Уэллс, Джойс и пропаганда
Прибой социальных сетей в очередной раз выбросил на мой пляж оригинальный текст знаменитого письма 1928 г. англичанина Герберта Уэллса ирландцу Джеймсу Джойсу. Заметим, что сказанный англичанин писал из французского города Грасс (Приморские Альпы), столицы мировой парфюмерии, сказанному ирландцу во французский же город Париж, тогдашнюю столицу мирового всего (в культурно-художественном смысле, естественно) остального.
В этом письме прежде всего поражает неколебимая, порой доходящая до грубости, уверенность Уэллса в правильности своего пути и его окончательных преимуществах над путями остальными (то же и с его собственных суждениями о предметах конкретных, литературных), что для политического деятеля является весьма обычным, а иногда и необходимым обеспечением результативности, но в области искусств выглядит, как бы кто ни надеялся, несколько смешным - и противоречит самой сущности этих самых искусств: выражать выразимое, невыразимое, общественное, индивидуальное, логичное, алогичное, антилогичное, красивое, уродливое - и много чего еще, включая то, что и предсказать заранее нельзя, в общем - всё, что случилось приобрести и выработать бедняге homo suspense (sic) на неисповедимых путях эволюции (по касательной промелькивают тут в сознании комета-маргиналия литератора-почище-нас-с-вами «Поэзия выше нравственности. Или во всяком случае - совсем иное дело» - и прочий риторико-космический песок). Впрочем, автор письма то там, то здесь снабжает эти эскапады соответствующими социальными оговорками.
Между тем, слегка пошарившись в интернетах, я обнаружил перевод этого письма на рус. яз. работы Нины Берберовой, который не страдает излишней точностью, хотя в целом передает. Не сомневаюсь, что были и другие переводы (уж больно тема и содержание сочные), но искать дальше я не стал. Так что в порядке освежения памяти, изучения и вообще упражнения привожу свой вариант (в перевод Н. Б. и другие уже не заглядываю, так что всякие совпадения случайны).
Лу Пиду,
Сен Матью,
Грасс, Приморские Альпы
23 ноября 1928 г.
Мой дорогой Джойс,
Я долго изучал вас и много думал о вас. И в результате - мне кажется, я не смогу внести вклада в пропагандирование вашей работы. Я питаю огромное уважение к вашей гениальности, начиная с первых ваших книг, и сегодня чувствую большую личную симпатию к вам, но мы с вами пошли абсолютно разными путями. Ваше образование было католическим, ирландским, заговорщическим; мое же - уж так случилось - научным, конструктивным и, я полагаю, английским. Мои воззрения зиждутся на мире, в котором возможен большой объединяющий и концентрирующий процесс (рост мощи и масштаба посредством экономии и сосредоточения усилий), то есть прогресс пусть и не неизбежный, но интересный и возможный. Эта игра привлекла меня - и удерживает до сих пор. Для того я желаю языка и формулировок простых и ясных, насколько это возможно. Вы начинали как католик, то есть с системы ценностей, находящейся в решительном противостоянии реальности. Ваше умственное существование удручено чудовищной системой противоречий. Вы можете верить в целомудрие, чистоту и личного Бога, и поэтому вы всегда срываетесь на выкрики «п*зда», «дерьмо» и «дьявол». Поскольку я в эти ценности не верю, разве что как чьи-то личные убеждения, разум мой никогда не возбуждался до выкриков по поводу существования ватерклозетов и менструальных прокладок - и незаслуженных злоключений. И пока вы воспитывались под бременем иллюзий политического угнетения, я воспитывался в иллюзиях политической ответственности. Для вас вполне приемлемо сопротивляться и выламываться, для меня же - ни в малейшей степени.
Теперь насчет этого вашего литературного эксперимента. Это значительная вещь, поскольку вы очень значительный человек, и вместили в очень плотную композицию могучий гений выразительности, который бежал дисциплины. Но мне не кажется, что это к чему-нибудь приведет. Вы повернулись спиной к обычным людям - к их повседневным нуждам, к их ограниченному времени существования и интеллекту, и распространились об этом. И каков результат? Громоздкие ребусы. Две ваши последние работы наверняка было более забавно и возбуждающе создавать, чем когда-либо будет их читать. Представьте меня обыкновенным, типичным читателем. Получаю ли я удовольствие от этого произведения? Нет. Чувствую ли я, что узнаю что-то новое, озаряющее, как это происходит при чтении отвратительного анреповского перевода коряво написанной книги Павлова об условных рефлексах? Нет. И тогда я спрашиваю: кто такой, к чертовой матери, этот Джойс, чтобы требовать от меня столь многих часов бодрствования из тех нескольких тысяч, которые мне еще осталось прожить, на должную оценку его вывертов, причуд и выплесков воображения?
Все это с моей точки зрения. Возможно, как раз вы правы, а я во всем неправ. Ваша работа - необычайный эксперимент, и я сделаю все, чтобы охранить ее от разрушающих и ограничивающих воздействий. У нее есть свои поклонники и свои последователи. Пусть они получают от нее удовольствие. Для меня же это тупик.
Мои вам теплейшие пожелания, Джойс. Не могу следовать вашему знамени ревностнее, чем вы моему. Но мир необъятен, и в нем есть место и для моих, и для ваших заблуждений.
(Перевод 26.01.2025)
Оригинал (цитирую по принесенному сетевым прибоем тексту из достаточно надежного источника):
Lou Pidou,
Saint Mathieu,
Grasse, A.M.
November 23, 1928
My dear Joyce:
I've been studying you and thinking over you a lot. The outcome is that I don't think I can do anything for the propaganda of your work. I have enormous respect for your genius dating from your earliest books and I feel now a great personal liking for you but you and I are set upon absolutely different courses. Your training has been Catholic, Irish, insurrectionary; mine, such as it was, was scientific, constructive and, I suppose, English. The frame of my mind is a world wherein a big unifying and concentrating process is possible (increase of power and range by economy and concentration of effort), a progress not inevitable but interesting and possible. That game attracted and holds me. For it, I want a language and statement as simple and clear as possible. You began Catholic, that is to say you began with a system of values in stark opposition to reality. Your mental existence is obsessed by a monstrous system of contradictions. You may believe in chastity, purity and the personal God and that is why you are always breaking out into cries of cunt, shit and hell. As I don't believe in these things except as quite personal values my mind has never been shocked to outcries by the existence of water closets and menstrual bandages - and undeserved misfortunes. And while you were brought up under the delusion of political suppression I was brought up under the delusion of political responsibility. It seems a fine thing for you to defy and break up. To me not in the least.
Now with regard to this literary experiment of yours. It's a considerable thing because you are a very considerable man and you have in your crowded composition a mighty genius for expression which has escaped discipline. But I don't think it gets anywhere. You have turned your back on common men - on their elementary needs and their restricted time and intelligence, and you have elaborated. What is the result? Vast riddles. Your last two works have been more amusing and exciting to write than they will ever be to read. Take me as a typical common reader. Do I get much pleasure from this work? No. Do I feel I am getting something new and illuminating as I do when I read Anrep's dreadful translation of Pavlov's badly written book on Conditioned Reflexes? No. So I ask: Who the hell is this Joyce who demands so many waking hours of the few thousand I have still to live for a proper appreciation of his quirks and fancies and flashes of rendering?
All this from my point of view. Perhaps you are right and I am all wrong. Your work is an extraordinary experiment and I would go out of my way to save it from destructive or restrictive interruption. It has its believers and its following. Let them rejoice in it. To me it is a dead end.
My warmest wishes to you Joyce. I can't follow your banner any more than you can follow mine. But the world is wide and there is room for both of us to be wrong.
Yours,
H.G. Wells
Примечания:
* Обнаружилось также соответствующее обсуждение в ЖЖ 13-летней давности, в котором участвовали и некоторые мои досточтимые друзья. К счастью, приводится там и перевод Берберовой, так что нет нужды давать на него отдельную ссылку: https://hina-chleck.livejournal.com/526929.html
* ... ссылка на английский текст письма ...