У меня такое ощущение, что я никуда с Сокола и не уезжаю, таскаю его за собой как стропы парашюта, куда бы не направился, точно так же, как таскаю за собой Чердачинск и свой посёлок (снимки его будут через месяц).
У нас сейчас тут, на Урале, идёт снег, медленно темнеет (день схлопывается, как бутон запоздалый, не успевший как следует распуститься), из Москвы пишут про дождь и траву, отражающуюся в каналах, зеленеющую островками несложившейся зимы, которая, наверное, очень идёт Усиевича.
Сила Сокола в его нейтральности.
Нужны дополнительные усилия, чтобы его увидеть и, тем более, запомнить.
Внутри него можно только жить.
Жить это, как раз, и есть тянуть лямку струпьев парашютных строп, раздваиваясь на то, где ты сейчас (АМЗ) и то, где ты всегда (Усиевича).
Это же как левое и правое полушарие.
Точно также, сидя на Соколе, я проживаю и переживаю свои уральские эпизоды, плывущие внутри меня точно таким же непрерывным потоком.
Это, разумеется, лишь моё устройство, базирующееся на особенностях моей личной ситуации, но для меня-то она кажется естественной и даже единственно возможной.
Хотя проживать две жизни вместо одной не так удобно и сладостно, как может показаться.
Так как трат и утрат тоже в два раза меньше.
Не говоря уже о напряге, об информационном фоне, который учитываешь, не говоря уже обо всём остальном.
Но, странным образом, разорванность сознания (и, соответственно, дистанция не позволяющая закрепиться ни там, ни здесь) помогает не только в делах творческих, но и повседневных.
Если судишь обо всём с прохладцей, имея ввиду дополнительное измерение (нычку, область применения), легко можешь охолонить себя, вытащив из самой горячей стычки с реальностью, даже из самого задушевного спора.
Может быть, кому-то это может показаться ненужным, избыточным и лишающим жизнь первородства (чёткости, ясности, страстности), однако, я уже не мог воспринимать Усиевича (как и АМЗ) иначе.
Дистанция меня хранит.
Чего и остальным желаю.
Первая часть декабрьских снимков Сокола/Аэропорта:
https://paslen.livejournal.com/2429160.html