Индия-Любовь-Москва (весенняя мистерия)
Люди в Москве так настойчиво показывают дорогу, что с одними приходится драться, а на других жениться. Такой вот неоднозначный факт. Спросил у симпатичной юной особы, как пройти на улицу Правды, а в итоге познакомился с её мамой. Неделю чередовал посиделки за блинами с походами в магазин, выносом мусора и выгулами чужой собаки, пока, наконец, не набрался смелости и не обратился в посольство родного Ростова - просить политического и добрачного убежища. Загорелый южанин в чалме плохо понимал мой хинди, но зато был ужасно похож на типичного нахичеванского армянина.
- Мужйик шаурм шиномонтаж! - воскликнул он и расплылся зубовным жемчугом, посмотрев на меня так, будто я как минимум его брат, а может даже и мать
«Добро пожаловать в Индию, детка!» - каким-то образом перевёл я про себя и в тот же момент с щемящей грустью осознал, что посольство Ростова, как и Дед Мороз, как и Мэри Поппинс, - не более чем наивная фантазия моего детства.
Видимо, долгое одиночество провоцирует великодушие. В особенности по отношению к редким гостям. Человек в чалме оказался трогательно любезным. Его суровая молчаливость на русском с лихвой компенсировалась неугомонной разговорчивостью на хинди. С прибаутками, понятными Маугли и танцору диско, а также мимикой, жестами и дипломатическим сожалением в змеящихся пальцах - он дал понять, что политическое убежище в Индии мне не светит. Ничего личного, но в переполненной стране такой большой я просто не помещусь, того и гляди - вывалюсь в соседний Пакистан, где меня неизбежно ждёт ислам, Мамнун Хусейн и хоккей на траве. Последнее взволновало не на шутку. Чтобы как-то меня успокоить, Даярам - так звали незнакомца - дал мне нюхнуть карри через сторупиевую банкноту, а в завершение мы спели песню. Разумеется, о любви. В индийских посольствах чертовски приятно петь: в помещениях хорошая акустика, много колонн и цветников, в которых можно прятаться, а потом игриво из них выглядывать. Когда карри немного отпустило, Даярам подарил мне ситар, слоника из слоновой кости и павлопосадское сари. Видимо, для мамы.
Прощание напоминало концовку болливудского фильма - мы обнимались и рыдали в голос. Даярам, предвосхищая неминуемое одиночество, я - от жалости к Даяраму и несчастным индусам, всё представляя себе, как они перепуганные, визжа и хватаясь друг за дружку, балансируют на границе с враждебным Пакистаном, где их уже готовы обратить в ислам и хоккей.
- Ничего, Даярамушка, - успокоил я своего нового друга, - Мы им ещё покажем, где у Ганди махатма!
Напоследок мой знакомец вызвал рикшу, а тот в свою очередь объяснил мне, как пройти на улицу Правды. Но я туда больше не собирался. Меня вдруг повлекло к ценностям потенциально вечным - в мой новый дом, откуда я так опрометчиво сбежал. К моему удивлению знакомая собака оказалась с незнакомым другим. Мусор и магазин, судя по всему, тоже. Юная особа, в которой я едва не признал будущую бабушку своих внуков, на деле оказалась ветреной, как индуистская богиня Камакши, предпочитающая вечным ценностям ценности вечно новые. Жалко было только блины - круглые и тёплые, как само добро. Мудрецы говорят, - после смерти в них переселяются души праведников, а в те, которые с мёдом - души праведных пасечников. Как бы там ни было, всё это уже осталось в неумолимом прошлом. Мне оставалось либо грустить дальше, либо разорвать круг вечности квадратом музыки. Я выбрал второе: поудобнее уселся в падмасану - прямо на пыльное крыльцо подъезда, накинул на плечи павлопосадское сари, поставил перед собой слоника и заиграл на ситаре «Утреннюю Любовь» Рави Шанкара. Под волшебные звуки индийской раги на яблоне распустились плоды манго, а небритый мужик, перед тем мрачно выбивавший ковёр, вдруг улыбнулся и захлопал мне в такт... всеми четырьмя руками. Над Крылатскими холмами взошла двойная радуга любви.
खिताब:
http://www.youtube.com/watch?v=dBXsnClzUBw
Дмитрий Войтик ©
https://www.facebook.com/dvoytik
