Приполярный Урал'23. Ч.1: Сумерки
"Я размышлял о ящерице с зашитым ртом.
Подумал о ее странном путешествии и о том, как она взглянула на меня перед тем, как убежать.
Со мной была причудливая мысль, раздражающая проекция: по-своему я тоже был той ящерицей, совершая своё странное путешествие.
Возможно, и моя судьба была только видеть - и никогда не суметь рассказать.
Тогда стемнело уже настолько, что скалы предо мной едва различались. А я думал о словах дона Хуана:
«Сумерки - там трещина между мирами»!"
К.Кастанеда, "Учение дона Хуана".
В очередной раз машина высадила меня в долине БалбанЮ. По дороге моросивший дождь иссяк, а промозглый ветер вынес облака на Кожым. Погода пришла к идеальному среднему значению.
Рюкзак как-то глухо привалился к домику на базе Желанное. Нужно подштопать свороченную на вокзале пряжку. Мои попутчики собираются вверх по реке, зовут с собой. Катя на Народную, ребята на Манарагу, Максим на Косью.
Туалет, родник, дорожки базы. Всему уделено внимание. Всё знакомо, словно дома. А после запойной работы в городе сюда и тянуло, как домой.
Какого же хрена так глухо внутри? Пустота дополнена шоколадкой. Состояние столба впору иметь после долгого похода, но никак не в начале. Знакомая дорога ныряет по бортам долины. Ребята ушли, пропали из виду. А мои ноги не хотят их догонять. Так я там был уже не раз, не удивительно.
Можно пойти вниз по долине, где ещё не был. И туда я тоже не хочу. Пряжка готова, время протянул, остался в одиночестве. Какого хрена надо? Может, поперёк хребта? Заманчиво...
Стоять, как пень, больше нельзя. Последний вариант - остаться ночевать на базе, раз такой разлад и воля в сумерках. Нет, не хочу и оставаться. Просто взять рюкзак на плечи и пойти куда-нибудь. Дорога подскажет. Потакать себе нельзя ни в тоске, ни в эйфории. Вспоминаем заготовку, план <%Буква%>.
Как говорил один попугай, после такого дождя жди хороший отёл...
На Севере снова становишься маленьким. Как там говорят, сетуя на всё подряд? Раньше деревья были большими и конфеты сладкими...
Здесь дороги становятся длинными, а подъёмы трудными. Ягоды вкусными, а Солнце ярким.
И люди, живя и бывая здесь, зачастую становятся настоящими. Исполняются причастности. Теряют потребительские черты. Не все, но зачастую.
Неизбежно кто-то задаёт вопрос. Зачем тебе опять очередная Хреннанахеръяха, или как её там?
Хотел бы дать готовый ответ, но не выйдет. За ответом нужно идти.
Как у рыцаря в "Седьмой печати" Ингмара Бергмана, мой спутник был не из приятных.
Нас было двое. Один хотел сюда поехать вновь, искал прекрасных видов и ценных кадров. Другому было пофиг.
Первый радовался лайкам и был готов часами разговаривать о северных походах. Второму дела не было до постов и комментов, он был неразговорчив и бесстрастен.
Один заботился об образе меня, другой не знал себя и почитал это за благо.
Второй всегда был с нами, но мы его не замечали до этого похода. Сидел на полке где-то в поезде и слушал наш трендёж про Воркуту и Лабытки. Глядел, скрестивши руки на груди, как мы рюкзак кантуем. Теперь стоял и хмурил брови посреди кварцевой дороги на Желанном, пока мы щурились на горы.
Они настолько непохожи, что кто-то должен умереть. Остаться здесь. Распасться на огонь и воздух. Вернуться в сумерки, не обретая плоти.
Ходить в одиночку тем и полезно, что сам себе штурман и капитан. Внимательно смотришь вокруг, старательно запоминаешь.
Ещё веселее - ошибка, просчёт. Когда не туда повернёшь и выберешь не оптимальный маршрут.
Всё так и случилось. И нам довелось разведать ещё один брод через реку. Напротив вершины, которая названа то ли пик толерантности, то ли терпимости на некоторых картах. На самом же деле - Холодная.
Много новых и дивных топонимов являет фантазия. Приполярному достаётся по полной. Наверное, кто-то терпел, пока лез, или думал о группе, с которой идёт.
В траве у воды мы увидели кости. Скелет оленёнка, похоже. В комплекте, но очень вразброс. Один сожалел, что налобная камера глючит. Второй подсказал нам, что кости не наши, того и довольно.
По правому берегу до Еркусея набита сухая тропа по верхам.
Здесь валом вдоль берега заперты несколько тихих озёр.
Тропа достигает ручья и после тает в болоте. Здесь, под самой горой, интересное место. Песчаные дюны в намывах ручья и поляны красного мха.
Известная ёлка язычников под Еркусеем, где всякие ленты, с другой стороны от горы за болотом. А здесь всё и так очень пёстро.
Вершина горы походила на древнюю крепость.
Но подлинной местной твердыней, для путника очень полезной, стоит на ручье одинокая баня.
Теперь она в роли избушки-зимовья. Внутри есть хороший матрас, хранится крупа и другие продукты.
Избушка меж тем проверила в путниках решимость. Пока мы перекусывали под её крышей и отдыхали на нарах с матрасом, за окном накатывали волны ветра.
А стоило нам выйти за порог покурить или набрать воды, как ветер окатывал дождём с мелким снегом. Словно кто-то резвился в воде и обрызгивал зазевавшихся прохожих.
Один, конечно же, спорил, что такую погоду стоит переждать. Облака всё ниже и видимость падает. Впереди невысокий, но перевал. А фотокамеру скоро будет даже не достать наружу. Второй промолчал, взял рюкзак и поплёлся по долгому, скользкому склону наверх. И вот мы уже разглядели гору Баркова с обратной стороны.
Дорога когда-то легла вдоль ручья Чёрный. Теперь же ручей перетёк в колею и местами её размывает. Во многих местах пришлось обходить колею по камням и болоту. Вид на отвалы породы месторождения Чёрная:
Наконец мы забрались на водораздел с ручьём Еркусей. Здесь уже кто-то резвился, пытаясь достать нас из облака ватной ладонью.
Пока мы спускались в долину ручья Еркусей, облака стекали всё ниже. Нас загоняло в засаду могучее воинство туч.
Дойдя до воды, разумней всего оказалось остаться с ночёвкой. Еркусей был накрыт облаками настолько, что вновь подняться на берег означало идти наугад.
Завтра нас ждёт давно желанный Пелингичей. Мы ещё не знаем, каков он. Насколько хорош и опасен. Не знаем, что карта дорог неверна. И что мы застрянем на нём на три дня там, где планировали пробежать за один.
Продолжение В базовый лагерь
Страница автора ВК