Обсуждение книги В.А. Меликова «Стратегическое развертывание» (III)
Ответ оппонентам
Выход в свет второго переработанного и дополненного издания моего труда «Стратегическое развертывание» вызвал широкий отклик. Появился ряд рецензий, было организовано обсуждение книги. Все это, ясно, не могло мне, как автору, не принести большую пользу, за что приношу глубокую благодарность моим оппонентам.
В существующем об’еме и плане моя книга «Стратегическое развертывание» является первой попыткой научного опосредствования более чем 30-летней работы генеральных штабов виднейших армий империалистических государств над проблемой стратегического развертывания.
Раз я говорю о «проблеме», следовательно, имею полное основание и научное право широко брать и рассматривать вопрос в целом, опуская то, что с моей точки зрения является второстепенным. Стратегическое развертывание современных многомиллионных армий при нынешнем развитии железных дорог и автотранспорта является именно проблемой - очень сложной, многогранной, имеющей принципиальное, общегосударственное значение.
Консервативным будет взгляд тех, кто сводит стратегическое развертывание лишь к подвозу войск и технических средств в районы сосредоточения для занятия исходного положения.
Стратегическое развертывание современных армий, как это наглядно показал опыт военных действий 1939-1940 гг., является в первую очередь проблемой политической. Это - серьезнейший экзамен для государства, показатель его подготовленности к войне.
Основной задачей моего труда являлся анализ стратегических идей и осуществленных решений на базе исторического опыта развертывания армий в первую мировую империалистическую войну 1914-1918 гг. Это лейт-мотив книги, ее красная нить. К сожалению, мои оппоненты тт. Красильников, Шиловский и Судаков этого не поняли. Поэтому для них оказалось неясным в частности, почему я включил в свою книгу стратегическое развертывание на франко-британском театре военных действий в 1918 г.
Для того, чтобы уяснять себе современные события, надо твердо знать исторические корни, которыми они питаются.
На страницах 28-42 и 494-516 своего труда я говорю о методологии вопроса, которому посвящена книга. Здесь же показан процесс выбора направления главного удара. А последнее является сердцевиной в планах стратегического развертывания Наполеона, Мольтке-старшего, Милютина-Драгомирова, Шлиффена, Жоффра, Конрада, Фалькенгайна, Людендорфа, Фоша. Теперь, на основе изучения истории войн, проведенных в 1939-1940 гг., надо присоединить к этому прошлому опыту работу генерал-фельдмаршалов Браухича и Кейтеля, а также незадачливых полководцев типа Гамелена, Вейгана, Рыдз-Смиглы.
Напрасно пытается тов. Галактионов в своей рецензии доказать, что с точки зрения современности все содержание книги «приходится отнести уже к прошлому, так как в наши дни стратегическое развертывание происходят совсем по-иному». А как именно тов. Галактионов не говорит, а если бы он сказал, то увидел бы, что моя книга освещает это «иное» и дает ему конкретную историческую базу.
Опыт войн 1939-1940 гг. показывает, насколько важно изучить работу главного командования в период первой мировой империалистической войны для того, чтобы правильно уяснить ряд новых моментов стратегического развертывания во вторую империалистическую войну. Отметим хотя бы внезапные удары авиационных масс в сочетании и взаимодействии с крупными мотомеханизированными соединениями и воздушными десантами, которые применили немцы, исходя из основных положений шлиффеновской теории стремительных наступательных операций, в коих охват, окружение возведено в культ.
В своих рецензиях и устных выступлениях на разборе книги тт. Красильников, Судаков и Галактионов задались странной задачей скомпрометировать шлиффеновское учение об организации уничтожающего сражения посредством мощных фланговых ударов. Они утверждают, что все стратегические планы, разработанные Шлиффеном, являются фантазией, построенной на песке, а тов. Красильников подчеркивает, что благодаря шлиффеновской «стратегической романтике» германские армии якобы голодали при первоначальном развертывании в июле 1914 года и тем более на Марне в сентябре 1914 г.
С таким взглядом согласиться нельзя. Только фантазия могла породить мысль, что германская армия, не воевавшая 1870 по 1914 г., накопившая гигантские запасы, в первые же дни стратегического развертывания стала «буквально голодать» (?!). В сентябре 1914 г. на Марне, положение германской армии действительна было трудным, но к тому были свои причины. И вовсе не следует смешивать июль с сентябрем.
Коснемся шлиффеновских планов развертывания и наступления. В отличие от Мольтке-старшего и Вальдерзее, которые разработали ряд планов развертывания, исходя из варианта главного наступления на русском фронте и обороны на французском, Шлиффен предложил как раз обратное. Главный удар он наметил против Бельгии, Франции, Англии при обязательной обороне против России. Шлиффен считал, что стратегически на франко-бельгийском фронте можно скорее добиться развязки, «так как здесь (на западе) дело могло дойти до сражения раньше, чем русская и австрийская армии окончат свое стратегическое развертывание». Наступать же сразу и на западе и на востоке Германия не могла из-за недостатка сил. Шлиффен подчеркивал, что «решительной победы важно было добиться на западе: если бы это удалось, то потом можно было бы решить, как вернуть потерянное на востоке».
Как и Бисмарка, Шлиффена пугала мысль о российском океане земли, где утонула слава армий Карла XII и Наполеона. Кроме того Шлиффен высоко ценил мужество русского солдата. Германский генеральный штаб считал, что «русский солдат силен, нетребователен и бесстрашен. По внешним признакам - русский сравнительно мало восприимчив и после неудач русские войска, повидимому, быстро оправятся и вновь будут готовы к упорной борьбе».
Хочу отметить, что в моем труде довольно полно анализируются и принципиальные ошибки в творческой работе Шлиффена, оперативно-стратегическое учение которого я постоянно призываю изучать самым внимательным и тщательным образом.
Замечания тт. Красильникова и Судакова о том, что-де т. Меликов напрасно «продолжает восхвалять идею Шлиффена», меня мало убеждают, ибо я считаю, что идея Шлиффена о сосредоточении главной массы войск на бельгийской границе была совершенно целесообразной. Не следует забывать и того, что на шлиффеновской стратегической доктрине воспитывается современная германская армия. В частности, идея Шлиффена была положена в основу плана, успешно осуществленного Браухичем в 1940 г.
Не прав и другой мой критик, т. Ноздрунов, пытающийся убедить читателей, что ген. Виктор Мишель, составляя свой план стратегического развертывания для вторжения в Бельгию, не понимал международной обстановки. Все случившееся в июле и августе 1914 г. на франко-бельгийском фронте подтверждает как раз обратное. Ген. Виктор Мишель правильно предполагал еще в 1911 году, что немцы обязательно пойдут через Бельгию в обход крепостного пояса де-Ривера (Верден, Туль, Эпиналь, Бельфор). План Виктора Мишеля смелый, решительный, наступательный, был полной противоположностью французского плана развертывания XVII, который единодушно осужден западноевропейской военной печатью. Тупые и слепые консерваторы из французского генерального штаба отвергли этот замечательный по своей стратегической целеустремленности план развертывания. И зря тт. Красильников, Судаков, Галактионов считают, что этот план так же, как и план Шлиффена, якобы был построен на песке.
Ген. Мишель требовал, чтобы северная граница Франции была укреплена, чтобы она была надежным плацдармом для развертывания главных французских сил. Этого не сделали к 1914 году Жоффр и Фош, совершенно игнорировавшие бельгийский театр, и за это они поплатились потерей всей Бельгии и Северной Франции. Стратегия Гамелена-Вейгана слепо повторила в 1939-1940 гг. ошибку Жоффра и Фоша. Французский генеральный штаб рассчитывал, что немцы фронтальными ударами будут атаковать линию Мажино, а немцы, исходя из основ учения Шлиффена, организовали фланговый удар, наступая главными силами в обход линии Мажино, и в двадцать дней разгромили французскую армию и тех, кто ей пытался помогать.
Далее тт. Красильников, Судаков, Шиловский упорно защищают «идеи» стратегических планов русского генштаба 1908 и 1910 гг. В моей книге эти планы проанализированы достаточно подробно. Центральная «идея» планов Сухомлинова, Гернгроса и Данилова - это «развертывание назад», оставление без боя десяти губерний передового театра и уничтожение всех крепостей в нем. Тов. Галактионов ставит мне в упрек то, что я не привел целиком план 1908 года, как будто от этого стал бы более активным. Тов. Галактионов также требует от меня, чтобы я указал оперативную задачу для «центральной армии». В плане такой оперативной задачи для этой армии нет, выдумывать же я не имею никакого права.
Мне непонятно, почему тт. Красильников, Судаков, Шиловский восстают против совершенно ясной и простой стратегической идеи Милютина-Драгомирова: удерживать во что бы то ни стало передовой театр и делать все для того, чтобы он явился мощным плацдармом для развертывания русских армий? Милютин и Драгомиров считали преступлением отдавать без боя десять губерний. Очевидно, не случаен резкий протест штабов военных округов после того, как там узнали о плане 1910 г. Военные округа требовали отнять у Сухомлинова, Гернгроса, Данилова прерогативу в составлении планов стратегического развертывания и передать это дело в ведение окружных штабов. Округа добились своего. Новый план стратегического развертывания русской армии в 1912 году, исходивший из милютинско-драгомировской идеи, явился большим шагом вперед.
В книге у меня по этому поводу сказано: «По варианту 1912 г. авторы не безвольно передают инициативу в действиях своему противнику, а пытаются сразу захватить ее в свои руки. Это явилось уже весьма положительным фактором в дальнейшей работе по вариантам развертывания царского генерального штаба» (стр. 234). Дальше я говорю о положительной стороне развертывания в 1914 г. Спрашивается, зачем понадобилось т. Красильникову упрекать меня в том, что я «огульно» охаиваю планы 1912-1914 гг.?»
Несколько слов о стратегическом развертывании в 1918 году. Этот год борьбы на франко-британском фронте ознаменовался совершенно новым стратегическом развертыванием. Для того чтобы не заниматься здесь подробным анализом этого вопроса, отошлем читателя к книге Пакэ «Военное поражение Германии в 1918 году», в которой исследуются стратегические перегруппировки, заново определившие стратегическое развертывание.
Тов. Красильников считает, что стратегическое развертывание - это не что иное, как организационное развертывание (формирование). Мой оппонент дает эту формулировку для того, чтобы доказать, что в 1918 году на французском фронте не было стратегического развертывания в то время, как буквально вся западноевропейская печать признала, что оно имело место. Такая «новая» формулировка ничего, собственно говоря, не определяет. Уместно спросить тов. Красильникова, а разве оперативное и тактическое развертывание может быть осуществлено без организации и формирования? И напрасно тов. Красильников полагает, что на Западе не могут отличить стратегическое искусство от оперативного.
Опыт стратегического развертывания на франко-британском фронте в 1918 году, на советско-польском фронте в 1920 году и на Западе в 1939-1940 гг. со всей ясностью подтверждает, что в современной большой войне новое стратегическое развертывание придется осуществлять не раз. Вот к изучению этого нового и призывает моя книга.
Надеюсь, что дискуссия вокруг моей книги, развернувшаяся на страницах «Красной звезды», привлечет внимание военно-научных кругов к дальнейшей разработке вопросов стратегического развертывания, имеющих большое теоретическое и практическое значение.
Профессор генерал-майор В. МЕЛИКОВ.
ОТ РЕДАКЦИИ: Опубликованием отчета о диспуте в Центральном Доме Красной армии и ответа оппонентам генерал-майора Меликова редакция считает обсуждение книги «Стратегическое развертывание» на страницах «Красной звезды» законченным.
Красная звезда. 1940. 3 декабря.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 122
12 марта 1941 года
г. Москва
За последний год военная литература пополнилась ценными произведениями. Военные писатели и ученые Красной армии совместно с Военным издательством НКО успешно поработали над созданием учебников и учебных пособий для академий и училищ, над выпуском военной и военно-политической литературы, а также уставов, наставлений и описаний военной техники.
Изданная литература оказывает значительную помощь Красной армии в перестройке боевой учебы в соответствии с указаниями правительства и тов. Сталина. Она помогает начальствующему составу Красной армии повысить свой военный и культурный уровень, быстрее освоить опыт, накопленный и выявленный в последних войнах.
За любовное отношение и умелую работу по созданию военной книги награждаю:
1. АВТОРОВ ВОЕННОЙ КНИГИ.
Золотыми часами:
Генерал-лейтенанта Корсун Н. Г.
Ценными подарками:
Генерал-майора танковых войск Тамручи В. С.
Генерал-майора Меликова В. А.
Генерал-майора Цветкова А. С.
Бригадного комиссара Веселова В. С.
Полковника Болтина Е. А.
Полковника Никифорова Н. Н.
Полковника Подорожного Н. Е.
Полковника Прунцова В. В.
Полковника Разина Н. Е.
Полкового комиссара Федорова А. М.
Майора Гербановского С. Е.
2. НАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ СОСТАВ ВОЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА.
Золотыми часами:
Полковника Копылова П. Ф.
Ценными подарками:
Бригадного комиссара Шаверина А. Н.
Полкового комиссара Брычева Н. Ф.
Полкового комиссара Крутикова А. М.
Военинженера 1-го ранга Глаголева П. С.
Военинженера 1-го ранга Яковлева А. Ф.
Подполковника Бялковского С. Н.
Майора Бородина Ф. М.
Майора Еремина А. С.
Военинженера 2-го ранга Докучаева М. Н.
Военинженера 2-го ранга Зверева П. Н.
Военинженера 2-го ранга Цигулева А. А.
Интенданта 2-го ранга Комолкина Н. И.
Старшего политрука Матросова Ф. Ф.
Начальника производственного отдела издательства Тюнькина И. П.
Народный комиссар обороны Союза ССР
маршал Советского Союза С. ТИМОШЕНКО.
* * * * *
Последняя дискуссия в газете «Красная звезда», с которой мы собираемся познакомить читателя, дает возможность перейти к освещению военно-научных трудов, вышедших в прошлом году; из них здесь можно остановиться только на нескольких. Книга, обсуждение которой в «Красной звезде» имеется в виду, принадлежит профессору генерал-майору В. А. Меликову и носит название «Стратегическое развертывание». Труд не является новым, в 1940 году вышло второе издание его, исправленное и дополненное. Что такое стратегическое развертывание? Обратимся сначала к более простым примерам. Воинская часть в походе принимает формы строя, наиболее пригодные для марша, для движения обычно по дорогам. Но эти строи не отвечают требованиям боя, для ведения которого воинская часть развертывается в боевой порядок. При этом она занимает более или менее значительный по протяжению фронт, обращенный к противнику. Какова идея, которая лежит в основе этого тактического развертывания? Она совершенно ясна: использовать в максимальной мере огневую мощь войскового соединения. При этом ставятся различные наступательные или оборонительные задачи. Представим себе, что требуется развернуть для ведения операций и сражений с силами противной стороны не отдельное войсковое соединение, а всю совокупность вооруженных сил страны, - и сложность, грандиозность такой задачи сразу станет очевидной. Современные массовые армии неизбежно развертываются на широком фронте, практически они заполняют теперь все протяжение границы, на которой открываются военные действия. Очевидно, и здесь имеется в виду использование с наибольшей эффективностью в предстоящих операциях и сражениях каждого из крупных оперативных соединений, которое теперь именуется «армией». Правильная группировка сил имеет при этом огромное значение; она должна отвечать тем задачам, которые ставит себе и своим вооруженным силам главное командование или, иначе говоря, плану войны, разрабатываемому еще в мирное время и утверждаемому правительством. Если в развертывании допущена ошибка, например, неправильно распределены силы в центре и на флангах, то исправить ее с началом операций уже очень трудно, а обычно и невозможно. Таким образом стратегическое развертывание одной своей стороной обращено непосредственно к операциям и сражениям, которыми начинается война и которые имеют огромное, а то и решающее значение для дальнейшего хода войны. Но стратегическое развертывание имеет и другую сторону, обращенную к тылу. Стратегическое развертывание в этом смысле заключает в себе тот гигантский процесс, который теперь происходит в государстве с объявлением войны, а также и до официального объявления войны, и который охватывает мобилизацию вооруженных сил (ныне сочетаемую с мобилизацией промышленности), их перевозки, сосредоточение к границам.
Значение этого второго момента чрезвычайно велико, настолько велико, что оказывает свое влияние и на план войны, на оперативные соображения высшего командования. В этом отношении можно найти определенную историческую грань, которая может быть обозначена примерно франко-прусской войной 1870-1871 годов. С этого периода стратегическое развертывание принимает современную (в широком смысле слова) форму, крайне сложную,, требующую длительной подготовки в мирное время и потому допускающую изменения лишь через известные промежутки времени, так как «ломать» план и все связанные с ним мобилизационные расчеты очень трудно. Во времена Наполеона в начало войны имели дело с готовыми армиями, если можно так выразиться, и это потому, что создать новые армии можно было лишь в течение месяцев и даже годов. Переворот произвели в этом отношении железные дороги, которые дали возможность в течение недель, а потом и дней, перебрасывать отмобилизованные дивизии к границам. Теперь с началом войны главное командование стало получать в свое распоряжение по сути дела новые армии, укомплектованные сотнями тысяч призванных по мобилизации людей. Понятно, насколько сложной и ответственной стала в таких условиях проблема стратегического развертывания, которая и является темой труда т. Меликова.
В этом труде проблема рассматривается на примерах стратегического развертывания в 1914 году (первые две части) и в 1918 году (третья часть). Автор не ограничивается при этом рамками главной темы, а разбирает и много других вопросов стратегии, оперативного искусства и истории мировой войны. Особенно детально останавливается он на плане Шлиффена, которому дается высокая оценка, на плане Мольтке-младшего, извратившего основную идею Шлиффена, и на французском плане войны, который автором осуждается. Кроме того, т. Меликов описывает подробно план французского генерала Мишеля, который был забракован, хотя идея его - развертывание французских сил также и на франко-бельгийском фронте, по мнению автора, была правильна. Особо интересна для нас, понятно, часть книги, трактующая о русских планах войны.
Как сказано, появление второго издания книги т. Меликова вызвало широкое и оживленное обсуждение ее после появления в газете «Красная звезда» рецензии генерал-майора Красильникова. Этот интерес к теоретически весьма сложной проблеме, составляющей тему труда, сам по себе свидетельствует о подъеме нашей военной мысли. При обсуждении было затронуто большое число сложных и важных военно-теоретических вопросов. Критики указывали на отдельные недочеты труда, но в целом обсуждение явилось скорее толчком в дальнейшей научной разработке затронутых вопросов. В частности, очень правильно было указано, что в то время как план Шлиффена обсуждается у нас при каждом удобном случае, изучение русских планов (до 1914 г.) недостаточно. А между тем эти планы, которые, конечно, нужно критиковать там, где они того заслуживают, содержат в себе и много ценного, ряд интересных идей, ряд оригинальных попыток разрешения особых трудностей, имевшихся в русском стратегическом развертывании (отставание в сроках сосредоточения, конфигурация границы с выдвинутым далеко к западу передовым театром, то есть Привислянским краем, и др.). Изучение проблемы стратегического развертывания надо обновить на основе опыта второй империалистической войны, где это развертывание зачастую производится иначе: оно начинается до открытия военных действий; крупную роль играет автомобильный транспорт; авиация осложняет задачу обеспечения и т. д.
Галактионов М. По страницам военных изданий // Знамя. 1941. Кн. 5.
P.S. В Академии Генштаба обсуждают аспекты начального периода войны
Выход в свет второго переработанного и дополненного издания моего труда «Стратегическое развертывание» вызвал широкий отклик. Появился ряд рецензий, было организовано обсуждение книги. Все это, ясно, не могло мне, как автору, не принести большую пользу, за что приношу глубокую благодарность моим оппонентам.
В существующем об’еме и плане моя книга «Стратегическое развертывание» является первой попыткой научного опосредствования более чем 30-летней работы генеральных штабов виднейших армий империалистических государств над проблемой стратегического развертывания.
Раз я говорю о «проблеме», следовательно, имею полное основание и научное право широко брать и рассматривать вопрос в целом, опуская то, что с моей точки зрения является второстепенным. Стратегическое развертывание современных многомиллионных армий при нынешнем развитии железных дорог и автотранспорта является именно проблемой - очень сложной, многогранной, имеющей принципиальное, общегосударственное значение.
Консервативным будет взгляд тех, кто сводит стратегическое развертывание лишь к подвозу войск и технических средств в районы сосредоточения для занятия исходного положения.
Стратегическое развертывание современных армий, как это наглядно показал опыт военных действий 1939-1940 гг., является в первую очередь проблемой политической. Это - серьезнейший экзамен для государства, показатель его подготовленности к войне.
Основной задачей моего труда являлся анализ стратегических идей и осуществленных решений на базе исторического опыта развертывания армий в первую мировую империалистическую войну 1914-1918 гг. Это лейт-мотив книги, ее красная нить. К сожалению, мои оппоненты тт. Красильников, Шиловский и Судаков этого не поняли. Поэтому для них оказалось неясным в частности, почему я включил в свою книгу стратегическое развертывание на франко-британском театре военных действий в 1918 г.
Для того, чтобы уяснять себе современные события, надо твердо знать исторические корни, которыми они питаются.
На страницах 28-42 и 494-516 своего труда я говорю о методологии вопроса, которому посвящена книга. Здесь же показан процесс выбора направления главного удара. А последнее является сердцевиной в планах стратегического развертывания Наполеона, Мольтке-старшего, Милютина-Драгомирова, Шлиффена, Жоффра, Конрада, Фалькенгайна, Людендорфа, Фоша. Теперь, на основе изучения истории войн, проведенных в 1939-1940 гг., надо присоединить к этому прошлому опыту работу генерал-фельдмаршалов Браухича и Кейтеля, а также незадачливых полководцев типа Гамелена, Вейгана, Рыдз-Смиглы.
Напрасно пытается тов. Галактионов в своей рецензии доказать, что с точки зрения современности все содержание книги «приходится отнести уже к прошлому, так как в наши дни стратегическое развертывание происходят совсем по-иному». А как именно тов. Галактионов не говорит, а если бы он сказал, то увидел бы, что моя книга освещает это «иное» и дает ему конкретную историческую базу.
Опыт войн 1939-1940 гг. показывает, насколько важно изучить работу главного командования в период первой мировой империалистической войны для того, чтобы правильно уяснить ряд новых моментов стратегического развертывания во вторую империалистическую войну. Отметим хотя бы внезапные удары авиационных масс в сочетании и взаимодействии с крупными мотомеханизированными соединениями и воздушными десантами, которые применили немцы, исходя из основных положений шлиффеновской теории стремительных наступательных операций, в коих охват, окружение возведено в культ.
В своих рецензиях и устных выступлениях на разборе книги тт. Красильников, Судаков и Галактионов задались странной задачей скомпрометировать шлиффеновское учение об организации уничтожающего сражения посредством мощных фланговых ударов. Они утверждают, что все стратегические планы, разработанные Шлиффеном, являются фантазией, построенной на песке, а тов. Красильников подчеркивает, что благодаря шлиффеновской «стратегической романтике» германские армии якобы голодали при первоначальном развертывании в июле 1914 года и тем более на Марне в сентябре 1914 г.
С таким взглядом согласиться нельзя. Только фантазия могла породить мысль, что германская армия, не воевавшая 1870 по 1914 г., накопившая гигантские запасы, в первые же дни стратегического развертывания стала «буквально голодать» (?!). В сентябре 1914 г. на Марне, положение германской армии действительна было трудным, но к тому были свои причины. И вовсе не следует смешивать июль с сентябрем.
Коснемся шлиффеновских планов развертывания и наступления. В отличие от Мольтке-старшего и Вальдерзее, которые разработали ряд планов развертывания, исходя из варианта главного наступления на русском фронте и обороны на французском, Шлиффен предложил как раз обратное. Главный удар он наметил против Бельгии, Франции, Англии при обязательной обороне против России. Шлиффен считал, что стратегически на франко-бельгийском фронте можно скорее добиться развязки, «так как здесь (на западе) дело могло дойти до сражения раньше, чем русская и австрийская армии окончат свое стратегическое развертывание». Наступать же сразу и на западе и на востоке Германия не могла из-за недостатка сил. Шлиффен подчеркивал, что «решительной победы важно было добиться на западе: если бы это удалось, то потом можно было бы решить, как вернуть потерянное на востоке».
Как и Бисмарка, Шлиффена пугала мысль о российском океане земли, где утонула слава армий Карла XII и Наполеона. Кроме того Шлиффен высоко ценил мужество русского солдата. Германский генеральный штаб считал, что «русский солдат силен, нетребователен и бесстрашен. По внешним признакам - русский сравнительно мало восприимчив и после неудач русские войска, повидимому, быстро оправятся и вновь будут готовы к упорной борьбе».
Хочу отметить, что в моем труде довольно полно анализируются и принципиальные ошибки в творческой работе Шлиффена, оперативно-стратегическое учение которого я постоянно призываю изучать самым внимательным и тщательным образом.
Замечания тт. Красильникова и Судакова о том, что-де т. Меликов напрасно «продолжает восхвалять идею Шлиффена», меня мало убеждают, ибо я считаю, что идея Шлиффена о сосредоточении главной массы войск на бельгийской границе была совершенно целесообразной. Не следует забывать и того, что на шлиффеновской стратегической доктрине воспитывается современная германская армия. В частности, идея Шлиффена была положена в основу плана, успешно осуществленного Браухичем в 1940 г.
Не прав и другой мой критик, т. Ноздрунов, пытающийся убедить читателей, что ген. Виктор Мишель, составляя свой план стратегического развертывания для вторжения в Бельгию, не понимал международной обстановки. Все случившееся в июле и августе 1914 г. на франко-бельгийском фронте подтверждает как раз обратное. Ген. Виктор Мишель правильно предполагал еще в 1911 году, что немцы обязательно пойдут через Бельгию в обход крепостного пояса де-Ривера (Верден, Туль, Эпиналь, Бельфор). План Виктора Мишеля смелый, решительный, наступательный, был полной противоположностью французского плана развертывания XVII, который единодушно осужден западноевропейской военной печатью. Тупые и слепые консерваторы из французского генерального штаба отвергли этот замечательный по своей стратегической целеустремленности план развертывания. И зря тт. Красильников, Судаков, Галактионов считают, что этот план так же, как и план Шлиффена, якобы был построен на песке.
Ген. Мишель требовал, чтобы северная граница Франции была укреплена, чтобы она была надежным плацдармом для развертывания главных французских сил. Этого не сделали к 1914 году Жоффр и Фош, совершенно игнорировавшие бельгийский театр, и за это они поплатились потерей всей Бельгии и Северной Франции. Стратегия Гамелена-Вейгана слепо повторила в 1939-1940 гг. ошибку Жоффра и Фоша. Французский генеральный штаб рассчитывал, что немцы фронтальными ударами будут атаковать линию Мажино, а немцы, исходя из основ учения Шлиффена, организовали фланговый удар, наступая главными силами в обход линии Мажино, и в двадцать дней разгромили французскую армию и тех, кто ей пытался помогать.
Далее тт. Красильников, Судаков, Шиловский упорно защищают «идеи» стратегических планов русского генштаба 1908 и 1910 гг. В моей книге эти планы проанализированы достаточно подробно. Центральная «идея» планов Сухомлинова, Гернгроса и Данилова - это «развертывание назад», оставление без боя десяти губерний передового театра и уничтожение всех крепостей в нем. Тов. Галактионов ставит мне в упрек то, что я не привел целиком план 1908 года, как будто от этого стал бы более активным. Тов. Галактионов также требует от меня, чтобы я указал оперативную задачу для «центральной армии». В плане такой оперативной задачи для этой армии нет, выдумывать же я не имею никакого права.
Мне непонятно, почему тт. Красильников, Судаков, Шиловский восстают против совершенно ясной и простой стратегической идеи Милютина-Драгомирова: удерживать во что бы то ни стало передовой театр и делать все для того, чтобы он явился мощным плацдармом для развертывания русских армий? Милютин и Драгомиров считали преступлением отдавать без боя десять губерний. Очевидно, не случаен резкий протест штабов военных округов после того, как там узнали о плане 1910 г. Военные округа требовали отнять у Сухомлинова, Гернгроса, Данилова прерогативу в составлении планов стратегического развертывания и передать это дело в ведение окружных штабов. Округа добились своего. Новый план стратегического развертывания русской армии в 1912 году, исходивший из милютинско-драгомировской идеи, явился большим шагом вперед.
В книге у меня по этому поводу сказано: «По варианту 1912 г. авторы не безвольно передают инициативу в действиях своему противнику, а пытаются сразу захватить ее в свои руки. Это явилось уже весьма положительным фактором в дальнейшей работе по вариантам развертывания царского генерального штаба» (стр. 234). Дальше я говорю о положительной стороне развертывания в 1914 г. Спрашивается, зачем понадобилось т. Красильникову упрекать меня в том, что я «огульно» охаиваю планы 1912-1914 гг.?»
Несколько слов о стратегическом развертывании в 1918 году. Этот год борьбы на франко-британском фронте ознаменовался совершенно новым стратегическом развертыванием. Для того чтобы не заниматься здесь подробным анализом этого вопроса, отошлем читателя к книге Пакэ «Военное поражение Германии в 1918 году», в которой исследуются стратегические перегруппировки, заново определившие стратегическое развертывание.
Тов. Красильников считает, что стратегическое развертывание - это не что иное, как организационное развертывание (формирование). Мой оппонент дает эту формулировку для того, чтобы доказать, что в 1918 году на французском фронте не было стратегического развертывания в то время, как буквально вся западноевропейская печать признала, что оно имело место. Такая «новая» формулировка ничего, собственно говоря, не определяет. Уместно спросить тов. Красильникова, а разве оперативное и тактическое развертывание может быть осуществлено без организации и формирования? И напрасно тов. Красильников полагает, что на Западе не могут отличить стратегическое искусство от оперативного.
Опыт стратегического развертывания на франко-британском фронте в 1918 году, на советско-польском фронте в 1920 году и на Западе в 1939-1940 гг. со всей ясностью подтверждает, что в современной большой войне новое стратегическое развертывание придется осуществлять не раз. Вот к изучению этого нового и призывает моя книга.
Надеюсь, что дискуссия вокруг моей книги, развернувшаяся на страницах «Красной звезды», привлечет внимание военно-научных кругов к дальнейшей разработке вопросов стратегического развертывания, имеющих большое теоретическое и практическое значение.
Профессор генерал-майор В. МЕЛИКОВ.
ОТ РЕДАКЦИИ: Опубликованием отчета о диспуте в Центральном Доме Красной армии и ответа оппонентам генерал-майора Меликова редакция считает обсуждение книги «Стратегическое развертывание» на страницах «Красной звезды» законченным.
Красная звезда. 1940. 3 декабря.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 122
12 марта 1941 года
г. Москва
За последний год военная литература пополнилась ценными произведениями. Военные писатели и ученые Красной армии совместно с Военным издательством НКО успешно поработали над созданием учебников и учебных пособий для академий и училищ, над выпуском военной и военно-политической литературы, а также уставов, наставлений и описаний военной техники.
Изданная литература оказывает значительную помощь Красной армии в перестройке боевой учебы в соответствии с указаниями правительства и тов. Сталина. Она помогает начальствующему составу Красной армии повысить свой военный и культурный уровень, быстрее освоить опыт, накопленный и выявленный в последних войнах.
За любовное отношение и умелую работу по созданию военной книги награждаю:
1. АВТОРОВ ВОЕННОЙ КНИГИ.
Золотыми часами:
Генерал-лейтенанта Корсун Н. Г.
Ценными подарками:
Генерал-майора танковых войск Тамручи В. С.
Генерал-майора Меликова В. А.
Генерал-майора Цветкова А. С.
Бригадного комиссара Веселова В. С.
Полковника Болтина Е. А.
Полковника Никифорова Н. Н.
Полковника Подорожного Н. Е.
Полковника Прунцова В. В.
Полковника Разина Н. Е.
Полкового комиссара Федорова А. М.
Майора Гербановского С. Е.
2. НАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ СОСТАВ ВОЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА.
Золотыми часами:
Полковника Копылова П. Ф.
Ценными подарками:
Бригадного комиссара Шаверина А. Н.
Полкового комиссара Брычева Н. Ф.
Полкового комиссара Крутикова А. М.
Военинженера 1-го ранга Глаголева П. С.
Военинженера 1-го ранга Яковлева А. Ф.
Подполковника Бялковского С. Н.
Майора Бородина Ф. М.
Майора Еремина А. С.
Военинженера 2-го ранга Докучаева М. Н.
Военинженера 2-го ранга Зверева П. Н.
Военинженера 2-го ранга Цигулева А. А.
Интенданта 2-го ранга Комолкина Н. И.
Старшего политрука Матросова Ф. Ф.
Начальника производственного отдела издательства Тюнькина И. П.
Народный комиссар обороны Союза ССР
маршал Советского Союза С. ТИМОШЕНКО.
* * * * *
Последняя дискуссия в газете «Красная звезда», с которой мы собираемся познакомить читателя, дает возможность перейти к освещению военно-научных трудов, вышедших в прошлом году; из них здесь можно остановиться только на нескольких. Книга, обсуждение которой в «Красной звезде» имеется в виду, принадлежит профессору генерал-майору В. А. Меликову и носит название «Стратегическое развертывание». Труд не является новым, в 1940 году вышло второе издание его, исправленное и дополненное. Что такое стратегическое развертывание? Обратимся сначала к более простым примерам. Воинская часть в походе принимает формы строя, наиболее пригодные для марша, для движения обычно по дорогам. Но эти строи не отвечают требованиям боя, для ведения которого воинская часть развертывается в боевой порядок. При этом она занимает более или менее значительный по протяжению фронт, обращенный к противнику. Какова идея, которая лежит в основе этого тактического развертывания? Она совершенно ясна: использовать в максимальной мере огневую мощь войскового соединения. При этом ставятся различные наступательные или оборонительные задачи. Представим себе, что требуется развернуть для ведения операций и сражений с силами противной стороны не отдельное войсковое соединение, а всю совокупность вооруженных сил страны, - и сложность, грандиозность такой задачи сразу станет очевидной. Современные массовые армии неизбежно развертываются на широком фронте, практически они заполняют теперь все протяжение границы, на которой открываются военные действия. Очевидно, и здесь имеется в виду использование с наибольшей эффективностью в предстоящих операциях и сражениях каждого из крупных оперативных соединений, которое теперь именуется «армией». Правильная группировка сил имеет при этом огромное значение; она должна отвечать тем задачам, которые ставит себе и своим вооруженным силам главное командование или, иначе говоря, плану войны, разрабатываемому еще в мирное время и утверждаемому правительством. Если в развертывании допущена ошибка, например, неправильно распределены силы в центре и на флангах, то исправить ее с началом операций уже очень трудно, а обычно и невозможно. Таким образом стратегическое развертывание одной своей стороной обращено непосредственно к операциям и сражениям, которыми начинается война и которые имеют огромное, а то и решающее значение для дальнейшего хода войны. Но стратегическое развертывание имеет и другую сторону, обращенную к тылу. Стратегическое развертывание в этом смысле заключает в себе тот гигантский процесс, который теперь происходит в государстве с объявлением войны, а также и до официального объявления войны, и который охватывает мобилизацию вооруженных сил (ныне сочетаемую с мобилизацией промышленности), их перевозки, сосредоточение к границам.
Значение этого второго момента чрезвычайно велико, настолько велико, что оказывает свое влияние и на план войны, на оперативные соображения высшего командования. В этом отношении можно найти определенную историческую грань, которая может быть обозначена примерно франко-прусской войной 1870-1871 годов. С этого периода стратегическое развертывание принимает современную (в широком смысле слова) форму, крайне сложную,, требующую длительной подготовки в мирное время и потому допускающую изменения лишь через известные промежутки времени, так как «ломать» план и все связанные с ним мобилизационные расчеты очень трудно. Во времена Наполеона в начало войны имели дело с готовыми армиями, если можно так выразиться, и это потому, что создать новые армии можно было лишь в течение месяцев и даже годов. Переворот произвели в этом отношении железные дороги, которые дали возможность в течение недель, а потом и дней, перебрасывать отмобилизованные дивизии к границам. Теперь с началом войны главное командование стало получать в свое распоряжение по сути дела новые армии, укомплектованные сотнями тысяч призванных по мобилизации людей. Понятно, насколько сложной и ответственной стала в таких условиях проблема стратегического развертывания, которая и является темой труда т. Меликова.
В этом труде проблема рассматривается на примерах стратегического развертывания в 1914 году (первые две части) и в 1918 году (третья часть). Автор не ограничивается при этом рамками главной темы, а разбирает и много других вопросов стратегии, оперативного искусства и истории мировой войны. Особенно детально останавливается он на плане Шлиффена, которому дается высокая оценка, на плане Мольтке-младшего, извратившего основную идею Шлиффена, и на французском плане войны, который автором осуждается. Кроме того, т. Меликов описывает подробно план французского генерала Мишеля, который был забракован, хотя идея его - развертывание французских сил также и на франко-бельгийском фронте, по мнению автора, была правильна. Особо интересна для нас, понятно, часть книги, трактующая о русских планах войны.
Как сказано, появление второго издания книги т. Меликова вызвало широкое и оживленное обсуждение ее после появления в газете «Красная звезда» рецензии генерал-майора Красильникова. Этот интерес к теоретически весьма сложной проблеме, составляющей тему труда, сам по себе свидетельствует о подъеме нашей военной мысли. При обсуждении было затронуто большое число сложных и важных военно-теоретических вопросов. Критики указывали на отдельные недочеты труда, но в целом обсуждение явилось скорее толчком в дальнейшей научной разработке затронутых вопросов. В частности, очень правильно было указано, что в то время как план Шлиффена обсуждается у нас при каждом удобном случае, изучение русских планов (до 1914 г.) недостаточно. А между тем эти планы, которые, конечно, нужно критиковать там, где они того заслуживают, содержат в себе и много ценного, ряд интересных идей, ряд оригинальных попыток разрешения особых трудностей, имевшихся в русском стратегическом развертывании (отставание в сроках сосредоточения, конфигурация границы с выдвинутым далеко к западу передовым театром, то есть Привислянским краем, и др.). Изучение проблемы стратегического развертывания надо обновить на основе опыта второй империалистической войны, где это развертывание зачастую производится иначе: оно начинается до открытия военных действий; крупную роль играет автомобильный транспорт; авиация осложняет задачу обеспечения и т. д.
Галактионов М. По страницам военных изданий // Знамя. 1941. Кн. 5.
P.S. В Академии Генштаба обсуждают аспекты начального периода войны