Другие танцы. Лариса Барыкина о конкурсе современной хореографии
Конкурс в разделе «современная хореография» на «Арабеске» под сакраментальной цифрой «13», без сомнения, войдет в историю. Предположим, огромное количество конкурсантов не такая уж новость. Хотя 44 хореографа, многие из которых представили не по одному номеру, и два десятка исполнителей современной хореографии, добавившиеся к основным участникам турнира, - это очень серьезный показатель: жюри было из чего выбирать.
«Арабеск» на этот раз снова проходит по усовершенствованному регламенту, и теперь есть три премии хореографам и столько же - исполнителям. Ситуация мини-конкурса в рамках большого турнира (очень правильное решение организаторов!) стимулировала «современщиков», что - радует. Но это ведь только полдела. А вот само качество соревнования было таким, что, пожалуй, впервые можно без скидок сказать: конкурс удался. Не менее важным представляется и решение хореографов-членов жюри отказаться от участия в состязании. Согласимся, в прежние времена награждение мэтрами своих же коллег-арбитров выглядело несколько странно.
Конечно, поток шедевров никем не гарантирован, его и не случилось. Было немало проходных, малоинтересных, неудачных и ничуть не оригинальных номеров. Но были и открытия. Прежде всего, порадовало разнообразие видов современной хореографии: неоклассика на пальцах, свободная пластика, разновидности contemporary dance и даже стрит данс в виде хип-хоповской композиции под Шопена (японцы, действительно, зажгли!). Язык современной хореографии может быть почерпнут из диаметрально противоположных танцевальных систем, главное - что и как на этом языке говорить. Тут можно сказать о серьезной и, пожалуй, основной проблеме большинства современных номеров. Придумать первоначальную идею и вразумительное название (хотя с последним - сложнее) многим оказалось по плечу. Тематика вышла весьма разнообразной. Многие миниатюры начинались интригующе, мы замирали в предвкушении: вот оно сейчас и случится! Но, увы, развить свою хореографическую мысль композиционно и лексически, представить танцевальную миниатюру как своего рода маленький спектакль - сумели немногие.
Неудивительно, что часть удачных номеров принадлежит хореографам-танцовщикам. Если сам исполнитель обладает яркой индивидуальностью, неповторимой пластикой, артистической харизмой и при этом ставит на себя ¬- успех, как правило, обеспечен. Так запомнились сольные выступления воронежца Дмитрия Антипова («Я умру, не умирая»), Александра Могилёва («Болеро»), Арины Панфиловой («Танец избранницы»). Самый плодовитый хореограф конкурса Павел Глухов, буквально атаковавший своими маловразумительными опусами (за исключением уже известного «Старшего брата»), вдруг предстал интересно мыслящим в номере «Запах женщины», который танцевал сам в дуэте с прекрасной танцовщицей (и тоже хореографом) Мариной Акелькиной. К сожалению, подобного эффекта не удалось достичь пермячке Марине Кремнёвой, по количеству показанного еще одной рекордсменке конкурса, а ведь на прошлом «Арабеске» она заставила обратить на себя внимание. Зато любимец публики Марио Лабрадор был достаточно убедителен в номере собственного сочинения Absence.
Найти для хореографии адекватных исполнителей - тоже задача не из легких. Как минимум троим постановщикам, представлявшим пермский «Балет Евгения Панфилова», крупно повезло, их путеводной звездой стала уникальная Мария Тихонова. И по-новому раскрылся Сергей Райник. В его композиции «До и после», положенной на горловое пение якутской драматической актрисы и певицы Степаниды Борисовой, за приключениями тела солистки интересно наблюдать. Как постановщик неожиданный прорыв, иначе не скажешь, совершил Алексей Расторгуев - далеко не дебютант конкурса. Его «Кукла» представляется мне одним из самых сильных номеров нынешнего «Арабеска». Талант Тихоновой в дуэте с еще одним известным артистом панфиловской труппы Алексеем Колбиным вдохновил очень перспективного питерского хореографа Константина Кейхеля («Высота»). Москвичка Софья Гайдукова, несомненно, артистка невероятно сильной индивидуальности. Она была убедительна и как хореограф (полный драматизма дуэт Джой Вомак и Михаила Мартынюка Remember Me, использующий Плач Дидоны Пёрселла), и как исполнительница в дуэте с постановщиком Дмитрием Акимовым (номер «Лицом к лицу лица не увидать»). Миниатюру в стиле неоклассики «Минус 3 года по Цельсию» екатеринбуржца Александра Хёглинда украсили хрупкость и выразительность балерины Ларисы Люшиной. Вместе с Александром Меркушевым они составили дуэт по принципу контраста. А танцовщица Евгения Бондарь была убедительна в миниатюре «1915-й», где дудук Комитаса и хореография Соны Овсепян вновь напомнили нам об армянской трагедии.
Миниатюры к конкурсам теперь заказывают специально, может быть, поэтому особенно обратили на себя внимание работы знакомых мне хореографов contemporary dance, которым предложено работать с классическими танцовщиками. Челябинский автор Мария Грейф номером «Ноябрь» добавила бонусов японцу Ясуоми Акимото, танцевавшему в дуэте с Ито Томоми. Елене Слободчиковой из Красноярска удалось разглядеть индивидуальность юной Елены Хватовой («Услышать себя»). Не могу не отметить и новое для меня имя, хотя и не участвовавшего в конкурсе хореографа из Улан-Удэ Петра Базарона («Пенелопа», «В одно касание»).
Еще несколько наблюдений за тенденциями конкурса хореографии. Если раньше дуэтная форма толковалась исключительно как возможность показа лирико-любовных отношений (нередко, совершенно пресных), то теперь дуэты стали много разнообразнее. Были и чисто мужские, и женские. Гендерные отношения в них представали во всей палитре: от элегических и безмятежных до резко-конфликтных. А порой и странно причудливых (например, в «Колыбели жизни» итальянца Джонатана Табаккиера). Заметно подтянулась общая сценическая культура артистов, несмотря на обилие голых мужских торсов (такое вот понятное внимание к телесности). Преобладали оригинальные, к конкурсным премьерам сшитые костюмы. Кстати, и игры с тканью, переодевания были нередки. Отмечу выбор музыки: порадовало отсутствие попсы, малое количество условно-современной, фоновой музыки и внимательное (в целом) прочтение классики. Пожалуй, повод к умеренному оптимизму по случаю современной хореографии на этот раз у нас есть.
Лариса Барыкина
«Арабеск» на этот раз снова проходит по усовершенствованному регламенту, и теперь есть три премии хореографам и столько же - исполнителям. Ситуация мини-конкурса в рамках большого турнира (очень правильное решение организаторов!) стимулировала «современщиков», что - радует. Но это ведь только полдела. А вот само качество соревнования было таким, что, пожалуй, впервые можно без скидок сказать: конкурс удался. Не менее важным представляется и решение хореографов-членов жюри отказаться от участия в состязании. Согласимся, в прежние времена награждение мэтрами своих же коллег-арбитров выглядело несколько странно.
Конечно, поток шедевров никем не гарантирован, его и не случилось. Было немало проходных, малоинтересных, неудачных и ничуть не оригинальных номеров. Но были и открытия. Прежде всего, порадовало разнообразие видов современной хореографии: неоклассика на пальцах, свободная пластика, разновидности contemporary dance и даже стрит данс в виде хип-хоповской композиции под Шопена (японцы, действительно, зажгли!). Язык современной хореографии может быть почерпнут из диаметрально противоположных танцевальных систем, главное - что и как на этом языке говорить. Тут можно сказать о серьезной и, пожалуй, основной проблеме большинства современных номеров. Придумать первоначальную идею и вразумительное название (хотя с последним - сложнее) многим оказалось по плечу. Тематика вышла весьма разнообразной. Многие миниатюры начинались интригующе, мы замирали в предвкушении: вот оно сейчас и случится! Но, увы, развить свою хореографическую мысль композиционно и лексически, представить танцевальную миниатюру как своего рода маленький спектакль - сумели немногие.
Неудивительно, что часть удачных номеров принадлежит хореографам-танцовщикам. Если сам исполнитель обладает яркой индивидуальностью, неповторимой пластикой, артистической харизмой и при этом ставит на себя ¬- успех, как правило, обеспечен. Так запомнились сольные выступления воронежца Дмитрия Антипова («Я умру, не умирая»), Александра Могилёва («Болеро»), Арины Панфиловой («Танец избранницы»). Самый плодовитый хореограф конкурса Павел Глухов, буквально атаковавший своими маловразумительными опусами (за исключением уже известного «Старшего брата»), вдруг предстал интересно мыслящим в номере «Запах женщины», который танцевал сам в дуэте с прекрасной танцовщицей (и тоже хореографом) Мариной Акелькиной. К сожалению, подобного эффекта не удалось достичь пермячке Марине Кремнёвой, по количеству показанного еще одной рекордсменке конкурса, а ведь на прошлом «Арабеске» она заставила обратить на себя внимание. Зато любимец публики Марио Лабрадор был достаточно убедителен в номере собственного сочинения Absence.
Найти для хореографии адекватных исполнителей - тоже задача не из легких. Как минимум троим постановщикам, представлявшим пермский «Балет Евгения Панфилова», крупно повезло, их путеводной звездой стала уникальная Мария Тихонова. И по-новому раскрылся Сергей Райник. В его композиции «До и после», положенной на горловое пение якутской драматической актрисы и певицы Степаниды Борисовой, за приключениями тела солистки интересно наблюдать. Как постановщик неожиданный прорыв, иначе не скажешь, совершил Алексей Расторгуев - далеко не дебютант конкурса. Его «Кукла» представляется мне одним из самых сильных номеров нынешнего «Арабеска». Талант Тихоновой в дуэте с еще одним известным артистом панфиловской труппы Алексеем Колбиным вдохновил очень перспективного питерского хореографа Константина Кейхеля («Высота»). Москвичка Софья Гайдукова, несомненно, артистка невероятно сильной индивидуальности. Она была убедительна и как хореограф (полный драматизма дуэт Джой Вомак и Михаила Мартынюка Remember Me, использующий Плач Дидоны Пёрселла), и как исполнительница в дуэте с постановщиком Дмитрием Акимовым (номер «Лицом к лицу лица не увидать»). Миниатюру в стиле неоклассики «Минус 3 года по Цельсию» екатеринбуржца Александра Хёглинда украсили хрупкость и выразительность балерины Ларисы Люшиной. Вместе с Александром Меркушевым они составили дуэт по принципу контраста. А танцовщица Евгения Бондарь была убедительна в миниатюре «1915-й», где дудук Комитаса и хореография Соны Овсепян вновь напомнили нам об армянской трагедии.
Миниатюры к конкурсам теперь заказывают специально, может быть, поэтому особенно обратили на себя внимание работы знакомых мне хореографов contemporary dance, которым предложено работать с классическими танцовщиками. Челябинский автор Мария Грейф номером «Ноябрь» добавила бонусов японцу Ясуоми Акимото, танцевавшему в дуэте с Ито Томоми. Елене Слободчиковой из Красноярска удалось разглядеть индивидуальность юной Елены Хватовой («Услышать себя»). Не могу не отметить и новое для меня имя, хотя и не участвовавшего в конкурсе хореографа из Улан-Удэ Петра Базарона («Пенелопа», «В одно касание»).
Еще несколько наблюдений за тенденциями конкурса хореографии. Если раньше дуэтная форма толковалась исключительно как возможность показа лирико-любовных отношений (нередко, совершенно пресных), то теперь дуэты стали много разнообразнее. Были и чисто мужские, и женские. Гендерные отношения в них представали во всей палитре: от элегических и безмятежных до резко-конфликтных. А порой и странно причудливых (например, в «Колыбели жизни» итальянца Джонатана Табаккиера). Заметно подтянулась общая сценическая культура артистов, несмотря на обилие голых мужских торсов (такое вот понятное внимание к телесности). Преобладали оригинальные, к конкурсным премьерам сшитые костюмы. Кстати, и игры с тканью, переодевания были нередки. Отмечу выбор музыки: порадовало отсутствие попсы, малое количество условно-современной, фоновой музыки и внимательное (в целом) прочтение классики. Пожалуй, повод к умеренному оптимизму по случаю современной хореографии на этот раз у нас есть.
Лариса Барыкина