Бесть. Пошлость
«Птичий язык» для сообщества -
признак недостаточного ума
Вряд ли найдутся в капризно притязательном/странном каталоге времён - истории - периоды событий когда не воспевались или напротив не проклинались люди-события/люди-фейерверки/люди-катастрофы. Далеко не все из таковых были как в текстах истории только манекенами/мифами/символами эпох и которым подписывали чего за ними не было. Бывали конечно и такие что сами были эпох и символов баламутами.
.
.
.
.
.
.
Даже когда такой персонаж был только символом то есть превращённым в балладу то и тогда закон исторической песни (историческая память - это «мечта о прошлом») не позволяет содержать символом в памяти каких нибудь растяп и прочих бездарностей/недоумённых профанов. Всё равно для успокоения совести общества (наподобие того как нынче у пародии этой совести - профессиональных интеллигентов) нужен был «герой» или «чудовище» или пр. котирующийся лейбол. (опять же как какой нибудь якубович считает что он хоть хотя бы райкин). В противном случае персонаж презрительно вымарывается из истории (самоистории/автобиографии общества) и заменяется другим. Даже насквозь сочинённым.
Это о «прошлом» общества. В «настоящем» общества - с возрастанием сообщественной организованности общества (характеризуется также ростом парадоксального сознания - целостного/многостороннего/обратносвязного) всё сложнее какой либо узкой правящей группе принимать решения в отношении общества которые затмевают способности такого общества воспринимать своим необычным «объёмным» сознанием такие решения как банальные/плоские. Это не «коллективный разум»/счетовод. Это распознавание мотивов на фоне общественного тона.
Масштаб же принимаемых решений/поражение воображения «нелогичными» решениями одновременно с глубоким оцениванием их обществом как истинного (Песнь о Разине и Княжне). Такое воспринимается как чудо. Это тот случай когда лицо/группа людей принимающих решения касающихся некоторой жизненной беспокоящей потребности общества будет сакрализоваться и само общество может в том числе переставать замечать эту потребность/боль вообще. Здесь - свойство парадоксального сознания общества признающего подобную власть родственной/близкой своему сознанию. Личность/группа лиц при этом само получает ощущение дара/чудесной силы. Исключительности у власти ставящей себя вне общества/вне его такого сознания нет. Может быть лишь временный иллюзионизм. Реальная слабость и надрыв - чувство презрения власти к обществу/народу.
Общество само также - не застылое словно некий философский «объект». Оно встречно настраивается на это лицо/группу в силу исходной/ископаемой потребности чуда/чудесного разрешения сложностей и это особый симбиоз «порождения героя» обществом которое требует особого рода мечты не представляющейся только/и вообще словесным рецептом («идеей»). Не идея - а поэтико тоновой монумент совместного встраивания/симбиоза.
Может возникнуть недоверие - способно ли при всё большем своём усложнении (идущим от усложнений и усложнений жизни) общество вообще найти/достичь в каком либо лице/группе лиц такого согласования с ним/ними в ощущении чуда упрощающего/спасающего состояние общества от угроз ему разрушения хаосом забот (рождённых бедами/драмами/трагедиями). Согласование которое даёт возможность обществу сосредоточится/отделиться от такого хаоса для возможного (спасительного) выдвижения сквозь тупики благодаря снижению множества/вороха целей/забот которые становятся в результате такого сосредоточения ложными.
Современное сосуществование групп/сообществ лиц претендующих на подобный взаимный «гипнотизм» с обществом - очень редко. Большинство нынешних пар «власть/общество» характеризуется в лучшем случае взаимным безразличием граничащим со взаимным презрением обеспечивающим до поры сосуществование в таком паритете. Это этакий итог плоской как любой антагонизм идеи сверхлюдей и остальных прочих но не её кончина.
.