Процесс 1937 года. Репрессии. Мусульманское духовенство.
Проблемы и задачи Союза воинствующих безбожников и в этом году остаются прежними...
Председатель Областного Союза в письме к Пшеницину:
«На основании постановления бюро от 22 VIII 36 г. об антирелигиозной пропаганде культпросветотдел Обкома должен был укрепить аппарат Областного Совета СВБ работниками. Но до сего времени аппарат остается прежним - инструктора слабые и не обеспечивают необходимой помощи местам.
Я неоднократно просил Культпросветотдел дать инструктором хотя бы одного политически грамотного человека…» [1]
23 мая в «Социализм Юлы» анонимно появляется статья «Областной совет безбожников спит» [2]:
«В аппарате Свердловского областного совета безбожников имеется 7 работников. Как они организуют антирелигиозную пропаганду и как помогают местам. Ответ короток: работа 7 работников не стоит 7 копеек. О состоянии антирелигиозной пропаганды в районах, особенно среди нацмен, - областной совет ничего не знает. «Мы не знаем настоящее положение в районах, потому что из районов к нам не поступают сводки. Нас нужно ругать, заставить работать…», говорит методист Областного совета Соколова.
А религиозные мракобесы не дремлют. Они продолжают свою гнусную деятельность. Вот, например, в Чусовой бывший мулла и остатки торгашеских элементов пытались взять здание бывшей мечети, переданной под клуб, для молитвы во время религиозного праздника курбан байрам. Попытка, конечно, вышла неудачной, но они нашли другой выход, отпраздновали в лесу. Граждане деревни Васькино выносят постановление о превращении мечети деревни в очаг культуры. А скрытые остатки кулаков и мулл деревни всячески стараются не дать мечети, ведут агитацию среди массы. Нужно было разоблачить подленно (подлинное - Р.Б.) лицо этих кулацких последышей. Но местный актив проявляя полную беспечность, дает этим людям возможность вести свою контрреволюционную деятельность, а работники областного совета безбожников ждут сводки из районов». [3]
Ислам как таковой не запрещен, запрещена пропагандистская деятельность, приравниваемая к контрреволюционной. Эти тонкости разведывательной деятельности КГБ удивляют и по сию пору. Агентурные данные, понятно, закрыты, но в описи содержания дела я натыкаюсь на следующие пункты. На 3 л.- выписка из агентурного сообщения «Армас» и «Сараев» на Мусакаева от 9 и 10 апреля 1932 г., на 4 - выписка из агентурной сводки осведомителя «Армас» («не устанет» на русском - Р.Б.) от 27 марта 1934г. на Мусакаева, на 5-6 - агентурные сообщения осведомителя «Плюс» от 9 июля 1937 г., 23-24 - агентурная сводка осведомителя «Сибиряк» на Галимова от 8 июня 1937 г. [4]
Проникнуть в татарскую среду верующих того периода невозможно, если ты сам не татарин и не знаешь татарского языка. Одним словом, «стучал» человек, которому доверяли. Возможно, с сомнительным прошлым, что позволило бы завербовать его без особого труда. Дай бог, никогда и не знать этих имен.
В том же номере газеты «Социализм Юлы», от 23 мая, есть статья «Разгромить контрреволюционное гнездо» следующего содержания:
«Воспользовавшись слабой постановкой антирелигиозной пропаганды в г.Свердловске, сгруппировавшись вокруг татарского кладбища, остатки мулл и муазинов, получили широкую возможность вести свою грязную подлую контрреволюционную работу. Они пытаются отравлять религиозным дурманом отсталую часть трудящихся. Встав на тонкий и хитрый путь, маскируясь, они стремятся вести антисоветскую, контрреволюционную работу.
5 лет тому назад в Свердловск приехал мулла дер.Муслимова Куншаковского р-на Челябинской области Галимов Маннаф. Он устраивается «сторожем» на татарском кладбище. Под маской «сторожа» он ведет свое темное дело. Он устраивает панихиды, читает коран и т.д. Наряду с этим этот бандит, под предлогом устройства «гаид» группирует вокруг себя все остатки контрреволюционных элементов из татар, готовит себе «кадры».
Сторож Маннаф взял к себе муазина Байдагулова, который жил под маской «сторожа» же на СУГРЭСе. Байдагулов нигде не работает, а живет на «подачках», как «священный» человек. Таким образом, остатки мулл и муазинов татарское кладбище превратили в центр своей контрреволюционной деятельности. Они имеют тесную связь с Центральным Духовным Управлением - муфтием, получают от него указания. Вместе с так называемым «Я муфтий города» Камалетдином Мусакаевым и Мухаметзяновым(1) среди населения собирают деньги. Для покрытия своего подлинного лица, для живой связи с религиозными элементами пользуются 8-9 летней девочкой.
Обо всем этом в городской Совет было подано несколько сигналов. И городской совет и управление хозяйством кладбища все еще не шевелятся. Чего они ожидают, почему они терпят такое положение.
Перевод правилен: зав.отделом писем ред.газ. «Социализм Юлы» - Мухамадеев. 19 июля 1937 г.»
Мусакаев до революции шил головные уборы, Ганеев Абдулла покажет на допросе, который будет вести все тот же Шарафутдинов, что Мусакаев вместе с Маннаповым Абдрахманом и Валиуллиным выдал в свое время колчаковцам Аюпова и Сабитова Юсупа. Сабитов пропал без вести, Аюпов с приходом красных был освобожден. С 1931 по 1935 год Мусакаев на татарском кладбище в мусульманские праздники выполнял обязанности муллы.
Сам же Мусакаев на допросе у Шарафутдинова категорически откажется от какой-либо связи с контрразведкой Колчака, он сдаст одну выпечку хлеба для Народной армии через комитет снабжения и содействия армии Колчака, находившийся в одном из домов Агафуровых. Так же он расскажет, что в 1928 году мусульманской общиной города он выбран мутаваллием, с 1933 года будет выполнять обязанности старшины «нелегально». Он также расскажет «о связи» с муфтием и председателем ЦДУМ Фахретдиновым и его заместителем Тарджимановым.
Галимов Маннаф с 7 мая 1933 года работает сторожем на татарском кладбище. Сам он из крестьян, проживал в Челябинской области, некоторое время был муадзином. На допросе от 7 августа 1937 года он расскажет следующее, что национального совета верующих мусульман нет, но есть отдельные лица, которые исполняют эти обязанности добровольно, т.е. «невыборный совет», как запишет в протоколе Шарафутдинов, т.е. по сути нелегальный, вне закона. Мусакаев поддерживал письменную связь с ЦДУМом - и Фахретдиновым и с Расулевым. На вопрос о задачах, которые ставил ЦДУМ перед «советом», Галимов отвечал: «Сбор денег на нужды ЦДУМ и на местные расходы, т.е. на расходы по содержанию муллы, молитвенного дома т.д. Кроме того, ЦДУМ нам почти в каждом письме ставил, как одну из ближайших задач, - организацию мусульманской религиозной общины и выборы муллы, предлагало, что эту задачу свердловские мусульмане обязаны выполнить и добиться от местного органа Советской власти юридического оформления. Мы эти вопросы ставили перед верующими, но за очень небольшим исключением стариков, нас никто не поддерживал, и мы законного «махалля» (религиозного совета) организовать не сумели.
В части денежного сбора, мы эту задачу выполняли, сколько могли. Каждый праздник, т.е. в «Ураза Байрам» и «курбан Байрам» в ЦДУМ через Мусакаева отправляли по сто и больше рублей». [5]
Галимов искренно рассказывает, что муллой никогда не был, лишь иногда выполняя обязанности муллы, читая похоронные молитвы и исполняя обряды над покойником.
Шарафутдинов направляет обвинительное заключение на решение тройки. Вот и решение: Галимов проходит как мулла и «обвиняется в том, что в 1931 году скрылся от раскулачивания. Имел связь с активным членом ЦДУМ - японским резидентом муфтием Фахретдиновым, оказывал ему материальную помощь, которую извлекал от верующих мусульман. Под видом религиозной пропаганды, вел активную контрреволюционную агитацию против Советской власти. Высказывал тернамерения над руководством партии и Советского правительства…»
Мусакаев проходит как контрразведчик и «обвиняется в том, что в 1919 г. выдавал колчаковской контрразведке советских работников. По его доносу расстреляны 2 человека. Являлся руководителем нелегального совета верующих нацмен. Систематически поддерживал личную связь с бывшим руководителем ЦДУМ муфтием Фахретдиновым (японский агент) и оказывал ему материальную помощь. Нелегально выполнял обязанности муллы. Являясь непримиримым врагом Советской власти, вел контрреволюционную пропаганду против политики партии и Советского правительства. Распространял клеветнические слухи о голоде в СССР…» [6]
Знакомясь с делом, этого не понять. Все обвинения построены на слухах. Кто-то, вроде, слышал или говорил. Одним словом, Шарафутдинов даже не соизволил потрудиться доказать вину этих людей.
Галимов, 61 года, и Мусакаев, 76 лет, будут приговорены к высшей мере наказания - расстрелу. 8 сентября 1937 года приговор будет приведен в исполнение. [7] Думаю, что их тела не были похоронены, а свалены в яму где-нибудь за городом и засыпаны землей. До меня никто к этим делам не обращался, из чего я делаю вывод, что родственников у них, видимо, не осталось. Много лет они провожали души усопших в мир иной. Но сами оказались забыты. На всё воля Аллаха.
И последнее, что я могу добавить: по показаниям Гусмана Шакировича Шакирова в этот период религиозные праздники собирают на татарском кладбище Свердловска более 2 тысяч верующих. [8]
...
Личное дело Галимова и Мусакаева.
Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения, 1937.
Обвинительное заключение, 1 лист.
2 лист.
Выписка из протокола... "расстрелять..."
...
[1] ЦДООСО, ф.4, оп.15, д.460, л.9.
[2] Представлена в переводе Мухамадеева, зав.отд.писем «С.Ю.»
[3] ЦДООСО, ф.4, оп.15, д.460, л.87.
[4] ГААОСО, ф.1,оп.2, д.П-37775, л.+5.
[5] ГААОСО, ф.1, оп.2, д.п-37775, лл.41-42.
[6] ГААОСО, ф.1, оп.2, д.п-37775, лл.47-48.
[7] В августе 1937 г. также вскрыта и ликвидирована «контрреволюционная фашистская повстанческая организация церкви на Урале», возглавляемая митрополитом Петром Холмогорцевым. - Чевардин В.В. Большой террор на Урале…- В кн. Жертвы репрессий. Нижний Тагил 1920 - 80-е. Екб.,1999. - с.135.
[8] ГААОСО, ф.1, оп.2, д.п-37775, лл.30.