадигмы. А новую парадигму в голову не поместишь, пока оттуда старую не вычистишь. Голова-то у нас, как кастрюля - чтобы сварить что-то новое, надо ее сначала освободить от старого. Проблема в том, что то, что мы легко можем проделать с кастрюлей, в случае с головой является почти невыполнимой задачей. Человечество ее решает путем наполнения новым содержимым новых, еще пустых голов-“кастрюль”. В этом вся суть тейяро-попперовской эволюции. Имея новое содержимое, думают такие “кастрюли”, что ничего из старого содержимого старых “кастрюль” им больше не нужно, поэтому и отрицают его. А чтобы преодолеть недостатки двух парадигм и объединить их достоинства, необходимо родить третью парадигму - нужен синтез.
Мое постижение сущности человеческой эволюции началось с изучения творчества Карла Поппера. В его трудах мое внимание привлекло обилие теорий, истинность которых сэр Карл отрицает - наглядная иллюстрация диалектической проблемы без имени. Чего только он не отвергает, включая и саму диалектику; а еще индукцию, а еще историцизм, а еще верификацию как критерий истинности, и даже здравый смысл отрицает, и много чего еще по мелочи. А вместо всего этого - универсальный решатель всех проблем - метод проб и ошибок. Но если поглубже с этим методом разобраться, то получается, что он есть не что иное, как то, в чем гегелевский диалектический триван и проявляется - к синтезу новой теории мы переходим, признав очередное свое отрицание ошибкой.
Не будет ошибкой, если мы будем называть основной рабочий инструмент Поппера также методом проб и набивания шишек. Может потому наш мозг весь в буграх и извилинах, что никак мы не можем обойтись в процессе познания без набивания шишек на своей голове - никак не можем научиться преобразовывать свой мир с помощью одного только синтеза, без категорического отрицания. Нет, нам чтобы его осуществить, почему-то надо обязательно набить себе на голове очередную шишку очередным отрицанием. И все бы ничего, да только чем больше возрастает могущество человека, тем шишки на его голове получаются все крупнее и болезненнее. Неровен час, так ведь можно и головы лишиться.
Может быть, все-таки прав был Карл Поппер, когда предложил заменить критерий верификации в установлении истинности критерием фальсифицируемости? Проверяли бы люди отрицанием все свои новые парадигмы уже при рождении их, может тогда и шишек на их головах меньше бы было? Неужели не дано нам преодолеть эволюционную диалектичность своего развития, как не дано ходить по воде “яко посуху”? Если так, тогда и проблемы не имеющей названия тоже нет - не может быть проблемой делание невозможного возможным. Но человеческий род тем отличается, что всегда находятся чудаки, дерзающие это проделать - перпетум мобиле до сих пор пытаются изобрести, а вдруг и безотрицательный синтез новых парадигм общественного мироустройства кто-то научит нас как делать.