Rocky Road, часть 3
День 1-2
В самой Териберке нет порта, поэтому небольшой микроавтобус транспортирует нас в другое село, расположенное чуть дальше: Лодейное. На самом деле здесь всё не так просто, и формально с 1957го года это один населенный пункт, хоть и разделённый проливом. Некоторые называют его "Новая Териберка" - здесь, по сравнению со старой, кипит жизнь.
Практически сразу сворачиваем в порт, не заезжая в сам город - на него мы более пристально посмотрим завтра. Ожидая прибытие первой группы, стоим перед КПП, на которой растянут транспарант.
Похоже, абы кого к такому стратегическому ресурсу, как крабы, не пускают.
За воротами скрываются руины судоремонтных верфей. Похоже, что уже давно они используются просто как пирс для небольших рыболовецких посудин. На одной из них нам и предстоит выйти в море.
Мятые листы, которыми обшита снаружи каюта, патриотично размалеваны под триколор. На видавшей виды рубке - остроумная наклейка.
Судно ни разу не туристическое - настоящая рабочая лошадка, которую гоняют и в хвост, и в гриву, следя лишь за тем, чтобы она совсем не околела, да латая по месту. Ловлю себя на мысли, что выброшенный на берег старой Териберки траулер был как минимум не в худшем состоянии. Но судьба любит играть в азартные игры, и свою жизнь тот баркас проиграл.
Судно отшвартовывается от бетонного пирса, а мы занимаем наблюдательную позицию у рубки, на качающейся скамье. Хотя она кажется не особо устойчивой, оснований для паники нет: лавка привязана к кораблю при помощи резиновой растяжки, и когда сильная качка или шальная волна сбросит скамейку вместе с сидящими на ней людьми, её можно будет без проблем вытянуть обратно и вновь использовать по назначению!
Дикие каменистые берега с низкорослой растительностью вновь заставляют меня вспомнить о средиземноморском побережье Хорватии, однако северный ветер, пронизывающий до костей, мигом напоминает о том, где мы находимся. Мы идём вдоль уходящих в холодную воду скал, возраст которых просто не укладывается в воображении - им буквально несколько миллиардов лет. Это одни из самых древних геологических пород на поверхности Земли. Лишь немного моложе самой жизни, они - немые свидетели появления многоклеточных организмов, которые прошли путь от сгустка слизи до homo sapiens. Масштабы времени столь отличаются, что закрадывается мысль: а вдруг эти каменные исполины по-своему разумны, а мысли их исчисляются геологическими эпохами и нам, бабочкам-однодневкам, просто недоступны для восприятия?
Несмотря на то, что берег не балует разнообразием, наблюдать за ним интересно. Вот по скалистым уступам прыгает вниз крошечный водопадик, стремясь раствориться в объятиях матери-моря.
А здесь - небольшая бухта, которую можно разглядеть лишь с определенного ракурса - отличное убежище для небольшой пиратской шлюпки.
Над поросшими ягелем и мхом камнями возвышается деревянная башенка - похоже, здесь раньше зажигали огонь для проходящих мимо судов, как на сигнальных холмах между Роханом и Гондором (Образы из Властелина Колец неотступно преследовали меня всю поездку).
Наше судно покидает залив и выходит в открытое море. Земля остаётся за спиной, впереди - бесконечные солёные хляби. Я вновь ощущаю себя героем Лавкрафта, который отправился на рыбацкой посудине исследовать Риф Дьявола. Посматриваю в бинокль: не покажется ли среди волн голова глубоководного? Но сухопутным крысам не обхитрить детей Дагона на их же территории, поэтому в окулярах мелькают лишь белые барашки.
Взгляд выхватывает одинокий маяк - последний форпост человечества на границе стихий. Облупившиеся стены и кирпичная башня, которую ещё не успели укрыть богомерзким сайдингом, добавляют маяку флёр винтажности, и только возвышающаяся над ним мачта антенны подсказывает, что сейчас не 20-ые года прошлого века, а мы не в придуманном маэстро ужасов Кингспорте.
Всё время путешествия в голос Сергея Галанина в голове напевает: "Холодное море молчит". И хотя меня нельзя назвать искушенным в судоходстве человеком, но какая-то внутренняя сила влечёт меня к тайнам, что скрывает за собой бездна. Может, эта любовь к солёным водам досталась мне от отца-моряка, бороздившего Тихий океан под и над водой? Или виной тому старый улыбающийся француз в красной шапочке, чьи приключения на "Калипсо" я в детстве бежал смотреть со всех ног? Сложно сказать наверняка. Думаю, каждый этот кирпичик стал частью фундамента моей страсти к водной стихии. И словно робкий воздыхатель, я пользуюсь любой возможностью, лишь бы хоть ненадолго повидаться с объектом своей неразделённой любви.
Нос баркаса зарывается в волны и снова взмывает над ними свой воображаемый бушприт. Чтобы слегка согреться, мы спускаемся в каюту, которая оказывается неожиданно уютной. Отделка деревом, висящие на стенах шкуры и обитый канатом стол словно переносят нас в недра сгинувшего во время арктической экспедиции Франклина легендарного "Террора". Остаётся надеяться, что мы закончим наш поход удачнее...
Одной из целей нашего путешествия в воды Баренцева моря было наблюдение китов. Удалась ли миссия или нет, сказать сложно. С одной стороны, где-то в толще наблюдаемых нами просторов наверняка были киты. С другой стороны, вероятность того, что в ограниченный отрезок времени, на достаточно небольшой (относительно общего размера моря) площади окажется хотя бы один кит, который захочет покинуть родную стихию, объективно мала. Большая часть нашей группы утверждает, что застала явление кита народу. Видели ли кита мы... я не берусь утверждать. В какой-то момент мне показалось, что вдалеке мелькнул краешек хвоста уходящего под воду морского исполина, но с тем же успехом это могло оказаться игрой разума, выдающего желаемое за действительное. Впрочем, даже самого факта существования этих необычных созданий для меня вполне достаточно, поэтому я остаюсь доволен экскурсией.
Мы сделали круг и начали возвращение, подойдя к заливу с противоположной стороны. Здешние скалы отличались особенной неприступностью. На их вершине расположилась артиллерийская батарея береговой обороны. Четыре древние корабельные 100-миллиметровые орудия стоят здесь словно ржавые стражи, охраняющие сушу от морских монстров-кайдзю. И одно чудовище эти пушки действительно прогнали прочь: в августе 1941 года их снаряды пробили шкуру немецкой подлодки.
Фото: Артём Хохолев, drive2.ru
С борта нашего судна батарея кажется крошечной. Осознать высоту сопок позволяют едва заметные фигурки находящихся на вершине туристов.
Когда мы возвращаемся в порт, разум не может отделаться от странного ощущения, будто за время нашего отсутствия что-то изменилось. Неужели наш корабль незаметно для пассажиров и команды преодолел границу между мирами и пришвартовался к пирсу параллельно существующей Вселенной? На самом деле, всё гораздо проще - пока мы бороздили Баренцево море, случился отлив, и за несколько часов вода ушла на пару-тройку метров. Обнажились заросшие водорослями столбы причала, опустились огромные понтоны с плавучими кранами. Если на борт мы всходили, просто переступая на палубу, то теперь необходимо карабкаться по лестнице вверх, ведь крыша рубки теперь вровень с бетонными плитами.
Свидание с морем закончилось, время возвращаться в старую Териберку. Первым пунктом программы у нас стоит подкрепиться, и на этот раз мы решаем посетить второе заведение села, кафе "Териберский берег".
По ценам оно в целом сопоставимо с "Сиянием Севера" - что-то чуть дешевле, что-то чуть дороже (крабы такие же ультимативно неподъёмные), в целом примерно те же меню и ценовой диапазон. Кормят неплохо - я попробовал жареную оленину с грибами, моя спутница предпочла более привычные яичницу и картошку. А вот сервис оставляет желать лучшего. Нет, блюда нам несли не полтора часа, заказы не перепутали, в чек не пытались добавить позиции "прокатило - 500 рублей", но я давненько не сталкивался с таким отношением.
Подхожу к стойке и стараюсь привлечь внимание находящегося за ней крепкого мужчины, чтобы сделать заказ. Вздохнув, будто я отрываю его от неимоверно важного дела, бармен (?) отложил ложку, в которой пытался протереть полотенцем дырку, и взглянул на меня исподлобья. Мне не привыкать к тому, что мне где-то не рады, но от этого молчаливого "Ну?" температура в помещении упала настолько, что стёкла покрылись изморозью.
Тем не менее я твёрдо решил не оставлять попытки отведать местную кухню, поэтому, игнорируя отчётливо читающееся подстрочником послание "Пожалуйста, уходите", начал диктовать наш невеликий заказ. Выражение лица мужчины во время фиксирования оного лучше всего живописует знаменитый мем с Робертом Дауни Младшим.
Не обладая острым слухом, он несколько раз уточнял отдельные позиции: "Чего?! Хлеба? Какого хлеба?! Сколько кусков?!!" - видимо, в надежде, что мы передумаем и оставим его наедине с ложкой. Однако мы были непреклонны в своём желании поесть, и несчастному пришлось терпеть наше общество ещё около получаса, а то и сорока минут. Если это воцерковленный человек, после смерти за страдания ему точно положено звание великомученика.
Значительно позже я, ради интереса, изучил отзывы на это заведение в интернете и понял, что такое обслуживание - изюминка (или, лучше, перчинка) "Териберского берега" ещё с 2016 года: с момента открытия ресторана и до нынешних дней в каждом отзыве отмечалось самобытное отношение персонала к посетителям. Что ж, достойно уважения - так долго держать марку и быть верным выбранному курсу может далеко не каждая едальня. Поэтому если вы кроме морской кухни или оленины хотите бонусом ещё и навернуть ушат моральных помоев, то "Териберский Берег" - лучшее заведение для этого. Особенно рекомендую изнеженным столичным туристам. Поверьте, такой искренней, неподдельной ненависти и презрения вы не сможете купить нигде, ни за какие деньги.
Насытившись, мы без сожалений покидаем недружелюбный ресторан. День подходит к концу, как и наши силы, но по пути в гостиницу есть ещё одна небольшая достопримечательность: ферма, на которой обитают олени и хаски.
Проход в небольшой огороженный деревянным забором участок стоит совершенно символических денег, но позволяет приблизиться к чудесным созданиям на расстояние вытянутой руки, а то и ближе.
Несмотря на мистическую репутацию единорогов, для меня эти вымышленные существа гораздо скучнее настоящих, живых оленей. Ведь что есть единорог, если отбросив мифы про благородство и девственниц? Не очень-то оригинальное существо: белая лошадь с одним прямым рогом по центру лба. Взглянем же на фантастически красивые оленьи рога: достаточно простые и скромные у молодых самцов и самок, огромные, причудливо ветвистые у матерых самцов, у каждого парнокопытного они растут и переплетаются уникальным образом.
Именно такие шикарные рога были у одного белоснежного красавца, которого отсадили в отдельный вольер из-за начавшегося гона. Он не проявлял агрессии, но покормить мы решаем всё-таки его более спокойных и молодых товарищей в общем вольере.
Олени с большой охотой поглощают предложенные им яблоки и ягель, аккуратно слизывая их из ладоней мягкими губами. Погладив тёплые носы, мы перемещаемся во вторую часть фермы, где обитают Хаски.
И хотя к собакам я отношусь довольно сдержанно,отрицать красоту и грацию этих благородных созданий решительно невозможно.
Обратите внимание на оленя справа - судя по взгляду, он явно обиделся, что мы переключились на псов.
Один из Хаски забирается на конуру и делает "Авуууу!"
Собаки выглядят довольно ухоженными, но видно, как они тоскуют по воле и свободному бегу. Похоже, зимой их выпускают порезвиться и запрягают в сани. А до этого они вынуждены сидеть на цепи и слоняться по не особо большому вольеру. Бедняги!
На стене дома издевательски висит огромный пустой панцирь камчатского краба, которого я до сих пор так и не попробовал. Не буду пересказывать и без того всем известную историю о том, что делает камчатский краб в Баренцевом море. Но не могу не упомянуть другой интересный факт: вопреки распространённому мнению, камчатский краб - никакой не краб, а крабоид (почти как грабоид), то есть внешне очень похожий на краба... рак-отшельник! Конвергентная эволюция (это когда разные виды в сходных условиях приходят к одинаковым решениям. Ну, например, почему УАЗ и Рэнглер похожи) заставила этих раков буквально поджать хвост и накачать три пары передних лап - день ног предки этого крабоида явно не пропускали. Это, кстати, самый простой способ отличить их от настоящих крабов: у последних на одну пару конечностей больше.
С тоской поглядев на распятого крабоида, мы отправляемся в гостиницу, где нас ждёт увлекательная лекция от Кати и Димы про жизненный цикл звёзд и природу северного сияния. Какое же это удовольствие - слушать увлеченных, глубоко погруженных в тему людей! Астрономия для них отнюдь не хобби, а профессия, но самое главное, что это их страсть и любимое дело. Мы, затаив дыхание, слушаем рассказ о том, как в термоядерном пекле космических кузниц водород переплавляется в гелий, про вращающиеся с невообразимой скоростью пульсары, эти маяки Вселенной, и всё глубже погружаемся в таинства Вселенной. Лекция течёт легко и непринужденно, периодически становится дискуссией. Я задаю множество дилетантских вопросов, на которые неизменно получаю подробные и интересные ответы. Несмотря на то, что более десяти лет я страдаю от страшного недуга, гуманитария головного мозга в терминальной стадии, устройство мироздания и космофизика всегда захватывали мой разум. Лекции Зоны Звёзд, наконец, смогли утолить информационный голод, и помочь разобраться - пусть на самом базовом уровне - в современной доктрине космогонии.
Отмечу, что мне сразу (и впоследствии я лишь укрепился в этом мнении) понравился такой формат отдыха: приключения, новые места, впечатления в первой половине дня - и интересная научно-познавательная лекция вечером. Алкоголь для меня не является увлекательной формой досуга, людей, которые отправляются за тридевять земель лишь для того, чтобы там напиться и лежать в канаве, я не понимаю. Однако жажду знаний я испытываю постоянно, и любая возможность её удовлетворить для меня как праздник.
После лекции мы переходим от теории к практике и перемещаемся под звёздное небо. Привезенный ребятами телескоп пока решаем не расчехлять - его час ещё настанет, а вот графики пророчат нам большую вероятность увидеть Северное Сияние.
Прогнозы не врут - и ночное небо действительно начинает окрашиваться в изумрудные цвета. Сегодняшнее сияние сильнее предыдущего, и хотя всё ещё не получается на обычных фотографиях, уже легко различимо взглядом.
Катя с Димой делятся с нами секретом: снимать потоки солнечного ветра в магнитном поле Земли лучше всего с большой выдержкой. В этом случае матрица или плёнка успевают собрать достаточно света, чтобы приблизить изображение к тому, что видит наш глаз, а то и превзойти его!
Трудность этого способа заключается в том, что и сам фотоаппарат, и попавшие в кадр объекты должны быть неподвижны достаточно долгое время, 10-15 секунд. В группе были люди, которые догадались захватить с собой штатив, мы же вместо него используем подручные средства. И на этот раз фотоохота за Aurora Borealis оказывается более удачной!
Идея отправиться к берегу и поснимать сияние на фоне заброшенного судна, которое мы посетили утром, была просто сама собой напрашивающейся.
Мы замечаем, что светится отнюдь не только небо над кораблём. На борту траулера явственно колыхается пламя! Едва сдерживая гнев, спешу к источнику огня.
Мои опасения подтверждаются - какие-то долбоё весьма недальновидные люди решили развести на борту погибшего судна костёр. Рядом дежурит юная особа, которую ушедшие на поиск топлива сотоварищи оставили сторожить огонь.
- Барышня, это ваша компания придумала гениальную идею развести внутри корабля костёр?
- А? Чё? Ну... Это. Да. А чё?
- Вы планируете устроить пожар и сжечь несчастное судно?
- В смысле?
- В прямом. Вы развели огонь на деревянной палубе!
- Чё. Да не, она не деревянная, вы чё...
- А если использовать глаза по назначению?
- Ой ё, в натуре деревянная, да ладно...
Словарный запас, которому бы позавидовала Эллочка Людоедочка, намекает, что не отягощенная интеллектом молодёжь без злого умысла могла не увидеть взаимосвязи между деревянным настилом и костром. Про остатки ГСМ и проводки в недрах корабля и говорить нечего. Молча, с едва подавляемой злобой наблюдаю за тем, как подростки спешно вытаскивают горящие головёшки на песок. Ну хоть бензином догадались не тушить, и то спасибо.
В гостиницу мы возвращаемся глубокой ночью. Это был длинный день и длинный пост, а завтра нас уже ждут новые приключения!
Продолжение следует...
В самой Териберке нет порта, поэтому небольшой микроавтобус транспортирует нас в другое село, расположенное чуть дальше: Лодейное. На самом деле здесь всё не так просто, и формально с 1957го года это один населенный пункт, хоть и разделённый проливом. Некоторые называют его "Новая Териберка" - здесь, по сравнению со старой, кипит жизнь.
Практически сразу сворачиваем в порт, не заезжая в сам город - на него мы более пристально посмотрим завтра. Ожидая прибытие первой группы, стоим перед КПП, на которой растянут транспарант.
Похоже, абы кого к такому стратегическому ресурсу, как крабы, не пускают.
За воротами скрываются руины судоремонтных верфей. Похоже, что уже давно они используются просто как пирс для небольших рыболовецких посудин. На одной из них нам и предстоит выйти в море.
Мятые листы, которыми обшита снаружи каюта, патриотично размалеваны под триколор. На видавшей виды рубке - остроумная наклейка.
Судно ни разу не туристическое - настоящая рабочая лошадка, которую гоняют и в хвост, и в гриву, следя лишь за тем, чтобы она совсем не околела, да латая по месту. Ловлю себя на мысли, что выброшенный на берег старой Териберки траулер был как минимум не в худшем состоянии. Но судьба любит играть в азартные игры, и свою жизнь тот баркас проиграл.
Судно отшвартовывается от бетонного пирса, а мы занимаем наблюдательную позицию у рубки, на качающейся скамье. Хотя она кажется не особо устойчивой, оснований для паники нет: лавка привязана к кораблю при помощи резиновой растяжки, и когда сильная качка или шальная волна сбросит скамейку вместе с сидящими на ней людьми, её можно будет без проблем вытянуть обратно и вновь использовать по назначению!
Дикие каменистые берега с низкорослой растительностью вновь заставляют меня вспомнить о средиземноморском побережье Хорватии, однако северный ветер, пронизывающий до костей, мигом напоминает о том, где мы находимся. Мы идём вдоль уходящих в холодную воду скал, возраст которых просто не укладывается в воображении - им буквально несколько миллиардов лет. Это одни из самых древних геологических пород на поверхности Земли. Лишь немного моложе самой жизни, они - немые свидетели появления многоклеточных организмов, которые прошли путь от сгустка слизи до homo sapiens. Масштабы времени столь отличаются, что закрадывается мысль: а вдруг эти каменные исполины по-своему разумны, а мысли их исчисляются геологическими эпохами и нам, бабочкам-однодневкам, просто недоступны для восприятия?
Несмотря на то, что берег не балует разнообразием, наблюдать за ним интересно. Вот по скалистым уступам прыгает вниз крошечный водопадик, стремясь раствориться в объятиях матери-моря.
А здесь - небольшая бухта, которую можно разглядеть лишь с определенного ракурса - отличное убежище для небольшой пиратской шлюпки.
Над поросшими ягелем и мхом камнями возвышается деревянная башенка - похоже, здесь раньше зажигали огонь для проходящих мимо судов, как на сигнальных холмах между Роханом и Гондором (Образы из Властелина Колец неотступно преследовали меня всю поездку).
Наше судно покидает залив и выходит в открытое море. Земля остаётся за спиной, впереди - бесконечные солёные хляби. Я вновь ощущаю себя героем Лавкрафта, который отправился на рыбацкой посудине исследовать Риф Дьявола. Посматриваю в бинокль: не покажется ли среди волн голова глубоководного? Но сухопутным крысам не обхитрить детей Дагона на их же территории, поэтому в окулярах мелькают лишь белые барашки.
Взгляд выхватывает одинокий маяк - последний форпост человечества на границе стихий. Облупившиеся стены и кирпичная башня, которую ещё не успели укрыть богомерзким сайдингом, добавляют маяку флёр винтажности, и только возвышающаяся над ним мачта антенны подсказывает, что сейчас не 20-ые года прошлого века, а мы не в придуманном маэстро ужасов Кингспорте.
Всё время путешествия в голос Сергея Галанина в голове напевает: "Холодное море молчит". И хотя меня нельзя назвать искушенным в судоходстве человеком, но какая-то внутренняя сила влечёт меня к тайнам, что скрывает за собой бездна. Может, эта любовь к солёным водам досталась мне от отца-моряка, бороздившего Тихий океан под и над водой? Или виной тому старый улыбающийся француз в красной шапочке, чьи приключения на "Калипсо" я в детстве бежал смотреть со всех ног? Сложно сказать наверняка. Думаю, каждый этот кирпичик стал частью фундамента моей страсти к водной стихии. И словно робкий воздыхатель, я пользуюсь любой возможностью, лишь бы хоть ненадолго повидаться с объектом своей неразделённой любви.
Нос баркаса зарывается в волны и снова взмывает над ними свой воображаемый бушприт. Чтобы слегка согреться, мы спускаемся в каюту, которая оказывается неожиданно уютной. Отделка деревом, висящие на стенах шкуры и обитый канатом стол словно переносят нас в недра сгинувшего во время арктической экспедиции Франклина легендарного "Террора". Остаётся надеяться, что мы закончим наш поход удачнее...
Одной из целей нашего путешествия в воды Баренцева моря было наблюдение китов. Удалась ли миссия или нет, сказать сложно. С одной стороны, где-то в толще наблюдаемых нами просторов наверняка были киты. С другой стороны, вероятность того, что в ограниченный отрезок времени, на достаточно небольшой (относительно общего размера моря) площади окажется хотя бы один кит, который захочет покинуть родную стихию, объективно мала. Большая часть нашей группы утверждает, что застала явление кита народу. Видели ли кита мы... я не берусь утверждать. В какой-то момент мне показалось, что вдалеке мелькнул краешек хвоста уходящего под воду морского исполина, но с тем же успехом это могло оказаться игрой разума, выдающего желаемое за действительное. Впрочем, даже самого факта существования этих необычных созданий для меня вполне достаточно, поэтому я остаюсь доволен экскурсией.
Мы сделали круг и начали возвращение, подойдя к заливу с противоположной стороны. Здешние скалы отличались особенной неприступностью. На их вершине расположилась артиллерийская батарея береговой обороны. Четыре древние корабельные 100-миллиметровые орудия стоят здесь словно ржавые стражи, охраняющие сушу от морских монстров-кайдзю. И одно чудовище эти пушки действительно прогнали прочь: в августе 1941 года их снаряды пробили шкуру немецкой подлодки.
Фото: Артём Хохолев, drive2.ru
С борта нашего судна батарея кажется крошечной. Осознать высоту сопок позволяют едва заметные фигурки находящихся на вершине туристов.
Когда мы возвращаемся в порт, разум не может отделаться от странного ощущения, будто за время нашего отсутствия что-то изменилось. Неужели наш корабль незаметно для пассажиров и команды преодолел границу между мирами и пришвартовался к пирсу параллельно существующей Вселенной? На самом деле, всё гораздо проще - пока мы бороздили Баренцево море, случился отлив, и за несколько часов вода ушла на пару-тройку метров. Обнажились заросшие водорослями столбы причала, опустились огромные понтоны с плавучими кранами. Если на борт мы всходили, просто переступая на палубу, то теперь необходимо карабкаться по лестнице вверх, ведь крыша рубки теперь вровень с бетонными плитами.
Свидание с морем закончилось, время возвращаться в старую Териберку. Первым пунктом программы у нас стоит подкрепиться, и на этот раз мы решаем посетить второе заведение села, кафе "Териберский берег".
По ценам оно в целом сопоставимо с "Сиянием Севера" - что-то чуть дешевле, что-то чуть дороже (крабы такие же ультимативно неподъёмные), в целом примерно те же меню и ценовой диапазон. Кормят неплохо - я попробовал жареную оленину с грибами, моя спутница предпочла более привычные яичницу и картошку. А вот сервис оставляет желать лучшего. Нет, блюда нам несли не полтора часа, заказы не перепутали, в чек не пытались добавить позиции "прокатило - 500 рублей", но я давненько не сталкивался с таким отношением.
Подхожу к стойке и стараюсь привлечь внимание находящегося за ней крепкого мужчины, чтобы сделать заказ. Вздохнув, будто я отрываю его от неимоверно важного дела, бармен (?) отложил ложку, в которой пытался протереть полотенцем дырку, и взглянул на меня исподлобья. Мне не привыкать к тому, что мне где-то не рады, но от этого молчаливого "Ну?" температура в помещении упала настолько, что стёкла покрылись изморозью.
Тем не менее я твёрдо решил не оставлять попытки отведать местную кухню, поэтому, игнорируя отчётливо читающееся подстрочником послание "Пожалуйста, уходите", начал диктовать наш невеликий заказ. Выражение лица мужчины во время фиксирования оного лучше всего живописует знаменитый мем с Робертом Дауни Младшим.
Не обладая острым слухом, он несколько раз уточнял отдельные позиции: "Чего?! Хлеба? Какого хлеба?! Сколько кусков?!!" - видимо, в надежде, что мы передумаем и оставим его наедине с ложкой. Однако мы были непреклонны в своём желании поесть, и несчастному пришлось терпеть наше общество ещё около получаса, а то и сорока минут. Если это воцерковленный человек, после смерти за страдания ему точно положено звание великомученика.
Значительно позже я, ради интереса, изучил отзывы на это заведение в интернете и понял, что такое обслуживание - изюминка (или, лучше, перчинка) "Териберского берега" ещё с 2016 года: с момента открытия ресторана и до нынешних дней в каждом отзыве отмечалось самобытное отношение персонала к посетителям. Что ж, достойно уважения - так долго держать марку и быть верным выбранному курсу может далеко не каждая едальня. Поэтому если вы кроме морской кухни или оленины хотите бонусом ещё и навернуть ушат моральных помоев, то "Териберский Берег" - лучшее заведение для этого. Особенно рекомендую изнеженным столичным туристам. Поверьте, такой искренней, неподдельной ненависти и презрения вы не сможете купить нигде, ни за какие деньги.
Насытившись, мы без сожалений покидаем недружелюбный ресторан. День подходит к концу, как и наши силы, но по пути в гостиницу есть ещё одна небольшая достопримечательность: ферма, на которой обитают олени и хаски.
Проход в небольшой огороженный деревянным забором участок стоит совершенно символических денег, но позволяет приблизиться к чудесным созданиям на расстояние вытянутой руки, а то и ближе.
Несмотря на мистическую репутацию единорогов, для меня эти вымышленные существа гораздо скучнее настоящих, живых оленей. Ведь что есть единорог, если отбросив мифы про благородство и девственниц? Не очень-то оригинальное существо: белая лошадь с одним прямым рогом по центру лба. Взглянем же на фантастически красивые оленьи рога: достаточно простые и скромные у молодых самцов и самок, огромные, причудливо ветвистые у матерых самцов, у каждого парнокопытного они растут и переплетаются уникальным образом.
Именно такие шикарные рога были у одного белоснежного красавца, которого отсадили в отдельный вольер из-за начавшегося гона. Он не проявлял агрессии, но покормить мы решаем всё-таки его более спокойных и молодых товарищей в общем вольере.
Олени с большой охотой поглощают предложенные им яблоки и ягель, аккуратно слизывая их из ладоней мягкими губами. Погладив тёплые носы, мы перемещаемся во вторую часть фермы, где обитают Хаски.
И хотя к собакам я отношусь довольно сдержанно,отрицать красоту и грацию этих благородных созданий решительно невозможно.
Обратите внимание на оленя справа - судя по взгляду, он явно обиделся, что мы переключились на псов.
Один из Хаски забирается на конуру и делает "Авуууу!"
Собаки выглядят довольно ухоженными, но видно, как они тоскуют по воле и свободному бегу. Похоже, зимой их выпускают порезвиться и запрягают в сани. А до этого они вынуждены сидеть на цепи и слоняться по не особо большому вольеру. Бедняги!
На стене дома издевательски висит огромный пустой панцирь камчатского краба, которого я до сих пор так и не попробовал. Не буду пересказывать и без того всем известную историю о том, что делает камчатский краб в Баренцевом море. Но не могу не упомянуть другой интересный факт: вопреки распространённому мнению, камчатский краб - никакой не краб, а крабоид (почти как грабоид), то есть внешне очень похожий на краба... рак-отшельник! Конвергентная эволюция (это когда разные виды в сходных условиях приходят к одинаковым решениям. Ну, например, почему УАЗ и Рэнглер похожи) заставила этих раков буквально поджать хвост и накачать три пары передних лап - день ног предки этого крабоида явно не пропускали. Это, кстати, самый простой способ отличить их от настоящих крабов: у последних на одну пару конечностей больше.
С тоской поглядев на распятого крабоида, мы отправляемся в гостиницу, где нас ждёт увлекательная лекция от Кати и Димы про жизненный цикл звёзд и природу северного сияния. Какое же это удовольствие - слушать увлеченных, глубоко погруженных в тему людей! Астрономия для них отнюдь не хобби, а профессия, но самое главное, что это их страсть и любимое дело. Мы, затаив дыхание, слушаем рассказ о том, как в термоядерном пекле космических кузниц водород переплавляется в гелий, про вращающиеся с невообразимой скоростью пульсары, эти маяки Вселенной, и всё глубже погружаемся в таинства Вселенной. Лекция течёт легко и непринужденно, периодически становится дискуссией. Я задаю множество дилетантских вопросов, на которые неизменно получаю подробные и интересные ответы. Несмотря на то, что более десяти лет я страдаю от страшного недуга, гуманитария головного мозга в терминальной стадии, устройство мироздания и космофизика всегда захватывали мой разум. Лекции Зоны Звёзд, наконец, смогли утолить информационный голод, и помочь разобраться - пусть на самом базовом уровне - в современной доктрине космогонии.
Отмечу, что мне сразу (и впоследствии я лишь укрепился в этом мнении) понравился такой формат отдыха: приключения, новые места, впечатления в первой половине дня - и интересная научно-познавательная лекция вечером. Алкоголь для меня не является увлекательной формой досуга, людей, которые отправляются за тридевять земель лишь для того, чтобы там напиться и лежать в канаве, я не понимаю. Однако жажду знаний я испытываю постоянно, и любая возможность её удовлетворить для меня как праздник.
После лекции мы переходим от теории к практике и перемещаемся под звёздное небо. Привезенный ребятами телескоп пока решаем не расчехлять - его час ещё настанет, а вот графики пророчат нам большую вероятность увидеть Северное Сияние.
Прогнозы не врут - и ночное небо действительно начинает окрашиваться в изумрудные цвета. Сегодняшнее сияние сильнее предыдущего, и хотя всё ещё не получается на обычных фотографиях, уже легко различимо взглядом.
Катя с Димой делятся с нами секретом: снимать потоки солнечного ветра в магнитном поле Земли лучше всего с большой выдержкой. В этом случае матрица или плёнка успевают собрать достаточно света, чтобы приблизить изображение к тому, что видит наш глаз, а то и превзойти его!
Трудность этого способа заключается в том, что и сам фотоаппарат, и попавшие в кадр объекты должны быть неподвижны достаточно долгое время, 10-15 секунд. В группе были люди, которые догадались захватить с собой штатив, мы же вместо него используем подручные средства. И на этот раз фотоохота за Aurora Borealis оказывается более удачной!
Идея отправиться к берегу и поснимать сияние на фоне заброшенного судна, которое мы посетили утром, была просто сама собой напрашивающейся.
Мы замечаем, что светится отнюдь не только небо над кораблём. На борту траулера явственно колыхается пламя! Едва сдерживая гнев, спешу к источнику огня.
Мои опасения подтверждаются - какие-то долбоё весьма недальновидные люди решили развести на борту погибшего судна костёр. Рядом дежурит юная особа, которую ушедшие на поиск топлива сотоварищи оставили сторожить огонь.
- Барышня, это ваша компания придумала гениальную идею развести внутри корабля костёр?
- А? Чё? Ну... Это. Да. А чё?
- Вы планируете устроить пожар и сжечь несчастное судно?
- В смысле?
- В прямом. Вы развели огонь на деревянной палубе!
- Чё. Да не, она не деревянная, вы чё...
- А если использовать глаза по назначению?
- Ой ё, в натуре деревянная, да ладно...
Словарный запас, которому бы позавидовала Эллочка Людоедочка, намекает, что не отягощенная интеллектом молодёжь без злого умысла могла не увидеть взаимосвязи между деревянным настилом и костром. Про остатки ГСМ и проводки в недрах корабля и говорить нечего. Молча, с едва подавляемой злобой наблюдаю за тем, как подростки спешно вытаскивают горящие головёшки на песок. Ну хоть бензином догадались не тушить, и то спасибо.
В гостиницу мы возвращаемся глубокой ночью. Это был длинный день и длинный пост, а завтра нас уже ждут новые приключения!
Продолжение следует...