Поля приехала, Даня занялся библиотекой, а Мика - спасением планеты. Отзовитесь, горнисты!
Даня пришел с просьбой выделить ему в библиотеке личную полку.
Он сегодня нашел у деда Вовы в гараже стопку отрывных календарей за прошлые года - с кулинарными советами и заветами грамотному огороднику, выпросил их у бабы Нины, старательно округляя глаза («Я сохраню эти богатства до своего последнего дня в Израиле») и клянясь «вот теперь-то уж точно досконально выучить русский язык», раз календари такие полезные в домашнем хозяйстве (тянут на открытие сезона), а некоторые из них, о, чудо, совпадают с годами рождения самого Данеля и Мики.
Помимо календарей, которые Даня решил забрать с собой, на этой полке будут стоять его личные книги, которые он привезет в следующем году.
Парень планирует путешествие следующим летом!
И это как нельзя лучше иллюстрирует отсутствие проектного мышления и понимания будущего у людей младше 25-ти.
Даже у Поси, которой ужу 21 и которая живет жизнью совершенно взрослого человека (отслужила в армии, работает с 14 лет, накопила кругленькую сумму и, хотя все еще живет с родителями, находится практически на полном самообеспечении с полноценной личной жизнью и ночевой у жениха по выходным) с ощущением будущего как-то не очень.
С прошлым все понятно - вчера она прилетела через Турцию, потратив 12 часов, вместо обычных пяти с половиной (которые налетала, к примеру, в 2019-ом, навещая бабушку за два месяца до своей армии, совпавшей с пандемией, из-за чего большую часть времени молодой боец Полина провела не выходя из собственной спальни), потом отсыпалась до вечера и теперь у нее акклиматизация.
Осенью Пося собирается поступать учиться на управленца, но, как это мне показалось из вечернего разговора «перед сном», когда малышня уже угомонилась, а старшишня еще только сидит на кухне под абажуром, образование для нее - дань моде и традициям, «социальным обязательствам» (в основном, перед родителями, конечно) и «вопросам престижа», нежели первоочередная необходимость.
Тусить с друзьями, ходить в кафе, кино и на пляж в Тель-Авиве можно ведь без всяческой образованности, просто по факту рождения в теплой стране.
Чем быть - тому не миновать.
Мама Лена принимает самостоятельность дочки как данность. Когда Полю, посредине своей первой и большой любви, согласилась поехать в Чердачинск (!) на пару недель (!!!), Лена даже удивилась.
- Мы настолько привыкли воспринимать Посю «автономным игроком», давно играющим по отдельным правилам, что ее желание увидеть бабушку и дедушку стало сюрпризом.
Обычно Поля отмораживается плавно, но неуклонно, незаметно поначалу, но ее с личной траектории уже не свернуть.
Автофикшн удобен тем еще, что у героев собственного текста почти всегда можно уточнить позицию или детали: разумеется, я спросил Полю о том насколько же трудно ей было выбраться из своей, перегруженной заботами, повседневности в нашу?
Наливая себе чай, Поля задумчиво ответила, что поначалу ей было странным отрешиться от привычного расписания («…всегда надо делать над собой усилие…»), но «зов семьи» позвал в дорогу и когда она увидела бабу с дедом, то поняла как сильно скучала и насколько соскучилась.
Хорошо бы навещать АМЗ почаще.
Если бы ты знала, родная, насколько мы тоже за это!
Мне нравится Полина уверенность и мягкая сила, внутри которой чувствуется стержень.
Она немногословна (мягко говоря, так как кажется, что первой не заговаривает никогда) и отчуждена, но добросердечна и участлива.
Все порученное выполняет как должное, без эмоций на лице, в плюс или в минус, надо - значит, надо. У нее прекрасные отношения со всеми, но особенно с бабой Ниной и с малышами, которые думают, что вертят сестрой как хотят, пока она, справляясь с детской необузданностью, четко и методично делает свое дело.
Это Поля меня научила разделять и властвовать, то есть, отделять Даню от Мики, брать на прогулку или в игры то одного, то другого, лучше по очереди, а не сразу, чтобы без синергии и искр птичьего языка.
Это Пося повела малышню на новую набережную Миасса, идущую по центру города, когда стало очевидным, что поселок АМЗ теряет для них былую привлекательность.
Мы пошли мимо дворца спорта «Юность» и спортивных площадок, сада камней и краеведческого музея, мимо памятников Прокофьеву, Глинке, попрошайкам, а также бомжам, и я был ответственен за Даню с фотоаппаратом, а Поля - за Мику, внезапно рассказавшего свой сон о предательстве Дани.
Чтобы отвлечь ребенка от грустных материй (про Каина и Авеля они узнают позже и в свой черед), я показал на верблюда в центре чердачинского герба, чтобы еще раз сказать про Великий шелковый путь и путевую крепость, затерянную в густых башкирских лесах, но Мика и без меня все знает:
- Конечно, Дима, я помню, что верблюд - символ России.
- В каком-то смысле ты прав, конечно, но не буквально, а, скорее, метафорически. Примерно, как тогда, когда назвал Гагарина изобретателем атомной бомбы.
Ни для кого не новость, что наши представления мгновенно, практически в любой момент, способны переворачиваться на 360º: сегодня «совы» а - это одно, а назавтра они уже «враги народа».
Вот пример с Наташей, приемщицей фотографий из магазина «Ситно».
Все эти годы мама носила ей на флешке плоды нашей совместной фотоохоты - лучшие снимки минувшего лета.
Очень уж мама любит итоговые альбомы делать и родственникам рассылать обычной почтой в бумажных конвертах реальные, а не цифровые снимки с всякими аутентичными подписями на обороте.
Обычай такой. Из позапрошлой жизни. Помимо старомодной основательности, есть в этом подходе нечто сермяжное - файлы ведь только на вид кажутся бессмертными.
Если, конечно, откроются.
Сколько загубленных файлов из компа стиралось, не перечесть.
Мама носит Наташе десятки, если не сотни фоток, где вся наша жизнь из лето в лето. Пока принтер работает, дамы разговаривают, поэтому блондинка Наташа в курсе наших дел. А еще она всех в лицо знает, так как снимки эти способны много о нас рассказать.
Но, чаще всего, мама приносит в «Ситно» файлов больше сотни и почти у всех нужно выровнять поля, а это долго, можно оставить снимки до среды и вернуться за результатами через пару дней. Я так и делаю все последние годы и Наташа знает уже меня лично.
В поселке же «все друг друга знают». Хотя, если по правде, это не так, но существуют ведь ряды заблуждений сколь приятных, столь и безопасных совершенно.
Я даже рассказ такой придумал про приемщицу, которая следит за жизнью большой семьи, находит на флешке не только снимки, но и письма, чтобы…
…дальше я не придумал, так как мы с Микой зашли в «Ситно» и приблизились к прилавку.
На лице Наташи отразилась сложная гамма эмоций, переливающихся в собственные противоположности.
Как хозяйка салона, конечно, она радовалась большому заказу от знакомых из родного поселка, но, с другой-то стороны, эти милые люди наверняка пришли с таким количеством работы, что мало не покажется.
Наташа попросила нас с Микой зайти завтра - когда выйдет сменщица на ближайшие три дня, с которой мы сможем обговорить все подробности.
Подробности? Какие именно, Наташа?
Больше всего Наташу волновали края фотографий, каждой из 173 штук и когда она услышала сколько именно снимков мы с Микой принесли в «Ситно», тут же вспомнила про сменщицу.
Детали жизни большого семейства ее не волновали, думаю, что вообще никогда. Она просто хорошо исполняет профессиональные обязанности. Подходит к ним с душой и ничего личного.
Вроде пустяк, но неприятно: давно заметил, что более всего меня поражают самые очевидные материи, когда, если задуматься, и иначе быть не может: ну, действительно, кто мы этой Наташе, обремененной бездной личных и каких угодно проблем?
Но еще больше меня поразила уверенность, с какой Данель решил завести себе приватный участок среди книг, очень уж его библиотека приманивает.
Кстати, как и Микаэля. Конечно, оба они до сих пор не понимают зачем это нужно так много книг («Неужели же, ты все их прочитал? А какое количество ты уже прочел? А ты помнишь про все прочитанное?»), словно бы мои «практики чтения» радикально отличаются от их собственных.
Словно бы это какая-то таинственная и неподконтрольная их разуму сфера, таящая непредсказуемые последствия.
Нечто вроде «чертогов». Чертогов разума, например, хотя что это такое - вряд ли кто-то знает, но, я ведь и по себе ощущаю: действительно, есть нечто завораживающее в этой молчаливой, но устойчивой бесконечности.
Поэтому мальчики постоянно пытаются как-то взаимодействовать с книжными шкафами - играют с книгами, прячут на полках свои тотемные игрушки, переставляют тома собрания сочинений, чтобы они стояли «правильно», то есть, с первого по последний…
…ну, или вытаскивают что-нибудь наугад, словно бы сокровище какое пытаются отыскать.
Особенно привлекательно на взгляд сорванцов выглядят самые большие книги: на днях Мика сравнивал толщину писем Ван Гога с дневниками Энди Уорхола, а так же с краснокожей «Лондон: Арт-территория» Кирилла Кобрина, посвященной выставкам и галереям столицы Великобритании.
Между прочим, Кобрин толще, но победил все равно Уорхол, так как в нем картинок нет вообще, следовательно, текста даже больше, чем страниц.
Хотя максимальный интерес у братьев на этот раз вызвал роман «Средний пол» Джеффри Евгенидиса, изданный некогда «Амфорой», вместе с другими творениями этого автора.
Особенно, помню, тогда, в судьбоносные девяностые, прозвучали «Девственницы-самоубийцы», собрав на себя все внимание «читательской общественности», тем более что знаменитое кино параллельно сняли, а «Средний пол» так громко не прозвучал - уж слишком тема специфическая.
Вот и у издания «Амфоры» корешок вполне заурядный, невыразительный, можно не обратить внимание и пройти мимо, зато обложка блистает остроумием - на ней изображена часть женского тела с пупком, животом и «зоной бикини», прикрытой большой бабочкой.
Этот махаон, по всей видимости, и привлек внимание неокрепших детских глаз, вызвав в ювенальных кулуарах целую полемику.
Значит, они не прошли мимо заурядного корешка, но взяли роман в руки, развернули его, так сказать, лицом к непосредственному потребителю.
Мика выразился в том смысле, что у деда (великое и преувеличенное множество книг могут быть сферой лишь его компетенции, раз уж, подобно Чапаю, деда Вова живет дольше всех, кто способен прочесть Евгенидиса) и вокруг него вообще много всяческого такого, двусмысленного и «полового», раз уж он у нас «писькин лекарь».
Особенно много «всякого такого» в дедовском кабинете - с эротическими картинами и подарками благодарных пациентов, вроде статуэток Оскара с избыточными причиндалами или же целая полка гипертрофированных пивных кружек, словно бы начавших метаморфозу превращения в человека - через обнаружение у себя первичных половых признаков, на преображении которых метаморфоза будто бы и обрывается.
Тут Мика залихватски смеется, приглашая всех присутствующих разделить его наблюдательность, но остальным, то есть, мне, не так, чтобы смешно.
Я еще хорошо помню стайки постоянных одноклассников, интересовавшихся урологическими монографиями и с замиранием сердца листавших не только «Справочник акушера-гинеколога», но и «Рак полового члена», у которой от постоянного внимания школьников однажды отвалилась обложка.
- Книга есть книга, есть книга, есть книга, есть книга, - говорю я загадочно.
Ибо только так, непонятными и многозначительными речениями, и можно обратить внимание ребят на что-то неоднозначное в окружающей их реальности, «заострить» или «проблематизировать» материю, пока еще не поддающуюся осознанию: чтоб они споткнулись о непонимание и, если хватит времени и внимания, попробовали расшифровать ребус.
Зато какие-то материи они схватывают просто-таки на лету.
Вот того же «писькиного лекаря», к примеру. Иду в огород за травой к салату и слышу, как деда Вова «с чувством, с толком, с расстановкой», рассказывает о случае из собственной практики, которым необычайно гордится.
Разумеется, я давным-давно знаю про этот злосчастный случай, который чуть было не стоил несчастному механизатору К. всего причинного места - работая на производстве, К. отвлекся, расслабился и зоной бикини своей попал в карданный вал комбайна, намотавший мошонку, вместе со всем остальным, на вращающийся механизм.
Я тут (и далее тоже) нарочно сыплю канцеляритами, дабы скрыть ужас, вскипающий каждый раз от рассказа об этой операции, которую отец провел на первом году самостоятельной работе после окончания мединститута.
В ординатуру отца (ну, и нас с мамой вместе с ним заодно) распределили в райцентр Уйское, что стоит на реке Уй, где он организовал с нуля первое в своей практике хирургическое отделение. Но когда случилось несчастье на поле, мы еще только осваивали уйские просторы.
Эх, съездить бы сейчас туда, взглянуть на ландшафт детства нынешним взглядом: помню откосы и косогоры, просторные холмы у поселка, на которых устраивали народные гуляния как с известной картины Кустодиева.
Однажды на празднование Масленицы там взяли четырехлетнего (?) меня. Мы гуляли с папой и с мамой, было весело и людно, родители постоянно встречали знакомых, чем я крайне почему-то гордился.
Помню санитарку, разыскивающую нас в гудящей толпе из-за чрезвычайного происшествия: одна из лошадей, привезенная на Масленицу для антуража, лягнула одного из сельчан, размозжив ему череп.
Отца срочно вызвали к пострадавшему и потом он неоднократно рассказывал, как в походных условиях выковыривал столовой ложкой осколки черепа из мозговой ткани, мягкой и волнистой, подрагивающей точно желе.
- Черпал ложкой и все время думал, какие именно центры нервной деятельности я теперь убираю, каких функций человек лишается…
На меня эта история произвела неизгладимое впечатление - я сразу понял, что по отцовским стопам никогда не пойду. Ни за что.
Механизатора К., полезшего под комбайн в одних трусах (в полном разгаре страда деревенская), папа оперировал на открытой ране, восстанавливая и выстраивая новые органы из внутренних каналов, спас человеку не только главную жизнь, но и все остальные, а рядом стояла медсестра с анатомическим атласом, открытом на соответствующей странице, ибо многолетним опытом папа тогда еще не обладал.
Этим сюжетом действительно можно гордиться, особенно в пронзительно знойный денек, укрывшись в тени качелей у бортика бассейна с голубым дном, и я вижу, что мальчики слушают деда «с неослабевающим интересом».
Не так как мы когда-то слушали рассказы ветеранов в школе о Второй мировой…
…но есть некоторые терминологические сложности с функционалом, который деда Вова пытается перевести на детский лексикон.
С «яйцами» и «яичками» (правильнее ведь второе), «семенами» и «семечками» аналогии, более-менее, работают, но вот как тут быть с «кавернозными телами»?
«Семенной канатик» можно сравнить с «тоннелем метро», но тут уже Данель крайне кручинится, что никогда не ездил в метро, хотя, конечно, очень хочет, особенно после моих видео с эскалаторами…
Приходится вмешаться и папе помочь, радуясь, что о «вслух об интимном», как называлась единственная гинекологическая брошюра моей юности, дети наши узнают не в подворотне, но из уст доктора медицинских наук.
Доктору ведь можно все?
Тем более, если он увлечен своей работой и скучает по операционному столу, выйдя на заслуженный отдых: «ведь были ж схватки боевые, да говорят еще какие…»
Действительно пока ведь еще говорят… еще помнят…
Но в голове у малышей любая информация переукомплектовывается самым непредсказуемым способом. И вот я уже слышу, как Даня с Микой объясняют друг другу механизм зачатия - как чреду яиц, созревающих у мужа, который, время от времени, кормит ими свою супругу, раз уж яйцами можно кормить только законных жен, ибо все же в дом, все в семью.
В принципе верно, но есть нюансы, которые Дане и Мике объяснят отдельно.
Если они до них сами своей головой не дойдут.
Недолго осталось.
Для логики и объема повествования тут важно написать как можно больше о личной жизни Полины, чтобы она занимала объем не меньший, чем того заслуживает, но это совсем уже личное.
Просто скажу, что выглядит она как спокойным счастьем человек, чтобы двинуться дальше и оказаться, допустим, на привычных читателю рельсах, идущих по окраине поселка АМЗ из ниоткуда в никуда.
- Сегодня мы немного поработаем волшебником, - именно так, видимо, для пущей наглядности, Мика соединил множественное число с единственным, увидев на шпалах пустую пластиковую бутыль.
Допустим, из-под минеральной воды, если вам от этого станет немного полегче, так как бутыль из-под кваса или, тем более, пива выглядела бы особенно вопиюще и даже глумливо.
Именно этой бутылкой Мика потыкал меня в хлопковую футболку (между прочим, купленную в рамат-ганском каньоне) с этническими мотивами, видимо, тоже для особой наглядности творимого волшебства.
Экологическая тема попросту нас преследует - на почве органического мусора мы с Даней поссорились, стоя на тех же самых рельсах, правда, когда экспедировались в противоположном направлении.
Даня чистил пресловутый мандарин, когда мы только-только встали на пути и шли от дома в зону заброшенных территорий, а теперь возвращаемся с Микой из магазинов с руками, полными сумками.
В них продукты на всю семью, но Мике куда важнее творить подлинное волшебство: то, что еда каждый день возникает на кухне словно бы по мановению волшебной палочки, это привычно и не так интересно, как бросовый пластик, который после переработки способен превратиться в ткани и в модные вещи. В мастерки и в тишотки.
Это ли не чудо?
Наши соседи по поселку весьма постарались, чтобы сырья для модных тканей и вещей было так много, что хоть на каждом изгибе поселковой дороги по мануфактуре втыкай.
Я-то, по наивности своей, думал, что мальцы ко всему уже привычные и относятся к пластику между рельсов как к траве между шпал, ну, или как к ежедневному появлению еды на кухне…
…но нет: детское сознание способно спотыкаться в своем пробуждении и о самые привычные, порой, стертые восприятием, материи - вот Мика внезапно и прозрел (поначалу даже показалось, что сознательно прозрел) в сторону экологического волшебства и с карлсоновской какой-то, несокрушимой энергией, коршуном кинулся истреблять собирать пустые пластиковые бутылки, раскиданные щедрой и бездумной рукой («Россия - щедрая душа») в каком-то гадком изобилии.
- Дорогие мои подписчики и фанаты, - обращается малыш Мика к невидимой мне аудитории, чеканя каждое отдельное слово, - настал тот день и тот час, когда и нам следует немного потрудиться на благо планеты Земля…
Набрав ворох вторсырья (куда добавилась еще и экс-минералка, выданная мамой Леной нам в дорогу), Мика не придумал ничего лучшего, как перепоручить его мне, раз уж поток веселых приключений влечет его и увлекает все дальше и дальше за повороты - уже совсем к школе и улице Калининградской, перпендикулярной родимой Печерской, прочь от насыпи и путей, скорей и поближе к отчему дому…
В общем, очередной раз увлекшись, Мика забыл про меня, по уши загруженного гирляндами тусклого пластика (тот еще видок, представляю, конечно, как я прошел половину дороги с независимым видом гордого мусорщика) и про свой экологический подряд, подобрал хворостину, оседлав ее и поскакав далее…
..ну, а я, солнцем палимый, поплелся следом за ним, мимо отчих ворот (Мика заскочил в них и слышу, как он уже чирикает с Посей о чем-то совершенно отвлеченном, будто никакой прогулки с Димой, да и Димы и не было вовсе - мгновенные переключения его не перестают удивлять), дабы пластик уже точно попал в отсортированную ячейку и чудо когда-нибудь да и совершилось.
Хорошо еще, что не встретил никого из соседей или знакомых.
Что бы они тогда подумали про меня, интересно?
Летние приключения этого года:
1.Как меня рисовали, покуда я срисовывал других или Карандаши три года спустя. Буддийское лето: https://paslen.livejournal.com/2821201.html
2.Жаба без метлы. Болезнь и аномальная жара как летняя лихорадка южно-уральской полосы…: https://paslen.livejournal.com/2821858.html
3. Вдоль путей. Новый виток экспедиционного движа: как Даня и Мика плывут внутри своей временной реки: https://paslen.livejournal.com/2822553.html
4. Приключения Дани и Мики в поисках абсолюта. Конец экспедиционного корпуса: https://paslen.livejournal.com/2823337.html
5. Поля приехала, Даня занялся библиотекой, а Мика - спасением планеты. Отзовитесь, горнисты!: https://paslen.livejournal.com/2823996.html
6. Штрафная молния и прочие приключения Дани и Мики без интернета: https://paslen.livejournal.com/2824759.html