Обратный отсчёт…
Для перевозки домашних лошадей существуют специальные коневозки в виде фургона-прицепа, где животные размещаются в стойлах на привязи. Лошадь Пржевальского или, скажем, зебру, так не повезёшь, диких животных привязать невозможно, они убьются. Поэтому для транспортировки диких лошадей используют два типа клеток. Лучше всего, если для каждой особи будет сконструирован просторный персональный отсек с минимальными внутренними размерами 200*160*170см (Д*Ш*В). В нём животное может свободно поворачиваться, ложиться и вставать (правда, в дороге лошади не лежат, но на всякий случай, например, при падении, в просторной клетке она может самостоятельно подняться). В таком отсеке дикая лошадь может провести 3-4 дня без вреда для себя. Так перевозят лошадей наземным транспортом.
Между резерватом Ле Вилларе во Франции и Оренбургским заповедником 5 тысяч километров, а это значит, что доставить лошадей автомобилем не получится, слишком долгое время в пути. Для транспортировки был зафрахтован специальный чартерный рейс авиакомпании «Волга-Днепр».
Вот в таком Боинге 737 предстояло лететь нашим лошадям
Воздушная грузоперевозка - очень дорогое удовольствие, поэтому необходимо использовать другой тип транспортных клеток. Они изготавливаются почти по размеру тела лошади, то есть, расстояние между стенкой и телом с каждой стороны не более 10-20 см (с боков поменьше, спереди и сзади - побольше). Вот такие клетки были изготовлены для перевозки ЛП самолётом, их внутренние размеры 180*65*145; 210*65*140см (для мелких ЛП и покрупнее), вес нетто 220, 250 кг соответственно. Со всех сторон многочисленные отверстия для вентиляции, в переднем шибере (дверца, которая поднимается вверх) внизу окошко для подачи воды и сена. Такие клетки соответствуют международным правилам транспортировки живых животных (IATA). Внутри в передней части, где голова и шея животного, клетки дополнительно обиты пенополиуретановыми матами, как показывает на фото французский ветеринар Тьерри Пети.
Чтобы лошади Пржевальского, которые родились и всю жизнь провели под открытым небом, не запаниковали в тесном пространстве транспортной клетки, во время карантина их приучали заходить в сарайчик со специальными узкими проходами-стойлами, где выкладывался овёс. Животные постепенно привыкли заходить в одну дверь в коридор и выходить в противоположную. Как надеялись сотрудники резервата, в день погрузки к выходу подставят транспортные клетки и лошади спокойно туда зайдут.
Ближайший аэропорт, способный обеспечить погрузку клеток, находится примерно в 140 км от резервата Ле Вилларе - это аэропорт Монпелье. То есть, животных надо ещё доставить грузовиками от резервата до аэропорта и только потом грузить в самолёт. Поэтому вылет из Франции был назначен в ночь с 17 на 18 октября, чтобы сотрудники Ассоциации по лошади Пржевальского успели расставить лошадей по клеткам, довезти до аэропорта и ещё выполнить все таможенные формальности.
За день до перевозки лошадей не кормили концентратами и зеленью (травой, овощами), чтобы не случились колики.
Утром в субботу, 17 октября, примерно за 10 часов до поездки в аэропорт сотрудники Ассоциации приехали в резерват, предстояла трудная работа.
Для погрузки диких лошадей можно обездвиживать, или применять лёгкую анестезию, или загонять внутрь клеток просто так, гоном. Единственный препарат, который гарантированно обездвиживает диких лошадей - эторфин, применяют редко, так как у него серьёзные побочные эффекты (в частности, у некоторых особей он не нейтрализуется антидотом, а накапливается в печени и через несколько часов вдруг выходит в кровь, а это смертельно опасно, если не ввести дополнительный антидот). Лёгкие анестетики (например, перфеназин) потому и называются лёгкими, что действуют слабо и не на всех. А если загонять лошадей так, они сильно паникуют. Поэтому в любом случае, даже если лошадь уже зашла в транспортную клетку, её сразу не грузят на машину, а ждут и наблюдают, как она себя ведёт. Некоторые животные могут в горячке сразу заскочить внутрь, а как шиберы закроются, тогда они начинают отчаянно биться и могут поломаться. Таких лошадей надо выпускать - сегодня они не подлежат транспортировке. В моей практике был случай, когда кобыла Пржевальского зашла в клетку сразу, а через пять минут перекувыркнулась на спину. Её немедленно выпустили и заменили резервной. Через три месяца ту же самую особь решили отправить в другое место. И она зашла в клетку и доехала до места назначения вполне благополучно. Так что раз на раз не приходится, тут надо каждый раз быть готовым ко всему.
В Ассоциации решили грузить лошадей под перфеназином. Сотрудники установили транспортные клетки на выходах из сарая, где животные привыкли получать овёс. После того, как они заходили внутрь, вход закрывался, животных загоняли в клетки и закрывали шиберы. И тут началось… Одна семейная группа в полном составе отказалась наотрез заходить в клетки. Одно дело, когда дикая лошадь видит впереди свет и свободу, тогда она спокойно стоит в непривычно узком проходе и ест свой овёс. И совсем другое - когда впереди темно, а сзади внезапно закрывается дверь… Животные шарахались, вставали на дыбы и прыгали козлом. Анестетик не помогал, такой был мощный выброс адреналина. В четыре часа дня Фредерик Джоли, менеджер проекта, отправил нам первую СМС: «We can’t load 5 horses» (Мы не можем погрузить 5 лошадей). Увы, вся эта группа из основного состава осталась на месте. Вторая группа была погружена более или менее благополучно, кроме одной полуторагодовалой кобылки - молодняк вообще склонен к панике гораздо сильнее, чем взрослые. Начали грузить резерв - из трёх запасных в клетки зашли только две. На некоторых лошадей анестетик подействовал хорошо - их завели в клетки руками.
Всего смогли погрузить шесть лошадей… Больше ничего нельзя было сделать - других запасных животных уже не было. В восемь вечера по парижскому времени мы получили СМС: «We are going for the airport» (Мы едем в аэропорт). В Оренбурге было уже 11 вечера, но никто из нас, кто был вовлечён в проект, спать не мог…
Вот так, уже в сумерках, грузили клетки сначала на грузовики, а потом в самолёт.
Лошадей на всем пути от Ле Вилларе до Оренбургского заповедника сопровождали главный ветврач и куратор коллекции зоопарка Пальмиры Тьерри Пети и два сотрудника Ассоциации по лошади Пржевальского: ТАХ - Фред Джоли и Мари Эрмен, рабочая по уходу за лошадьми в резервате. Кроме того, в самолёте была представитель грузоперевозчика Флай-Конкорд Светлана Березина - благодаря ей удалось на месте в аэропорту Монпелье оперативно решить ряд вопросов, которые французы легкомысленно упустили. Спасибо, Светлана Анатольевна!
В четыре утра по Парижу (в семь по Оренбургу) самолёт взлетел и взял курс на Оренбург.
Между резерватом Ле Вилларе во Франции и Оренбургским заповедником 5 тысяч километров, а это значит, что доставить лошадей автомобилем не получится, слишком долгое время в пути. Для транспортировки был зафрахтован специальный чартерный рейс авиакомпании «Волга-Днепр».
Вот в таком Боинге 737 предстояло лететь нашим лошадям
Воздушная грузоперевозка - очень дорогое удовольствие, поэтому необходимо использовать другой тип транспортных клеток. Они изготавливаются почти по размеру тела лошади, то есть, расстояние между стенкой и телом с каждой стороны не более 10-20 см (с боков поменьше, спереди и сзади - побольше). Вот такие клетки были изготовлены для перевозки ЛП самолётом, их внутренние размеры 180*65*145; 210*65*140см (для мелких ЛП и покрупнее), вес нетто 220, 250 кг соответственно. Со всех сторон многочисленные отверстия для вентиляции, в переднем шибере (дверца, которая поднимается вверх) внизу окошко для подачи воды и сена. Такие клетки соответствуют международным правилам транспортировки живых животных (IATA). Внутри в передней части, где голова и шея животного, клетки дополнительно обиты пенополиуретановыми матами, как показывает на фото французский ветеринар Тьерри Пети.
Чтобы лошади Пржевальского, которые родились и всю жизнь провели под открытым небом, не запаниковали в тесном пространстве транспортной клетки, во время карантина их приучали заходить в сарайчик со специальными узкими проходами-стойлами, где выкладывался овёс. Животные постепенно привыкли заходить в одну дверь в коридор и выходить в противоположную. Как надеялись сотрудники резервата, в день погрузки к выходу подставят транспортные клетки и лошади спокойно туда зайдут.
Ближайший аэропорт, способный обеспечить погрузку клеток, находится примерно в 140 км от резервата Ле Вилларе - это аэропорт Монпелье. То есть, животных надо ещё доставить грузовиками от резервата до аэропорта и только потом грузить в самолёт. Поэтому вылет из Франции был назначен в ночь с 17 на 18 октября, чтобы сотрудники Ассоциации по лошади Пржевальского успели расставить лошадей по клеткам, довезти до аэропорта и ещё выполнить все таможенные формальности.
За день до перевозки лошадей не кормили концентратами и зеленью (травой, овощами), чтобы не случились колики.
Утром в субботу, 17 октября, примерно за 10 часов до поездки в аэропорт сотрудники Ассоциации приехали в резерват, предстояла трудная работа.
Для погрузки диких лошадей можно обездвиживать, или применять лёгкую анестезию, или загонять внутрь клеток просто так, гоном. Единственный препарат, который гарантированно обездвиживает диких лошадей - эторфин, применяют редко, так как у него серьёзные побочные эффекты (в частности, у некоторых особей он не нейтрализуется антидотом, а накапливается в печени и через несколько часов вдруг выходит в кровь, а это смертельно опасно, если не ввести дополнительный антидот). Лёгкие анестетики (например, перфеназин) потому и называются лёгкими, что действуют слабо и не на всех. А если загонять лошадей так, они сильно паникуют. Поэтому в любом случае, даже если лошадь уже зашла в транспортную клетку, её сразу не грузят на машину, а ждут и наблюдают, как она себя ведёт. Некоторые животные могут в горячке сразу заскочить внутрь, а как шиберы закроются, тогда они начинают отчаянно биться и могут поломаться. Таких лошадей надо выпускать - сегодня они не подлежат транспортировке. В моей практике был случай, когда кобыла Пржевальского зашла в клетку сразу, а через пять минут перекувыркнулась на спину. Её немедленно выпустили и заменили резервной. Через три месяца ту же самую особь решили отправить в другое место. И она зашла в клетку и доехала до места назначения вполне благополучно. Так что раз на раз не приходится, тут надо каждый раз быть готовым ко всему.
В Ассоциации решили грузить лошадей под перфеназином. Сотрудники установили транспортные клетки на выходах из сарая, где животные привыкли получать овёс. После того, как они заходили внутрь, вход закрывался, животных загоняли в клетки и закрывали шиберы. И тут началось… Одна семейная группа в полном составе отказалась наотрез заходить в клетки. Одно дело, когда дикая лошадь видит впереди свет и свободу, тогда она спокойно стоит в непривычно узком проходе и ест свой овёс. И совсем другое - когда впереди темно, а сзади внезапно закрывается дверь… Животные шарахались, вставали на дыбы и прыгали козлом. Анестетик не помогал, такой был мощный выброс адреналина. В четыре часа дня Фредерик Джоли, менеджер проекта, отправил нам первую СМС: «We can’t load 5 horses» (Мы не можем погрузить 5 лошадей). Увы, вся эта группа из основного состава осталась на месте. Вторая группа была погружена более или менее благополучно, кроме одной полуторагодовалой кобылки - молодняк вообще склонен к панике гораздо сильнее, чем взрослые. Начали грузить резерв - из трёх запасных в клетки зашли только две. На некоторых лошадей анестетик подействовал хорошо - их завели в клетки руками.
Всего смогли погрузить шесть лошадей… Больше ничего нельзя было сделать - других запасных животных уже не было. В восемь вечера по парижскому времени мы получили СМС: «We are going for the airport» (Мы едем в аэропорт). В Оренбурге было уже 11 вечера, но никто из нас, кто был вовлечён в проект, спать не мог…
Вот так, уже в сумерках, грузили клетки сначала на грузовики, а потом в самолёт.
Лошадей на всем пути от Ле Вилларе до Оренбургского заповедника сопровождали главный ветврач и куратор коллекции зоопарка Пальмиры Тьерри Пети и два сотрудника Ассоциации по лошади Пржевальского: ТАХ - Фред Джоли и Мари Эрмен, рабочая по уходу за лошадьми в резервате. Кроме того, в самолёте была представитель грузоперевозчика Флай-Конкорд Светлана Березина - благодаря ей удалось на месте в аэропорту Монпелье оперативно решить ряд вопросов, которые французы легкомысленно упустили. Спасибо, Светлана Анатольевна!
В четыре утра по Парижу (в семь по Оренбургу) самолёт взлетел и взял курс на Оренбург.