Последний час вигилий городских
Алеся приехала за Леной и Тиги с детьми в пять, значит, встали все в четыре.
Мама попросила поднять её без пяти, но уже без десяти, через закрытые двери моей комнаты (я так и не спал), слышу, как она подымает Полинку. Тоже ни минуты не спала.
И папа не спал: он, как всегда переживает больше всех - больше всех боится всего, что связано с авиацией, а тут внукам и их родителям предстоит не один, но два перелёта.
За окнами тьма, точно какой-нибудь декабрь и мир окутывают непреодолимые покровы тайны.
В ранних отъездах есть что-то архетипическое. Манящие и пугающее.
Дело даже не в воронках, память о которых бегает в крови каждого, но уже в твоём собственном детском опыте: пока был мал и ещё помещался в сумке, родители-студенты постоянно куда-то летали.
Почему-то именно ночью - на Украину через Москву или на Чёрное море: ночь советского застоя страшной уже не была, была романтичной, манящей приключениями…
Тьма обнимает. Делает общностью. Единым телом. Сама пластилин, всех делает пластилином.
Поэтому и говорим в полголоса. Как с самим собой.
Завтракаем ускоренными темпами. Передаёт друг другу спящего Данельку, вынося его из нагретой постельки к машине, точно Спасителя из яслей.
А он сегодня и есть Спаситель, главный охранитель межгалактических перелётов.
Накануне вечером жарили на гриле цыплят и овощи, мельтешили с вещами и продуктами - на всём лежал металлический отсвет разлуки, постоянно сжимающегося временного пространства, который, некстати, можно было бы легко выдать за более универсальную, всеобъемлющую метафору.
Суета скрывает, но и раскрывает. Помогает раскрыть, увидеть.
Каждый год так.
Собирая еду в дорогу (Лена не перестаёт удивляться дороговизне московских аэропортов, делает большие глаза), мама напевает "Без меня тебе любимый мой лететь одним крылом…"
А Данелька, вернувшись с прогулки, уверенным шагом и криками "Мама Нина, мама Нина" направляется именно на кухню - он знает, что проще всего найти бабушку можно именно в этой части дома.
Чтобы искать её в других комнатах… у него даже движения такого не возникает…
Тигран сматывает кабели, которые подавали вай-фай в гостевой домик, Лена хлопочет над сумками (папа в последний момент вытащил пузырёк самого своего дорогого коньяка и теперь, а это уже вопрос политический, нужно отыскать ему место в переполненном багаже - и место для ХО находится в детском рюкзачке), Полина - над планшетом.
Ей придётся труднее всех: по дороге не случится вай-фая, поэтому всё это время в аэропортах и перелётах Чердачинск - Москва (Домодедово), Москва - Телль-Авив она не сможет прятаться в свою уютную жжечку Ю-тьюб. Девочку ожидает ломка.
Вечером, когда уже все разошлись по комнатам, мы втроём, с мамой и Леной остались в зале: Лена всё тянула предпоследнее расставание, всё никак не могла уйти в гостевую резиденцию к Тиграну и Данельке.
Сначала занимаясь мамиными ногами, затем давая всё новые и новые ценные указания по работе на новых телефонах, которые они привези обоим родителям.
Решились, наконец, сменить затрапезные нокии на более современные андроиды с встроенным интернетом. Вот Лена и объясняла что и как - сначала маме, а потом, когда мама ушла спать, мне.
Раньше, в хлопотах и беготне, времени на объяснения почти не было; зато теперь, когда его практически не осталось…
У нас всегда так.
Принялись проверять разные функции, перезагрузили телефон, увидев код допуска. За ним, собственно, Лена и отправилась в свой домик (Тиги же всегда и всё знает), чтобы затем скинуть пароль в вибер.
Ну, или в аську. Или в фейсбушный чат.
Иначе бы, кажется, не ушла. Не смогла б оторваться.
Странное ощущение: заходишь к себе в комнату, закрываешь за собой дверь, возвращаясь к оставленным накануне сайтам и книгам, словно возвращаешься куда-то - не то, чтобы к себе, но в свой персональный тоннельчик.
К границам собственной карты.
Стендаль ждёт, ФБ жгёт. Правильно ли я понимаю, что, судя по уровню и тону некрологов и большинства реакций на смерть Виктора Леонидовича, он, долгие годы рубился с пошлостью едва ли не напрасно?
Странное ощущение: они ещё не уехали (Полинка спит в соседней комнате, Лена пишет в аську), а пустота уже повисла в комнатах, которые теперь, без людей, кажутся такими же как и прежде.
Точно ничего и не было. К ребёнку, его всепоглощающему и всё заполняющему присутствию привыкаешь с лёту - уже через пару часов "общения" начинает казаться, что так было всегда.
Было, есть и будет. Но это именно что блажь. Dreams.
- Да, и скажи маме, что аська в ноутбуке сама, автоматически, не включается; её, каждый раз нужно включать вручную…
Хорошо, Лен, хорошо, обязательно скажу. Ты себя-то побереги: тебе спать осталось меньше двух часов - Алеся приедет к пяти, значит, подъём около четырёх. Я-то не буду спать, мне можно, а вот тебе…ты только представь какая долгая, длительная дорога предстоит…
Мама попросила поднять её без пяти, но уже без десяти, через закрытые двери моей комнаты (я так и не спал), слышу, как она подымает Полинку. Тоже ни минуты не спала.
И папа не спал: он, как всегда переживает больше всех - больше всех боится всего, что связано с авиацией, а тут внукам и их родителям предстоит не один, но два перелёта.
За окнами тьма, точно какой-нибудь декабрь и мир окутывают непреодолимые покровы тайны.
В ранних отъездах есть что-то архетипическое. Манящие и пугающее.
Дело даже не в воронках, память о которых бегает в крови каждого, но уже в твоём собственном детском опыте: пока был мал и ещё помещался в сумке, родители-студенты постоянно куда-то летали.
Почему-то именно ночью - на Украину через Москву или на Чёрное море: ночь советского застоя страшной уже не была, была романтичной, манящей приключениями…
Тьма обнимает. Делает общностью. Единым телом. Сама пластилин, всех делает пластилином.
Поэтому и говорим в полголоса. Как с самим собой.
Завтракаем ускоренными темпами. Передаёт друг другу спящего Данельку, вынося его из нагретой постельки к машине, точно Спасителя из яслей.
А он сегодня и есть Спаситель, главный охранитель межгалактических перелётов.
Накануне вечером жарили на гриле цыплят и овощи, мельтешили с вещами и продуктами - на всём лежал металлический отсвет разлуки, постоянно сжимающегося временного пространства, который, некстати, можно было бы легко выдать за более универсальную, всеобъемлющую метафору.
Суета скрывает, но и раскрывает. Помогает раскрыть, увидеть.
Каждый год так.
Собирая еду в дорогу (Лена не перестаёт удивляться дороговизне московских аэропортов, делает большие глаза), мама напевает "Без меня тебе любимый мой лететь одним крылом…"
А Данелька, вернувшись с прогулки, уверенным шагом и криками "Мама Нина, мама Нина" направляется именно на кухню - он знает, что проще всего найти бабушку можно именно в этой части дома.
Чтобы искать её в других комнатах… у него даже движения такого не возникает…
Тигран сматывает кабели, которые подавали вай-фай в гостевой домик, Лена хлопочет над сумками (папа в последний момент вытащил пузырёк самого своего дорогого коньяка и теперь, а это уже вопрос политический, нужно отыскать ему место в переполненном багаже - и место для ХО находится в детском рюкзачке), Полина - над планшетом.
Ей придётся труднее всех: по дороге не случится вай-фая, поэтому всё это время в аэропортах и перелётах Чердачинск - Москва (Домодедово), Москва - Телль-Авив она не сможет прятаться в свою уютную жжечку Ю-тьюб. Девочку ожидает ломка.
Вечером, когда уже все разошлись по комнатам, мы втроём, с мамой и Леной остались в зале: Лена всё тянула предпоследнее расставание, всё никак не могла уйти в гостевую резиденцию к Тиграну и Данельке.
Сначала занимаясь мамиными ногами, затем давая всё новые и новые ценные указания по работе на новых телефонах, которые они привези обоим родителям.
Решились, наконец, сменить затрапезные нокии на более современные андроиды с встроенным интернетом. Вот Лена и объясняла что и как - сначала маме, а потом, когда мама ушла спать, мне.
Раньше, в хлопотах и беготне, времени на объяснения почти не было; зато теперь, когда его практически не осталось…
У нас всегда так.
Принялись проверять разные функции, перезагрузили телефон, увидев код допуска. За ним, собственно, Лена и отправилась в свой домик (Тиги же всегда и всё знает), чтобы затем скинуть пароль в вибер.
Ну, или в аську. Или в фейсбушный чат.
Иначе бы, кажется, не ушла. Не смогла б оторваться.
Странное ощущение: заходишь к себе в комнату, закрываешь за собой дверь, возвращаясь к оставленным накануне сайтам и книгам, словно возвращаешься куда-то - не то, чтобы к себе, но в свой персональный тоннельчик.
К границам собственной карты.
Стендаль ждёт, ФБ жгёт. Правильно ли я понимаю, что, судя по уровню и тону некрологов и большинства реакций на смерть Виктора Леонидовича, он, долгие годы рубился с пошлостью едва ли не напрасно?
Странное ощущение: они ещё не уехали (Полинка спит в соседней комнате, Лена пишет в аську), а пустота уже повисла в комнатах, которые теперь, без людей, кажутся такими же как и прежде.
Точно ничего и не было. К ребёнку, его всепоглощающему и всё заполняющему присутствию привыкаешь с лёту - уже через пару часов "общения" начинает казаться, что так было всегда.
Было, есть и будет. Но это именно что блажь. Dreams.
- Да, и скажи маме, что аська в ноутбуке сама, автоматически, не включается; её, каждый раз нужно включать вручную…
Хорошо, Лен, хорошо, обязательно скажу. Ты себя-то побереги: тебе спать осталось меньше двух часов - Алеся приедет к пяти, значит, подъём около четырёх. Я-то не буду спать, мне можно, а вот тебе…ты только представь какая долгая, длительная дорога предстоит…