176. Окно в май. Аэропорт/Сокол: paslen

paslen

176. Окно в май. Аэропорт/Сокол

Jun 03, 2024 03:33

84B13463-D602-4318-9B38-118E2D0C84AD.jpg © paslen.iMGSRC.RU

Весь май по голове бродил визуальный искус - картинка со сном в одежде на краю застеленной кровати, у одеял которой отогнут лишь один край. Киношный кадр неприкаянности и одиночества тихого человека (на его месте мог бы быть я), настолько уставшего к вечеру, что, укладываясь спать, не желает раздеваться. Типа, для себя самого и не надо красот и удобства, лег как есть. Отбился.

Тем более, что всю первую половину месяца было холодно. Потом даже центральное отопление подключили и стало совсем уже бесчувственно (что воля, что неволя, все равно), но тепло. Это когда на улицу попадаешь, под холодные ветра и колючие запахи цветения (весна, все-таки), понимаешь, насколько батареи скрадывают одичалость - внутреннюю, конечно, но происходящую от внешней прохлады, плавно переходящей в холод. Но, покуда на кухне толчешься и в собственной гримоуборной, словно бы спишь с открытыми глазами, что воля, что неволя - все равно…

Потом выпал снег и мир стал пушистым. Поверх листьев, одеревеневших на время, поверх соцветий сирени, которая теперь, когда снег прошел, так до конца и не распустилась. Цветущие кисти теперь, после такого удара, фунциклируют частично - где-то - как всегда, но, чаще всего, скукожившись под направлением удара. Сгорев от изменения климата, который последствия парникового эффекта, странным, парадоксальным образом, давит похолоданием и областями низкого давления…

После зарядили вспышки на солнце, протуберанцы, магнитные бури повышенного воспаления, головокружения, претендующие на хроничность, частичный неадекват, требующий отдельной сосредоточенности на своих действиях. Словно бы это уже не ты что-то хотел сделать, но кто-то иной, кому следует подсказать, причем, желательно, дважды, алгоритм правильного ответа.

Потом заморозки начали проходить, заживать, выдуваться, даже им стало уже невмоготу висеть над окоемом и насильничать над майской природой (природой мая) - ничто не вечно под луной и под солнцем, тем более, антициклоны. Снег перемешался с дождем, вода с хлябью земной и небесной, всего такого мокрого стало вдоволь, вдоль да поперек. Но горожанину всегда есть куда подеваться. Если понедельник и музеи закрыты, а дома тоскливо, можно пойти по магазинам - любой мегамолл легко всосет пару часов и остаточки сил. Все крохотки подберет ведь. Вроде ничего и не куплено, но день не зря прожит.

Вторая половина мая маялась, головокружила, бравировала гипертонией, плавно переходящей из жары в духоту обратно. Снега забыты, как и все остальное. Тепла ждала, ждала природа, вот и накаркала на свою голову. Даже деревья ошалели от температур, расширяющих пространство вот как в театре, когда подходишь близко к сцене.

Май же, вроде, самый элегический, романтический, длинный, с долгими днями и темными вечерами, схлопывающимися внутри самих себя. Прогулки, парки, тут я даже до заповедника Коломенское дошел, где и попал под дождь. Вода оказалась холодной. Долго боялся простуды, да пронесло: май распространяет собственную благость не только на целующиеся парочки, но и на парубков, обрубков и старых пней, вроде меня.

Май это только взлетная полоса, плавно въезжающая в лето, где все уже по другому и не на новенького. Когда природа и погода медленно утрачивает салатные оттенки и устаканивается здесь надолго. Думает, что навсегда, ан нет, там уж осень в разноцветном тряпье ощущается, где-то пока у колосников. Закаты гоняют жасминовые чаи, которые, при первом холодном дуновении, обратятся в багрец и в золото.

Май - месяц жизни городской, наглядно демонстрирующей нам всю противоестественность мегаполисного образа существования, оторванности его "от корней". Каждый раз, попадая в галерею "Аэропорт" думаю об этом, словно бы придорожные торговые центры специальное место раздумий о тщете всего сущего и всяческой суете. Погода еще как-то подстраивается под жителей и гостей столицы (особенно в центре), но природа бредет по своей одичавшей траектории - и лучше всего это видно на полустертой окраине.

Жизнь перемещается из-под крыши на улицу. Где-то рядом со скрипучими качелями. А, да, в доме меняют лифты и это до июля, так что, несмотря ни на что, мiр продолжается. Придет серенький волчок и укусит за бочок.