Вопросы титулатуры
Есть ли что более важное для эпохи феодализма, чем титул, отражающий подконтрольные феодалу владения и его территориальные претензии на владения чужие? Особенно если претензии и права этого феодала... гмм, несколько сомнительны в чужих глазах?
Вот, например, как маялся с титулатурой один любимый советскими читателями литературный герой, начавший карьеру с узурпации власти: "Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал над тем, как ему именоваться, и в конце концов остановился на титуле, который выглядел так: Урфин Первый, могущественный Король Изумрудного города и сопредельных стран, Владыка, сапоги которого попирают Вселенную.<...> Проведя в раздумье еще несколько часов, он сократил титул, который отныне должен был звучать так: «Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и всей Волшебной страны»."
Впрочем, не он один такой. Вот какой длинный титул придумал себе другой - уже реально-исторический персонаж, также известный как неудачный узурпатор чужого престола: "Мы, пресветлейший и непобедимейший Монарх Дмитрий Иванович, Божиею милостию, Цесарь и Великий Князь всея России, и всех Татарских царств и иных многих Московской монархии покоренных областей Государь и Царь". Также он титуловался как Дмитрий II, тем самым изображая себя "продолжателем дела" Дмитрия Иоанновича Донского, победителя Золотой Орды (Лжедмитрий I перед своим убийством готовил поход с целью завоевания Крыма).
Надо сказать, что до Лжедмитрия на московском престоле уже был правитель, носивший имя Дмитрия - Дмитрий Юрьевич Шемяка, То есть по-хорошему, если исходить из соображений исторической достоверности, "император Димитрий" должен был титуловаться как Дмитрий III (а то и Дмитрий IV - если считать внука-соправителя Ивана III Дмитрия Внука). Но то ли Шемяка в сознании тогдашних москвитян воспринимался как персонаж сугубо отрицательный (таким он в российском фольклоре и остался - см. историю о "Шемякином суде"), то ли Лжедмитрию хотелось подчеркнуть свою преемственность с прославленным победителем татар.
Вот, например, как маялся с титулатурой один любимый советскими читателями литературный герой, начавший карьеру с узурпации власти: "Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал над тем, как ему именоваться, и в конце концов остановился на титуле, который выглядел так: Урфин Первый, могущественный Король Изумрудного города и сопредельных стран, Владыка, сапоги которого попирают Вселенную.<...> Проведя в раздумье еще несколько часов, он сократил титул, который отныне должен был звучать так: «Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и всей Волшебной страны»."
Впрочем, не он один такой. Вот какой длинный титул придумал себе другой - уже реально-исторический персонаж, также известный как неудачный узурпатор чужого престола: "Мы, пресветлейший и непобедимейший Монарх Дмитрий Иванович, Божиею милостию, Цесарь и Великий Князь всея России, и всех Татарских царств и иных многих Московской монархии покоренных областей Государь и Царь". Также он титуловался как Дмитрий II, тем самым изображая себя "продолжателем дела" Дмитрия Иоанновича Донского, победителя Золотой Орды (Лжедмитрий I перед своим убийством готовил поход с целью завоевания Крыма).
Надо сказать, что до Лжедмитрия на московском престоле уже был правитель, носивший имя Дмитрия - Дмитрий Юрьевич Шемяка, То есть по-хорошему, если исходить из соображений исторической достоверности, "император Димитрий" должен был титуловаться как Дмитрий III (а то и Дмитрий IV - если считать внука-соправителя Ивана III Дмитрия Внука). Но то ли Шемяка в сознании тогдашних москвитян воспринимался как персонаж сугубо отрицательный (таким он в российском фольклоре и остался - см. историю о "Шемякином суде"), то ли Лжедмитрию хотелось подчеркнуть свою преемственность с прославленным победителем татар.