Rocky Road, часть2
День_1-1
Отправляясь на крайний север, мы ожидали весьма суровый климат - состоящую из различной степени промозглости осадков и ураганных ветров погоду. Однако первое же утро в Териберке встретило нас мягким солнечным светом, который добавлял уюта даже местным неприкаянным барханам. В сегодняшних планах у нас был выход в море, но так как нашим проводником в северные провинции Посейдона был отнюдь не круизный лайнер, а скромный рыбацкий баркас, осуществить данный план предстояло в два этапа. Группа добровольно разделилась поровну, и пока первая половина отправляется на фотоохоту за китами, мы решаем получше исследовать Териберку.
Как вы помните, в предыдущий вечер она произвела на нас довольно гнетущее впечатление. Однако освещение способно кардинальным образом влиять на восприятие окружающей действительности. Нет, конечно, в лучах восходящего солнца утлые бараки не превратились в дворцы и аллеи Ривенделла, но даже в местных руинах нам открылось своеобразное декадентское очарование.
Никакая позолота фешенебельных отелей не заменит этой честной атмосферы полузаброшенной рыбацкой деревушки на краю мироздания. Бутафорское папье-маше из недр больших городов никогда не сравнится с просоленным морским ветром деревом, ржавыми цепями и древним, как само мироздание, камнем, с их реальностью, настоящестью. Териберка вполне могла бы стать декорациями Говарда нашего Филлипса Лавкрафта, занеси его нелёгкая в эти дебри. Ведь что как не отечественный побратим Иннсмута это забытое богом, вымирающее селение на границе меж стихий? Какие тайны скрывают холодные воды местных заливов? Уж не в далёком ли родстве с глубоководными обитателями те немногие люди, что до сих пор не хотят покидать Териберку?
Эти мысли сопровождают меня во время нашей прогулки по пустынным улицам, если таковыми можно назвать вытоптанные в песке колеи, вдоль которых, словно редкие гнилые зубы в пасти безумного старика, торчат деревянные дома. Справа от нас возвышается здание. Судя по остаткам обшарпанных букв, здесь некогда был продуктовый магазин. Окна и двери заколочены, будто внутри него держали оборону от морских чудовищ или оживших мертвецов случайно попавшие сюда путешественники.
Этот странная деталь бросается в глаза, потому что все прочие руины поселения смотрят на мир черными провалами выбитых окон, будто приглашая войти внутрь.
Ведомые присущим любому уважающему себя леммингу суицидальным любопытством, мы откликаемся на зов. Внутри - это не было неожиданностью - царит разруха. Однако среди обломков досок, гнутых труб и бытового мусора удивительно много книг, журналов. Иные настолько хорошо вписываются в антураж, что появляется ощущение, будто попал в декорации чьего-то рассказа.
Другие совершенно неожиданны для подобной локации.
Интересно, обитатель этого дома смог освоить машиностроительное черчение и вырваться на континент? Возможно, он решил не размениваться по мелочам и отправился завоёвывать столицу...
Этот журнальный разворот я запечатлел специально для своих друзей - на нём можно найти и Рэнглер, и старенький Гелендваген, и легендарный Чироки, и даже отечественную Ниву. Настоящий срез автомобильной культуры прошлого.
Прочие бараки не намекают на какое-то принципиально иное наполнение, поэтому мы вновь выбираемся наружу. Внимание привлекает заснувший средь песчаных дюн старенький ЗИЛ.
Не являясь фанатом спецтехники, я всё же испытываю тёплые чувства к старым капотным грузовикам. Их длинные носы и округлые кабины кажутся мне настоящим воплощением дизельпанка. Это по-настоящему живые механизмы, один из символов эпохи. Бесстрашные первопроходцы, которые отправились на фронтир вместе с людьми. Но мир изменился, и вдруг оказалось, что освоение далёких земель экономически нецелесообразно, открытия - нерентабельны, а времена подвигов прошли. Ненужные и не вписывающиеся в парадигму современности, эти древние странники были брошены своими создателями на произвол судьбы. Теперь они спят, и сон их крепок - никто из них не очнётся вновь, не попробует напоследок глоток топлива, не вздохнёт полной грудью, чтобы отправиться бороздить бескрайнюю тундру.
Оставив древнюю машину, мы решаем пойти к берегу. Именно здесь мы поднимаем взор от земли, от рукотворных следов человеческой деятельности и впервые за этот день обращаем внимание на окружающий нас пейзаж. И - замираем в благоговении.
Все эти строения, брошенные и обжитые, рабочая или забытая техника полностью теряются на фоне этой потрясающей северной природы. Есть ли в мире что-то более величественное и вечное, чем скалы и море? Пожалуй, только небо. Здесь, в Териберке, все они сходятся в одной точке, заставляя тебя содрогнуться от масштабов собственной ничтожности. По меркам седого Кольского полуострова, люди пришли сюда менее минуты назад; не пройдёт и получаса, как распадутся в прах последние следы нашего присутствия.
Прогуливаясь по чистой прибрежной полосе и набирая полные лёгкие холодного морского воздуха, ты словно оказываешься в пространстве между мирами, настолько далёким от всего суетного и мимолётного, что теряется ощущение времени. Красота и величие пропитывают каждую клеточку твоего тела, настраивая на философский лад. Словно хрустальные звёзды лежат в песке погибшие медузы. Их час прошёл (хотя моя спутница безуспешно пытается спасти одну, вернув в родную стихию) - пройдёт и мой, а ленивые волны будут всё так же гладить пологий пляж.
Вдалеке мы видим остов выброшенного на берег корабля - ещё одна моя слабость. Этот рыболовецкий траулер оказался здесь совсем недавно, в прошлом году, но его стальное брюхо уже успело погрузиться в песок по самую палубу.
Над водой - такой близкой, но недостижимой - повис судовой кран. Штурвал и компАс сняты, толстые медные жилы проводов вырезаны... словно туша кита, растерзанная чайками, это судно оставило после себя лишь скелет.
И только сквозь разбитый иллюминатор видны волны, ласкающие правый борт траулера, утешающие его: спи, морской бродяга, твой путь окончен. Пусть тебе снятся славные деньки - морские походы под руководством отважного ярла и его викингов, ведь под ржавой обшивкой каждого судна северных морей, даже утлого баркаса до огромного ледокола, скрывается душа драккара.
За пределами селения, на скалистом возвышении у воды, находится небольшое местное кладбище. Удивительно видеть погост здесь, на краю земли, где и живых-то почти не осталось, однако почерневшие деревянные кресты стойко возвышаются над колыбелью скорби. Я вспоминаю, что Териберка - достаточно древнее поселение, первые люди обосновались здесь ещё в 16 веке. Давно ли здесь начали хоронить? Мне всегда было интересно, как в разных культурах люди подходят к погребальным обрядам, однако я решаю не тревожить сон мертвецов в столь далёком и уединённом месте.
Напротив кладбища высятся руины каких-то производственных помещений... к сожалению, время и люди не пощадили их. Понять, что именно здесь раньше было, уже невозможно. Кроме гор мусора и остатков кирпичной кладки внутри ничего нет.
А вот чуть поодаль, уже на границе села, высится довольно впечатляющее здание, сильно контрастирующее размером и основательностью с остальными строениями Териберки. Времени у нас уже в обрез - скоро из морского похода возвращается первая группа, но любопытство, губящее кошек, носы Варвар и множество прочей живности, не даёт нам пройти мимо такого объекта.
Громада оказывается заброшенной школой. Двери, через которые некогда в поисках знаний стекалась молодёжь, закрыты, но на заднем дворе обнаруживается запасной выход.
Судя по всему, это достаточно популярное у туристов место. Кое-кто, похоже не очень великовозрастный, воплотил здесь мечту нарисовать на стене учебного заведения аниме-школьницу с... автоматом? Сложно утверждать наверняка - юный бунтарь не обладал художественным талантом.
А вот у кого-то руки растут из правильного места, и на память о себе он оставил вот такое граффити. Хотя я всё равно считаю, что подобное уместно лишь в индустриальном или урбанизированном пейзаже. В таких далёких, и в каком-то смысле даже сакральных локациях надписи или рисунки на стенах выглядят как богохульство в храме или надругательство над прошлым.
Однако даже эти вкрапления не могут разрушить пугающую атмосферу, которая царит в этих пустых классах. В памяти тут же всплывают сцены в заброшенной школе из Silent Hill. Однако Териберская школа - не плод воображения, а абсолютно реальна.
Я словно слышу, как в облупившихся стенах утопающего в полумраке спортзала до сих пор отражаются отголоски детского смеха и ударов мячей, растворившиеся в небытие.
В других помещениях мебели уже практически нет - наверняка местные жители нашли ей более удачное применение. Однако очень многое указывает на то, что раньше здесь был храм науки.
Разбросанные, втоптанные в грязь, истлевшие манускрипты знаний. Рваные учебники и остатки исписанных детских тетрадей. Что стало с теми, чьи крохотные ручонки старательно выводили на этой разлинованной бумаге домашние задания? Выросли ли они и уехали прочь, продолжают жить неподалёку... или давно сгинули вместе со школой? Место это пробуждает самые невесёлые мысли.
Однако в грязном окне второго этажа сквозь разбитую форточку виднеется чистое, ясное небо и залив. Этот образ пробуждает в голове мысль: иногда для того, чтобы всё вокруг перестало быть серым и гнетущим, нужно разбить покрытое грязью прошлого стекло.
Ну или хотя бы помыть его.
Вторая мысль оказывается куда более прозаической: мы опаздываем в морской поход! Стремительно оставляем заброшенную школу и мчимся к месту сбора.
Продолжение следует...
Отправляясь на крайний север, мы ожидали весьма суровый климат - состоящую из различной степени промозглости осадков и ураганных ветров погоду. Однако первое же утро в Териберке встретило нас мягким солнечным светом, который добавлял уюта даже местным неприкаянным барханам. В сегодняшних планах у нас был выход в море, но так как нашим проводником в северные провинции Посейдона был отнюдь не круизный лайнер, а скромный рыбацкий баркас, осуществить данный план предстояло в два этапа. Группа добровольно разделилась поровну, и пока первая половина отправляется на фотоохоту за китами, мы решаем получше исследовать Териберку.
Как вы помните, в предыдущий вечер она произвела на нас довольно гнетущее впечатление. Однако освещение способно кардинальным образом влиять на восприятие окружающей действительности. Нет, конечно, в лучах восходящего солнца утлые бараки не превратились в дворцы и аллеи Ривенделла, но даже в местных руинах нам открылось своеобразное декадентское очарование.
Никакая позолота фешенебельных отелей не заменит этой честной атмосферы полузаброшенной рыбацкой деревушки на краю мироздания. Бутафорское папье-маше из недр больших городов никогда не сравнится с просоленным морским ветром деревом, ржавыми цепями и древним, как само мироздание, камнем, с их реальностью, настоящестью. Териберка вполне могла бы стать декорациями Говарда нашего Филлипса Лавкрафта, занеси его нелёгкая в эти дебри. Ведь что как не отечественный побратим Иннсмута это забытое богом, вымирающее селение на границе меж стихий? Какие тайны скрывают холодные воды местных заливов? Уж не в далёком ли родстве с глубоководными обитателями те немногие люди, что до сих пор не хотят покидать Териберку?
Эти мысли сопровождают меня во время нашей прогулки по пустынным улицам, если таковыми можно назвать вытоптанные в песке колеи, вдоль которых, словно редкие гнилые зубы в пасти безумного старика, торчат деревянные дома. Справа от нас возвышается здание. Судя по остаткам обшарпанных букв, здесь некогда был продуктовый магазин. Окна и двери заколочены, будто внутри него держали оборону от морских чудовищ или оживших мертвецов случайно попавшие сюда путешественники.
Этот странная деталь бросается в глаза, потому что все прочие руины поселения смотрят на мир черными провалами выбитых окон, будто приглашая войти внутрь.
Ведомые присущим любому уважающему себя леммингу суицидальным любопытством, мы откликаемся на зов. Внутри - это не было неожиданностью - царит разруха. Однако среди обломков досок, гнутых труб и бытового мусора удивительно много книг, журналов. Иные настолько хорошо вписываются в антураж, что появляется ощущение, будто попал в декорации чьего-то рассказа.
Другие совершенно неожиданны для подобной локации.
Интересно, обитатель этого дома смог освоить машиностроительное черчение и вырваться на континент? Возможно, он решил не размениваться по мелочам и отправился завоёвывать столицу...
Этот журнальный разворот я запечатлел специально для своих друзей - на нём можно найти и Рэнглер, и старенький Гелендваген, и легендарный Чироки, и даже отечественную Ниву. Настоящий срез автомобильной культуры прошлого.
Прочие бараки не намекают на какое-то принципиально иное наполнение, поэтому мы вновь выбираемся наружу. Внимание привлекает заснувший средь песчаных дюн старенький ЗИЛ.
Не являясь фанатом спецтехники, я всё же испытываю тёплые чувства к старым капотным грузовикам. Их длинные носы и округлые кабины кажутся мне настоящим воплощением дизельпанка. Это по-настоящему живые механизмы, один из символов эпохи. Бесстрашные первопроходцы, которые отправились на фронтир вместе с людьми. Но мир изменился, и вдруг оказалось, что освоение далёких земель экономически нецелесообразно, открытия - нерентабельны, а времена подвигов прошли. Ненужные и не вписывающиеся в парадигму современности, эти древние странники были брошены своими создателями на произвол судьбы. Теперь они спят, и сон их крепок - никто из них не очнётся вновь, не попробует напоследок глоток топлива, не вздохнёт полной грудью, чтобы отправиться бороздить бескрайнюю тундру.
Оставив древнюю машину, мы решаем пойти к берегу. Именно здесь мы поднимаем взор от земли, от рукотворных следов человеческой деятельности и впервые за этот день обращаем внимание на окружающий нас пейзаж. И - замираем в благоговении.
Все эти строения, брошенные и обжитые, рабочая или забытая техника полностью теряются на фоне этой потрясающей северной природы. Есть ли в мире что-то более величественное и вечное, чем скалы и море? Пожалуй, только небо. Здесь, в Териберке, все они сходятся в одной точке, заставляя тебя содрогнуться от масштабов собственной ничтожности. По меркам седого Кольского полуострова, люди пришли сюда менее минуты назад; не пройдёт и получаса, как распадутся в прах последние следы нашего присутствия.
Прогуливаясь по чистой прибрежной полосе и набирая полные лёгкие холодного морского воздуха, ты словно оказываешься в пространстве между мирами, настолько далёким от всего суетного и мимолётного, что теряется ощущение времени. Красота и величие пропитывают каждую клеточку твоего тела, настраивая на философский лад. Словно хрустальные звёзды лежат в песке погибшие медузы. Их час прошёл (хотя моя спутница безуспешно пытается спасти одну, вернув в родную стихию) - пройдёт и мой, а ленивые волны будут всё так же гладить пологий пляж.
Вдалеке мы видим остов выброшенного на берег корабля - ещё одна моя слабость. Этот рыболовецкий траулер оказался здесь совсем недавно, в прошлом году, но его стальное брюхо уже успело погрузиться в песок по самую палубу.
Над водой - такой близкой, но недостижимой - повис судовой кран. Штурвал и компАс сняты, толстые медные жилы проводов вырезаны... словно туша кита, растерзанная чайками, это судно оставило после себя лишь скелет.
И только сквозь разбитый иллюминатор видны волны, ласкающие правый борт траулера, утешающие его: спи, морской бродяга, твой путь окончен. Пусть тебе снятся славные деньки - морские походы под руководством отважного ярла и его викингов, ведь под ржавой обшивкой каждого судна северных морей, даже утлого баркаса до огромного ледокола, скрывается душа драккара.
За пределами селения, на скалистом возвышении у воды, находится небольшое местное кладбище. Удивительно видеть погост здесь, на краю земли, где и живых-то почти не осталось, однако почерневшие деревянные кресты стойко возвышаются над колыбелью скорби. Я вспоминаю, что Териберка - достаточно древнее поселение, первые люди обосновались здесь ещё в 16 веке. Давно ли здесь начали хоронить? Мне всегда было интересно, как в разных культурах люди подходят к погребальным обрядам, однако я решаю не тревожить сон мертвецов в столь далёком и уединённом месте.
Напротив кладбища высятся руины каких-то производственных помещений... к сожалению, время и люди не пощадили их. Понять, что именно здесь раньше было, уже невозможно. Кроме гор мусора и остатков кирпичной кладки внутри ничего нет.
А вот чуть поодаль, уже на границе села, высится довольно впечатляющее здание, сильно контрастирующее размером и основательностью с остальными строениями Териберки. Времени у нас уже в обрез - скоро из морского похода возвращается первая группа, но любопытство, губящее кошек, носы Варвар и множество прочей живности, не даёт нам пройти мимо такого объекта.
Громада оказывается заброшенной школой. Двери, через которые некогда в поисках знаний стекалась молодёжь, закрыты, но на заднем дворе обнаруживается запасной выход.
Судя по всему, это достаточно популярное у туристов место. Кое-кто, похоже не очень великовозрастный, воплотил здесь мечту нарисовать на стене учебного заведения аниме-школьницу с... автоматом? Сложно утверждать наверняка - юный бунтарь не обладал художественным талантом.
А вот у кого-то руки растут из правильного места, и на память о себе он оставил вот такое граффити. Хотя я всё равно считаю, что подобное уместно лишь в индустриальном или урбанизированном пейзаже. В таких далёких, и в каком-то смысле даже сакральных локациях надписи или рисунки на стенах выглядят как богохульство в храме или надругательство над прошлым.
Однако даже эти вкрапления не могут разрушить пугающую атмосферу, которая царит в этих пустых классах. В памяти тут же всплывают сцены в заброшенной школе из Silent Hill. Однако Териберская школа - не плод воображения, а абсолютно реальна.
Я словно слышу, как в облупившихся стенах утопающего в полумраке спортзала до сих пор отражаются отголоски детского смеха и ударов мячей, растворившиеся в небытие.
В других помещениях мебели уже практически нет - наверняка местные жители нашли ей более удачное применение. Однако очень многое указывает на то, что раньше здесь был храм науки.
Разбросанные, втоптанные в грязь, истлевшие манускрипты знаний. Рваные учебники и остатки исписанных детских тетрадей. Что стало с теми, чьи крохотные ручонки старательно выводили на этой разлинованной бумаге домашние задания? Выросли ли они и уехали прочь, продолжают жить неподалёку... или давно сгинули вместе со школой? Место это пробуждает самые невесёлые мысли.
Однако в грязном окне второго этажа сквозь разбитую форточку виднеется чистое, ясное небо и залив. Этот образ пробуждает в голове мысль: иногда для того, чтобы всё вокруг перестало быть серым и гнетущим, нужно разбить покрытое грязью прошлого стекло.
Ну или хотя бы помыть его.
Вторая мысль оказывается куда более прозаической: мы опаздываем в морской поход! Стремительно оставляем заброшенную школу и мчимся к месту сбора.
Продолжение следует...