Тугосплавность.
Воистину, чем больше концентрируешь мысли на каком-либо аспекте бытия (простите за тяжеловесность), тем чаще сталкиваешься с его проявлениями. Стоило недавно "засмотреться" на национальный вопрос, как подвернулся интересный случай. Выхожу я вчера из дому, прошел, где-то, метров семь, и, мое внимание было привлечено диалогом за спиной. Говорили два школьника, класса, может, седьмого-восьмого.
-- А твой папа, кто по национальности? -- спрашивает первый.
Молчание...
-- Твой папа, кто по национальности? -- настаивает мальчик.
-- А? Что? -- притворяется второй, будто не расслышал (так, как притворяются, пытаясь отсрочить ответ на нелицеприятный вопрос, осознавая его неотвратимость).
-- Твой папа, тоже абхаз (-зец) (не помню, как он выразился)?
-- Нет. Он русский! -- отчаянно врет маленький абхаз.
-- Да ладно! -- ничуть не поверив восклицает первый.
На этом мы разошлись в разные стороны.
Тут, как в классическом психологическом эксперименте: "обе белые". Стремление к конформизму у детей в порядке вещей, это адаптация. Но ведь тут -- отказ от идентичности с собственным этносом, в пользу титульного. Возможно так происходит этническая ассимиляция: у детей эммигрантов, рожденных в стране-реципиенте, национальность становиться комплексом, который зарывается глубже и глубже, и, уже, дети детей (то бишь второе поколение здесь рожденных) взращиваются как носители той культуры в которую погружены.
Разумеется, в семьях, гда сильна связь с корнями (связи с диаспорой, коммкникации с родиной), самоотождествление со своим этносом сохраняется. Порой, представитель иноэтнической группы настолько связан с исконной культурой, что, подогреваемый гордостью, бравирует своим происхождением. А бывает, наоборот, группа замыкается сама в себе и нимало не стремиться к интеграции в окружающую среду.
Быть может, такую реакцию вызывает боязнь отторжения, нетерпимости, со стороны автохтонов (или тех, кто таковыми себя считают). И бравада, и закупоривание, это защита. На мой взгляд, нужно и нам перестать дистанцироваться, это есть ключ к продуктивным межэтническим контактам, к межкультурному обмену.
-- А твой папа, кто по национальности? -- спрашивает первый.
Молчание...
-- Твой папа, кто по национальности? -- настаивает мальчик.
-- А? Что? -- притворяется второй, будто не расслышал (так, как притворяются, пытаясь отсрочить ответ на нелицеприятный вопрос, осознавая его неотвратимость).
-- Твой папа, тоже абхаз (-зец) (не помню, как он выразился)?
-- Нет. Он русский! -- отчаянно врет маленький абхаз.
-- Да ладно! -- ничуть не поверив восклицает первый.
На этом мы разошлись в разные стороны.
Тут, как в классическом психологическом эксперименте: "обе белые". Стремление к конформизму у детей в порядке вещей, это адаптация. Но ведь тут -- отказ от идентичности с собственным этносом, в пользу титульного. Возможно так происходит этническая ассимиляция: у детей эммигрантов, рожденных в стране-реципиенте, национальность становиться комплексом, который зарывается глубже и глубже, и, уже, дети детей (то бишь второе поколение здесь рожденных) взращиваются как носители той культуры в которую погружены.
Разумеется, в семьях, гда сильна связь с корнями (связи с диаспорой, коммкникации с родиной), самоотождествление со своим этносом сохраняется. Порой, представитель иноэтнической группы настолько связан с исконной культурой, что, подогреваемый гордостью, бравирует своим происхождением. А бывает, наоборот, группа замыкается сама в себе и нимало не стремиться к интеграции в окружающую среду.
Быть может, такую реакцию вызывает боязнь отторжения, нетерпимости, со стороны автохтонов (или тех, кто таковыми себя считают). И бравада, и закупоривание, это защита. На мой взгляд, нужно и нам перестать дистанцироваться, это есть ключ к продуктивным межэтническим контактам, к межкультурному обмену.