И еще раз про Борджиа
Насколько же я "упала" в эту тему - сама удивляюсь. А достаточно было десятка клипов на ютюбе, пары художественных и пары публицистических книг, чтобы влюбиться в эту историю навеки и до разрыва сердца.
Наверное, в этом есть что-то личное. Помнится, из фильмов и книг в категории crime мне были интересны не классические детективы про расследования, благородных и умных сыщиков и гадких бандитов, а истории мафии, криминальных семейств и кланов. Может быть, интерес к Борджиа в чем-то этим обусловлен.
Теперь мне надо срочно уйти от конца 15-начала 16 века в куда менее кровавый, зверский и страстный 19 век (хотя это смотря с какой стороны разглядывать эту эпоху). И не про Чезаре и Лукрецию писать, а про приличного (с виду) курляндского графа и приличную (тоже с виду) русскую княгиню.
Я уже писала про мой любимый пейринг из всей этой истории - про Катерину Сфорца и Чезаре. Мой рассказ крайне понравился народу, хотя писать его неимоверно сложно. Недавно я решила осветить тогда, что все же было между Чезаре и его сестрой. Вот он, этот рассказ. От первого (женского) лица - я крайне редко пишу от первого лица, лишь в "ДВ" допустила. Наелась много "стекла", как говорится, пока писала. Текст крайне личный, местами присутствуют детали автобиографии.
Вкратце - "никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королевы, а я не найду себе короля" (удивительно, что ж никто не догадался положить кадры из сериала на эту песню). Вообще, тема близких отношений между братом и сестрой у меня периодически возникает в прозе, и, признаться, иногда я степень этой близости натягиваю. Ну не были Кристоф и его младшая сестра Катерина столь близки, как я написала, потом они разминулись, особенно с учетом, что для оной Катерины фон Фитингоф жена брата стала дороже самого брата (женская солидарность, она самая). В жизни - в ближайшем окружении - тоже не часто вижу примеры прямо-таки близких отношений. Понятно, что такое встречается в принципе редко (особенности воспитания таковы, что разнополые дети часто имеют слишком разные интересы, а если уж говорить о прошлом, то это бывало куда чаще, чем можно себе представить), поэтому любую близость брата из сестрой - и особенно более крепкую, чем близость между влюбленными - злопыхатели истолковывали как инцест.
Здесь я могу представить, почему развились такие отношения. Не слишком большая разница в возрасте, общее равнодушие матери, отец, полагающий своих детей лишь средством добиться цели, неоднозначное отношение окружающих к ним самим и их семье, то есть, иными словами, ощущение враждебности мира, убеждение, что они недостойны любви окружающих (правильно, когда одному изначально, вообще-то, брак заказан, так как папаша записал его в духовенство, а другую с начала полового созревания начали сватать разным "хорошим партиям", не интересуясь ее планами на жизнь вообще), ну и в чем-то похожие характеры, в которых присутствует крайняя эмоциональность и необходимость в сильных впечатлениях. Кроме того, оба - сильные натуры, которые не смирялись с ролью покорной скотины, предназначенной им отцом. Вот и получилось, что эти молодые люди стали друг для друга всем. Ну а окружающие трактовали все в меру собственной испорченности.
Писателям-романтикам 19 века такая версия событий (с братоубийствами, мужеубийствами, инцестами и распутством) крайне понравилась, они и закрепили в массовой культуре образ "безмерно коварной" Лукреции Борджиа и ее родственников-маньяков. К слову, романтизм в литературе и музыке - это "попса" того времени. Все больше людей стали обращаться к книгам не для просвещения, а для развлечения, и Гюго, Дюма, иже с ними вовсю удовлетворяли эту потребность. А людям во все времена интересно читать не как оно было и есть на самом деле - им интересны крайности. Необычное и отвратительное развлекает - этому и посвящено творчество романтиков. Писать про события "старины глубокой" было безопасно - а неискушенная публика, в отсутствие массового доступа к информации, охотно верила во все нагромождения и выдумки писателей касательно исторических событий и исторических персонажей. А показывать семью Борджиа в черном свете было безопасно - во-первых, "все и так знают" про их "злобу и коварство" (до сих пор пишут про них как "про самую коварную семью в истории", забывая их милых современников - Медичи и Сфорца, а также иных), во-вторых, антиклерикализм, во-третьих, тот самый Чезаре своими завоеваниями "оскорблял" национальные чувства всевозможных жителей Тосканы и Романьи, так что тоже "плохой-плохой" (почти как Меттерних, ага), в-четвертых, Лукреция, про которую мало что известно (даже достоверных портретов почти не видать), вполне натягивается до роли фам-фаталь (а в любом романтическом произведении нужна "баба-сука", которая "во всем виновата", для того, чтобы потешить мизогинию авторов и читателей мужского пола). Другое дело, что, несмотря на некоторую переоценку политических решений Александра VI и его сына в более позитивную историю, а также очевидных выводов, что Лукреция сама ничего не решала (право слово, Катерина Сфорца куда больше годится на роль "роковухи", чем эта беззаботная блондинка, вся вина которой была в том, что она любила брата и отца), люди до сих пор хотят видеть и знать историю про инцест (как показывает сериал The Borgia, с безмерно сексуальными и убедительно играющими актерами). Только поглядите на это, как тут не поверить:
P.S.
Ну а теперь автору нужно как можно быстрее вытянуть себя из этой истории - и приступить к тому, что планировалось уже очень давно.
Наверное, в этом есть что-то личное. Помнится, из фильмов и книг в категории crime мне были интересны не классические детективы про расследования, благородных и умных сыщиков и гадких бандитов, а истории мафии, криминальных семейств и кланов. Может быть, интерес к Борджиа в чем-то этим обусловлен.
Теперь мне надо срочно уйти от конца 15-начала 16 века в куда менее кровавый, зверский и страстный 19 век (хотя это смотря с какой стороны разглядывать эту эпоху). И не про Чезаре и Лукрецию писать, а про приличного (с виду) курляндского графа и приличную (тоже с виду) русскую княгиню.
Я уже писала про мой любимый пейринг из всей этой истории - про Катерину Сфорца и Чезаре. Мой рассказ крайне понравился народу, хотя писать его неимоверно сложно. Недавно я решила осветить тогда, что все же было между Чезаре и его сестрой. Вот он, этот рассказ. От первого (женского) лица - я крайне редко пишу от первого лица, лишь в "ДВ" допустила. Наелась много "стекла", как говорится, пока писала. Текст крайне личный, местами присутствуют детали автобиографии.
Вкратце - "никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королевы, а я не найду себе короля" (удивительно, что ж никто не догадался положить кадры из сериала на эту песню). Вообще, тема близких отношений между братом и сестрой у меня периодически возникает в прозе, и, признаться, иногда я степень этой близости натягиваю. Ну не были Кристоф и его младшая сестра Катерина столь близки, как я написала, потом они разминулись, особенно с учетом, что для оной Катерины фон Фитингоф жена брата стала дороже самого брата (женская солидарность, она самая). В жизни - в ближайшем окружении - тоже не часто вижу примеры прямо-таки близких отношений. Понятно, что такое встречается в принципе редко (особенности воспитания таковы, что разнополые дети часто имеют слишком разные интересы, а если уж говорить о прошлом, то это бывало куда чаще, чем можно себе представить), поэтому любую близость брата из сестрой - и особенно более крепкую, чем близость между влюбленными - злопыхатели истолковывали как инцест.
Здесь я могу представить, почему развились такие отношения. Не слишком большая разница в возрасте, общее равнодушие матери, отец, полагающий своих детей лишь средством добиться цели, неоднозначное отношение окружающих к ним самим и их семье, то есть, иными словами, ощущение враждебности мира, убеждение, что они недостойны любви окружающих (правильно, когда одному изначально, вообще-то, брак заказан, так как папаша записал его в духовенство, а другую с начала полового созревания начали сватать разным "хорошим партиям", не интересуясь ее планами на жизнь вообще), ну и в чем-то похожие характеры, в которых присутствует крайняя эмоциональность и необходимость в сильных впечатлениях. Кроме того, оба - сильные натуры, которые не смирялись с ролью покорной скотины, предназначенной им отцом. Вот и получилось, что эти молодые люди стали друг для друга всем. Ну а окружающие трактовали все в меру собственной испорченности.
Писателям-романтикам 19 века такая версия событий (с братоубийствами, мужеубийствами, инцестами и распутством) крайне понравилась, они и закрепили в массовой культуре образ "безмерно коварной" Лукреции Борджиа и ее родственников-маньяков. К слову, романтизм в литературе и музыке - это "попса" того времени. Все больше людей стали обращаться к книгам не для просвещения, а для развлечения, и Гюго, Дюма, иже с ними вовсю удовлетворяли эту потребность. А людям во все времена интересно читать не как оно было и есть на самом деле - им интересны крайности. Необычное и отвратительное развлекает - этому и посвящено творчество романтиков. Писать про события "старины глубокой" было безопасно - а неискушенная публика, в отсутствие массового доступа к информации, охотно верила во все нагромождения и выдумки писателей касательно исторических событий и исторических персонажей. А показывать семью Борджиа в черном свете было безопасно - во-первых, "все и так знают" про их "злобу и коварство" (до сих пор пишут про них как "про самую коварную семью в истории", забывая их милых современников - Медичи и Сфорца, а также иных), во-вторых, антиклерикализм, во-третьих, тот самый Чезаре своими завоеваниями "оскорблял" национальные чувства всевозможных жителей Тосканы и Романьи, так что тоже "плохой-плохой" (почти как Меттерних, ага), в-четвертых, Лукреция, про которую мало что известно (даже достоверных портретов почти не видать), вполне натягивается до роли фам-фаталь (а в любом романтическом произведении нужна "баба-сука", которая "во всем виновата", для того, чтобы потешить мизогинию авторов и читателей мужского пола). Другое дело, что, несмотря на некоторую переоценку политических решений Александра VI и его сына в более позитивную историю, а также очевидных выводов, что Лукреция сама ничего не решала (право слово, Катерина Сфорца куда больше годится на роль "роковухи", чем эта беззаботная блондинка, вся вина которой была в том, что она любила брата и отца), люди до сих пор хотят видеть и знать историю про инцест (как показывает сериал The Borgia, с безмерно сексуальными и убедительно играющими актерами). Только поглядите на это, как тут не поверить:
Click to viewP.S.
Ну а теперь автору нужно как можно быстрее вытянуть себя из этой истории - и приступить к тому, что планировалось уже очень давно.