Декаданс по-собянински: город как симптом и улика. Фотографии новогоднего оформления центра Москвы
Я сделал эти снимки в середине декабря, когда и написал в ФБ пост, исполненный праведного гнева.
По крайней мере, он был воспринят многими, как высказывание социально-политическое, хотя меня, в первую очередь, волновала не этика, но эстетика.
Бонмо Синявского про эстетические расхождения с советской властью стали давным-давно уже нашим насущным жизненным законом, ибо власть не только отвратительна, но ещё удивляюще бездарна и неорганична во всех своих проявлениях (дарных проявлений власти просто не помню, если кто-то приведёт пример, буду признателен и даже благодарен)...
...поэтому если что-то и интересно, то не то, что снаружи, но то, что у неё внутри, как у того самого пьяного, который плюётся правдой на пьяном своём языке.
Это ведь очень интересный и простой феномен: создание иллюзии красоты и богатства, стоимостью в 7 млрд., с той самой провластной точки зрения, которой кажется, что это именно она заправляет в стране не только эстетикой, но и этикой.
На самом деле, именно на таких, периферийных, областях и выказывается беспомощность того, что делает власть (городская, столичная или федеральная), нестойкость плавающего дискурса, смываемого с лица Москвы, точно грим, без какого бы то ни было следа.
Так как убранство (как показало расследование Ивана Голунова на "Медузе"), частично взятое в аренду (!!!), призвано создавать иллюзию с помощью крайне расходных материалов - деревянных реек, электрических гирлянд, лампочек и прочего театрального антуража, разыгрывающего спектакль света и радости.
Неслучайно, большая часть его обращена к проезжей части (примерно как фасады главных венецианских палаццо выходят на улицу Гранд Канала) или распихана по площадям и бульварам центра, где больше народа бывает и где Москва - больше столица, где она, в основном, и выполняет представительские функции.
Потому что чем дальше от колец центра тем яркости и огненной мешпухи меньше.
Такая логика, впрочем, повторяется в каждом районе (причём, не только московском): у нас на Соколе больше всего яркости включено возле метро, но стоит нырнуть в ближайшую арку и праздник мгновенно заканчивается.
Это, конечно, вызвано только тратой бюджета, так как особой красоты в себе не несёт, а несёт нормализацию извращения, подхват анти-экологических трендов (глобальное потепление), стирающих границы между временами года и даже суток.
Извращение (перверЗия) в тотальном антропогене окружающей среды.
Месяц назад я уже рассуждал на эту тему, приходящую к нам как раз со стороны электричества и дополнительных цветовых оттенков: улица становится неестественно яркой на пустом месте, а далее запускаются механизмы необратимости, выражающиеся в круглосуточном шуме (в городе нет и не может быть тишины даже глубокой ночью) и в отсутствии ночной темноты.
Даже сейчас над Чердачинском, где я пишу, висит лиловое облако присутствия внеприродных факторов, становящихся окончательно природными.
Ну, то есть, за естественной и органической погодой следует ехать в глубинку, что, кстати, и демонстрирует нынешняя снежная зима на Урале и совершенно бесснежная в Москве, так как количество обязательно переходит в иное качество.
Украшательство центра только на первый взгляд кажется необязательным.
С одной стороны, оно призвано скрывать, с другой прикрывать, с третьей - вводить в заблуждение.
Образ потемкинской деревни (относительно недавно читал отличную монографию, разумеется, переводную о социокультурном смысле происхождения Потёмкинских прожектов от Левитта Маркуса, чтобы лишний раз убедиться, что в России "ну, совершенно ничего не изменилось"), фата-морганы, струящимся миражом возникающей посредине максимально уплотнённого урбанистического сгустка, отвлекает от подлинного состояния городской среды обитания, чтобы вместо неё подбросить слепок тоталитарной столицы, захлёбывающеся в собственных неврозах и страхах а la "Три толстяка" ("...в честь удачного подавления мятежа мы устроим себе праздничный завтрак и пышный обед..."), в максимально неподготовленных для этого местах.
Скоплениям людей необходимо больше простора и воздуха, а если все разукрашено, забито и заставлено бессмысленными загогулинами, возникает подозрение, что всё это затеяно с одной целью - помешать логичному и естественному течению городской жизни.
Ну, да, в ожидании протестов, на котором (ожидание что вера, Гагарин летал, но не видел) можно заработать отдельные деньги.
И даже неплохие, раз уж ты приближен к кормушке.
Это вопрос не морали (её не будет), но прямого выживания.
Неестественность природы оказывается столь сильной ( подруга Ира пишет из Китая, что продолжение каникул, вызванных коронавирусом, локально повлиял на погоду в Пекине, где люди сидят по домам, деловая активность снизилась, количество пассажиропотоков и автомобилей упало в разы, из-за чего смог ушёл, а снег пошёл со всей дури и идёт вот уже вторые сутки подряд), что меняет среду обитания, становясь идеальной иллюстрацией вымороченности и неестественности общественно-политических процессов.
Прямым их следствием и выражением.
Тоталитаризм заключается в тотальном игнорировании реальных нужд реальных людей.
Ташкент или Пхеньян, ну, или Москва при Сталине проектируются не для удобства человеков, но для картинки, существующей отдельно от жизни и жизнью не являющихся.
Тоталитаризм привык под видом заботы о трудящихся создавать вымороченного кафку по любым удобным и неудобным поводам, хоть праздника, хоть антитеррористической операции.
Это важно учитывать в своих внутренних раскладах и праведный гнев следует оставить для чего-то иного, более продуктивного, так как правильнее не замечать уличного безобразия, таким образом, обездоливающего не только привычные места, но и тех, кто с ними соприкасается.
Подспудная цель всего этого воровства - сделать улицу окончательно чужой тем, кто ей пользуется даже нечасто (приезжих и гостей столицы), потому что понятно же, что отдельные всполохи электрических гирлянд и уплотнения площадей, заставленных непонятными артефактами, способны сливаться в единое праздничное пространство лишь для пассажиров бронированных автомобилей, которые едут мимо всего этого великолепия, блюющего всполохами, подтёками и искрами, в своё тишайшее Подмосковье.
Туда, где пока ещё живут птицы...
... туда, где ещё чувствуется наличие воздуха, а дыры в нём меньше расползающихся объёмов, а ночью, если выключить свет и электроприборы, есть шанс погрузиться в сладостную и абсолютную темноту без привкусов и без прикрас.
Повторю здесь свой декабрьский текст, так как в фб его найти уже практически невозможно: лента уходит вниз и поиски нужного поста начинают отнимать какое-то непропорциональное количество несвободного времени. На весь Новопушкинский сквер построили каток в виде барочного дворца, причём барокко здесь особенное, местное, нарышкинское. Одна из самых сюрреальных картинок, что я вообще видел - как нарядные люди катаются на льду под проливным дождём, подсвеченным бронебойными прожекторами, а вокруг растёт газонная трава.
Перед багряным фасадом катка стоит арка, напоминающая реконструкцию вавилонских ворот Иштар из Пергамского музея. Почти такие же ворота стоят на другой стороне Тверской, сразу же за памятником Пушкину, по краям от которого сооружены комплексы рождественских яслей, натуральные пещеры из гипсокартона, внутри которых классно фотографироваться всей компанией.
Фонтан на месте Страстного монастыря обрамляют бриллиантовые практически диадемы и такие же украшения стоят возле бывшего комбината "Известий", а так же на других площадях центра, хотя возле Белорусского вокзала украшение иное - в виде заблудившихся, волшебных трамвайчиков, словно бы специально созданных, впрочем, как и всё остальное оформление Тверской улицы и Триумфальной площади, для попадания в Инстаграм.
Ощущение взбесившейся грёзы настолько велико, что люди на Никольской улице, на Красной площади, залитой желтком и на участке Бродвея, словно бы готовящегося к запуску в космос (так тут всё горит огнями да мигает гирляндами) постоянно крутят головами и снимают бесконечные украшения, вычтенные из Пенсионного фонда. Если это не предпоследний день постмодернистской Помпеи, то что вообще?
Когда я вывесил снимки прогулки по центру Москвы в своем фотоблоге, пришёл итальянский подписчик и заговорил о всемирном декадансе, вспомнил программу монументальной пропаганды Муссолини и съёмочную площадку Феллини на Чинечитта. Ну, конечно, "Белый шейх" и "Сатирикон", "Казанова Феллини", но, особенно "Амаркорд", хотя и не такой блестючий (всё-таки, у бедного Римини гораздо меньше возможностей для украшательств), а ещё сицилийское барокко и праздники света где-то в Пуглии.
Ты знал, ты знал.
Итальянец говорит, зайди, мол, на ютьюб, найди видео с фестиваля, порадуешься. Зачем, говорю, мне ютьюб, всего три станции на метро и вот ты уже внутри сбрендившей сказки. Морали не будет, так как её, кажется, вообще не осталось. Ни морали, ни здравого смысла, ни совести, ни этики, ни эстетики. В полночь, когда ворота Иштар превратятся в тыкву, Золушка вынуждена будет отложить горох с чечевицей в сторону и начнёт отделять зёрна от плевел. Но когда ещё это случится?
Вопрос в том, доживёт ли Золушка до светлого утра?
