Первые шаги
Нашим мамом был папа. Без него я бы просто не родилась. То есть, это нормальная какбэ ситуация, но папа маму уговорил меня родить, потому что я была несчастным случаем. Насколько я понимаю, в мамины планы дети вообще не входили, именно поэтому она так поздно рожала (для того времени, 31 и 34 года -- это поздно, почти старость).
А папа три года ходил на занятия в Педиатрическом медицинском институте в Ленинграде. Потому что его двоюродный брат хотел сделать из него педиатра. Педиатром папа на стал, но пеленки менял, купал, кормил лучше любой няньки. У него был великолепный контакт с детьми. С любыми, даже малознакомыми. С ними он всегда был совершенно фантастически терпелив. И изобретателен. Его слушались, потому что с ним было интересно.
Одной дочери ему было мало, понадобилась вторая. Тоже "настоящая, даже с коленочками".
Наша прогрессивная мама ходила на работу и ездила в командировки, на подхвате была няня. Так и жили.
Я вам расскажу одну историю, как я её помню. Кому не интересно, можете под кат не ходить.
Я помню, что когда я еще сама не ходила, я передвигалась в деревянном кресле-качалке. Просто раскачивала сильно и "шла" куда надо, громко стуча по паркету.
И вот однажды я вроде бы сижу в этом кресле в детской. Утро, мне хочется есть. На кухне папа гремит посудой. И я решаю туда пойти. И иду. Это невероятно трудно. Дошла. Потом, как в немом кино, помню, что что-то говорю, папа смеется, отвечает и лезет за булкой в нижнюю часть буфета. Потом оказалось -- это уже мама рассказывала -- что, папа услышал громкие шаги и подумал: "Странно, кто же это может ходить по квартире, если дома только я и Марина? Она же не ходит сама!" И тут вхожу я и командую "Дать булки!" А папа ответил "А! Голод -- не тётка". Он думал, очевидно, что я в это утро и пошла. Тогда меня вообще ни о чем не спрашивали, но даже если бы спросили, я вряд ли смогла бы рассказать о том, что пошла я накануне. Очень долго эти два воспоминания вообще существовали как-то отдельно, связала я их много позже.
Так вот, было всё очень просто. Я действительно ходила неохотно и только за ручку до полутора лет. Даже, как говорит мама, до года и десяти месяцев. Она уж и беспокоилась, и бегала по врачам. Которые ей говорили, что с ножками у её дочери всё в порядке, а ходить очевидно просто лень. Или страшно. Я думаю, мне было страшно. Как если бы мне надо было летать. Дедушка предлагал дать мне карандашик, держа его за один кончик, а потом карандашик отпустить. Мол, с мамой это помогло: она так и продолжала идти сама, держась за карандаш. Со мной номер не прошел. Эволюция что ли? Но я прекрасно понимала, чего хотят от меня взрослые, и просто садилась на пол.
Так или иначе, все к этому положению дел привыкли и от меня отстали. А в тот вечер, няня тётяШура пошла со мной в садик за моей сестрой. Я в коляске, всё чинно, нормально. Поставила няня коляску у крыльца, поднялась по лестнице и вошла в группу. Оставили меня одну развлекаться с коляской. Я, как многие маленькие дети, коляску толкала туда-сюда. Потом точно не помню, но почему-то я от коляски отошла. И вот точно помню, как я иду обратно, делая невероятные усилия. Под ногами вижу гравий. Каждый шаг дается с боем и я не сдаюсь. Такое впечатление, что я лечу, так это здОрово. Потом слышу громкие крики ободрения ( и одобрения) типа "Давай! Давай". Это на крыльце стоит публика, няня с Таней.
Такой была моя первая и последняя спортивная победа.
А папа три года ходил на занятия в Педиатрическом медицинском институте в Ленинграде. Потому что его двоюродный брат хотел сделать из него педиатра. Педиатром папа на стал, но пеленки менял, купал, кормил лучше любой няньки. У него был великолепный контакт с детьми. С любыми, даже малознакомыми. С ними он всегда был совершенно фантастически терпелив. И изобретателен. Его слушались, потому что с ним было интересно.
Одной дочери ему было мало, понадобилась вторая. Тоже "настоящая, даже с коленочками".
Наша прогрессивная мама ходила на работу и ездила в командировки, на подхвате была няня. Так и жили.
Я вам расскажу одну историю, как я её помню. Кому не интересно, можете под кат не ходить.
Я помню, что когда я еще сама не ходила, я передвигалась в деревянном кресле-качалке. Просто раскачивала сильно и "шла" куда надо, громко стуча по паркету.
И вот однажды я вроде бы сижу в этом кресле в детской. Утро, мне хочется есть. На кухне папа гремит посудой. И я решаю туда пойти. И иду. Это невероятно трудно. Дошла. Потом, как в немом кино, помню, что что-то говорю, папа смеется, отвечает и лезет за булкой в нижнюю часть буфета. Потом оказалось -- это уже мама рассказывала -- что, папа услышал громкие шаги и подумал: "Странно, кто же это может ходить по квартире, если дома только я и Марина? Она же не ходит сама!" И тут вхожу я и командую "Дать булки!" А папа ответил "А! Голод -- не тётка". Он думал, очевидно, что я в это утро и пошла. Тогда меня вообще ни о чем не спрашивали, но даже если бы спросили, я вряд ли смогла бы рассказать о том, что пошла я накануне. Очень долго эти два воспоминания вообще существовали как-то отдельно, связала я их много позже.
Так вот, было всё очень просто. Я действительно ходила неохотно и только за ручку до полутора лет. Даже, как говорит мама, до года и десяти месяцев. Она уж и беспокоилась, и бегала по врачам. Которые ей говорили, что с ножками у её дочери всё в порядке, а ходить очевидно просто лень. Или страшно. Я думаю, мне было страшно. Как если бы мне надо было летать. Дедушка предлагал дать мне карандашик, держа его за один кончик, а потом карандашик отпустить. Мол, с мамой это помогло: она так и продолжала идти сама, держась за карандаш. Со мной номер не прошел. Эволюция что ли? Но я прекрасно понимала, чего хотят от меня взрослые, и просто садилась на пол.
Так или иначе, все к этому положению дел привыкли и от меня отстали. А в тот вечер, няня тётяШура пошла со мной в садик за моей сестрой. Я в коляске, всё чинно, нормально. Поставила няня коляску у крыльца, поднялась по лестнице и вошла в группу. Оставили меня одну развлекаться с коляской. Я, как многие маленькие дети, коляску толкала туда-сюда. Потом точно не помню, но почему-то я от коляски отошла. И вот точно помню, как я иду обратно, делая невероятные усилия. Под ногами вижу гравий. Каждый шаг дается с боем и я не сдаюсь. Такое впечатление, что я лечу, так это здОрово. Потом слышу громкие крики ободрения ( и одобрения) типа "Давай! Давай". Это на крыльце стоит публика, няня с Таней.
Такой была моя первая и последняя спортивная победа.