(no subject)
*
В выходные отметила еженедельный праздник жалости к себе, не обошлось без подарков. Нашла еще один источник холода. Хотелось бы найти все и заклеить, задвинуть, а в случаях с теплокровными источниками - отстрелять. В прошлом году жила в другой комнате, и в ней постоянно сквозило, и я не сомневалась, что сквозит на эмпирическом плане. Известно, что я есть зло, и насекомые, лед, острые углы и разлитая по полу вода с щенячьей верностью перемещаются за мной повсюду, как вьющийся хвост из игрушек, вызванных девочкой Женей через оранжевый лепесток. Некстати сказать, я бы при любом раскладе выбрала быть дома с баранками, то есть вообще в любом. Так вот, сквозило и после проклейки окон, и после утепления балконной двери заботливо подоткнутыми валиками. Двери было тепло, мне нет.
Случайно тогда наткнулась на щель в раме, ее было видно только с определенного ракурса - кажется, она мелькнула передо мной в момент второго обморока в процессе вешанья штор. А вчера увидела похожую щель и здесь, причем, не заметить ее раньше было абсолютно невозможно. Всем щелям щель, сантиметров пять. И, здравствуй, улица. Вспомнила момент из детства, когда высовывали руки из окон поездов или морозных форточек - казалось, все наоборот, бОльшая часть тела там, меньшая здесь, словно не пальцы хватают сырой ветер, а тело болтается снаружи, кривляется и дурит.
Читаю о детстве. Лариса Бау «Нас там нет» - еще одна повесть о веселом и грустном советском детстве. Где-то у нее в начале: бабушка сшила для туалетной бумаги саше, а дедушка торжественно резал газету аккуратными квадратиками, сердясь, если его отвлекали… Видела я саше с туалетной бумагой, красиво нарезанной. Мягкая сумка из ткани в цветочек, колюче набитая. Где же это было. Поди, не в одном доме. Выглядело настоящим богатством, зависть - самое устойчивое воспоминание.
В выходные отметила еженедельный праздник жалости к себе, не обошлось без подарков. Нашла еще один источник холода. Хотелось бы найти все и заклеить, задвинуть, а в случаях с теплокровными источниками - отстрелять. В прошлом году жила в другой комнате, и в ней постоянно сквозило, и я не сомневалась, что сквозит на эмпирическом плане. Известно, что я есть зло, и насекомые, лед, острые углы и разлитая по полу вода с щенячьей верностью перемещаются за мной повсюду, как вьющийся хвост из игрушек, вызванных девочкой Женей через оранжевый лепесток. Некстати сказать, я бы при любом раскладе выбрала быть дома с баранками, то есть вообще в любом. Так вот, сквозило и после проклейки окон, и после утепления балконной двери заботливо подоткнутыми валиками. Двери было тепло, мне нет.
Случайно тогда наткнулась на щель в раме, ее было видно только с определенного ракурса - кажется, она мелькнула передо мной в момент второго обморока в процессе вешанья штор. А вчера увидела похожую щель и здесь, причем, не заметить ее раньше было абсолютно невозможно. Всем щелям щель, сантиметров пять. И, здравствуй, улица. Вспомнила момент из детства, когда высовывали руки из окон поездов или морозных форточек - казалось, все наоборот, бОльшая часть тела там, меньшая здесь, словно не пальцы хватают сырой ветер, а тело болтается снаружи, кривляется и дурит.
Читаю о детстве. Лариса Бау «Нас там нет» - еще одна повесть о веселом и грустном советском детстве. Где-то у нее в начале: бабушка сшила для туалетной бумаги саше, а дедушка торжественно резал газету аккуратными квадратиками, сердясь, если его отвлекали… Видела я саше с туалетной бумагой, красиво нарезанной. Мягкая сумка из ткани в цветочек, колюче набитая. Где же это было. Поди, не в одном доме. Выглядело настоящим богатством, зависть - самое устойчивое воспоминание.