Встреча
В ночь перелёта ни спали ни я, ни директор - в самолёте нe работала мобильная связь и сопровождающие не могли нам ничего сообщить о том, как лошади переносят дорогу. Уже в 10 утра в воскресенье, 18 октября, все встречающие собрались в аэропорту Оренбурга - сотрудники Оренбургского заповедника, а также группа фотографов и журналистов с телеканалов «Живая Планета», «National Geographic Russia», ВГТРК портала «Strana.ru». Мы передали таможенникам и погранслужбе необходимые документы, получили допуск на нахождение в зоне таможенного и пограничного контроля и въехали на отведённое нам место на краю лётного поля. Текли беспокойные минуты и часы… Наконец, в первом часу дня в небе появилась точка - наш долгожданный рейс заходил на посадку.
Самолёт благополучно сел, но мы ещё ничего не знали - первыми на борт поднялись пограничники и таможенники, а мы остались томиться в отдалении. Что с лошадьми, живы ли? Ничего не известно…
Команда встречающих Оренбургского заповедника на лётном поле (слева направо): Татьяна Жарких, Рафиля Бакирова (директор), за её спиной не виден, но он есть - Андрей Латыпов (зам. директора по охране заповедной территории), Алексей Ивлиев, Владимир Шпанагель, Максим Ивлиев (гос. инспекторы).
И вот, через тридцать минут мучительного ожидания, мы увидели, как из самолёта на трап вышел начальник погранслужбы и, найдя глазами Рафилю Талгатовну, поднял большой палец вверх. УРА!!! Все живы и в порядке!
Нас допустили на борт и мы впервые увидели живьём наших коллег из Франции: Тьерри Пети (ветврач), Фредерик Джоли (менеджер), Мари Эрмен (рабочая по уходу за ЛП). У Мари в руках канистрочка с водой для поения лошадей в пути и плоские лотки-поилки по размеру дверец в шиберах.
Пока мы с Фредом обсуждаем какие-то рабочие моменты, из дверцы в переднем шибере показался любопытный белый нос (где красная стрелка).
Поение лошади - Андрей Латыпов держит дверцу в шибере, Мари Эрмен просовывает в клетку поилку, а Максим Ивлиев льёт воду. Белый бархатный носик опускается и раздаётся тихое хлюпание. Потом ребята засовывают в клетку пучок нашего оренбургского сена. Это очень хорошо, что животные в дороге едят сено и пьют воду - значит, они не сильно беспокоятся и самое страшное - колики, им не грозят.
Дано разрешение разгрузить самолёт. Boeing 737 оснащен боковым грузовым люком на верхней палубе. Сначала нему подъехал специальный автомобиль с подъёмным кузовом, на него работники аэропорта выкатили клетки с лошадьми и кузов опустился. Надо сказать, что все работы рядом с клетками велись, по возможности, тихо, люди переговаривались вполголоса, чтобы не беспокоить животных.
Затем нужно было перегрузить клетки уже в грузовик, который доставит ценный груз прямо к акклиматизационным вольерам в Предуральской степи. Мы очень благодарны ООО «Газпром добыча Оренбург» и его генеральному директору Владимиру Александровичу Кияеву, кто бесплатно предоставил Оренбургскому заповеднику длинномерный автомобиль Камаз и дополнительно манипулятор к нему. Спасибо за помощь в первом в России проекте реинтродукции лошади Пржевальского в природу заповедника! На Камаз грузили и размещали клетки уже наши инспекторы и водители «Газпром добыча Оренбург».
Пока клетки закреплялись на машине стропами, Мари и Тьерри проверяли состояние лошадей, а мы с Фредом занимались растаможкой.
Но вот суета в аэропорту заканчивается, лошади погружены и ведут себя в клетках тихо. Главное, все они стоят на ногах - если лошадь легла в дороге, дело плохо. Кавалькада выехала из аэропорта в 15-00 по Оренбургскому времени. Времени до захода солнца оставалось в обрез, учитывая, что с живым грузом особо не разгонишься. Хотя дорога от Оренбурга до посёлка Сазан, что у самой границы Предуральской степи, в принципе, неплохая (100 км асфальта и 20 км ровного грейдера), больше 60 км/ч ехать нельзя, а по грейдеру и того меньше. А там ещё 12 км грунтовки…
К вольерам подъехали прямо на закате. Там нас ждали сотрудники Предуральской степи - госинспекторы Фарид Ахтямов и Владимир Петров. Целый день они готовили вольеры к приёму лошадей, ведь ещё этим утром строители доделывали последние мелочи. А вольеры и помещения нужно было не только вычистить от строительного мусора, но и поставить поилки, налить воды, положить сено.
Поскольку у нас лошади из двух разных групп - 4 головы из одной семейной группы и две из резерва, их решили держать на карантине по отдельности, в двух разных изолированных вольерах.
Сразу поставили манипулятор, параллельно к нему - Камаз. Сначала начали заносить клетки больший по размеру вольер, предназначенный для 4-х лошадей (тот, что на схеме обозначен как «вольер для отлова»).
Мари прыгала по машине, как горная коза - она следила, чтобы клетки поднимались строго параллельно земле. Они с Алексеем понимали друг друга без переводчика
Четыре клетки с лошадьми из одной группы поставили в ряд в ближнем углу вольера. В противоположном углу находилась поилка и сено. Клетки надо открывать одновременно, чтобы выбегающие животные видели друг друга. Если выпускать по одному, то первая лошадь может в панике выпрыгнуть и броситься вперёд, не разбирая дороги, и тогда она разобьётся об забор. А в табуне животные ведут себя гораздо спокойнее.
Шиберы устроены так, что скользят в пазах вверх и вниз. Поэтому их открывают, стоя сверху на клетке. Это нужно делать синхронно, быстро, но плавно - лист сантиметровой фанеры довольно тяжёлый и может заклиниться в пазах от неаккуратного рывка. Честь выпустить первых лошадей Пржевальского на оренбургскую землю выпала нашим госинспекторам Алексею Ивлиеву, Владимиру Шпанагелю, Владимиру Петрову и Фариду Ахтямову. Мы проверили, что все крепления с клеток сняты и шибера не застрянут, потом все лишние люди вышли из вольера и Рафиля Талгатовна скомандовала: «Раз, два, ТРИ!»
Ребята не подвели и шиберы одновременно взлетели вверх. Лошади, наверное, не поверили своим глазам - в первое мгновение ничего не произошло. А потом раздался грохот копыт и из клеток ракетами выскочили три кобылы. Почему-то жеребец замешкался, из клетки слышался топот, но он не выходил. Никто из людей не шевелился, чтобы не напугать животных. И вот, наконец, четвёртая лошадь Пржевальского поскакала на волю…
Эти фото осветлены, на самом деле уже были сумерки. К счастью, уставшие после всех треволнений лошади вели себя на удивление спокойно и принялись щипать травку.
Оставшуюся пару так же благополучно выпустили в другие вольеры (с деревянными стенками).
Все лошади захрустели сеном, а мы пошли на наш новый кордон праздновать
Самолёт благополучно сел, но мы ещё ничего не знали - первыми на борт поднялись пограничники и таможенники, а мы остались томиться в отдалении. Что с лошадьми, живы ли? Ничего не известно…
Команда встречающих Оренбургского заповедника на лётном поле (слева направо): Татьяна Жарких, Рафиля Бакирова (директор), за её спиной не виден, но он есть - Андрей Латыпов (зам. директора по охране заповедной территории), Алексей Ивлиев, Владимир Шпанагель, Максим Ивлиев (гос. инспекторы).
И вот, через тридцать минут мучительного ожидания, мы увидели, как из самолёта на трап вышел начальник погранслужбы и, найдя глазами Рафилю Талгатовну, поднял большой палец вверх. УРА!!! Все живы и в порядке!
Нас допустили на борт и мы впервые увидели живьём наших коллег из Франции: Тьерри Пети (ветврач), Фредерик Джоли (менеджер), Мари Эрмен (рабочая по уходу за ЛП). У Мари в руках канистрочка с водой для поения лошадей в пути и плоские лотки-поилки по размеру дверец в шиберах.
Пока мы с Фредом обсуждаем какие-то рабочие моменты, из дверцы в переднем шибере показался любопытный белый нос (где красная стрелка).
Поение лошади - Андрей Латыпов держит дверцу в шибере, Мари Эрмен просовывает в клетку поилку, а Максим Ивлиев льёт воду. Белый бархатный носик опускается и раздаётся тихое хлюпание. Потом ребята засовывают в клетку пучок нашего оренбургского сена. Это очень хорошо, что животные в дороге едят сено и пьют воду - значит, они не сильно беспокоятся и самое страшное - колики, им не грозят.
Дано разрешение разгрузить самолёт. Boeing 737 оснащен боковым грузовым люком на верхней палубе. Сначала нему подъехал специальный автомобиль с подъёмным кузовом, на него работники аэропорта выкатили клетки с лошадьми и кузов опустился. Надо сказать, что все работы рядом с клетками велись, по возможности, тихо, люди переговаривались вполголоса, чтобы не беспокоить животных.
Затем нужно было перегрузить клетки уже в грузовик, который доставит ценный груз прямо к акклиматизационным вольерам в Предуральской степи. Мы очень благодарны ООО «Газпром добыча Оренбург» и его генеральному директору Владимиру Александровичу Кияеву, кто бесплатно предоставил Оренбургскому заповеднику длинномерный автомобиль Камаз и дополнительно манипулятор к нему. Спасибо за помощь в первом в России проекте реинтродукции лошади Пржевальского в природу заповедника! На Камаз грузили и размещали клетки уже наши инспекторы и водители «Газпром добыча Оренбург».
Пока клетки закреплялись на машине стропами, Мари и Тьерри проверяли состояние лошадей, а мы с Фредом занимались растаможкой.
Но вот суета в аэропорту заканчивается, лошади погружены и ведут себя в клетках тихо. Главное, все они стоят на ногах - если лошадь легла в дороге, дело плохо. Кавалькада выехала из аэропорта в 15-00 по Оренбургскому времени. Времени до захода солнца оставалось в обрез, учитывая, что с живым грузом особо не разгонишься. Хотя дорога от Оренбурга до посёлка Сазан, что у самой границы Предуральской степи, в принципе, неплохая (100 км асфальта и 20 км ровного грейдера), больше 60 км/ч ехать нельзя, а по грейдеру и того меньше. А там ещё 12 км грунтовки…
К вольерам подъехали прямо на закате. Там нас ждали сотрудники Предуральской степи - госинспекторы Фарид Ахтямов и Владимир Петров. Целый день они готовили вольеры к приёму лошадей, ведь ещё этим утром строители доделывали последние мелочи. А вольеры и помещения нужно было не только вычистить от строительного мусора, но и поставить поилки, налить воды, положить сено.
Поскольку у нас лошади из двух разных групп - 4 головы из одной семейной группы и две из резерва, их решили держать на карантине по отдельности, в двух разных изолированных вольерах.
Сразу поставили манипулятор, параллельно к нему - Камаз. Сначала начали заносить клетки больший по размеру вольер, предназначенный для 4-х лошадей (тот, что на схеме обозначен как «вольер для отлова»).
Мари прыгала по машине, как горная коза - она следила, чтобы клетки поднимались строго параллельно земле. Они с Алексеем понимали друг друга без переводчика
Четыре клетки с лошадьми из одной группы поставили в ряд в ближнем углу вольера. В противоположном углу находилась поилка и сено. Клетки надо открывать одновременно, чтобы выбегающие животные видели друг друга. Если выпускать по одному, то первая лошадь может в панике выпрыгнуть и броситься вперёд, не разбирая дороги, и тогда она разобьётся об забор. А в табуне животные ведут себя гораздо спокойнее.
Шиберы устроены так, что скользят в пазах вверх и вниз. Поэтому их открывают, стоя сверху на клетке. Это нужно делать синхронно, быстро, но плавно - лист сантиметровой фанеры довольно тяжёлый и может заклиниться в пазах от неаккуратного рывка. Честь выпустить первых лошадей Пржевальского на оренбургскую землю выпала нашим госинспекторам Алексею Ивлиеву, Владимиру Шпанагелю, Владимиру Петрову и Фариду Ахтямову. Мы проверили, что все крепления с клеток сняты и шибера не застрянут, потом все лишние люди вышли из вольера и Рафиля Талгатовна скомандовала: «Раз, два, ТРИ!»
Ребята не подвели и шиберы одновременно взлетели вверх. Лошади, наверное, не поверили своим глазам - в первое мгновение ничего не произошло. А потом раздался грохот копыт и из клеток ракетами выскочили три кобылы. Почему-то жеребец замешкался, из клетки слышался топот, но он не выходил. Никто из людей не шевелился, чтобы не напугать животных. И вот, наконец, четвёртая лошадь Пржевальского поскакала на волю…
Эти фото осветлены, на самом деле уже были сумерки. К счастью, уставшие после всех треволнений лошади вели себя на удивление спокойно и принялись щипать травку.
Оставшуюся пару так же благополучно выпустили в другие вольеры (с деревянными стенками).
Все лошади захрустели сеном, а мы пошли на наш новый кордон праздновать