История любви, рассказанная руинами (часть 1)
Я хочу рассказать вам удивительную историю любви. Для сохранения памяти о которой было сделано так много, но не осталось почти ничего. Хрупка и быстротечна жизнь человека, тщетны его усилия и несбыточны планы. Увы, и монументальные творения его, воплощенные в камне и металле, ненадолго порой переживают создателя. И всё же ничто не исчезает бесследно. Когда не остаётся живых свидетелей, земля и камни хранят воспоминания.
Это место когда-то носило название Мариоки в честь хозяйки усадьбы - Марии Всеволодовны Крестовской. Она появилась на свет в результате союза двух творческих натур: её отцом был писатель Всеволод Владимирович Крестовский, матерью - актриса Варвара Дмитриевна Гринева.
Потомок старинного дворянского рода, Всеволод не смог закончить обучение на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского императорского университета. Причиной стало разорение его отца. Юноше пришлось зарабатывать на жизнь самостоятельно, занимаясь репетиторством и «литературной поденщиной» в журнале «Русское слово». Занятия эти приносили крайне мало денег, но бедность не помешала Крестовскому жениться по страстной любви на 20-летней барышне Варваре Гриневой. Молодые поселились в пустующей даче на Петровском острове, где кровать им заменяла копна сена. Этот скромный приют стал излюбленным местом сборищ талантливой столичной молодежи той эпохи.
Но рай в шалаше продолжался недолго, около трёх лет. Затем последовал развод. Крах семейной жизни почти совпал с успехом на литературном поприще: после публикации своего первого романа "Петербургские трущобы", Крестовский стал одним из самых известных и модных писателей России.
Когда родители расстались, Машеньке едва исполнился год. Её воспитанием занималась бабушка, затем девочка поступила в Смольный институт. Это учебное заведение славилось не только тем, что воспитанницы получали прекрасное образование. Барышни оказывались на годы в условиях практически полной изоляции от внешнего мира, даже родственникам разрешалось навещать их не чаще двух раз в неделю. Покидая институт в 18 лет, девушки умели многое: танцевать, шить, декламировать, но совершенно были лишены навыков общения с представителями противоположного пола. Традицией воспитанниц Смольного института было «сотворение кумира», на эту роль подходила любая личность, обладающая реальными или наделяемая воображаемыми достоинствами. Кумиру следовало служить, самоотверженно и безрассудно.
Возможно, Мария Крестовская перенесла это обожание на человека много старше себя - художника Николая Флориановича Добровольского. Он входил в содружество передвижников, дружил с Репиным и Перовым. Мария пробовала себя на сцене, играла в частном театре Федора Корша в Москве. Но её карьера актрисы продолжалась недолго, всего один сезон. Страстная любовь заставила Крестовскую не только бросить сцену, но и согласиться жить с возлюбленным «во грехе». Николай Флорианович был человеком свободомыслящим, и не приемлющим церковный брак. Они поселились в Мартышкино под Санкт-Петербургом, на берегу Финского залива. Здесь появился на свет их сын, названный в честь деда Всеволодом.
Как и многие представители интеллигенции того времени, Добровольский участвовал в подпольных революционных кружках, и за антиправительственную деятельность в 1884 году был сослан в Сибирь. Мария сразу решила следовать за супругом, и, отдав годовалого сына в пансион, незамедлительно отправилась в путь. Однако ее присутствие в его жизни уже не входило в планы Николая Флориановича, и он без обиняков попросил ее уехать, и больше не вспоминать о нем.
Можно себе представить, какие чувства испытывала молодая женщина, отвергнутая своим кумиром. Она пожертвовала для него всем: добрым именем, столичной жизнью, пренебрегла обязанностями матери. В мечтах она видела себя «женой декабриста», разделяющей с любимым тяготы изгнания.
Раздавленная, Крестовская вернулась в Петербург. Надо было приспосабливаться к новым обстоятельствам, зарабатывать средства на жизнь, растить сына. Пойдя по стопам отца, Мария занялась литературой. Её произведения: лирические рассказы, повести, романы стали появляться на страницах журналов. Мария Крестовская становится популярной писательницей, её даже называли «русской Жорж Санд». Она обладает привлекательной внешностью, недаром же художники И. Н. Крамской и И. Е. Репин писали ее портреты.
Молода, очаровательна, хорошо образована, самостоятельна - в наше время такая женщина была бы идеалом. Но она жила в 19 веке, когда действовали другие моральные критерии. И много лет Мария Крестовская остаётся одна. Судьба, смилостивившись, посылает ей встречу с Евгением Эпафродитовичем Картавцевым.
Продолжение следует, я опубликую его завтра вечером.