Улица Печерская ночью и днем. 60 снимков этой зимы, которая ещё не закончилась вообще-то
Тут важно понимать, что мы видим разное - на этих снимках, разумеется, которые обладают совершенно разным содержанием для тех, "кто в танке" и тех, кто вне его.
Я догадываюсь, как это выглядит со стороны.
Может выглядеть.
Дремотная окраина, только-только начинающаяся преображаться (то есть форматироваться) новыми многоэтажками, наступающими на партер частного сектора.
Острые и правильные их углы влезают чуть ли не в каждую вторую фотографию речки Печерской, обтекающей правильную геометрию этих домов по одной и периферийных сторон.
Может даже казаться, что новостройки облагораживают эту подзапущенную территорию и несут, вносят на неё порядок и цивилизацию.
Все обстоит ровно иначе.
Новые микрорайоны нарушают экологический, социальный, инфраструктурный баланс посёлка, многие годы служившего заповедником антистандартизации и, таким образом, хоть как-то противостоящего хронической депрессии конвейерного панельного строительства.
Они выступают в роли чужаков-захватчиков и образцов того самого хищнического и бесконтрольного капитализма, который заклеймили как символ 90-х.
Хотя бы потому, что кварталы, воткнутые без какой бы то ни было социальной инфраструктуры, попросту не приспособлены под местное масштабирование.
Понастроить супермаркеты на каждом шагу, аптеки и банки - это ещё не навести порядок, так как ни одной школы, садика или, тем более, больницы на АМЗ на моей памяти не открывали пока.
Не говоря уже о музыкальных школах, библиотеках, театрах-кинотеатрах и музеях современного искусства.
Единственный поселковый клуб, куда я ходил в детстве на ёлку и в отрочестве на французские комедии (помните ли такой фильм, например, как "Никаких проблем" или "Смерть негодяя", которым рисовались афиши с особенно ослепительными шрифтами) закрылся еще когда я школу заканчивал.
Единственным культурным объектом посёлка, помимо психбольницы и детской библиотеки, является стадион, служащий естественной границей между частниками и новичками, наша надежда на то, что ближе уже эти дома, загораживающие солнце нашим грядкам, не пододвинутся.
Так как для меня этот страдающий и перекорёженный ландшафт насыщен совсем другим, внутренним содержанием, облагороженным десятилетиями моей собственной жизни - как это и положено родимой сторонушке.
Из-за нашествия чужаков родимая сторонушка выскабливается и обедняется - не просто с каждым годом, но с каждым сезоном, так как нахрапистая стройка продолжается и днем, и ночью.
Мы живём днём и ночью, а они круглосуточно изничтожают наш естественный фон.
Привыкнуть к этому невозможно, но, кажется, мы привыкли не смотреть в ту сторону.
Хотя деревья на той стороне все реже и деревьев все меньше.
Проезжая мимо, глазу не за что зацепиться и лишь аборигены да старожилы одухотворяют этот окоём своим теплокровным присутствием.
Просто Печерская для меня уже не улица, но природный (окей, со-природный) объект, подгулявший внутри своей имманентности и когда-то окончательно отбившийся от рук.
Это площадка для русского Маркеса, который ещё не родился, поскольку фантастический реализм здесь погублен на корню фантастической и абсурдной реальностью.
А теперь ещё и деньги, точнее, их остатки, на которые строятся вот эти заранее морально, социально и эстетически, устаревшие дома.
Замечаю за собой, что всё чаще теперь хожу в другую сторону.
В сторону Германтов.
