Москва декабристская
Во время посещения Москвы в 1818 году прусский король Фридрих Вильгельм III попросил показать ему Москву сверху. Им открылись черные проплешины, Москва еще лежала в руинах после пожара 1812 года. Король опустился на колени и приказал поступить так же двум сыновьям-подросткам: «Поклонитесь Москве, спасшей Европу!»
Москва отстроилась после наполеоновского разорения, город украсили бесконечными колоннадами, светлыми портиками, амурами, венками. Здания строили в классическом стиле, а вот внутри все было не так единообразно, некоторые думали не по ранжиру, мечтали о революционных преобразованиях в России и вышли декабре 1825 года на Сенатскую площадь.
Выступление декабристов прошли в Санкт-Петербурге и Киевской губернии, судили их в Петербурге, а сослали на каторгу и поселение в Сибирь, но и Москва неразрывно связана с декабристским движением. Из 126 впоследствии осужденных участников восстания 80 родились в Москве, примерно 30 учились в Московском училище колонновожатых, и столько же в Московском университете.
На углу Манежной площади - уголок классицизма, в этом стиле после пожара 1812 года архитектор Жилярди восстанавливал корпуса Московского университета. Здесь учился идеолог декабристов Никита Муравьев, сторонник конституционной монархии и отмены крепостного права.
Среди выпускников университета: Сергей Трубецкой, избранный перед восстанием диктатором и Иван Якушкин предлагавший без жребия себя в цареубийцы. Он собирался убить царя из пистолета при выходе из Успенского собора, и затем немедленно выстрелить из второго пистолета в себя.
В заговоре участвовали действующие и отставные офицеры, повидавшие зарубежную жизнь и зарубежные свободы во время заграничных походов русской армии, заставшие череду европейских революций и помнящие дворцовые перевороты 18 века в России. Все они были дворяне, сослуживцы и друзья, поэтому единоначалия и вообще организованности добиться было сложно. Сходились на том, что царскую семью следует изолировать, все наперебой предлагали себя в Бруты, но до покушения дело так и не дошло. Покушения будут позже.
В 1817 году император с гвардией прибыл в Москву праздновать пятилетие изгнания Наполеона, к этому времени был построен огромный экзерциргауз, сегодня мы называем его «манеж». Здание предназначалась для военных упражнений и парадов: шесть с половиной тысяч квадратных метров перекрыты без единой опоры, это практически футбольное поле, чтобы ничто не мешало перестроением полка гвардейской конницы.
Гвардейские полки, прибывшие в Москву в 1817 году, разместили в Хамовнических казармах, а напротив находился так называемый «шефский дом», где жили офицеры. В шефском же доме получил квартиру начальник штаба гвардейского отряда Александр Муравьев. Заговорщики собирались у Муравьева, обсуждали цареубийство и выступления гвардии.
Офицеры планировали поднять восстание в нескольких гвардейских частях и считали, что, как растет снежный ком, так к ним со временем присоединится вся русская армия, мол, русский солдат не пойдет на русского солдата, и гражданской войны не будет. Дом, в котором собирались заговорщики, построен в самом конце 18 века и за 200 с небольшим лет практически не изменился. Это прекрасный образец раннего московского классицизма.
Александру Первому докладывали о настроении среди военных и заговорах, заговорщиков под благовидными предлогами удаляли из столицы в дальние гарнизоны, но при этом - никаких арестов. Однажды император даже сказал: «Не мне их судить!» Возможно, Александр имел в виду, что сам когда-то поощрял либеральные надежды, а может быть, промелькнула тень Павла.
Основатель декабристского движения Александр Муравьев отошел от заговорщиков и в восстании не участвовал, поэтому этом был сослан в Сибирь без лишения чинов и дворянства, назначен иркутским городничим, затем губернатором в Тобольске, в должности военного губернатора Нижнего Новгорода участвовал в отмене крепостного права. Мечты сбылись через 43 года после заседаний в шефском доме напротив Хамовнических казарм.
Классицизм - это и огромные дворцы, и маленькие особнячки. Дом в Гагаринском переулке был построен в 1816 году из дерева на каменном основании здания, сгоревшего в 1812 году. Так что это типичный образец послепожарной Москвы, с лепными грифонами и масками. Деревянную основу скрывает штукатурка, расчерченная рустом. Здесь жил будущий декабрист барон Штейнгель.
Штейнгель служил начальником канцелярии при московском генерал-губернаторе и восстанавливал после пожара Москву. Его стараниями восстановлена колокольня Ивана Великого и построена Никольская башня Кремля, взорванная французами.
Очевидно, для масонских собраний еще при строительстве барон Штейнгель предусмотрел тайную комнату с дверью, замаскированный под шкаф. Многие декабристы были масонами, такие тайники создавали для атмосферы таинственности и обособленности, от жандармов не спас бы и подземный ход. На Сенатскую площадь барон вышел, но стоял в толпе зевак.
Его арестовали позже в Москве. На вопросный пункт: что побудило вас вступить в тайную организацию, он составил такой уничижительный портрет Николая I, что судьи попросили переписать ответы, их же будет смотреть сам император. Что ж, тем лучше, ответил Штейнгель, пусть он посмотрится в это зеркало. За свою правдивость и несгибаемость барон заплатил двумя-тремя лишними годами каторжных работ.
Декабристы весьма отличались положением и достатком. Барон Штейнгель был небогат, а вот князь Евгений Оболенский принадлежал к роду известному и состоятельному. На Новинском бульваре в конце 18-го века для князей Оболенских был построен огромный дворец. Во время декабрьского выступления глава заговора полковник Трубецкой на Сенатскую площадь не явился, и возглавил восставшие войска горячий решительный поручик Оболенский. Для увещевания солдат к мятежному строю выехал генерал Милорадович. Оболенский ударил его штыком.
«Ах, как славно мы умрем!» восклицал другой молодой заговорщик Александр Одоевский перед 14 декабря. Действительно, участники восстания были готовы жертвовать жизнью ради дела, но судьба распорядилась иначе. От атак кавалерии и стрельбы картечью в упор погибли только нижние чины, а все офицеры-зачинщики выжили, чтобы полной мерой испить последствия своих поступков.
5 заговорщиков были казнены, 110 сосланы на каторжные, на крепостные работы, и на поселение. Ну, а князя Евгения Оболенского ждала дорога в Сибирь в кандалах, тяжелейшей работы на руднике, камера, где нельзя было распрямиться в полный рост.
На Старой Басманной находится дом братьев Муравьевых-Апостолов. Три брата - Матвей, Сергей и Ипполит были декабристами. Дом - это прекрасный образец классицизма начала 19-го века, острый угол здания выделен полуротондой, а на парадном фасаде со стороны улицы - шестиколонный портик и лепной фриз над окнами.
Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, семёновские офицеры, решили не использовать своем полку телесных наказаний, и без палок сохраняли прекрасную дисциплину. Сергей специально просит перевести к нему в подразделении солдата-вора, тот нарушает дисциплину, офицер раз за разом платит из своего кармана и увещевает солдата. В конце концов, тот, потрясенный небывалым отношением, исправляется.
Уже в отставке Матвей Муравьев-Апостол видит занятия на плацу, во время которых унтеры используют палки. Он подзывает офицера и напоминает ему, что по уставу во время учебных занятий телесное наказание запрещены. А затем отправляется домой и готовится к дуэли, ожидая, что офицер вызовет его. Они встретились только через год, и этот офицер благодарил Матвея, сказав, что после того случая изменил свое отношение к солдатам.
У Ивана Матвеевича было 10 человек детей, но, когда Иван Матвеевич Муравьев-Апостол получил этот дом, старшие дети уже жили самостоятельной жизнью. Во время восстания три брата, Матвей, Ипполит и Сергей были вместе, их пытались арестовать, но солдаты отбили заключенных у жандармов. Но полк через короткое время был рассеян картечью. Младший, Ипполит, застрелился, Сергей и Матвей были захвачены и отправлены в Петропавловскую крепость.
Отцу разрешили посетить сыновей в тюрьме. Увидев Сергея в залитом кровью мундире с окровавленной головой, он сказал, что пришлет новое платье. Не нужно, ответил заключенный, я умру с каплями крови, пролитой за Отечество и попросил только Евангелие. Какой удар для отца: младший сын застрелился, средний повешен, старший отправлен на каторгу. Иван Матвеевич продает это здание и уезжает за границу.
Жестокие приговоры стали потрясением для семей. Смертная казнь, пожизненная ссылка на каторжные работы, разжалования. В Петербург потянулись родственники для последнего свидания, передавали книги и вещи. Среди декабристов было двадцать женатых, для их жён наступил страшный выбор: если следовать за мужьями в Сибирь, то надо оставить маленьких детей, правительство запретило брать детей с собой. Всего в Сибирь поехали 19 женщин - жены, матери и сестры.
Свет был потрясен. Эти женщины отрекаются от благополучной жизни и добровольно следуют в Сибирь за государственными преступниками, становятся жёнами ссыльных каторжных. Они имеют право на крепостных и их будущие дети записываются в крестьяне. Вот в этом дворце Зинаиды Волконской московское общество провожало Марию Волконскую.
Мария вышла замуж за князя Сергея Волконского в начале 1825 года, теплых отношений между супругами не было, но долг звал княгиню в Сибирь. Приезд княгини спас Сергея Волконского, он уже настолько пал духом, что товарищи опасались за его жизнь.
Блестящие офицеры, поэты, философы отправлялись на каторгу. При этом их лишали имущества, дворянства, чинов и званий. Их детям запрещали носить фамилии отцов, они поступали в учебные заведения под отчествами “петровы”, “васильевы”. Власть стремилась стереть пыль участников анти государственного переворота и сделала из них героев. Вот в этом доме на Малой Дмитровке у декабриста Михаила Митькова собрались московские заговорщики после получения известия о выступлении в Санкт-Петербурге.
Посовещались и разошлись ни с чем. Как недоумевал один из современников, что это за заговор, в котором не было двух людей, согласных между собой. Не было единства в средствах, да и вышли бунтовщики на площадь сами не зная, зачем, и что потом делать. Даже на процессе судьи говорили между собой, что если бы император проявил царское великодушие и наказал легко, временно, и немногих, то приобрел бы сердца всех этих людей, а Россия приобрела бы в них людей государственных.
Декабристы так пострадали на каторге, столько явили мужества и стойкости в сибирских лишениях, что не неудачным восстанием, а жизнью после 14 декабря 1825 года они заслужили любовь и уважение потомков. Поэтому в Москве, где они витийствовали и писали конституции, нет памятника декабристам, а в Сибири, где они страдали, таких монументов множество. И даже на Украине есть.
Только в 1856 году следующий император Александр Второй разрешил ссыльным переехать в европейскую часть России. А впоследствии вернул титулы, звания и дворянские привилегии декабристам и их потомкам. Декабристы начали возвращаться в Москву. Не все современники воспринимали их как героев, но в целом общество было на стороне ссыльных. Зато в советское время образовался целый культ 14 декабря 1825 года. Лучшие историки и писатели посвятили декабристам книги.
Кстати о книгах. Все декабристы получили прекрасное воспитание и понимали значение образования и литературы, и в Сибири занимались описанием края, составлением воспоминаний, открывали школы, а вернувшись в Москву, Матвей Муравьев-Апостол передал большую сумму денег на строительство библиотеки Московского университета. Это очередное классическое здание в череде университетских корпусов на Моховой.
Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака «Москва. Пешком». Фото без моих логотипов взяты из Сети.
Москва отстроилась после наполеоновского разорения, город украсили бесконечными колоннадами, светлыми портиками, амурами, венками. Здания строили в классическом стиле, а вот внутри все было не так единообразно, некоторые думали не по ранжиру, мечтали о революционных преобразованиях в России и вышли декабре 1825 года на Сенатскую площадь.
Выступление декабристов прошли в Санкт-Петербурге и Киевской губернии, судили их в Петербурге, а сослали на каторгу и поселение в Сибирь, но и Москва неразрывно связана с декабристским движением. Из 126 впоследствии осужденных участников восстания 80 родились в Москве, примерно 30 учились в Московском училище колонновожатых, и столько же в Московском университете.
На углу Манежной площади - уголок классицизма, в этом стиле после пожара 1812 года архитектор Жилярди восстанавливал корпуса Московского университета. Здесь учился идеолог декабристов Никита Муравьев, сторонник конституционной монархии и отмены крепостного права.
Среди выпускников университета: Сергей Трубецкой, избранный перед восстанием диктатором и Иван Якушкин предлагавший без жребия себя в цареубийцы. Он собирался убить царя из пистолета при выходе из Успенского собора, и затем немедленно выстрелить из второго пистолета в себя.
В заговоре участвовали действующие и отставные офицеры, повидавшие зарубежную жизнь и зарубежные свободы во время заграничных походов русской армии, заставшие череду европейских революций и помнящие дворцовые перевороты 18 века в России. Все они были дворяне, сослуживцы и друзья, поэтому единоначалия и вообще организованности добиться было сложно. Сходились на том, что царскую семью следует изолировать, все наперебой предлагали себя в Бруты, но до покушения дело так и не дошло. Покушения будут позже.
В 1817 году император с гвардией прибыл в Москву праздновать пятилетие изгнания Наполеона, к этому времени был построен огромный экзерциргауз, сегодня мы называем его «манеж». Здание предназначалась для военных упражнений и парадов: шесть с половиной тысяч квадратных метров перекрыты без единой опоры, это практически футбольное поле, чтобы ничто не мешало перестроением полка гвардейской конницы.
Гвардейские полки, прибывшие в Москву в 1817 году, разместили в Хамовнических казармах, а напротив находился так называемый «шефский дом», где жили офицеры. В шефском же доме получил квартиру начальник штаба гвардейского отряда Александр Муравьев. Заговорщики собирались у Муравьева, обсуждали цареубийство и выступления гвардии.
Офицеры планировали поднять восстание в нескольких гвардейских частях и считали, что, как растет снежный ком, так к ним со временем присоединится вся русская армия, мол, русский солдат не пойдет на русского солдата, и гражданской войны не будет. Дом, в котором собирались заговорщики, построен в самом конце 18 века и за 200 с небольшим лет практически не изменился. Это прекрасный образец раннего московского классицизма.
Александру Первому докладывали о настроении среди военных и заговорах, заговорщиков под благовидными предлогами удаляли из столицы в дальние гарнизоны, но при этом - никаких арестов. Однажды император даже сказал: «Не мне их судить!» Возможно, Александр имел в виду, что сам когда-то поощрял либеральные надежды, а может быть, промелькнула тень Павла.
Основатель декабристского движения Александр Муравьев отошел от заговорщиков и в восстании не участвовал, поэтому этом был сослан в Сибирь без лишения чинов и дворянства, назначен иркутским городничим, затем губернатором в Тобольске, в должности военного губернатора Нижнего Новгорода участвовал в отмене крепостного права. Мечты сбылись через 43 года после заседаний в шефском доме напротив Хамовнических казарм.
Классицизм - это и огромные дворцы, и маленькие особнячки. Дом в Гагаринском переулке был построен в 1816 году из дерева на каменном основании здания, сгоревшего в 1812 году. Так что это типичный образец послепожарной Москвы, с лепными грифонами и масками. Деревянную основу скрывает штукатурка, расчерченная рустом. Здесь жил будущий декабрист барон Штейнгель.
Штейнгель служил начальником канцелярии при московском генерал-губернаторе и восстанавливал после пожара Москву. Его стараниями восстановлена колокольня Ивана Великого и построена Никольская башня Кремля, взорванная французами.
Очевидно, для масонских собраний еще при строительстве барон Штейнгель предусмотрел тайную комнату с дверью, замаскированный под шкаф. Многие декабристы были масонами, такие тайники создавали для атмосферы таинственности и обособленности, от жандармов не спас бы и подземный ход. На Сенатскую площадь барон вышел, но стоял в толпе зевак.
Его арестовали позже в Москве. На вопросный пункт: что побудило вас вступить в тайную организацию, он составил такой уничижительный портрет Николая I, что судьи попросили переписать ответы, их же будет смотреть сам император. Что ж, тем лучше, ответил Штейнгель, пусть он посмотрится в это зеркало. За свою правдивость и несгибаемость барон заплатил двумя-тремя лишними годами каторжных работ.
Декабристы весьма отличались положением и достатком. Барон Штейнгель был небогат, а вот князь Евгений Оболенский принадлежал к роду известному и состоятельному. На Новинском бульваре в конце 18-го века для князей Оболенских был построен огромный дворец. Во время декабрьского выступления глава заговора полковник Трубецкой на Сенатскую площадь не явился, и возглавил восставшие войска горячий решительный поручик Оболенский. Для увещевания солдат к мятежному строю выехал генерал Милорадович. Оболенский ударил его штыком.
«Ах, как славно мы умрем!» восклицал другой молодой заговорщик Александр Одоевский перед 14 декабря. Действительно, участники восстания были готовы жертвовать жизнью ради дела, но судьба распорядилась иначе. От атак кавалерии и стрельбы картечью в упор погибли только нижние чины, а все офицеры-зачинщики выжили, чтобы полной мерой испить последствия своих поступков.
5 заговорщиков были казнены, 110 сосланы на каторжные, на крепостные работы, и на поселение. Ну, а князя Евгения Оболенского ждала дорога в Сибирь в кандалах, тяжелейшей работы на руднике, камера, где нельзя было распрямиться в полный рост.
На Старой Басманной находится дом братьев Муравьевых-Апостолов. Три брата - Матвей, Сергей и Ипполит были декабристами. Дом - это прекрасный образец классицизма начала 19-го века, острый угол здания выделен полуротондой, а на парадном фасаде со стороны улицы - шестиколонный портик и лепной фриз над окнами.
Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, семёновские офицеры, решили не использовать своем полку телесных наказаний, и без палок сохраняли прекрасную дисциплину. Сергей специально просит перевести к нему в подразделении солдата-вора, тот нарушает дисциплину, офицер раз за разом платит из своего кармана и увещевает солдата. В конце концов, тот, потрясенный небывалым отношением, исправляется.
Уже в отставке Матвей Муравьев-Апостол видит занятия на плацу, во время которых унтеры используют палки. Он подзывает офицера и напоминает ему, что по уставу во время учебных занятий телесное наказание запрещены. А затем отправляется домой и готовится к дуэли, ожидая, что офицер вызовет его. Они встретились только через год, и этот офицер благодарил Матвея, сказав, что после того случая изменил свое отношение к солдатам.
У Ивана Матвеевича было 10 человек детей, но, когда Иван Матвеевич Муравьев-Апостол получил этот дом, старшие дети уже жили самостоятельной жизнью. Во время восстания три брата, Матвей, Ипполит и Сергей были вместе, их пытались арестовать, но солдаты отбили заключенных у жандармов. Но полк через короткое время был рассеян картечью. Младший, Ипполит, застрелился, Сергей и Матвей были захвачены и отправлены в Петропавловскую крепость.
Отцу разрешили посетить сыновей в тюрьме. Увидев Сергея в залитом кровью мундире с окровавленной головой, он сказал, что пришлет новое платье. Не нужно, ответил заключенный, я умру с каплями крови, пролитой за Отечество и попросил только Евангелие. Какой удар для отца: младший сын застрелился, средний повешен, старший отправлен на каторгу. Иван Матвеевич продает это здание и уезжает за границу.
Жестокие приговоры стали потрясением для семей. Смертная казнь, пожизненная ссылка на каторжные работы, разжалования. В Петербург потянулись родственники для последнего свидания, передавали книги и вещи. Среди декабристов было двадцать женатых, для их жён наступил страшный выбор: если следовать за мужьями в Сибирь, то надо оставить маленьких детей, правительство запретило брать детей с собой. Всего в Сибирь поехали 19 женщин - жены, матери и сестры.
Свет был потрясен. Эти женщины отрекаются от благополучной жизни и добровольно следуют в Сибирь за государственными преступниками, становятся жёнами ссыльных каторжных. Они имеют право на крепостных и их будущие дети записываются в крестьяне. Вот в этом дворце Зинаиды Волконской московское общество провожало Марию Волконскую.
Мария вышла замуж за князя Сергея Волконского в начале 1825 года, теплых отношений между супругами не было, но долг звал княгиню в Сибирь. Приезд княгини спас Сергея Волконского, он уже настолько пал духом, что товарищи опасались за его жизнь.
Блестящие офицеры, поэты, философы отправлялись на каторгу. При этом их лишали имущества, дворянства, чинов и званий. Их детям запрещали носить фамилии отцов, они поступали в учебные заведения под отчествами “петровы”, “васильевы”. Власть стремилась стереть пыль участников анти государственного переворота и сделала из них героев. Вот в этом доме на Малой Дмитровке у декабриста Михаила Митькова собрались московские заговорщики после получения известия о выступлении в Санкт-Петербурге.
Посовещались и разошлись ни с чем. Как недоумевал один из современников, что это за заговор, в котором не было двух людей, согласных между собой. Не было единства в средствах, да и вышли бунтовщики на площадь сами не зная, зачем, и что потом делать. Даже на процессе судьи говорили между собой, что если бы император проявил царское великодушие и наказал легко, временно, и немногих, то приобрел бы сердца всех этих людей, а Россия приобрела бы в них людей государственных.
Декабристы так пострадали на каторге, столько явили мужества и стойкости в сибирских лишениях, что не неудачным восстанием, а жизнью после 14 декабря 1825 года они заслужили любовь и уважение потомков. Поэтому в Москве, где они витийствовали и писали конституции, нет памятника декабристам, а в Сибири, где они страдали, таких монументов множество. И даже на Украине есть.
Только в 1856 году следующий император Александр Второй разрешил ссыльным переехать в европейскую часть России. А впоследствии вернул титулы, звания и дворянские привилегии декабристам и их потомкам. Декабристы начали возвращаться в Москву. Не все современники воспринимали их как героев, но в целом общество было на стороне ссыльных. Зато в советское время образовался целый культ 14 декабря 1825 года. Лучшие историки и писатели посвятили декабристам книги.
Кстати о книгах. Все декабристы получили прекрасное воспитание и понимали значение образования и литературы, и в Сибири занимались описанием края, составлением воспоминаний, открывали школы, а вернувшись в Москву, Матвей Муравьев-Апостол передал большую сумму денег на строительство библиотеки Московского университета. Это очередное классическое здание в череде университетских корпусов на Моховой.
Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака «Москва. Пешком». Фото без моих логотипов взяты из Сети.