Мышь
Уютное кафе, за окном промозглая погода; ветер, холод, снег и дождь. По стеклу стекают крупные, ледяные капли и мурашки по спине бегут от созерцания их плавного движения.
Напротив меня - милая, красивая девушка с огромными, зачем-то ещё нарочито подчёркнутых тенями глазищами в бездне которых, как в пустом холодильнике горит не яркий свет и на тонкой ниточке висит мышь дохлая, маленькая такая, серенькая и совсем мёртвая.
Барышня вот уже второй час рассказывает мне о том, какая она творческая личность и что она и художник и поэт и на фортепьяно может и Левитана от Бродского она с первого взгляда отличает. Иногда мышь на верёвочке вздрагивает, и оживает, смотрит на меня одним глазом и как бы кричит «Беги! Беги от неё и не оглядывайся!».
А я сижу, пью кофе, ем какую-то вкусняшку и слушаю, совершенно оставив попытки, вклинится в её монолог. Сижу и размышляю о, как не странно Бродском, о его творчестве и о личности. Неожиданно придумываю новый штрих для картины, которую пишу и в голове сама по себе вдруг возникла пьеса, над которой я мучился уже неделю.
Смотрю на мышь и в её мёртвом глазе испуг сменил место на любопытство.
Тут барышня умолкла, отработав обязательную программу и внимательно посмотрев на меня оценивая, какой урон она нанесла моему мозгу, спрашивает.
- А ты чем занимаешься?
И в этом вопросе, есть только вопрос.
- Я… ,- немного замедлил я с ответом, - а я, токарем на заводе работаю.
И в кромешной тишине холодильника раздался звук рвущейся со звоном нитки и утробный хохот улетающей в пустоту мыши, свет погас.
И мне даже показалось, что сидящий за соседним столиком Бродский, подмигнул мне.