История о званом обеде
Лисьи сказки
Кимико решилась пригласить в гости человека впервые и теперь волновалась чрезвычайно.
Саму по себе концепцию знакомства с родителями она подсмотрела в волшебной штуковине под названием «телевизор» дома у Андрея. Загоревшись новой идеей, первым делом она отправилась за разрешением к батюшке.
Томоэ-сама был сильно занят и слушал младшую дочь явно вполуха.
- Да-да, милая, - пробормотав он, когда Кимико закончила излагать свою просьбу. - Конечно же я с удовольствием познакомлюсь с этим твоим… Анри, да?
- Андреем! - робко поправила его Кимико.
- Андреем… - задумчиво повторил Томоэ, словно пробуя человеческое имя на вкус. - Хорошо, пусть будет Андрей. Только последи, чтобы он вёл себя хорошо. И гадил только в лоток.
[Нажмите, чтобы узнать немного больше о настоящих аристократах]- Конечно, батюшка, - смиренно кивнула Кимико.
Объяснять Божественному Лису, что люди обычно не гадят в лотки, было довольно бесполезным занятием. Тем более, что тут же Кимико на ум пришла увиденная недавно по всё тому же телевизору история про какую-то странную человеческую девушку, подравшуюся с котом из-за этого самого лотка. Конечно, её человек вряд ли стал бы вести себя так, но всё же…
По всей видимости Томоэ счёл вопрос исчерпанным, поскольку отвернулся от склонившейся в ритуальном поклоне Кимико и вновь принялся водить над девственно чистым листом кистью, примеряясь перед тем, как нанести на бумагу вязь волшебных символов. Магия письмен считалась самой священной и сложной, ведущей свой род от самого Летописца, и даже такому мастеру, как Томоэ, требовалось немало сил и внимания, чтобы создать по-настоящему сильное заклятье.
Коснувшись циновки лбом, Кимико поднялась и собралась уже было уходить, втайне радуясь, что разговор прошёл так удачно - батюшка мыслил порой совершенно непредсказуемо, но против его слова ничего не помогло бы - даже матушка никогда не спорила с ним, особенно по мелочам.
Словно услышав её мысли, Томоэ рассеянно проговорил:
- Да, кстати… постарайся, чтобы твоего человека никто не сожрал.
И вот тут-то в сердце Кимико и поселилась тревога.
Последнее время Андрей завёл привычку готовить дома. Кимико не очень одобряла покупной фастфуд, к японской кухне тоже была равнодушна, а вот мясо с овощами заходило на ура. Ну и тофу, конечно, какая лиса не любит жареный тофу?
Кимико как обычно смотрела телевизор. Пока Андрей шебуршал на кухне, он краем уха слышал сначала смутно-знакомые отрывки из фильмов, потом лисе видимо наскучило, и она перешла на ютубчик. К тому времени, когда Андрей пришёл звать её ужинать, она как раз залипала на каком-то игровом стриме и оторвалась от зрелища с большой неохотой.
За едой Кимико была необычно рассеяна и молчалива. Вяло ковырялась в тарелке, хмурилась и молчала. Не было привычных расспросов об увиденном в человеческом мире сегодня, восторгов и прочей умильной чепухи. Лису явно что-то беспокоило, но Андрей не спешил с расспросами, уверенный, что Кимико не выдержит первая.
Так и вышло.
- Скажи… - осторожно начала Кимико. - Ты ведь приучен к лотку?
Андрей только хмыкнул от неожиданности. Потом задумался, пытаясь вспомнить, объяснял ли он ей концепцию человеческого туалета. Вопрос был не таким уж тривиальным, ибо, насколько можно было судить, физиология Кимико заметно отличалась от общепринятой. Если вообще можно было говорить о физиологии, применительно к волшебной двухвостой лисе.
Не вспомнив ничего толкового, Андрей осторожно начал:
- Понимаешь, люди обычно не пользуются лотком, у нас для этого есть…
- Да, да, унитаз, - нетерпеливо отмахнулась Кимико, - или лифт, как у Вадимыча из сто пятнадцатой…
«Ага, - отметил про себя Андрей, - вот ты и попался, лифтовый ссыкун…»
- …Но, если вдруг понадобится, ты справишься?
- Думаю, да, - кивнул он, с самым серьёзным видом, на который только был способен.
- Это хорошо, - Кимико заметно успокоилась, её хвосты, до этого изогнутые напряжёнными знаками вопроса, расслабились и улеглись вокруг неё двумя меховыми муфтами.
Повисла пауза, наполненная удовлетворённым чавканьем лисы и недоумением Андрея.
- Так… зачем мне может понадобиться лоток? - теперь уже первым не выдержал парень.
- Я хочу познакомить тебя со своими родителями, - сообщила Кимико так, словно это всё объясняло.
- И нормальных туалетов у вас там нет?
- Зачем нам они? - насмешливо фыркнула Кимико.
- Действительно… Ну хорошо. Справлюсь как-нибудь я с вашим лотком. Если что.
- Конечно, справишься, - уверенно заявила Кимико, - ты ведь у меня самый лучший человек!
Андрей задумчиво уставился на неё. Сейчас Кимико выглядела, как девушка лет двадцати, с восточными чертами лица. Светлые, почти белые волосы, с рыжими прядками, тёмные глаза. Всего два хвоста - что, как уже успел выяснить он, являлось показателем молодости и неопытности - и большие тревожные уши, по которым проще всего было судить о её настроении. Впрочем, она легко могла выглядеть и десятилетним ребёнком, и взрослой женщиной, её облик в большей степени соответствовал настроению, чем чему-то объективному.
Сейчас уши напряженно дёргались в такт движению челюстей - Кимико с увлечением хрустела косточкой. В такие моменты отвлекать её было бесполезно, и несмотря на кучу вопросов, возникшую у него в связи с странной идеей лисички, Андрей молчал и наблюдал.
Наконец, убедившись, что выгрызла весь доступный мозг, Кимико со вздохом отложила кость, подняла глаза на Андрея и задумчиво пробормотала:
- Главное, чтобы тебя там не сожрал кто-нибудь.
И вот тут Андрей забеспокоился всерьёз.
- Ты всё запомнил? - строго спросила Кимико, глядя ему прямо в глаза.
Нарядившийся за неимением хаори в костюм Андрей поправил веточку сакуры в петлице пиджака и устало вздохнул. Последние несколько часов его изрядно вымотали. Кимико развила бурную деятельность по подготовке встречи и голова парня теперь пухла от обилия информации.
- Да, да. Не смотреть прямо в глаза, особенно мужчинам. Кланяться, но не слишком низко, а то решат, что я подлизываюсь. Говорить негромко, отвечать на вопросы…
- Не называть…
- Не называть Божественного Северного Лиса Полным Песцом. Не ну это уже…
- Эй! - сердито оборвала его Кимико. - К последнему, кто папеньку так назвал, он пришёл!
- Да… - согласился Андрей, - не хочется, чтобы ко мне пришёл Полный Песец.
- Андрей! - взвилась Кимико.
- Всё, всё, молчу… - прижал к сердцу свободную руку Андрей.
На другой буквально повисла лисичка, разодетая в сложносочинённую традиционную японскую одежду, да ещё зачем-то обувшаяся в не менее традиционную и ужасно неудобную для ходьбы деревянную обувь. В результате Кимико медленно семенила, буквально вцепившись в локоть спутника.
Путешествие на Ту Сторону началось удивительно буднично. Они вышли на лестничную клетку и вызвали лифт. На первом этаже Кимико указала в сторону запасного выхода, который как Андрей знал, обычно был заперт. Но видимо не в этот раз, поскольку после уверенного толчка лисички дверь покорно распахнулась, и они оказались в тёплом ночном воздухе московского двора.
На удивление, фонари ещё не зажгли и вроде бы привычный дворик выглядел таинственно, если не сказать зловеще. Кимико решительно, насколько позволяла её неудобная обувь, направилась прямо в кусты, окружавшие детскую площадку. Андрей ожидал услышать треск веток, но видимо ночное зрение лисы было куда лучше человеческого, Кимико умудрилась нащупать в темноте узенькую тропинку, как раз, чтобы можно было пройти вдвоём.
Шаг, другой, кусты должны были бы уже закончиться, но нет, они всё никак не кончались, а скорее наоборот, как будто их становилось всё больше и больше. Редкие деревья сдвинулись, словно они шли уже по самому настоящему лесу. Но откуда посреди Москвы…
- Закрой глаза! - недовольно прошипела Кимико.
- Что?..
- Глаза! Закрой! Ты мешаешь!
Андрей покорно зажмурился и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.
- Всё, - в голосе Кимико слышалось снисходительное веселье, - можешь открывать.
Он открыл глаза и замер.
Они стояли на границе тёмного леса, а перед ними расстилалась небольшая горная долина. Удивительно тёплый, наполненный ароматом мёда и трав ветерок ласково мазнул по лицу и Андрей, привыкший к московскому воздуху, наполненному пылью и автомобильными выхлопами, почувствовал, как у него закружилась голова.
В небе сияла полная луна, в холодном свете которой виднелась небольшая тропа, петлями спускавшаяся меж поросших какой-то высокой травой полей к небольшой деревушке, сиявшей во мраке россыпью огней.
- Лисья деревня… - прошептал он.
- Да, - согласилась Кимико.
Она повелительно взмахнула рукавом и вдруг мириады мягких золотых огоньков вспыхнули вокруг них, разошлись беззвучной волной золотого огня. Они шли через эти золотые звезды, а те кружили рядом, разгоняя мрак. Светлячки?.. Присмотревшись, Андрей понял, что путь им освещали какие-то мелкие крылатые существа, державшие небольшие фонарики в лапках.
Деревня надвинулась как-то незаметно, вот они плыли среди золотых огней, а вот - уже стоят перед небольшим мостиком, перекинутым через ручей. Никакой преграды не было, но существа с золотыми фонариками не смели пересекать невидимую границу между полем и деревней.
Над мостом возвышались ворота-тори, по обоим краям которых стояли огромные каменные статуи то ли львов, то ли собак.
- Это Андрей, - сообщила Кимико статуям, словно те были вполне себе живыми сторожевыми собаками. - Он мой гость. Его нельзя есть. Его надо охранять.
Каменные статуи остались неподвижными, но что-то подсказало Андрею, что приказ был услышан и принят к сведению.
Они ступили на доски моста, поприветствовавшие их скрипучей музыкой. На той стороне их уже ждали - существо, больше всего напоминавшее огромного пса с синей шерстью, стоявшего на задних лапах, одетого в кимоно и при мече на поясе.
Стоило Кимико ступить на землю рядом с ним, как пёс склонился в поклоне и пролаял:
- Молодая госпожа! Рад приветствовать! Господин гость!
Кимико слегка склонила голову, и Андрей поспешил последовать её примеру, надеясь, что угадал с правильным углом. Никаких комментариев со стороны лисы не последовало, из чего он заключил, что сделал всё верно. Ну или по крайней мере не слишком сильно ошибся.
Синий пёс резко гавкнул и по обоим сторонам от них возникли два странных существа, с виду напоминавшие пухлых детей с длиннющими рыжими волосами, напоминавшими копны пшеницы. В маленьких ручках существа держали длинные гибкие палки, к которым крепились здоровенные фонари из красной бумаги.
Процессия неспешно двинулась в сторону самого большого и самого освещённого дома. Впереди с грозным видом шествовал синий пёс-самурай, следом семенила Кимико всё так же под руку с Андреем, а по бокам пыхтели и старательно светили пухлые ребята.
Время от времени Андрей краем глаза замечал, как из окон, переулков между домами, с крыш на их процессию глазеют. Иногда это существа почти человеческого вида, иногда - животные, одетые в человеческие, чаще традиционно-восточные одежды. Иногда же - и вовсе какие-то несусветные монстры, с которыми ему бы совершенно не захотелось бы встретиться вечером в пустом переулке.
Он встретился глазами с какой-то девочкой, одетой в длинный белый балахон. Заметив его внимание, она улыбнулась и вдруг рванула к процессии прямо с крыши дома, на котором сидела. Андрей едва успел осознать, что падает она уж слишком медленно, что через её тело просвечивает стена, едва успел ощутить, как сердце касаются ледяные пальцы паники, как вдруг пёс, сопровождавший их, резко топнул лапой. По его шерсти пробежали яркие голубые искры, сорвались с лапы и ударили в призрака. От девочки осталось лишь едва заметное быстро развеявшееся облачко тумана.
- Что это?.. - прошептал ошарашенно Андрей.
- Обычная невоспитанная онрё, не обращай внимания, - буркнула Кимико недовольно. - Так ей и надо!
Расспрашивать дальше Андрей не решился. Фраза лисички о том, что его тут могут сожрать, всё меньше походила на шутку.
Господскую усадьбу от остальной деревни отделял ещё один ручей. Андрей и Кимико перешли его по мостику - уменьшенной копией того, что встретил их у входа в деревню, а сопровождавшие их существа остались снаружи. Пёс-самурай склонился на прощание в уважительном поклоне, а детишки махали фонариками и писклявыми, старческими голосами желали им хорошего отдыха.
Их уже встречали. Прямо перед входом выстроились в два ряда, склонившись в поклоне, с десяток женщин в строгих серых кимоно и странных головных уборах, полностью закрывавших лицо белыми вуалями. Кимико прошествовала мимо них с совершенно равнодушным видом, словно бы и вовсе не заметила, Андрей, хотевший было по свежей привычке поклониться, последовал её примеру.
Оставив обувь у входа, они прошли в просторную залу, освещённую многочисленными фонариками, с тремя низенькими двойными столиками по сторонам и у дальней стены. Молчаливые служанки проводили их за тот, что стоял по правую руку от входа. Осознав, что сидеть придётся на полу, Андрей заранее содрогнулся, представив, как ужасно затекут у него ноги. Но отступать было поздно, он кое-как, в жалкой пародии на позу лотоса устроился за своей половиной, а Кимико явно привычно на коленях - за своей.
Стоило им устроиться, как противоположная стена раздвинулась и в залу вошли двое. Огненно-рыжая девушка в обтягивающем китайском платье с вырезом по бокам, больше подчёркивавшем её фигуру, чем скрывавшем что-то. Двигалась она плавно, с той необыкновенно эротичной грацией, что заставляет всех мужчин немедленно забыть о любых других насущных проблемах.
Молодой парень, такой же рыжий, как его спутница, двигался спокойно и уверенно. На лице - равнодушная, чуть презрительная улыбка. Традиционное кимоно, запахнутое с изящной, почти вульгарной небрежностью, именно что почти, Андрей отчего-то был уверен, что умение достичь этой грани, но не перейти её достигается лишь путём долгих тренировок. Конечно же у обоих были хвосты: у парня один, а у девушки целых три.
Парочка разместилась за столиком напротив Андрея и Кимико. Девушка, заметив внимание гостя, улыбнулась приветливо и открыто, а парень лишь покосился равнодушно и более никак не обратил на человека внимания.
- Сестрица Ханако, - склонила голову в лёгком поклоне Кимико. - Братец Райден. Рада видеть вас в добром здравии.
Андрей поспешил повторить поклон за ней, а потом, невольно вновь поднял глаза на девушку. «Когда сестрица Ханако резвится лунной ночью, только самоубийца отважится гулять по лесу», - кажется, так Кимико тогда сказала?
Заметив внимание Андрея, Ханако вновь улыбнулась. Странно, она совсем не выглядела опасной, или хотя бы хищной. Простая, открытая, добродушная, очень милая, о такой хочется заботиться, оберегать от всяких…
- Ну зачем так официально, - промурлыкала Ханако. - Я тоже ужасно рада тебя видеть. Последнее время ты так мало времени проводишь дома… А что за милый мальчик с тобой? Может быть познакомишь нас?
- Это Андрей, - в голосе Кимико вдруг прозвучала странная резкость. - Он. Мой. Друг.
- А! - Ханако примирительно и немного виновато улыбнулась. - Тот самый, да? Прости, я не поняла сразу.
Кимико лишь вздохнула и покачала головой.
Андрей вздрогнул, ощущая, как с его сознания словно бы какая-то пелена спала. Ханако больше не казалась милой. Вернее… это было очень странное ощущение… она действительно была искренне доброжелательно, но в то же время, это было добродушие сытого хищника. Наверно именно так смотрят разводящие птицу люди на своих питомцев. Добродушно, пока не придёт время.
Райден, в противоположность сёстрам вовсе не проявлял к гостю какого-либо расположения. Утончённый, если не сказать - женственный, с маской презрительного равнодушия на лице, он, казалось вовсе не интересовался гостями, даже на приветствие Кимико никак не отреагировал.
Узнать причину такого отношения Андрей не успел. Стена за пустой парой столиков раздвинулась и в комнату вошли двое.
Женщина была красива. Не той юной, нежной красотой, какая была у Кимико. И не той чарующей, эротической красотой присущей Ханако. Нет. Это была зрелая, уверенная в себе, совершенная красота, знавшая себе цену и не имевшая потребности умилять или соблазнять. Красота гор в туманном рассвете. Красота моря, когда его окрашивает в пурпур закатное солнце. Традиционное кимоно, расшитое шёлком с широким поясом, завязанным бантом на спине. Девять разноцветных хвостов, широким веером позади. Особенно Андрея поразило то, что хвосты были разноцветные.
Мужчина был её полной противоположностью. Невзрачный какой-то, нелепо пухленький, с отрешённой улыбкой мечтателя, погружённого в свои фантазии, он семенил и подпрыгивал так, что спутнице едва ли не приходилось тащить его на буксире, иначе он наверняка бы потерялся по дороге. Просторное хаори он напялил прямо на голое тело, так что грудь и живот его, покрытые бледным пушком, были видны всем желающим посмотреть.
Госпожа Тамамо-но-Маэ и её супруг Божественный Северный Лис господин Томоэ.
Получив чувствительный тычок в бок, Андрей глянул на Кимико и обнаружил, что та склонилась в наиуважительнейшем из возможных земном поклоне. Сообразив, что кажется, серьёзно нарушил этикет, он поспешил последовать её примеру, встал на колени, вернее, пересел на них из своей позы и скрючился в три погибели, коснувшись лбом пола.
Дыханье сразу же спёрло. В голове застучала кровь, заныла спина и щиколотки. Однако, Кимико разгибаться не спешила, а значит и ему приходилось терпеть.
Наконец, словно повинуясь неслышному сигналу, Кимико распрямилась. Андрей последовал за ней, надеясь, что его лицо не слишком бордовое, а громкость пыхтения укладывается в рамки приличия.
Молодой лис наградил его кривой усмешкой, но тем дело и ограничилось, старшие лисы то ли не заметили неловкости своего гостя, то ли не посчитали нужным обращать на неё внимания.
Повинуясь взмаху руки хозяйки, молчаливые слуги принялись сервировать столы. Перед Андреем очутились с десяток тарелочек, блюдечек, плошечек, заполненных небольшими порциями различных кушаний. Приборов к ним не полагалось, кроме небольшой деревянной ложки да пары палочек, украшенных изящной резьбой.
Впрочем, какого москвича нынче испугаешь премудростями японской кухни? Следуя примеру остальных, он умело ухватил палочки и подцепил с ближайшей тарелочки кусочек какой-то рыбы. Отправил в рот и... виновато покосился на Кимико. Теперь ему стало понятно, почему та крайне скептически относилась к его попыткам накормить её той пародией на настоящую японскую кухню, что была ему по карману.
Как-то незаметно Андрей расслабился. Возможно, вкусная еда, возможно несколько глотков саке, до которого он раньше не был любитель, но тут грех было отказываться, сделали своё дело. Госпожа Тамамо между делом поинтересовалась у него как обстоят дела в мире людей, выслушала ответ с вежливым вниманием, спросила что-то ещё. Завязалась непринуждённая застольная беседа.
В голове приятно шумело, чувство насыщения уже начинало бороться с желанием съесть ещё кусочек. Райден перестал казаться заносчивым засранцем и с интересом расспрашивал Андрея о московских институтах, отчего-то его заинтересовала человеческая система образования. Молодые лисочки весело смеялись над шутками, даже госпожа Тамамо пару раз усмехнулась, деликатно прикрывшись веером.
Божественный Лис, кажется, вовсе пребывал в каком-то своём божественном измерении. Ему на нос уселась большая ночная бабочка с огромными чёрными крыльями, и теперь господин Томоэ отчаянно косил глаза, пытаясь её рассмотреть и тихонько фыркал, то ли пытаясь согнать её, то ли просто от щекотки. Бабочка на каждый фырк взмахивала крыльями, переступала тоненькими ножками, но улетать явно не собиралась.
Как-то между делом разговор зашёл о традициях разных народов. Госпожа Тамамо оказалась настоящим кладезем информации о прошлых эпохах. Правда рассказы её порой сильно разнились тем, что помнил Андрей из учебников, но в любом случае любой историк наверняка бы многое отдал, чтобы оказаться на его месте.
Когда он сказал об этом вслух, лиса лишь улыбнулась.
- Не будь так уверен, - заметила она. - Люди не очень любят разрушать свою, привычную картину мира. Даже учёные. Порой - особенно учёные.
- А у вашего народа какие традиции? - решил сменить тему Андрей, почувствовавший некоторую неловкость за ретроградных и косных человеческих учёных.
Лисы озадачено переглянулись.
- Мы, - пояснила Кимико, - больше по обстоятельствам действуем, чем по традиции.
- А игры с людьми? - задумчиво протянула Ханако.
- Это, - наставительно пояснила госпожа Тамамо, - не традиция, а наша природная потребность.
- Я знаю! - встрепенулся вдруг господин Томоэ, отчего чёрная бабочка, покинув ставший вдруг ненадёжным лисий нос, запорхала по комнате.
Лисы разом уставились на её, следя за метаниями бабочки с напряжённым вниманием. А та, покружилась, покружилась, словно не решаясь вылететь за пределы комнаты, а потом вдруг уселась Андрею на плечо.
Оказавшись в центре всеобщего внимания, парень невольно поёжился. На лице Кимико читалось беспокойство. Брат с сестрой пялились на него с откровенным любопытством естествоиспытателей. Госпожа Тамамо смотрела с низменно благожелательным вниманием. Во взгляде господина Томоэ читалась лишь равнодушная пустота, так выбивавшаяся из остального нелепого образа Божественного Лиса, что Андрей бы заподозрил того в игре на публику, если бы рискнул. Но этот нечеловечески спокойный взгляд отчего-то отбивал всякое желание даже думать о его обладателе хоть немного неуважительно.
- Героический подвиг! - сказал господин Томоэ и его голос разорвал странную пелену замершего мгновения.
Бабочка вдруг встрепенулась, вспорхнула с плеча и устремилась прочь из освещённой залы в ночной мрак.
- Подвиг? - растерянно переспросил Андрей.
- Человек, - пояснил Райден, - встретивший лису и желающий, чтобы их отношения были долгими и благополучными, должен делом доказать, что он достоин.
- Ах, братец… - небрежно заметила Кимико, - да кого сейчас беспокоят все эти старые обычаи? Тем более, что это всё вовсе не обязательно.
Андрей покосился на неё. На лице лисички всё ещё сохранялось выражение беспокойства.
- А что за подвиг-то? - поинтересовался Андрей.
- Это решает судьба, - на сей раз ответила госпожа Тамамо.
- Судьба? Типа подвиг сам найдёт меня?
Госпожа Тамамо усмехнулась, деликатно прикрыв рот веером.
- Не всё так сложно. Для вопрошания судьбы у нас есть специальное средство.
Она с резким стуком сложила веер и хлопнула им по ладони. Тут же стены раздвинулись. Показалось несколько слуг, с заметным усилием тащивших странное устройство. Большой восьмигранный цилиндр, закреплённый на длинном штыре между двух распорок, весь покрытый вырезанными иероглифами. Те, что были с торцов цилиндра Андрей даже, узнал - это были знаменитые восемь триграмм с символом равновесия Инь-Ян в центре.
Установив устройство в центре залы, слуги с поклонами удалились.
- Если ты хочешь узнать, какой подвиг тебе нужно совершить, тебе нужно раскрутить Гадательную Машину, - указала госпожа Тамамо веером на устройство, - и получить ответ.
- А что это может быть? - поинтересовался парень.
- Ничего такого, - усмехнулся Райден, и Андрей почувствовал в его голосе лёгкое пренебрежение, - с чем бы не мог справиться человек…
Андрей начал вставать, но замер, почувствовав у себя на колене руку Кимико.
- Пожалуйста, - прошептала она, - это вовсе не нужно…
Андрей на мгновение задумался. В современном человеческом мире предложение совершить подвиг ради дамы прозвучало бы нелепо. Времена рыцарей давно миновали, их сменила эпоха скептических практиков. Но здесь и сейчас перед этим древними существами, Андрей вдруг ощутил странную ответственность, словно, если бы он сейчас поступил как разумный человек, то это бы стало своего рода предательством. Предательством даже не Кимико, а скорее самого себя.
- Нужно, - покачал он головой. - Если я сейчас откажусь… Всё это станет бессмысленным. Я просто останусь обычным Андреем из обычной Москвы. Это… - он сморщился, пытаясь подобрать слова. - Это как оказаться перед открытой дверью, и испугаться шагнуть через порог. Я не хочу остаться за порогом, я и так всю жизнь там прожил.
Он встал и неловко, затёкшие от неудобной позиции ноги не позволяли двигаться уверенно, как ему хотелось бы, подошёл к устройству.
- Просто раскрутить? - уточнил, слегка ткнув пальцем в деревянный, шершавый бок.
Несмотря на древний вид, устройство пришло в движение очень легко. С мягким перестуком повернулось на пол-оборота, замерло. Потом щёлкнуло и в нижней части открылась небольшая дверца, откуда выпал туго перевязанный красной лентой свиток.
Подняв его, Андрей развязал ленту и развернул свиток. Вопреки его опасениям, надпись оказалась выполнена хоть и стилизованной под восток, но вполне себе узнаваемой кириллицей.
Он вчитался, потом перечитал. Озадаченно нахмурился. Спросил:
- «Достать из лошадиного черепа меч, косящий траву». Простите, а что это вообще значит?..
Когда гость, утомлённый долгим празднеством, задремал в отведённых ему покоях, лисье семейство собралось в садовой беседке подальше от лишних ушей.
Кимико, сдерживавшая весь вечер эмоции, наконец дала им волю.
- Это вы, - захлёбываясь рыданиями выла она. - Вы всё подстроили! Вы… почему бы вам просто не порадоваться за меня! Почему?! Я не хочу… опять терять! Он же такой… такой…
- Ты же сама видела, это всё Гадание, - попыталась возразить Ханако, виновато поджимая свои хвосты, но тут же заткнулась под разъярённым взглядом сестры.
- Наверное, это и к лучшему… - тихо промолвила госпожа Тамамо. - Кто знает, чем могла бы ваша дружба обернуться в противном случае…
Кимико горестно взвыла, размазывая слезы по щекам.
- Я говорил с смертью этого мальчика, - заговорил вдруг Божественный Лис. - Не стоит печалится раньше времени… Он интересный человек.
Кимико шмыгнула и посмотрела на отца с надеждой. Тот ободряюще улыбнулся в ответ.
А Великая Девятихвостая Лиса вдруг ощутила в своём сердце некое давно забытое чувство. И имя тому чувству было - тревога.
Кимико решилась пригласить в гости человека впервые и теперь волновалась чрезвычайно.
Саму по себе концепцию знакомства с родителями она подсмотрела в волшебной штуковине под названием «телевизор» дома у Андрея. Загоревшись новой идеей, первым делом она отправилась за разрешением к батюшке.
Томоэ-сама был сильно занят и слушал младшую дочь явно вполуха.
- Да-да, милая, - пробормотав он, когда Кимико закончила излагать свою просьбу. - Конечно же я с удовольствием познакомлюсь с этим твоим… Анри, да?
- Андреем! - робко поправила его Кимико.
- Андреем… - задумчиво повторил Томоэ, словно пробуя человеческое имя на вкус. - Хорошо, пусть будет Андрей. Только последи, чтобы он вёл себя хорошо. И гадил только в лоток.
[Нажмите, чтобы узнать немного больше о настоящих аристократах]- Конечно, батюшка, - смиренно кивнула Кимико.
Объяснять Божественному Лису, что люди обычно не гадят в лотки, было довольно бесполезным занятием. Тем более, что тут же Кимико на ум пришла увиденная недавно по всё тому же телевизору история про какую-то странную человеческую девушку, подравшуюся с котом из-за этого самого лотка. Конечно, её человек вряд ли стал бы вести себя так, но всё же…
По всей видимости Томоэ счёл вопрос исчерпанным, поскольку отвернулся от склонившейся в ритуальном поклоне Кимико и вновь принялся водить над девственно чистым листом кистью, примеряясь перед тем, как нанести на бумагу вязь волшебных символов. Магия письмен считалась самой священной и сложной, ведущей свой род от самого Летописца, и даже такому мастеру, как Томоэ, требовалось немало сил и внимания, чтобы создать по-настоящему сильное заклятье.
Коснувшись циновки лбом, Кимико поднялась и собралась уже было уходить, втайне радуясь, что разговор прошёл так удачно - батюшка мыслил порой совершенно непредсказуемо, но против его слова ничего не помогло бы - даже матушка никогда не спорила с ним, особенно по мелочам.
Словно услышав её мысли, Томоэ рассеянно проговорил:
- Да, кстати… постарайся, чтобы твоего человека никто не сожрал.
И вот тут-то в сердце Кимико и поселилась тревога.
Последнее время Андрей завёл привычку готовить дома. Кимико не очень одобряла покупной фастфуд, к японской кухне тоже была равнодушна, а вот мясо с овощами заходило на ура. Ну и тофу, конечно, какая лиса не любит жареный тофу?
Кимико как обычно смотрела телевизор. Пока Андрей шебуршал на кухне, он краем уха слышал сначала смутно-знакомые отрывки из фильмов, потом лисе видимо наскучило, и она перешла на ютубчик. К тому времени, когда Андрей пришёл звать её ужинать, она как раз залипала на каком-то игровом стриме и оторвалась от зрелища с большой неохотой.
За едой Кимико была необычно рассеяна и молчалива. Вяло ковырялась в тарелке, хмурилась и молчала. Не было привычных расспросов об увиденном в человеческом мире сегодня, восторгов и прочей умильной чепухи. Лису явно что-то беспокоило, но Андрей не спешил с расспросами, уверенный, что Кимико не выдержит первая.
Так и вышло.
- Скажи… - осторожно начала Кимико. - Ты ведь приучен к лотку?
Андрей только хмыкнул от неожиданности. Потом задумался, пытаясь вспомнить, объяснял ли он ей концепцию человеческого туалета. Вопрос был не таким уж тривиальным, ибо, насколько можно было судить, физиология Кимико заметно отличалась от общепринятой. Если вообще можно было говорить о физиологии, применительно к волшебной двухвостой лисе.
Не вспомнив ничего толкового, Андрей осторожно начал:
- Понимаешь, люди обычно не пользуются лотком, у нас для этого есть…
- Да, да, унитаз, - нетерпеливо отмахнулась Кимико, - или лифт, как у Вадимыча из сто пятнадцатой…
«Ага, - отметил про себя Андрей, - вот ты и попался, лифтовый ссыкун…»
- …Но, если вдруг понадобится, ты справишься?
- Думаю, да, - кивнул он, с самым серьёзным видом, на который только был способен.
- Это хорошо, - Кимико заметно успокоилась, её хвосты, до этого изогнутые напряжёнными знаками вопроса, расслабились и улеглись вокруг неё двумя меховыми муфтами.
Повисла пауза, наполненная удовлетворённым чавканьем лисы и недоумением Андрея.
- Так… зачем мне может понадобиться лоток? - теперь уже первым не выдержал парень.
- Я хочу познакомить тебя со своими родителями, - сообщила Кимико так, словно это всё объясняло.
- И нормальных туалетов у вас там нет?
- Зачем нам они? - насмешливо фыркнула Кимико.
- Действительно… Ну хорошо. Справлюсь как-нибудь я с вашим лотком. Если что.
- Конечно, справишься, - уверенно заявила Кимико, - ты ведь у меня самый лучший человек!
Андрей задумчиво уставился на неё. Сейчас Кимико выглядела, как девушка лет двадцати, с восточными чертами лица. Светлые, почти белые волосы, с рыжими прядками, тёмные глаза. Всего два хвоста - что, как уже успел выяснить он, являлось показателем молодости и неопытности - и большие тревожные уши, по которым проще всего было судить о её настроении. Впрочем, она легко могла выглядеть и десятилетним ребёнком, и взрослой женщиной, её облик в большей степени соответствовал настроению, чем чему-то объективному.
Сейчас уши напряженно дёргались в такт движению челюстей - Кимико с увлечением хрустела косточкой. В такие моменты отвлекать её было бесполезно, и несмотря на кучу вопросов, возникшую у него в связи с странной идеей лисички, Андрей молчал и наблюдал.
Наконец, убедившись, что выгрызла весь доступный мозг, Кимико со вздохом отложила кость, подняла глаза на Андрея и задумчиво пробормотала:
- Главное, чтобы тебя там не сожрал кто-нибудь.
И вот тут Андрей забеспокоился всерьёз.
- Ты всё запомнил? - строго спросила Кимико, глядя ему прямо в глаза.
Нарядившийся за неимением хаори в костюм Андрей поправил веточку сакуры в петлице пиджака и устало вздохнул. Последние несколько часов его изрядно вымотали. Кимико развила бурную деятельность по подготовке встречи и голова парня теперь пухла от обилия информации.
- Да, да. Не смотреть прямо в глаза, особенно мужчинам. Кланяться, но не слишком низко, а то решат, что я подлизываюсь. Говорить негромко, отвечать на вопросы…
- Не называть…
- Не называть Божественного Северного Лиса Полным Песцом. Не ну это уже…
- Эй! - сердито оборвала его Кимико. - К последнему, кто папеньку так назвал, он пришёл!
- Да… - согласился Андрей, - не хочется, чтобы ко мне пришёл Полный Песец.
- Андрей! - взвилась Кимико.
- Всё, всё, молчу… - прижал к сердцу свободную руку Андрей.
На другой буквально повисла лисичка, разодетая в сложносочинённую традиционную японскую одежду, да ещё зачем-то обувшаяся в не менее традиционную и ужасно неудобную для ходьбы деревянную обувь. В результате Кимико медленно семенила, буквально вцепившись в локоть спутника.
Путешествие на Ту Сторону началось удивительно буднично. Они вышли на лестничную клетку и вызвали лифт. На первом этаже Кимико указала в сторону запасного выхода, который как Андрей знал, обычно был заперт. Но видимо не в этот раз, поскольку после уверенного толчка лисички дверь покорно распахнулась, и они оказались в тёплом ночном воздухе московского двора.
На удивление, фонари ещё не зажгли и вроде бы привычный дворик выглядел таинственно, если не сказать зловеще. Кимико решительно, насколько позволяла её неудобная обувь, направилась прямо в кусты, окружавшие детскую площадку. Андрей ожидал услышать треск веток, но видимо ночное зрение лисы было куда лучше человеческого, Кимико умудрилась нащупать в темноте узенькую тропинку, как раз, чтобы можно было пройти вдвоём.
Шаг, другой, кусты должны были бы уже закончиться, но нет, они всё никак не кончались, а скорее наоборот, как будто их становилось всё больше и больше. Редкие деревья сдвинулись, словно они шли уже по самому настоящему лесу. Но откуда посреди Москвы…
- Закрой глаза! - недовольно прошипела Кимико.
- Что?..
- Глаза! Закрой! Ты мешаешь!
Андрей покорно зажмурился и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.
- Всё, - в голосе Кимико слышалось снисходительное веселье, - можешь открывать.
Он открыл глаза и замер.
Они стояли на границе тёмного леса, а перед ними расстилалась небольшая горная долина. Удивительно тёплый, наполненный ароматом мёда и трав ветерок ласково мазнул по лицу и Андрей, привыкший к московскому воздуху, наполненному пылью и автомобильными выхлопами, почувствовал, как у него закружилась голова.
В небе сияла полная луна, в холодном свете которой виднелась небольшая тропа, петлями спускавшаяся меж поросших какой-то высокой травой полей к небольшой деревушке, сиявшей во мраке россыпью огней.
- Лисья деревня… - прошептал он.
- Да, - согласилась Кимико.
Она повелительно взмахнула рукавом и вдруг мириады мягких золотых огоньков вспыхнули вокруг них, разошлись беззвучной волной золотого огня. Они шли через эти золотые звезды, а те кружили рядом, разгоняя мрак. Светлячки?.. Присмотревшись, Андрей понял, что путь им освещали какие-то мелкие крылатые существа, державшие небольшие фонарики в лапках.
Деревня надвинулась как-то незаметно, вот они плыли среди золотых огней, а вот - уже стоят перед небольшим мостиком, перекинутым через ручей. Никакой преграды не было, но существа с золотыми фонариками не смели пересекать невидимую границу между полем и деревней.
Над мостом возвышались ворота-тори, по обоим краям которых стояли огромные каменные статуи то ли львов, то ли собак.
- Это Андрей, - сообщила Кимико статуям, словно те были вполне себе живыми сторожевыми собаками. - Он мой гость. Его нельзя есть. Его надо охранять.
Каменные статуи остались неподвижными, но что-то подсказало Андрею, что приказ был услышан и принят к сведению.
Они ступили на доски моста, поприветствовавшие их скрипучей музыкой. На той стороне их уже ждали - существо, больше всего напоминавшее огромного пса с синей шерстью, стоявшего на задних лапах, одетого в кимоно и при мече на поясе.
Стоило Кимико ступить на землю рядом с ним, как пёс склонился в поклоне и пролаял:
- Молодая госпожа! Рад приветствовать! Господин гость!
Кимико слегка склонила голову, и Андрей поспешил последовать её примеру, надеясь, что угадал с правильным углом. Никаких комментариев со стороны лисы не последовало, из чего он заключил, что сделал всё верно. Ну или по крайней мере не слишком сильно ошибся.
Синий пёс резко гавкнул и по обоим сторонам от них возникли два странных существа, с виду напоминавшие пухлых детей с длиннющими рыжими волосами, напоминавшими копны пшеницы. В маленьких ручках существа держали длинные гибкие палки, к которым крепились здоровенные фонари из красной бумаги.
Процессия неспешно двинулась в сторону самого большого и самого освещённого дома. Впереди с грозным видом шествовал синий пёс-самурай, следом семенила Кимико всё так же под руку с Андреем, а по бокам пыхтели и старательно светили пухлые ребята.
Время от времени Андрей краем глаза замечал, как из окон, переулков между домами, с крыш на их процессию глазеют. Иногда это существа почти человеческого вида, иногда - животные, одетые в человеческие, чаще традиционно-восточные одежды. Иногда же - и вовсе какие-то несусветные монстры, с которыми ему бы совершенно не захотелось бы встретиться вечером в пустом переулке.
Он встретился глазами с какой-то девочкой, одетой в длинный белый балахон. Заметив его внимание, она улыбнулась и вдруг рванула к процессии прямо с крыши дома, на котором сидела. Андрей едва успел осознать, что падает она уж слишком медленно, что через её тело просвечивает стена, едва успел ощутить, как сердце касаются ледяные пальцы паники, как вдруг пёс, сопровождавший их, резко топнул лапой. По его шерсти пробежали яркие голубые искры, сорвались с лапы и ударили в призрака. От девочки осталось лишь едва заметное быстро развеявшееся облачко тумана.
- Что это?.. - прошептал ошарашенно Андрей.
- Обычная невоспитанная онрё, не обращай внимания, - буркнула Кимико недовольно. - Так ей и надо!
Расспрашивать дальше Андрей не решился. Фраза лисички о том, что его тут могут сожрать, всё меньше походила на шутку.
Господскую усадьбу от остальной деревни отделял ещё один ручей. Андрей и Кимико перешли его по мостику - уменьшенной копией того, что встретил их у входа в деревню, а сопровождавшие их существа остались снаружи. Пёс-самурай склонился на прощание в уважительном поклоне, а детишки махали фонариками и писклявыми, старческими голосами желали им хорошего отдыха.
Их уже встречали. Прямо перед входом выстроились в два ряда, склонившись в поклоне, с десяток женщин в строгих серых кимоно и странных головных уборах, полностью закрывавших лицо белыми вуалями. Кимико прошествовала мимо них с совершенно равнодушным видом, словно бы и вовсе не заметила, Андрей, хотевший было по свежей привычке поклониться, последовал её примеру.
Оставив обувь у входа, они прошли в просторную залу, освещённую многочисленными фонариками, с тремя низенькими двойными столиками по сторонам и у дальней стены. Молчаливые служанки проводили их за тот, что стоял по правую руку от входа. Осознав, что сидеть придётся на полу, Андрей заранее содрогнулся, представив, как ужасно затекут у него ноги. Но отступать было поздно, он кое-как, в жалкой пародии на позу лотоса устроился за своей половиной, а Кимико явно привычно на коленях - за своей.
Стоило им устроиться, как противоположная стена раздвинулась и в залу вошли двое. Огненно-рыжая девушка в обтягивающем китайском платье с вырезом по бокам, больше подчёркивавшем её фигуру, чем скрывавшем что-то. Двигалась она плавно, с той необыкновенно эротичной грацией, что заставляет всех мужчин немедленно забыть о любых других насущных проблемах.
Молодой парень, такой же рыжий, как его спутница, двигался спокойно и уверенно. На лице - равнодушная, чуть презрительная улыбка. Традиционное кимоно, запахнутое с изящной, почти вульгарной небрежностью, именно что почти, Андрей отчего-то был уверен, что умение достичь этой грани, но не перейти её достигается лишь путём долгих тренировок. Конечно же у обоих были хвосты: у парня один, а у девушки целых три.
Парочка разместилась за столиком напротив Андрея и Кимико. Девушка, заметив внимание гостя, улыбнулась приветливо и открыто, а парень лишь покосился равнодушно и более никак не обратил на человека внимания.
- Сестрица Ханако, - склонила голову в лёгком поклоне Кимико. - Братец Райден. Рада видеть вас в добром здравии.
Андрей поспешил повторить поклон за ней, а потом, невольно вновь поднял глаза на девушку. «Когда сестрица Ханако резвится лунной ночью, только самоубийца отважится гулять по лесу», - кажется, так Кимико тогда сказала?
Заметив внимание Андрея, Ханако вновь улыбнулась. Странно, она совсем не выглядела опасной, или хотя бы хищной. Простая, открытая, добродушная, очень милая, о такой хочется заботиться, оберегать от всяких…
- Ну зачем так официально, - промурлыкала Ханако. - Я тоже ужасно рада тебя видеть. Последнее время ты так мало времени проводишь дома… А что за милый мальчик с тобой? Может быть познакомишь нас?
- Это Андрей, - в голосе Кимико вдруг прозвучала странная резкость. - Он. Мой. Друг.
- А! - Ханако примирительно и немного виновато улыбнулась. - Тот самый, да? Прости, я не поняла сразу.
Кимико лишь вздохнула и покачала головой.
Андрей вздрогнул, ощущая, как с его сознания словно бы какая-то пелена спала. Ханако больше не казалась милой. Вернее… это было очень странное ощущение… она действительно была искренне доброжелательно, но в то же время, это было добродушие сытого хищника. Наверно именно так смотрят разводящие птицу люди на своих питомцев. Добродушно, пока не придёт время.
Райден, в противоположность сёстрам вовсе не проявлял к гостю какого-либо расположения. Утончённый, если не сказать - женственный, с маской презрительного равнодушия на лице, он, казалось вовсе не интересовался гостями, даже на приветствие Кимико никак не отреагировал.
Узнать причину такого отношения Андрей не успел. Стена за пустой парой столиков раздвинулась и в комнату вошли двое.
Женщина была красива. Не той юной, нежной красотой, какая была у Кимико. И не той чарующей, эротической красотой присущей Ханако. Нет. Это была зрелая, уверенная в себе, совершенная красота, знавшая себе цену и не имевшая потребности умилять или соблазнять. Красота гор в туманном рассвете. Красота моря, когда его окрашивает в пурпур закатное солнце. Традиционное кимоно, расшитое шёлком с широким поясом, завязанным бантом на спине. Девять разноцветных хвостов, широким веером позади. Особенно Андрея поразило то, что хвосты были разноцветные.
Мужчина был её полной противоположностью. Невзрачный какой-то, нелепо пухленький, с отрешённой улыбкой мечтателя, погружённого в свои фантазии, он семенил и подпрыгивал так, что спутнице едва ли не приходилось тащить его на буксире, иначе он наверняка бы потерялся по дороге. Просторное хаори он напялил прямо на голое тело, так что грудь и живот его, покрытые бледным пушком, были видны всем желающим посмотреть.
Госпожа Тамамо-но-Маэ и её супруг Божественный Северный Лис господин Томоэ.
Получив чувствительный тычок в бок, Андрей глянул на Кимико и обнаружил, что та склонилась в наиуважительнейшем из возможных земном поклоне. Сообразив, что кажется, серьёзно нарушил этикет, он поспешил последовать её примеру, встал на колени, вернее, пересел на них из своей позы и скрючился в три погибели, коснувшись лбом пола.
Дыханье сразу же спёрло. В голове застучала кровь, заныла спина и щиколотки. Однако, Кимико разгибаться не спешила, а значит и ему приходилось терпеть.
Наконец, словно повинуясь неслышному сигналу, Кимико распрямилась. Андрей последовал за ней, надеясь, что его лицо не слишком бордовое, а громкость пыхтения укладывается в рамки приличия.
Молодой лис наградил его кривой усмешкой, но тем дело и ограничилось, старшие лисы то ли не заметили неловкости своего гостя, то ли не посчитали нужным обращать на неё внимания.
Повинуясь взмаху руки хозяйки, молчаливые слуги принялись сервировать столы. Перед Андреем очутились с десяток тарелочек, блюдечек, плошечек, заполненных небольшими порциями различных кушаний. Приборов к ним не полагалось, кроме небольшой деревянной ложки да пары палочек, украшенных изящной резьбой.
Впрочем, какого москвича нынче испугаешь премудростями японской кухни? Следуя примеру остальных, он умело ухватил палочки и подцепил с ближайшей тарелочки кусочек какой-то рыбы. Отправил в рот и... виновато покосился на Кимико. Теперь ему стало понятно, почему та крайне скептически относилась к его попыткам накормить её той пародией на настоящую японскую кухню, что была ему по карману.
Как-то незаметно Андрей расслабился. Возможно, вкусная еда, возможно несколько глотков саке, до которого он раньше не был любитель, но тут грех было отказываться, сделали своё дело. Госпожа Тамамо между делом поинтересовалась у него как обстоят дела в мире людей, выслушала ответ с вежливым вниманием, спросила что-то ещё. Завязалась непринуждённая застольная беседа.
В голове приятно шумело, чувство насыщения уже начинало бороться с желанием съесть ещё кусочек. Райден перестал казаться заносчивым засранцем и с интересом расспрашивал Андрея о московских институтах, отчего-то его заинтересовала человеческая система образования. Молодые лисочки весело смеялись над шутками, даже госпожа Тамамо пару раз усмехнулась, деликатно прикрывшись веером.
Божественный Лис, кажется, вовсе пребывал в каком-то своём божественном измерении. Ему на нос уселась большая ночная бабочка с огромными чёрными крыльями, и теперь господин Томоэ отчаянно косил глаза, пытаясь её рассмотреть и тихонько фыркал, то ли пытаясь согнать её, то ли просто от щекотки. Бабочка на каждый фырк взмахивала крыльями, переступала тоненькими ножками, но улетать явно не собиралась.
Как-то между делом разговор зашёл о традициях разных народов. Госпожа Тамамо оказалась настоящим кладезем информации о прошлых эпохах. Правда рассказы её порой сильно разнились тем, что помнил Андрей из учебников, но в любом случае любой историк наверняка бы многое отдал, чтобы оказаться на его месте.
Когда он сказал об этом вслух, лиса лишь улыбнулась.
- Не будь так уверен, - заметила она. - Люди не очень любят разрушать свою, привычную картину мира. Даже учёные. Порой - особенно учёные.
- А у вашего народа какие традиции? - решил сменить тему Андрей, почувствовавший некоторую неловкость за ретроградных и косных человеческих учёных.
Лисы озадачено переглянулись.
- Мы, - пояснила Кимико, - больше по обстоятельствам действуем, чем по традиции.
- А игры с людьми? - задумчиво протянула Ханако.
- Это, - наставительно пояснила госпожа Тамамо, - не традиция, а наша природная потребность.
- Я знаю! - встрепенулся вдруг господин Томоэ, отчего чёрная бабочка, покинув ставший вдруг ненадёжным лисий нос, запорхала по комнате.
Лисы разом уставились на её, следя за метаниями бабочки с напряжённым вниманием. А та, покружилась, покружилась, словно не решаясь вылететь за пределы комнаты, а потом вдруг уселась Андрею на плечо.
Оказавшись в центре всеобщего внимания, парень невольно поёжился. На лице Кимико читалось беспокойство. Брат с сестрой пялились на него с откровенным любопытством естествоиспытателей. Госпожа Тамамо смотрела с низменно благожелательным вниманием. Во взгляде господина Томоэ читалась лишь равнодушная пустота, так выбивавшаяся из остального нелепого образа Божественного Лиса, что Андрей бы заподозрил того в игре на публику, если бы рискнул. Но этот нечеловечески спокойный взгляд отчего-то отбивал всякое желание даже думать о его обладателе хоть немного неуважительно.
- Героический подвиг! - сказал господин Томоэ и его голос разорвал странную пелену замершего мгновения.
Бабочка вдруг встрепенулась, вспорхнула с плеча и устремилась прочь из освещённой залы в ночной мрак.
- Подвиг? - растерянно переспросил Андрей.
- Человек, - пояснил Райден, - встретивший лису и желающий, чтобы их отношения были долгими и благополучными, должен делом доказать, что он достоин.
- Ах, братец… - небрежно заметила Кимико, - да кого сейчас беспокоят все эти старые обычаи? Тем более, что это всё вовсе не обязательно.
Андрей покосился на неё. На лице лисички всё ещё сохранялось выражение беспокойства.
- А что за подвиг-то? - поинтересовался Андрей.
- Это решает судьба, - на сей раз ответила госпожа Тамамо.
- Судьба? Типа подвиг сам найдёт меня?
Госпожа Тамамо усмехнулась, деликатно прикрыв рот веером.
- Не всё так сложно. Для вопрошания судьбы у нас есть специальное средство.
Она с резким стуком сложила веер и хлопнула им по ладони. Тут же стены раздвинулись. Показалось несколько слуг, с заметным усилием тащивших странное устройство. Большой восьмигранный цилиндр, закреплённый на длинном штыре между двух распорок, весь покрытый вырезанными иероглифами. Те, что были с торцов цилиндра Андрей даже, узнал - это были знаменитые восемь триграмм с символом равновесия Инь-Ян в центре.
Установив устройство в центре залы, слуги с поклонами удалились.
- Если ты хочешь узнать, какой подвиг тебе нужно совершить, тебе нужно раскрутить Гадательную Машину, - указала госпожа Тамамо веером на устройство, - и получить ответ.
- А что это может быть? - поинтересовался парень.
- Ничего такого, - усмехнулся Райден, и Андрей почувствовал в его голосе лёгкое пренебрежение, - с чем бы не мог справиться человек…
Андрей начал вставать, но замер, почувствовав у себя на колене руку Кимико.
- Пожалуйста, - прошептала она, - это вовсе не нужно…
Андрей на мгновение задумался. В современном человеческом мире предложение совершить подвиг ради дамы прозвучало бы нелепо. Времена рыцарей давно миновали, их сменила эпоха скептических практиков. Но здесь и сейчас перед этим древними существами, Андрей вдруг ощутил странную ответственность, словно, если бы он сейчас поступил как разумный человек, то это бы стало своего рода предательством. Предательством даже не Кимико, а скорее самого себя.
- Нужно, - покачал он головой. - Если я сейчас откажусь… Всё это станет бессмысленным. Я просто останусь обычным Андреем из обычной Москвы. Это… - он сморщился, пытаясь подобрать слова. - Это как оказаться перед открытой дверью, и испугаться шагнуть через порог. Я не хочу остаться за порогом, я и так всю жизнь там прожил.
Он встал и неловко, затёкшие от неудобной позиции ноги не позволяли двигаться уверенно, как ему хотелось бы, подошёл к устройству.
- Просто раскрутить? - уточнил, слегка ткнув пальцем в деревянный, шершавый бок.
Несмотря на древний вид, устройство пришло в движение очень легко. С мягким перестуком повернулось на пол-оборота, замерло. Потом щёлкнуло и в нижней части открылась небольшая дверца, откуда выпал туго перевязанный красной лентой свиток.
Подняв его, Андрей развязал ленту и развернул свиток. Вопреки его опасениям, надпись оказалась выполнена хоть и стилизованной под восток, но вполне себе узнаваемой кириллицей.
Он вчитался, потом перечитал. Озадаченно нахмурился. Спросил:
- «Достать из лошадиного черепа меч, косящий траву». Простите, а что это вообще значит?..
Когда гость, утомлённый долгим празднеством, задремал в отведённых ему покоях, лисье семейство собралось в садовой беседке подальше от лишних ушей.
Кимико, сдерживавшая весь вечер эмоции, наконец дала им волю.
- Это вы, - захлёбываясь рыданиями выла она. - Вы всё подстроили! Вы… почему бы вам просто не порадоваться за меня! Почему?! Я не хочу… опять терять! Он же такой… такой…
- Ты же сама видела, это всё Гадание, - попыталась возразить Ханако, виновато поджимая свои хвосты, но тут же заткнулась под разъярённым взглядом сестры.
- Наверное, это и к лучшему… - тихо промолвила госпожа Тамамо. - Кто знает, чем могла бы ваша дружба обернуться в противном случае…
Кимико горестно взвыла, размазывая слезы по щекам.
- Я говорил с смертью этого мальчика, - заговорил вдруг Божественный Лис. - Не стоит печалится раньше времени… Он интересный человек.
Кимико шмыгнула и посмотрела на отца с надеждой. Тот ободряюще улыбнулся в ответ.
А Великая Девятихвостая Лиса вдруг ощутила в своём сердце некое давно забытое чувство. И имя тому чувству было - тревога.