(no subject)
*
Нас, неудобных слабослышащих граждан, окружение всегда пытается оправдать перед собой, втиснуть в нормальные рамки, чтобы собеседник оказался не глухим, а равнодушным гадом, лентяем, распустехой или милым забывашкой. Но не больным. Не глухой, а просто… Вечером позвонила мне одна тетушка. В выходные часто забываю телефон в кармане пуховика, это в будни он сурово под рукой, а в воскресенье выйдешь, придешь домой, и - спи спокойно, цивилизация. Я и в пуховике его не слышу, у смартфонов позорнейшая вибрация. Не вибрирует, а деликатно намекает, боясь побеспокоить. Звонила она, трезвонила в карман, через полчаса я вспомнила случайно - вытащила, перезвонила ей. «А я думала, ты занята, отвлекаю!» - «Да я не слыш…» - «Может, отдыхаешь, говорить ни с кем не хочешь!» - «Я не слы...» - «Я и вчера звонила, ну, думаю, спишь!» - «Да я…»
В выходные теперь езжу только в храм, редко куда еще. В храме сбор вещей для беженцев. Среди груд тряпья бродят изумительно красивые девушки, бабушки, старики. Все черноволосые и глазастые. Все бледные. Многие сидели в подвалах несколько месяцев, пока вокруг бомбили. Одной беременной стало плохо при мне же - она и в подвале просидела, и на днях узнала, что бомба взяла всех ее домашних животных там.
Малюсенькие дети бегают, играют скомканной бумагой. Тоже бледные, как стены.
Свердловчане, в храме на Ленина, 11 нужно буквально все для украинских беженцев, ну, вдруг по пути. Сейчас, кроме всего на свете, собирают и конфеты в подарки детям (детей 500 человек только по спискам). Будете мимо проходить, занесите килограмм любых, спасибо.
Нас, неудобных слабослышащих граждан, окружение всегда пытается оправдать перед собой, втиснуть в нормальные рамки, чтобы собеседник оказался не глухим, а равнодушным гадом, лентяем, распустехой или милым забывашкой. Но не больным. Не глухой, а просто… Вечером позвонила мне одна тетушка. В выходные часто забываю телефон в кармане пуховика, это в будни он сурово под рукой, а в воскресенье выйдешь, придешь домой, и - спи спокойно, цивилизация. Я и в пуховике его не слышу, у смартфонов позорнейшая вибрация. Не вибрирует, а деликатно намекает, боясь побеспокоить. Звонила она, трезвонила в карман, через полчаса я вспомнила случайно - вытащила, перезвонила ей. «А я думала, ты занята, отвлекаю!» - «Да я не слыш…» - «Может, отдыхаешь, говорить ни с кем не хочешь!» - «Я не слы...» - «Я и вчера звонила, ну, думаю, спишь!» - «Да я…»
В выходные теперь езжу только в храм, редко куда еще. В храме сбор вещей для беженцев. Среди груд тряпья бродят изумительно красивые девушки, бабушки, старики. Все черноволосые и глазастые. Все бледные. Многие сидели в подвалах несколько месяцев, пока вокруг бомбили. Одной беременной стало плохо при мне же - она и в подвале просидела, и на днях узнала, что бомба взяла всех ее домашних животных там.
Малюсенькие дети бегают, играют скомканной бумагой. Тоже бледные, как стены.
Свердловчане, в храме на Ленина, 11 нужно буквально все для украинских беженцев, ну, вдруг по пути. Сейчас, кроме всего на свете, собирают и конфеты в подарки детям (детей 500 человек только по спискам). Будете мимо проходить, занесите килограмм любых, спасибо.