Легенды о Масарике 2. Большевики и эсер Муравьев

[polyotenze]

Виктор Киркевич пишет: «После Октябрьского переворота в Петрограде ситуация изменилась. Большевики заявили о выходе из войны, а Центральная Рада окончательно сделала свой выбор в пользу союза с Центральными державами - империями Гогенцоллернов и Габсбургов. Соответственно германо- и австрофильская ориентация зарождавшегося Украинского государства вступала в противоречие с планами и желаниями чехов и словаков. Но как же им вернуться на родину? После подписания Брестского мира, а фигурантами этого соглашения с Германией и Австро-Венгрией были и большевики, и Центральная Рада, ситуация для легионов стала очень опасной.

Большевики полковника Муравьева с середины января 1918 года обстреливали Киев из тяжелой артиллерии. Масарик вернулся в город, но как «агент английских и французских капиталистов» скрывается у друзей и в отеле «Франция» под именем англичанина Марсдена. Он не мог из-за своей популярности подвести соотечественников, поэтому и не остановился в «Праге». Масарик впоследствии вспоминал: «Из Москвы я потом выехал к Киеву, ибо наш корпус расположился поблизости. Там я поселился в отеле «Париж» на Крещатике; лишь доехал, как Киев осадили большевики, и когда пришло время сдачи, начали стрелять по городу из пушек. Доктор Гирса, который был врачом в госпитале, перевел меня в Георгиевский госпиталь (в Георгиевском переулке. - В.К.) - там, дескать, будет безопаснее; но наши совещания проводились в отеле «Париж», куда я обязан был ходить ежедневно. Один снаряд залетел в соседний номер, попал в стену, упал на пол и застрял, не взорвавшись. А был он размером в локоть. Хорошо, что ничего не случилось… большевики ворвались в центр города, и бой продолжался на улицах. Путь к нашему филиалу вел через центральный бульвар (Бибиковский, ныне Тараса Шевченко. - В.К.) и поперечную улицу, которая называлась, кажется, Прорезной… Когда мы добрались до центрального бульвара, то увидели, что бежит офицер, машет нам и кричит: «Опасно, назад!» Бульвар аж затрещал, когда пули дождем посыпались на мостовую…».

26 января 1918 г. началось первое пришествие большевиков в Киеве, ознаменовавшееся арестами, обысками, контрибуциями, расстрелами…. Масарик и руководство легионов (а это была серьезная сила - от 30 до 40 тысяч солдат и офицеров, которая могла решить исход любого противостояния) решили придерживаться нейтралитета. Он писал: «…договорились с Муравьёвым, чтобы не мешали нашему отступлению с Украины и не препятствовали забрать из Киевского банка значительные суммы на наши французские и английские чеки. Наконец нам пообещали, что не будет препятствий в выезде корпуса во Францию». В начале февраля 1918 г. начался вывод частей легионеров. В марте под Киевом уже были немцы. Красная армия ретировалась, как писал Михаил Булгаков, «московские смылись куда-то за сизые леса есть дохлятину…»»

Во всем этом большом фрагменте статьи Виктора Киркевича явно прослеживается ненависть к большевикам, что характерно для многих бывших членов КПСС, переодевшихся в угоду новой власти Украины. У них Красная Армия - сплошные большевики, включая полковника Муравьева (который никогда не был большевиком). Разумеется арестовывали в Киеве и расстреливали только большевики, не так ли? Особенно ядовито звучит фраза «первое пришествие большевиков». Для пущей важности приводится цитата Михаила Булгакова, выдернутая из основного текста и потому непонятная. Давайте разберемся.



Михаил Булгаков в романе «Белая гвардия» приводит слова Тальберга ни только про «московских», но и про «те в шароварах». Почему бы ни привести весь фрагмент романа об описываемых событиях? «Тальберг сказал, что те в шароварах - авантюристы, а корни в Москве, хоть эти корни и большевистские. Но однажды, в марте, пришли в Город серыми шеренгами немцы, и на головах у них были рыжие металлические тазы, предохранявшие их от шрапнельных пуль, а гусары ехали в таких мохнатых шапках и на таких лошадях, что при взгляде на них Тальберг сразу понял, где корни. После нескольких тяжелых ударов германских пушек под Городом московские смылись куда-то за сизые леса есть дохлятину, а люди в шароварах притащились обратно, вслед за немцами. Это был большой сюрприз. Тальберг растерянно улыбался, но ничего не боялся, потому что шаровары при немцах были очень тихие, никого убивать не смели и даже сами ходили по улицам как бы с некоторой опаской, и вид у них был такой, словно у неуверенных гостей. Тальберг сказал, что у них нет корней, и месяца два нигде не служил.»

Так получается, что тяжелые пушки были германские и от них «московские смылись», а большевистские корни оказывается у всех, и у московских и у тех «в шароварах», которые «притащились вслед за немцами». И в Киеве при немцах они были с видом «неуверенных гостей». Отчего же нужно было опускать целый абзац, чтобы вырвать целую фразу? А чтобы понравилось современной украинской власти. Вот вам и историк с журналистом в одном стакане. Так что же о большевиках сказать? Давайте немного отвлечемся от темы, чтобы разобраться в исторической ситуации или, как любят выражаться «расставить точки над «i»». Я же предлагаю еще и расставить точки над «ё».

Большевики это единственная политическая партия, сумевшая воплотить в жизнь программу русской демократической и социальной революции февраля 1917 года ( также 1905 года) и вынужденная брать власть в октябре 1917 года, чтобы довести ее до конца. С 1952 года название партии из Всесоюзной коммунистической партии большевиков - переименовано в КПСС. Причина отличия большевиков от эсеров (среди которых был и полковник Муравьев) заключается в том, что большевики были именно партией нового типа. Это была партия с новаторским типом мышления, освоившая новую, складывающуюся в ходе кризиса картину мира - единственная партия, которая чувствовала революцию. И потому, будучи марксистской, она не подчинялась догмам марксизма, а смогла стать частью живого народного организма. А вот эсер Муравьев - это член партии социалистов-революционеров, которая была создана в 1902 году. Она состояла из нескольких подпольных групп, в которые входили бывшие члены «Народной воли», разгромленной в 1881 году. На протяжении революции 1905-1907 годов эсеры занимались террором, защищая интересы мелкой буржуазии. За это время они совершили 263 крупных теракта, в результате которых погибло множество людей. Только из должностных лиц пострадали 7 генералов, 2 министра и 33 губернатора. Потому Муравьев и склонялся к кровопролитию как способу ведения борьбы. В этот период в партии числилось порядка 63 тысяч человек, а всего социал-демократов было около 150 тысяч. Взгляды Эсеры с самого начала зарождения их политического течения считали, что Россия очень сильно отличается от Западной Европы. Вследствие этого их видение преобразований и прямой дороги к социализму отличалось от того, что происходило на западе. Типичный эсер - это революционер, взгляды которого были во многом заимствованы у народников, непосредственных предшественников движения. Однако история им продемонстрировала, что социальные идеи, лежавшие в основе партийной программы, абсолютно не подходят для того, чтобы можно было принять правильное решение в период революционной катастрофы. Это осознание привело к тому, что в период с февраля по октябрь 1917 года представители движения отошли от своих основных программных положений и приняли решение стать союзниками либерально-буржуазных сил. 1917 год Вскоре после февральской революции члены партии решили согласиться с политической линией меньшевиков, в этот период отделилась группа, носившая название «левые эсеры». Это, по мнению революционеров, означало: они поддерживают мысль о том, что Россия и ее правительство еще не готовы к серьезной социалистической революции.

Большевики обладали более новаторскими взглядами. Именно поэтому они были способны осваивать новую картину мира, которая складывалась во время самых последних событий. Большевики не были намерены подчиняться догмам марксизма и сумели стать частью народа, достойно представляющей его интересы. Большевикам удалось осуществить свою революционную программу намного более органично, чем это способны были сделать идейные наследники народников - правые эсеры. Это стало результатом того, что марксисты реализовали революцию, обойдя стадию капиталистического развития. После чего эсеры решили более не принимать столь активное участие в политике и признали политическую власть меньшевиков. Вскоре народ отвернулся от тех, кто носил гордое звание «эсер». Это произошло из-за оборонческого курса партии. Ее представители выступали за продолжение войны и поддерживали буржуазию, что никак не поднимало их авторитет в глазах народа. Партия социалистов-революционеров была важным этапом развития революционного движения в России. Без нее революция осуществлялась бы более проблемно и могла бы привести к совершенно другим последствиям, что, несомненно, повлияло бы на современное положение дел и роль России на международной политической арене. (Дмитрий Польских 11 Июня, 2014) http://fb.ru/article/142876/eser-eto-chlen-partii-sotsialistov-revolyutsionerov

Точно оценить численность политических партий в момент революции трудно, к тому же она исключительно быстро менялась. Мы, долгое время жившие при КПСС, часто не учитываем, что само понятие партия очень неоднозначно. Например, летом 1917 г. в партию эсеров записывались коллективно на фронте целыми ротами, а дома целыми деревнями. Социал-демократы, и большевики, и меньшевики, принимали в свои партии согласно уставу, принятому еще в 1903 г. индивидуально и при условии работы в какой-то первичной организации. Понятно, что сравнение по численности столь разных партий мало что дает. Все же приведет результаты многочисленных подсчетов историков. Накануне Февраля в организациях партии большевиков работало около 10 тыс. человек, а в момент Апрельской конференции их численность оценивалась в 50 тыс. К июлю-августу, судя по материалам VI съезда РСДРП(б) в партии большевиков было 200-215 тыс. членов. Накануне Октября партия большевиков насчитывала 350 тыс. членов. В первые месяцы после Февраля партия меньшевиков была более многочисленной, чем большевики, в апреле-мае в ней состояло около 100 тыс., но в августе меньшевики уже отставали - их было около 200 тыс. К концу 1917 г. это число не выросло. Как было сказано, партия эсеров комплектовалась по-иному, чем социал-демократы. На основании анализа местной прессы ее численность внутри России к осени 1917 г. оценивается в 300 тыс. членов, и примерно 400 тыс. эсеров находилось на всех фронтах в армии.

Н.А.Бердяев писал: Не революционному народничеству, а именно ортодоксальному, тоталитарному марксизму удалось совершить революцию, в которой Россия перескочила через стадию капиталистического развития, которая представлялась неизбежной первым русским марксистам. И это оказалось согласным с русскими традициями и инстинктами народа. После Февраля для эсеров была характерна властебоязнь - они не желали брать на себя ответственность. Хотя эсеры были тогда самой большой партией, они признали политическое главенство меньшевиков. Будучи в правительстве, эсеры откладывали решение коренных проблем и шли на постоянные уступки кадетам, которые оттягивали созыв Учредительного собрания. И получилось так, что, участвуя во власти, эсеры побоялись реализовать свою собственную программу, за которую они боролись в подполье. Главной причиной того, что народ отшатнулся от эсеров летом 1917 г,, был оборонческий курс партии. Эсеры, следуя идее продолжения войны и даже сдвигаясь от оборончества к идее войны до победного конца, утверждали, что для этого необходимо национальное единство, а потому надо поддерживать буржуазию, которая руководит промышленностью.
Несмотря на сильную оппозицию внутри партии, большевики приняли новую теорию русской революции, которую разрабатывал Ленин после 1907 г. Согласно этой теории, это была революция союза рабочих и крестьян, направленная на то, чтобы избежать капитализма. Для ее успеха не было необходимости (да и возможности) дожидаться, чтобы капитализм в России исчерпал свой потенциал как двигатель в развитии производительных сил. А главное, в конкретных исторических условиях России на пути либерально-буржуазной государственности грозила верная катастрофа. Поэтому большевики взяли курс на революцию и власть Советов. И это был не доктринальный выбор, он вытекал из всей истории российского государства.

Н.А.Бердяев писал, что при строгом следовании принципам марксизма социальной революции в России пришлось бы ждать очень долго: И наиболее революционно настроенные марксисты должны были иначе истолковывать марксизм и построить другие теории русской революции, выработать иную тактику. В этом крыле русского марксизма революционная воля преобладала над интеллектуальными теориями, над книжно-кабинетным истолкованием марксизма. Произошло незаметное соединение традиций революционного марксизма с традициями старой русской революционности. Марксисты-большевики оказались гораздо более в русской традиции, чем марксисты-меньшевики. Антонио Грамши в статье «Революция против Капитала», написанной в январе 1918 г., изложил важную мысль: «Создается впечатление, что в данный момент максималисты [большевики] были стихийным выражением [действия], биологически необходимого для того, чтобы Россия не претерпела самый ужасный распад, чтобы русский народ, углубившись в гигантскую и независимую работу по восстановлению самого себя, с меньшими страданиями перенес жестокие стимулы голодного волка, чтобы Россия не превратилась в кровавую схватку зверей, пожирающих друг друга». http://www.kara-murza.ru/books/sc_a/sc_a28.htm Грамши видит, что Россия просто, без боя и без выборов, отдала власть большевикам, как биологическую закономерность, как историческую необходимость.

Виктору Киркевичу этого знать и не нужно. С советским дипломом историка, от которого тоже отказаться не хочется, можно молоть всякую чепуху про большевика Муравьева, про Октябрьский переворот. А…, ну да. У него же личный исторический опыт, или как он еще объясняет свое невежество.



Теперь о Киевской операции 1917-1918 гг и о «бандах Муравьева». Операция была проведена успешно, красные взяли Киев 26 января (8 февраля) 1918 года. Директория эвакуировалась на запад Украины. В результате классового террора за неделю после взятия Киева было уничтожено около тысячи офицеров и генералов. Среди погибших были как генералы царской армии, так и армии УНР. (А как же мирные жители Киева, спросите вы?) Дзержинский Ф. Э., в апреле 1918 года арестовавший Муравьёва в Москве, возложил всю вину за происшедшее на него: « худший враг не мог бы нам столько вреда принести, сколько он принёс своими кошмарными расправами, расстрелами, предоставлением солдатам права грабежа городов и сёл. Все это он проделывал от имени нашей советской власти, восстанавливая против нас всё население. Грабёж и насилие - это была сознательная военная тактика, которая, давая нам мимолётный успех, несла в результате поражение и позор. Вот еще пример. http://www.famhist.ru/famhist/tuhachevsky/00017082.htm

Деятельность Муравьёва оставила в целом негативные воспоминания даже у самих большевиков. Тесно работавший с ним на Украине Антонов-Овсеенко назвал Муравьёва «смелым авантюристом и крайне слабым политиком», который выражался «высоким штилем», и «жил всегда в чаду». Едва не расстрелянный Муравьёвым Тухачевский охарактеризовал его следующим образом: Муравьев отличался бешеным честолюбием, замечательной личной храбростью и умением наэлектризовывать солдатские массы… Мысль «сделаться Наполеоном» преследовала его, и это определенно сквозило во всех его манерах, разговорах и поступках. Обстановки он не умел оценить. Его задачи бывали совершенно нежизненны. Управлять он не умел. Вмешивался в мелочи, командовал даже ротами. У красноармейцев он заискивал. Чтобы снискать к себе их любовь, он им безнаказанно разрешал грабить, применял самую бесстыдную демагогию и проч. Был чрезвычайно жесток. В общем, способности Муравьева во много раз уступали масштабу его притязаний. Это был себялюбивый авантюрист, и ничего больше.

Левый эсер Михаил Муравьев был назначен командующим советскими частями, наступавшими в декабре 1917 г. на главном направлении кампании красных Полтава - Киев. Под Киевом армия Муравьева насчитывала около семи тысяч штыков, 26 пушек, 3 броневика и 2 бронепоезда. На прикрытие Киева со стороны Черниговской железной дороги был направлен отряд киевских украинских добровольцев: сотня студентов (Народного университета и Университета Святого Владимира) и гимназистов, «Курень смерти» и отряд 1-й юнкерской школы - всего до 450 человек при одной пушке и 16 пулеметах (во время боя к ним присоединилось еще до 80 вольных казаков). В отчаянии командование посылало молодых идеалистов, не нюхавших пороха, на явную смерть. Их задачей стало только задержать наступление.
15 января 1918 г. эти украинские части прибыли на станцию Круты (между Бахмачем и Нежином), где уже на следующее утро встретили красные цепи. Студенческая сотня была практически не подготовлена к бою, многие гимназисты и студенты в первый раз взяли в руки винтовки.

22 января члены Центральной Рады утвердили судьбоносные решения: «о праве подписания сепаратного мира с германцами в Бресте» и «о созыве Украинского Учредительного собрания 2 февраля 1918 года». В этот же день красные армии Муравьева оказались на околицах Киева. За этот день они захватили Дарницу, Труханов остров, Слободку перед мостом через Днепр. Амбициозный главком Муравьев отдал своим войскам приказ - штурмовать город с ходу, «беспощадно уничтожить в Киеве всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и всех врагов революции». Тяжелая артиллерия, развернутая на Слободке, начала систематически обстреливать центр города. В своем докладе в Москву Муравьев так описал штурм Киева: «Я приказал артиллерии бить по высотным и богатым дворцам, по церквям и попам. Я сжег большой дом Грушевского , и он на протяжении трех суток пылал ярким пламенем». Позднее Муравьев хвастался своими подвигами: «Мы идем огнем и мечом устанавливать советскую власть. Я занял город, бил по дворцам и церквям, бил, никому не давая пощады! 28 января Дума (Киева) просила перемирия. В ответ я приказал душить их газами. Сотни генералов, а может и тысячи, были безжалостно убиты. Так мы мстили. Мы могли остановить гнев мести, однако мы не делали этого, потому что наш лозунг - быть беспощадными!» Муравьев первым в Гражданской войне использовал отравляющие газы (причем сам в этом признался), запрещенные всеми международными соглашениями как изуверское оружие. Газы помогли его армии захватить мосты через Днепр и преодолеть оборонительные укрепления украинских войск на днепровских кручах. Захватив Киев, Муравьев на неделю стал его полным хозяином, организовав в городе классовый террор , который прошелся косой смерти по интеллигенции, офицерам, буржуазии. По разным подсчетам, только за неделю было уничтожено от двух до трех тысяч киевлян (среди них - около тысячи офицеров и генералов; в числе погибших генералы царской армии и армии УНР Б. Бобровский , А. Разгон , Я. Сафонов , Н. Иванов , Я. Танзюк ). http://www.famhist.ru/famhist/tuhachevsky/00017082.htm

Вот так получается. А где же были большевики? Да какая разница, съедят и не подавятся.