Осторожно, двери открываются...
Поздним вечером в стандартной панельной двушке на тесной кухоньке сидели двое мужчин. Приблизительно одного возраста (около тридцати пяти) и похожей комплекции - плотные и невысокие. Оба с короткой стрижкой, оба в спортивных штанах и пластиковых тапочках.
На небольшом столике перед ними стояла полупустая бутылка водки и две пива (одна закрытая, вторая початая). Рядом, на пластмассовой дощечке, лежали вареная колбаса и черный хлеб, небрежно напластанные толстыми ломтями. Тяжелый квадратный стакан и элегантный тонконогий бокал для красного вина странно смотрелись рядом.
- Ну, поехали. - Традиционная фраза сопроводилась диссонансным звоном - тонкий бокал и стакан, соприкоснувшись, издали нечто непонятное.
Второй час они сидели в этой неуютной кухне с замызганной занавеской на давно не мытом окне и вели бессмысленный и бестолковый разговор о рыбалке, поломке старенькой Нексии, о нехватке денег и стерве-Катьке, бросившей хорошего мужика в такое неподходящее время.
Разлили еще, выпили и заговорили о машинах: вот у Сереги классная тачка… Ну, конечно, он в сервисе вкалывает... А мне обещали подработку, и заплатить солидно. Я, тут, прикидываю, может тоже такую взять…
Подхватив в очередной раз бутылку, Влад, хозяин квартиры, озадаченно взболтнул ее и даже зачем-то глянул на просвет. Но в прозрачной посудине было пусто. Пиво тоже как-то незаметно закончилось. А душа, безусловно, просила еще…
Внезапно грустную физиономию хозяина осветила кривоватая улыбка. Он вскочил и отправился вглубь квартиры. Новая бутылка, торжественно выставленная на замызганный стол, удивила гостя:
- Ух ты, это откуда такая чуда-юда?
В самом деле, сосуд странного красно-оранжевого стекла, светился мягким золотистым светом. По стеклу шел затейливый растительный узор, едва заметно меняющийся - очень медленно распускались бледно-зеленые листочки, раскрывались бутоны, облетали лепестки. Носик был выгнут, как у старинного кофейника, а этикетки не было вовсе.
Скоренько разлив золотистый напиток, густой и немного вязкий, друзья-собутыльники приняли и привычно потянулись к закуске. Максим задумчиво сказал:
- Слабовата. И горькая какая. На травах, что ли?
- Горькая? А мне, наоборот, сладко, аж приторно.
- После Катьки осталось?
- Да нет, - оживился Влад, - тут такая штука получилась. Сидим мы, значит, с Витьком. Это когда ж было? После Нового года, точно. Может, на двадцать третье? Да, ладно. Сидим, короче, допиваем. Сам понимаешь - хочется еще. За окном мороз, да и денег ни шиша, а выпить хоца. Тут Витек и говорит: «А в холодильнике ничего не осталось? Помнишь, Катерина у тебя заначивала в морозилке.» - «Вспомнил... - Говорю я, - Это когда было. Давно все пусто.»
Но Витек не успокаивается, встает и двигает к холодильнику. Дескать, ты, может, не заметил, в уголке где-то завалилась, то да се… Открывает дверцу и выдает такую руладу, что я чуть со стула не свалился. Поворачиваюсь и обалдеваю, чес-слово. Весь холодильник забит жратвой. Баночки, коробочки, фрукты какие-то заморские разноцветные. А на нижней полке - бутылки. Всякие. Штук семьдесят.
- Не влезут, - меланхолично пережевывая колбасу и разглядывая бутылку, произнес Максим.
- Ага, не влезут! Холодильник внутри стал, как магазинный. Метра два в глубину. Мы с Витьком, не будь дураки, хвать по бутылке, и к столу. А дверцу захлопнули, не подумав. Но, с другой стороны, кто ж знать-то мог. Сели мы, значит, накатили. Тут Витек и спохватился - закуски-то не взяли! Открываем холодильник, а там все, как было - баночка с засохшей сметаной и пакет с кетчупом. Ох, Витек и матерился…
- А пили-то перед этим чего? Небось, палево какое?
- Точно! И бутылки нам из глюка упали. Кстати, тогда нам одной хорошо хватило. Так за столом и поснули. А эту я утром заначил. И только вспомнил, прикинь.
Макс философски пожал плечами:
- Сейчас чего только не продают… И без всяких чудес.
Он аккуратно поставил бутылку, поднялся и, чуть пошатнувшись, шагнул к предмету разговора. Неразборчиво бормоча себе под нос, распахнул дверцу, и возглас «Ну, и…» оборвался в самом начале.
Хозяин странного холодильника медленно обернулся и совершенно трезвыми глазами уставился на открывшуюся картину.
Холодильник стал еще больше, чем в тот памятный раз. Теперь в него, пожалуй, можно было войти. И даже вдвоем. Стенки, покрытые желто-серым снеговатым льдом, дымились, издавая неприятный запах, от которого щипало в носу. Лед заползал на полки с банками и странными заиндевевшими сосудами. На полу стояли железные ящики. Мясо, огромными кусками наваленное в них, вызывало странные ассоциации. Оно было синевато-стального и зеленого, почти изумрудного цвета. Причем, было понятно, что оно свежее - некоторые куски еще сочились кровью. Тоже не красной. А обрывки шипастой серо-зеленой шкуры, оставшейся кое-где, напоминали о динозаврах.
Здесь же стояли корзинки, наполненные то ли странными плодами, то ли яйцами, всевозможных размеров и расцветок. Пятнистые и полосатые, круглые и овальные, закрученные спиралью и даже с дыркой посередине, они были покрыты подобием шерсти, длинными и короткими шипами, зеленоватой слизью, липкой даже издалека.
Влад вылез из-за стола, с грохотом обрушив колченогую табуретку, шагнул ближе и замер, уцепившись за Максима. Приятели стояли, тупо хлопая глазами, и не могли произнести ни слова. Даже матерного.
Внезапно, лежавший на полу шишковатый фрукт, размером с колесо внедорожника, чуть покачнулся и лопнул. Замерев от ужаса и не в силах пошевелиться, друганы обреченно смотрели, как из-под жесткой зеленовато-чешуйчатой кожуры появляются щупальца с присосками. Влад успел заметить, что эти присоски вооружены острыми костяными крючками.
Медленно, как в кошмарном сне, чудовище выбиралось из оболочки и неторопливо, как бы перетекая, двигалось в сторону теплой калорийной пищи…