Разбор, что не так в "ВиМ"
Известная статья:
http://magazines.russ.ru/voplit/2004/5/ci10.html
Но я бы тут поспорила со многим.
"Все фрейлины жили во дворце". Не все, а, в основном, те, кому и впрямь некуда было пойти в СПб. Была еще практика "заочных фрейлин". Сестра М.С. Воронцова, дочь нашего посланника в Англии С.Р. Воронцова, в России почти и не была, однако до своего замужества числилась фрейлиной.
Курагин мог назвать детей "Ипполитом" и "Еленой" в связи с тем, что, старый князь Курагин следовал моде на антично-византийское, которую в 1780-е начала задавать Екатерина в связи с присоединением Крыма и планами по завоеванию Константинополя (своих внуков она тоже назвала крайне громко), поэтому и обозвал Ипполита как ГГ "Федры" Расина, а с Еленой все и так ясно. Если одну из внучек императрицы так звали, то почему бы человеку, приближенному ко Двору, каким был Курагин, не назвать дочь "царевниным" именем? И я не согласна, что Еленами называли одних немок. Сноха Суворова, Елена Александровна, урожденная Нарышкина, - самая что ни на есть русская графиня. Как пример. Можно еще многих привести. Дочь Зубовой-Жеребцовой, по-моему, тоже Еленой звали. Вот с Жюли Карагиной я бы согласилась, ибо Юлия/Юлиана - и в самом деле "немецкое" имя, в первой трети 19 века так в основном звали немок и француженок, и лишь потом его начали осваивать русские дворяне. Но автор статьи этого не упоминает. Жену Булгарина, скорее всего, по метрике звали Магдаленой, ибо Lenchen - сокращение именно от него. А Елена/Хелена - не слишком-то популярное в Германии имя, даже сейчас (хотя в те времена были остзейки, которых так звали - кажется, жена Барклая-де-Толли была Хеленой, так же, как и младшая дочь министра иностранных дел при АП Будберга, но там, по ходу (особенно в последнем случае), - желание подражать придворной моде).
Вообще же, в 1780-е-1790-е пошло поветрие на имена античных героев, которым многие просвещенные дворяне с удовольствием воспользовались, начав придумывать имена для своих новорожденных детей, благо Двор подавал им примеры со своими Константинами, Еленами и Александрами.
Отступая в сторону, могу сказать, что дворяне, что русские, что остзейские, очень следили за тем, как называют великих князей и княгинь, какие имена "в ходу". В 1780-е мальчиков стали массово нарекать Александрами и Павлами. Остзейцы имя "Пауль" особенно любили, так как это еще и обожаемый протестантами апостол. Но тем вообще хорошо - у них в ходу было давать детям 4-5 имен, называя каким-то одним, чаще всего таким, которое легко можно было транслитерировать на русский.
Про "малое распространение французского" - тоже фантазии авторки. Французский язык в русском светском обществе "поселился" аж с времен Елисавет Петровны (она и имя свое писала-то на французский лад, как видим). Про "воспитание за границей" - может, и не воспитывали, но количество воспитанных монахами-иезуитами (которые чаще всего были французского или итальянского происхождения) из знати тогда зашкаливало. По поводу "не мог воспитываться во Франции, потому что там была революция" - я сразу вспомнила m-r Ocher'а, то есть, Павла Александровича Строганова, который и побыл в те самые жаркие дни взятия Бастилии. Но это, возможно, исключение.
По поводу ранения Анатоля я тоже не согласна. Скорее всего, резали ему ногу не из-за гангрены (гангрена развивалась попозже факта ранения; тогда бы всем раненным в ноги их отрезали бы "для профилактики"), а из-за того, что она была очень сильно раскурочена и восстановлению не подлежала (срастись ей было нереально). Умереть на операционном столе он мог быстро и легко - от болевого шока (наркоза тогда не было, кроме самых примитивных мер, вроде напоить больного водкой), от кровопотери (переливание крови тогда не делали), к тому же, по-моему, у Толстого отнимают Анатолю всю ногу вплоть до паха, это и сейчас непростая операция, во время которой теряется очень много крови, перерезаются основные сосуды, а выживали, в основном, те, кому отрезали ногу ниже колена. Так что, скорее всего, он бы помер на месте (на что и намекает Толстой, который сам воевал и видел раненных). Другое дело, я и впрямь не понимаю, чем же этот персонаж хуже того же Николая Ростова или даже Андрея. Автор хорошо это подметил. Но, кстати, такого пиетета перед ветеранами 1812-го, как ныне есть пиетет перед ветеранами ВОВ, тогда я особо не наблюдала, что в записках, что потом. Империя вела много войн, многие "ветераны" продолжали служить и далее, воевали на Кавказе или с турками в 1828-1829-м, подавляли польское восстание. Для многих из них война 1812-го была не первой военной кампанией, а одной из - пусть и велась не за границей, а на своей территорией. Ветеранами 1812-го были и члены "камарильи", даже те, кого особо не уважали в свете. Издержки профессионально-феодальной армии. Даже декабристы свой военный опыт не ставили во главу угла. Тем более, что какой у людей 1790-х годов мог быть военный опыт?
По поводу того, что Анатолю было рано жениться. В самом деле, в массе своей дворяне женились после 30, но если положение позволяло, то могли и раньше. Мой ГГ женился в 25, поскольку на тот момент уже "добился всего" (правда, женился не совсем добровольно, но это уже частности). Зять Кутузова, Фердинанд фон Тизенгаузен, к моменту своей гибели под Аустерлицем в возрасте 23 лет был уже отцом двоих дочерей в законном браке. Дубельт женился тоже довольно рано, в 24, кажется (но это уже времена декабристов). Не говоря уже о том, что особы царского происхождения всегда женились очень рано. Обычай брачного возраста был довольно гибкий, все зависело от материального положения и желания молодых (или их родителей). Князь Андрей, которого автор статьи считает наиболее достоверным с исторической точки зрения персонажем, и сам стал мужем довольно рано.
Кстати, про год рождения Андрея. Автор статьи полагает, что это 1780-1781-й. Мне так кажется, там 1774-1777-й более вероятен. То есть, это поколение, к которому принадлежали основные сподвижники Александра Первого и сам император (вспомним: Долгоруков Петр 1777-го года рождения, на 1 неделю младше императора; граф Ливен - 1774-го; князь Петр Волконский - 1776-го; Чарторыйский - 1771-го; Новосильцев, кажется, - 1769-го; Строганов - тоже 1774-го). Поэтому и понятен весь grudge князя Андрея - он считает, что карьера не удалась. Правильно, когда твои сверстники все уже генерал-адъютанты и возглавляют разные ведомства, то тут и станешь мечтать о "своем Тулоне".
Кстати, про несвоевременность рьяного бонапартизма Андрея и Пьера автор подметил, в общем-то, правильно. Как и про то, что "поражение в правах" и пренебрежительное отношение к Пьеру как к бастарду старого графа Безухова тоже не характерно для того времени. Это вам не "Игра Престолов", где все презирают Сноу только за то, что он бастард. И правильно указал на то, что люди в "Войне и мире" проигрывают адские тыщи, что тоже очень гиперболично.
По поводу Лизы Мейнен. Если учесть, что одним из прототипов Андрея Болконского был Фердинанд фон Тизенгаузен, то становится понятно, что Лиза очень похожа (вплоть до внешности) на Елизавету Михайловну Тизенгаузен, во втором браке Хитрово, только национальности мужа и жены граф Толстой поменял местами. И, кстати, про внешность и усики. Брюнетки среди немок (даже среди прибалток, хоть и в меньшей степени) были и есть (поглядите на портреты Саксен-Кобургов, те сплошь шатены и брюнеты), а "усики" - дело гормональное, возможно, так проявлялся гормональный всплеск при беременности (хотя это показатель присутствия андрогенов в организме, тогда как при беременности эти "мужские" гормоны подавляются; но, как мы видим, беременность Лиза переносила тяжело и с осложнениями, от родов умерла - причем, судя по описанию, не из-за осложнений, вызванных собственно течением родов, а из-за состояния собственного здоровья - просто остановилось сердце; так что, возможно,эта ее особенность внешности - признак болезни и неспособности нормально родить). Но то,что старый князь не хотел отдавать будущего внука своего матери - это уже, извините, его "самодурость" проявляется. Лиза для брака с Андреем перешла из лютеранства в православие (иначе их бы не обвенчали). Она стала такой же княгиней Болконской, таким же членом рода Болконских, как и ее золовка. К тому же, ну не из мещан же она, в самом деле?! Ее семья - скорее всего, остзейские служилые бароны, такие же дворяне, как и князья Болконские. Остзейцы нормально дружили с князьями из Рюриковичей (тут я могу накидать массу примеров). Нежелание, чтобы ребенок общался со своими дедом и бабкой по матери, объясняется, опять же, "заскоком" старого князя и его предрассудками против "немчуры" (а были и такие - некоторые русские дворяне считали остзейских ниже себя,но не из-за национальности тех - в предках у русских дворян нередко числились иноземцы: татарские мурзы, польские и литовские шляхтичи, какие-то выехавшие из немецких земель наемники, получившие в 15-17 веках дворянство из рук государей и проч., а из-за того, что у немалого количества остзейцев, особенно, эстляндцев, в предках числились купцы из Ганзы, которым шведский король щедро жаловал дворянские гербы и пышные новые фамилии).
Ну и отдельно про поколение 1770-1780-х годов рождения, "ничего не свершившее". Эти люди принадлежали к высшему и среднему командному составу армии в 1812-1814 гг. Это "старшие братья", о которых писал Пушкин в своем стихотворении на память Лицея, те, кто "шел умирать мимо нас". Это сановники "дней александровых прекрасного начала", которые потом правили миром вплоть до 1840-х. Это поколение в молодости успело на суворовские походы, в зрелости - на войны с Наполеоном и турками. Это "генералы 1812-го года", про которых так романтично писала Цветаева (воспетый ею в этом стихотворении Тучков-Четвертый родился в 1778-м). Называть их всех "обычными служаками, которые могут совершать подвиги, но не так хорошо, как те, кто родился в 1790-е" было бы опрометчиво. Да, "старшие братья", по большему счету, оказались в стане консерваторов и "камарильи", тогда как "прогрессивные"- это 1790-1800-е. Но те-то и жаждали так подвигов - хотя бы в облике революционеров. Это поколение слегка "припозднилось" на 1812-й: самым старшим из них в тот момент было 20-22 года, младшие же, как Пушкин и его однокашники, не успели и только завидовали и "в сень наук с досадой возвращались". Показателен пример будущего императора Николая Первого, которого на ту войну просто "не пустили" вместе с братом, хотя они, разумеется, рвались и жаждали. Таково было общее чувство людей,рожденных в те года.
Ну и про Бородино. От того, что какой-то офицер туда не попал, он хуже не делался. Все ж понимали стратегию и тактику. Они же не ватага викингов.
Да, посты про "ВиМ" у меня получаются длиной с саму "ВиМ".
http://magazines.russ.ru/voplit/2004/5/ci10.html
Но я бы тут поспорила со многим.
"Все фрейлины жили во дворце". Не все, а, в основном, те, кому и впрямь некуда было пойти в СПб. Была еще практика "заочных фрейлин". Сестра М.С. Воронцова, дочь нашего посланника в Англии С.Р. Воронцова, в России почти и не была, однако до своего замужества числилась фрейлиной.
Курагин мог назвать детей "Ипполитом" и "Еленой" в связи с тем, что, старый князь Курагин следовал моде на антично-византийское, которую в 1780-е начала задавать Екатерина в связи с присоединением Крыма и планами по завоеванию Константинополя (своих внуков она тоже назвала крайне громко), поэтому и обозвал Ипполита как ГГ "Федры" Расина, а с Еленой все и так ясно. Если одну из внучек императрицы так звали, то почему бы человеку, приближенному ко Двору, каким был Курагин, не назвать дочь "царевниным" именем? И я не согласна, что Еленами называли одних немок. Сноха Суворова, Елена Александровна, урожденная Нарышкина, - самая что ни на есть русская графиня. Как пример. Можно еще многих привести. Дочь Зубовой-Жеребцовой, по-моему, тоже Еленой звали. Вот с Жюли Карагиной я бы согласилась, ибо Юлия/Юлиана - и в самом деле "немецкое" имя, в первой трети 19 века так в основном звали немок и француженок, и лишь потом его начали осваивать русские дворяне. Но автор статьи этого не упоминает. Жену Булгарина, скорее всего, по метрике звали Магдаленой, ибо Lenchen - сокращение именно от него. А Елена/Хелена - не слишком-то популярное в Германии имя, даже сейчас (хотя в те времена были остзейки, которых так звали - кажется, жена Барклая-де-Толли была Хеленой, так же, как и младшая дочь министра иностранных дел при АП Будберга, но там, по ходу (особенно в последнем случае), - желание подражать придворной моде).
Вообще же, в 1780-е-1790-е пошло поветрие на имена античных героев, которым многие просвещенные дворяне с удовольствием воспользовались, начав придумывать имена для своих новорожденных детей, благо Двор подавал им примеры со своими Константинами, Еленами и Александрами.
Отступая в сторону, могу сказать, что дворяне, что русские, что остзейские, очень следили за тем, как называют великих князей и княгинь, какие имена "в ходу". В 1780-е мальчиков стали массово нарекать Александрами и Павлами. Остзейцы имя "Пауль" особенно любили, так как это еще и обожаемый протестантами апостол. Но тем вообще хорошо - у них в ходу было давать детям 4-5 имен, называя каким-то одним, чаще всего таким, которое легко можно было транслитерировать на русский.
Про "малое распространение французского" - тоже фантазии авторки. Французский язык в русском светском обществе "поселился" аж с времен Елисавет Петровны (она и имя свое писала-то на французский лад, как видим). Про "воспитание за границей" - может, и не воспитывали, но количество воспитанных монахами-иезуитами (которые чаще всего были французского или итальянского происхождения) из знати тогда зашкаливало. По поводу "не мог воспитываться во Франции, потому что там была революция" - я сразу вспомнила m-r Ocher'а, то есть, Павла Александровича Строганова, который и побыл в те самые жаркие дни взятия Бастилии. Но это, возможно, исключение.
По поводу ранения Анатоля я тоже не согласна. Скорее всего, резали ему ногу не из-за гангрены (гангрена развивалась попозже факта ранения; тогда бы всем раненным в ноги их отрезали бы "для профилактики"), а из-за того, что она была очень сильно раскурочена и восстановлению не подлежала (срастись ей было нереально). Умереть на операционном столе он мог быстро и легко - от болевого шока (наркоза тогда не было, кроме самых примитивных мер, вроде напоить больного водкой), от кровопотери (переливание крови тогда не делали), к тому же, по-моему, у Толстого отнимают Анатолю всю ногу вплоть до паха, это и сейчас непростая операция, во время которой теряется очень много крови, перерезаются основные сосуды, а выживали, в основном, те, кому отрезали ногу ниже колена. Так что, скорее всего, он бы помер на месте (на что и намекает Толстой, который сам воевал и видел раненных). Другое дело, я и впрямь не понимаю, чем же этот персонаж хуже того же Николая Ростова или даже Андрея. Автор хорошо это подметил. Но, кстати, такого пиетета перед ветеранами 1812-го, как ныне есть пиетет перед ветеранами ВОВ, тогда я особо не наблюдала, что в записках, что потом. Империя вела много войн, многие "ветераны" продолжали служить и далее, воевали на Кавказе или с турками в 1828-1829-м, подавляли польское восстание. Для многих из них война 1812-го была не первой военной кампанией, а одной из - пусть и велась не за границей, а на своей территорией. Ветеранами 1812-го были и члены "камарильи", даже те, кого особо не уважали в свете. Издержки профессионально-феодальной армии. Даже декабристы свой военный опыт не ставили во главу угла. Тем более, что какой у людей 1790-х годов мог быть военный опыт?
По поводу того, что Анатолю было рано жениться. В самом деле, в массе своей дворяне женились после 30, но если положение позволяло, то могли и раньше. Мой ГГ женился в 25, поскольку на тот момент уже "добился всего" (правда, женился не совсем добровольно, но это уже частности). Зять Кутузова, Фердинанд фон Тизенгаузен, к моменту своей гибели под Аустерлицем в возрасте 23 лет был уже отцом двоих дочерей в законном браке. Дубельт женился тоже довольно рано, в 24, кажется (но это уже времена декабристов). Не говоря уже о том, что особы царского происхождения всегда женились очень рано. Обычай брачного возраста был довольно гибкий, все зависело от материального положения и желания молодых (или их родителей). Князь Андрей, которого автор статьи считает наиболее достоверным с исторической точки зрения персонажем, и сам стал мужем довольно рано.
Кстати, про год рождения Андрея. Автор статьи полагает, что это 1780-1781-й. Мне так кажется, там 1774-1777-й более вероятен. То есть, это поколение, к которому принадлежали основные сподвижники Александра Первого и сам император (вспомним: Долгоруков Петр 1777-го года рождения, на 1 неделю младше императора; граф Ливен - 1774-го; князь Петр Волконский - 1776-го; Чарторыйский - 1771-го; Новосильцев, кажется, - 1769-го; Строганов - тоже 1774-го). Поэтому и понятен весь grudge князя Андрея - он считает, что карьера не удалась. Правильно, когда твои сверстники все уже генерал-адъютанты и возглавляют разные ведомства, то тут и станешь мечтать о "своем Тулоне".
Кстати, про несвоевременность рьяного бонапартизма Андрея и Пьера автор подметил, в общем-то, правильно. Как и про то, что "поражение в правах" и пренебрежительное отношение к Пьеру как к бастарду старого графа Безухова тоже не характерно для того времени. Это вам не "Игра Престолов", где все презирают Сноу только за то, что он бастард. И правильно указал на то, что люди в "Войне и мире" проигрывают адские тыщи, что тоже очень гиперболично.
По поводу Лизы Мейнен. Если учесть, что одним из прототипов Андрея Болконского был Фердинанд фон Тизенгаузен, то становится понятно, что Лиза очень похожа (вплоть до внешности) на Елизавету Михайловну Тизенгаузен, во втором браке Хитрово, только национальности мужа и жены граф Толстой поменял местами. И, кстати, про внешность и усики. Брюнетки среди немок (даже среди прибалток, хоть и в меньшей степени) были и есть (поглядите на портреты Саксен-Кобургов, те сплошь шатены и брюнеты), а "усики" - дело гормональное, возможно, так проявлялся гормональный всплеск при беременности (хотя это показатель присутствия андрогенов в организме, тогда как при беременности эти "мужские" гормоны подавляются; но, как мы видим, беременность Лиза переносила тяжело и с осложнениями, от родов умерла - причем, судя по описанию, не из-за осложнений, вызванных собственно течением родов, а из-за состояния собственного здоровья - просто остановилось сердце; так что, возможно,эта ее особенность внешности - признак болезни и неспособности нормально родить). Но то,что старый князь не хотел отдавать будущего внука своего матери - это уже, извините, его "самодурость" проявляется. Лиза для брака с Андреем перешла из лютеранства в православие (иначе их бы не обвенчали). Она стала такой же княгиней Болконской, таким же членом рода Болконских, как и ее золовка. К тому же, ну не из мещан же она, в самом деле?! Ее семья - скорее всего, остзейские служилые бароны, такие же дворяне, как и князья Болконские. Остзейцы нормально дружили с князьями из Рюриковичей (тут я могу накидать массу примеров). Нежелание, чтобы ребенок общался со своими дедом и бабкой по матери, объясняется, опять же, "заскоком" старого князя и его предрассудками против "немчуры" (а были и такие - некоторые русские дворяне считали остзейских ниже себя,но не из-за национальности тех - в предках у русских дворян нередко числились иноземцы: татарские мурзы, польские и литовские шляхтичи, какие-то выехавшие из немецких земель наемники, получившие в 15-17 веках дворянство из рук государей и проч., а из-за того, что у немалого количества остзейцев, особенно, эстляндцев, в предках числились купцы из Ганзы, которым шведский король щедро жаловал дворянские гербы и пышные новые фамилии).
Ну и отдельно про поколение 1770-1780-х годов рождения, "ничего не свершившее". Эти люди принадлежали к высшему и среднему командному составу армии в 1812-1814 гг. Это "старшие братья", о которых писал Пушкин в своем стихотворении на память Лицея, те, кто "шел умирать мимо нас". Это сановники "дней александровых прекрасного начала", которые потом правили миром вплоть до 1840-х. Это поколение в молодости успело на суворовские походы, в зрелости - на войны с Наполеоном и турками. Это "генералы 1812-го года", про которых так романтично писала Цветаева (воспетый ею в этом стихотворении Тучков-Четвертый родился в 1778-м). Называть их всех "обычными служаками, которые могут совершать подвиги, но не так хорошо, как те, кто родился в 1790-е" было бы опрометчиво. Да, "старшие братья", по большему счету, оказались в стане консерваторов и "камарильи", тогда как "прогрессивные"- это 1790-1800-е. Но те-то и жаждали так подвигов - хотя бы в облике революционеров. Это поколение слегка "припозднилось" на 1812-й: самым старшим из них в тот момент было 20-22 года, младшие же, как Пушкин и его однокашники, не успели и только завидовали и "в сень наук с досадой возвращались". Показателен пример будущего императора Николая Первого, которого на ту войну просто "не пустили" вместе с братом, хотя они, разумеется, рвались и жаждали. Таково было общее чувство людей,рожденных в те года.
Ну и про Бородино. От того, что какой-то офицер туда не попал, он хуже не делался. Все ж понимали стратегию и тактику. Они же не ватага викингов.
Да, посты про "ВиМ" у меня получаются длиной с саму "ВиМ".