Битва за мельницы
Мы заглянули в конец решебника всех проблем человечества и прочитали ответ. Теперь мы знаем, как должно быть, но теорему Пифагора помним нетвердо, не к месту произносим слова «интеграл» и «косинус» - в фигуральнм смысле. Детерминизм и свобода воли не дают нам покоя, равно как широкие степные казачьи шаровары и безбрежная воля батюшки-царя. А должно-то быть всё хорошо: бабушка читает внуку Пруста перед сном, котенок играет с клубком, Голубой Огонек (в хорошем смысле) и Пугачева - не такая старая лохматая лахудра, а хорошая, типа Пиаф, или как там ее.
Мы знаем, что должно быть всё хорошо и мы поженимся, но сам процесс жизни как-то разочаровывает. У них там эна как, а у нас мучительное ожидание смерти. Вроде как срочно требуется царство небесное, но в условиях магического атеизма это царство пугает нас геенной, хорошо отрепетированным адом, вполне узнаваемым по нашим будням. Да и поверить в телесное воскресение мы не умеем, потому как если воскреснут все китайцы, то тогда точно каюк. В такое мы отказываемся верить. У нас тут яблочный спас - это да. А непорочное зачатие - извините.
Хочется, блять, чего-то невиданного доселе, чтобы хрен знает. Эх! И шапку об землю. Но лень. И не умеем. А надо. Но лень. Хочется зевнуть и потянуться, чтобы вывих челюсти и тельняшка на груди лопнула, но трещит в другом месте. Но это от усердия. Мы старались, а оно вон как всё обернулось.
Улететь на Марс! В монастырь и на войну одновременно, порнографию всякую отменить, чтобы не смущала, и внести окончательную ясность. Потому что мы уже знаем, чем всё это у них заканчивается, зачем тратить время. И вообще, это неприлично. Жить неприлично и тяжело. Вечно где-то натирает, поскрипывает и пахнет вареной капустой. Тот философский камень, который мы получили, превращает всё в говно, но мы считаем, что стоит нам исправить незначительную ошибку в расчетах, и всё наладится. Всё и вправду наладится. Надо потерять веру. Понять, что ни пса непонятно. Перестать выпендриваться. Уяснить, что шансов никаких. Тогда, возможно, что-то произойдет.
Мы знаем, что должно быть всё хорошо и мы поженимся, но сам процесс жизни как-то разочаровывает. У них там эна как, а у нас мучительное ожидание смерти. Вроде как срочно требуется царство небесное, но в условиях магического атеизма это царство пугает нас геенной, хорошо отрепетированным адом, вполне узнаваемым по нашим будням. Да и поверить в телесное воскресение мы не умеем, потому как если воскреснут все китайцы, то тогда точно каюк. В такое мы отказываемся верить. У нас тут яблочный спас - это да. А непорочное зачатие - извините.
Хочется, блять, чего-то невиданного доселе, чтобы хрен знает. Эх! И шапку об землю. Но лень. И не умеем. А надо. Но лень. Хочется зевнуть и потянуться, чтобы вывих челюсти и тельняшка на груди лопнула, но трещит в другом месте. Но это от усердия. Мы старались, а оно вон как всё обернулось.
Улететь на Марс! В монастырь и на войну одновременно, порнографию всякую отменить, чтобы не смущала, и внести окончательную ясность. Потому что мы уже знаем, чем всё это у них заканчивается, зачем тратить время. И вообще, это неприлично. Жить неприлично и тяжело. Вечно где-то натирает, поскрипывает и пахнет вареной капустой. Тот философский камень, который мы получили, превращает всё в говно, но мы считаем, что стоит нам исправить незначительную ошибку в расчетах, и всё наладится. Всё и вправду наладится. Надо потерять веру. Понять, что ни пса непонятно. Перестать выпендриваться. Уяснить, что шансов никаких. Тогда, возможно, что-то произойдет.