«Я не спал, - вспоминает
Оболенский, - нам велено было одеваться. Я слышал шаги, слышал шепот... Прошло несколько времени, слышу звук цепей; дверь отворилась на противоположной стороне коридора. Цепи тяжело зазвенели, слышу протяжный голос друга неизменного,
Кондратия Федоровича Рылеева: «Простите, простите, братья!» - и мерные шаги удалились к
(
Read more... )