О правде-матке
Вчера, вывесив пост с декабрьскими тезисами по поводу пользы копаться в себе, а не в других, получил упрек (заслуженный?) на тему: такое поведение, мол, приведет к тому, что люди займутся самосовершенствованием, перестав обращать внимание на нужды "тех, кто за забором нашей общины".
Быстренько отписавшись в комментах, тут же засел за составление конспекта к видео-лекции "Разделить трудности других людей", которую и проговорил вечером на Толдот.
Урок опирался на стих (Шмот 2:12): "И вырос Моше, и вышел к своим братьям, и увидел, что они страдают".
Мораль (чуть не написал драша) общеизвестна: Моше настолько близко принимал к сердцу все боли народа, что ради него не побоялся потерять право жить в доме фараона и срочно бежал в изгнание [1], где всего-то и нашел себе занятие - быть пастухом.
Настолько он жертвовал собой ради евреев! - И тем более непонятно его поведение, когда Всевышний послал его на спасение соплеменников - а он, вчерашний их пламенный защитник, отказался.
Мидраш говорит: в течение семи дней отказывался. Да мы бы с вами по первому зову побежали, верно?
Что его останавливало? И почему Всевышний с ним так долго "возился"?
[Кстати, тема стоит хотя бы одного абзаца. Смотрите: если мы с вами молимся ежедневно - значит, мы ожидаем, что Творец ответит положительно на наши просьбы. Иначе не молились бы. То же самое, скорее всего, со стороны Всевышнего: если Он нас просит - значит, хочет, чтобы мы выполнили Его просьбу. Так вот: всегда ли мы ее выполняем? - И почему Моше не спешил выполнить?]
Ответ один. Он приведен в мидрашах и в комментариях. И на них настолько явно указывает сам текст Торы, что усомниться трудно.
Моше не хотел идти в Египет, потому что там, у тогдашних египетских евреев [2], уже был свой руководитель - его брат Аарон. И он, возможно, был бы удручен, если бы узнал, что ему предпочли другого. И этого другого уже назначили. И кто этот другой? Это его младший брат Моше. Которого и рядом не было вот уже 80 лет. Который не хлебнул народного горя. Который, извините, просто "не в теме".
А теперь скажите: что мы учим из того, что уговоры продолжались неделю? А то, что аргумент Моше был обоснован и непробиваем. Его нельзя отменить. Нельзя сказать, что да, не стоит доставлять боль ближнему - но не в таких обстоятельствах. Сейчас нужно срочно спасать евреев. Их там убивают! Ныне дорога каждая секунда, нам не до сюсюканья с чьими-то гипотетическими обидами.
Моше покачал головой - и отказался. Нет, даже спасение евреев не может заставить меня нанести моральную травму человеку, который ни в чем не виноват [3].
Всевышний терпеливо просил Моше, и эта Его терпеливость указывает на полную правоту последнего. Так продолжалось до тех пор, пока сама аргументация не исчезла: вот, Аарон уже выходит радостно тебе навстречу.
Т.е. Аарону сообщили о прибытии нового начальства - его брата Моше - и он с музыкой бросился того встречать. Не задело его это назначение, не доставило никакой внутренней боли.
Моше тут же согласился.
** **
Бывают случаи, когда кто-то карабкается вверх по головам других, не обращая внимания на их боль-обиду. И объясняет: для пользы дела.
Бывают случаи, когда один резко разговаривает с ближним (или дальним), оправдываясь: никому не побоюсь сказать всю правду. (Такой глобальный Билам-Аман-Ахмадинежад.)
Пишет человек в ЖЖ (в газете), разговаривает со своей матерью (женой, чиновницей в учреждении), общается со своими подчиненными (учениками) или бомжами на улице (ничего себе пример?), - везде стоит горой за правду, против фальсификаторов, казнокрадов, лгунов и нашистов. Он спуску не даст, за ним не заржавит - вот он какой герой!
Так вот! Финальная резолюция и вердикт: все это - крайнее по своей разрушительной силе средство из арсенала тех, кто своими действиями Тору отвергает и уничтожает [4].
[Вы спросите: и как участвовать в политической борьбе? Ответ: вообще-то, никак [5]. Но если приспичило - то не оскорбляя, не обзывая и не унижая - даже врагов, даже идейных оппонентов. Все можно сделать достойно и не теряя человеческого лица. Ибо даже наши враги - которым мы, конечно, не сдадимся, не уступим (ни себя, ни своей Страны, ни своей зарплаты), - то же люди, сделанные по Его Подобию. А значит, это Подобие нам в них нельзя оскорблять и поносить. Убьем, если не останется другого выхода, но не надругаемся - ни до смерти, ни после. Лишней боли не доставим.]
Впрочем, на эту тему (что дороже - истина или Платон) пишу уже не впервые. Мне самому оскомину набило, чеслово.
Но что делать, если Моше, наш учитель, каждый год - именно на этой неделе - раз за разом отказывается идти в Египет спасать евреев - из-за того, что его брат, видите ли, будет немного расстроен!
[1] Влез непрошенным защитником в спор двух евреев. Попутно выяснил, что недавняя его акция по уничтожению надсмотрщика-террориста стала известна властям.
[2] А иных было всего четверо - Моше с женой да двое их детей. Мидьянские евреи.
[3] Понятно, что тема неоднозначна. Когда все рушится - не до сантиментов. Но в том-то и дело, что в тот раз речь шла не просто о спасении евреев из рабства. А о создании народа Торы! Евреи должны были получить Тору. В которой прямо сказано: не обижай (в форме приказа: люби). Для выполнения такой высокой цели нельзя было сделать ни одного морального нарушения. Иначе исчезала бы (ндБ) вся идея.
[4] К раву Йехезкелю Левинштейну пришел молодой учитель ешивы "Мир" и сказал, что его пригласили в соседнюю ешиву дать там урок на тему мусара (еврейской этики). Что делать - идти или отказаться? Рав спросил: а там свой учитель по мусару есть? - Есть, конечно. - А он не обидится, что при нем приглашают лектора со стороны? - Не знаю, может, и обидится. Потому и пришел я к вам за советом, чтоб выяснить, как поступить. - Мой совет, не ходи и урока не давай. Этому нас учит эпизод про Моше и Аарона.
[5] Если политика - ваш хлеб, то тут я не советчик. А если вы - Фаня Каплан на Манежной площади, то у меня есть стишок в унылой прозе. - "Первых революционеров сжигают тираны. Вторые сжигают тиранов. Третьи сжигают вторых и становятся тиранами". - Море оптимизма, не правда ли?